Тихая гавань

      Как же всё достало! Эрвин уже заколебал с этими документами. Сам в них погряз по самое не хочу, так ещё и меня утопить вздумал! Хоть на дворе и зима, у разведчиков отдых от вылазок, но мне от смены сезонов ни тепло ни холодно! Смит совсем уже того! Вручил вчера стопку листов, заявил, мол, удачного составления стратегий на следующий год и сдрыстнул! Сам он интересно чем занимается? Довольный такой! Аж светится! Так и хочется залепить ему яркий фонарь под глаз! Чтоб неповадно было всю работу на меня сваливать.       Фух… Вот и всё…       У меня фантазия атрофировалась от всех этих стратегий ведения боя. Благо Эрвин додумался материалы предоставить. Ладно, хоть прогуляюсь, что ли.       Иду неспеша по коридору и невольно вновь возвращаюсь к мыслям о ней. Мы с ней давненько не пересекались. Дня три точно. Вчера видел из окна как она с ребятами 104 выпуска в снежки играла. Волосы из-под шапки выбиваются, глаза сверкают, улыбка от уха до уха и смеётся. Вижу что смеётся. И на душе так светло и легко становится. И так хочется выскочить и прижать её к себе. Почувствовать её тепло, уловить дыхание, ощутить стук сердца…       Где она сейчас?       Встряхиваю голову, но мысли о ней не уходят. Что она там сказала при последней встрече? «Удовольствия должно быть немного, а иначе это перестаёт быть удовольствием. Приходи когда будет совсем тяжко» — вот так. Сказала, улыбнулась и упорхнула. Таинственная и неуловимая. Раз и нету!       Раз за разом вспоминаю её слова. Надо же какая молодец! От меня отделаться решила что ли?.. Возможно, но даже думать об этом не хочу. «Приходи когда будет совсем тяжко»… Не знаю почему, но решил послушаться. Вот уже неделя прошла. Так хочется кинуться к ней. Хотя бы обнять. Или просто сесть рядом и наблюдать за ней.       Но сейчас не то. Ещё не предел. * * *       Всё сил моих больше нет! Ханджи бесит в сотни или даже в тысячи раз настойчивее. От документов рябит в глазах. От бессонницы не помогает ни чай ни физическая усталость. Сегодня утром, после очередной бессонной ночи, вписался лбом в дверной косяк. Очкозавр как увидела синяк так и заржала как кобыла. А Эрвин лицо ладонью прикрывал, но плечи то сотрясаются. Угорал «незаметно». Пришлось покопаться на складе. Повязкой «звезду» спрятал. Красной. Очкастая от такого зрелища взвыла, а Смит дезертировал. Голова идёт кругом. Я уже давно нормально не ел. Не жизнь, а ерунда какая-то! А вот с разведчиками меньше хлопот стало. Йегер и Кирштайн уже подозрительно давно не собачились, да и Микаса тихонько себя ведёт. С чего бы это? Это точно неспроста и я догадываюсь, кто мой благодетель… Вернее благодетельница.       Всё это время мысли о ней преследуют меня круглые сутки. А ведь она совсем рядом. Мелькает в толпе разведчиков на построениях и в столовой. Порой замечаю её, маячущую впереди. Только порываюсь окликнуть, как ныряет за поворот. Испаряется, словно видение.       Уже неделя… Неделя! Прошло уже целых 7 дней! И теперь я ясно понимаю, что больше не вынесу. Отрываюсь от бумаг и бросаю взгляд на часы. 19:00. Вдруг накатывает желание что-нибудь сломать. С треском ломаю карандаш и верчу частички в пальцах. И к чему я это сделал, не пойму.       Стол весь завален макулатурой. Опять Смит натаскал, пока я руководил процессом разгребания снега во дворе. Вот паразит!       Моё терпение с треском рвётся. Вскакиваю и стараясь соблюдать спокойствие выхожу из осточертевшего кабинета. Сначала ещё удавалось усмирять себя мыслями о благоразумии, гордости и статусе. Но меня хватило ненадолго. Скоро я уже на всех порах нёсся вверх по лестнице, игнорируя ошеломлённые взгляды разведчиков. Последний лестничный пролёт позади и вот заветная дверь. Нерешительно замираю. Вдруг ещё рано? Ещё не время? Вдруг не примет?       Стараюсь не думать о подобном и стучусь. Чётко отбиваю короткий незамысловатый ритм. Она обязательно узнает его.       — Проходи.       Этот голос. Звонкий голос. В нём слышится волнение. Открываю дверь и замираю на входе. Вот она. Моя.       Будто очнувшись от сна, прохожу внутрь и прикрываю дверь. Она хочет подняться, но я жестом велю оставаться на месте. Тут же мысленно усмехаюсь, эта упрямица наверняка встанет мне назло, но как ни странно она покорно остаётся сидеть. Отодвигается и откидывает одеяло.       Смотрю на неё и не могу оторваться. Быстро скидываю форменную куртку и сапоги, вместе с ремнями. Кровать тихо скрипнула под моим весом.       Как же давно я вот так не сидел рядом с ней, не смотрел в глаза. Голубые глаза с жёлто-зелёной радужкой. В них любовь и тревога. Она любит меня. Она беспокоилась обо мне. Не выдерживаю, осторожно хватаю тонкое запястье и тяну на себя. Непутёвая не удержала равновесие и уткнулась носом мне в грудь. Не теряя времени прижимаю её к себе. Утыкаюсь в макушку, зарываясь носом в её мягкие волосы, и блаженно выдыхаю. Она вздрагивает, замирает, но уже спустя мгновение я чувствую, как её тёплые ладошки сжимают мою рубашку на спине, как её тихое дыхание щекочет мою шею, как бьётся её сердце.       — Надо же, — шепчет — я уж думала ещё недельку…       — Ну уж нет — перебиваю — через недельку я, в лучшем случае, подамся в зомби.       Она тихо рассмеялась. Её смех словно перезвон крошечных серебряных колокольчиков. Я так давно его не слышал. Не могу себя сдержать. Осторожно касаюсь губами её шеи. Она вздрогнула и рвано вздохнула:       — Что ты…       — Я соскучился. Не представляю как жил всё это время без тебя.       — Я была рядом…       — Но недостаточно близко. Мне хочется наверстать упущенное.       Слегка отстраняюсь и приподнимаю её лицо за подбородок. Такое красивое и родное. Невольно смотрю на её губы. Тонкие, бледно розовые, манящие. Слегка наклоняюсь к ним, но тут же заглядываю ей в глаза с намерением спросить разрешения, как чувствую тепло на своих губах. Прикрываю глаза и слегка усмехаюсь сквозь поцелуй.       Не привык я, чтобы меня целовали, но ей как всегда удалось меня удивить. Беру инициативу в свои руки. Её тёплые и податливые губы дурманят, лишают рассудка. Но целую нежно и осторожно, ведь знаю — её очень легко напугать. Это не первый наш поцелуй, а она дрожит как осиновый лист. Пальцами перебираю её мягкие волосы. Аккуратно укладываю её на кровать и нависаю сверху.       Кислород неумолимо кончается и я нехотя отстраняюсь, тут же ложась рядом и утыкаясь носом в ключицу. Чувствую лёгкий аромат ладана, исходящий от её кожи.       Не хочу открывать глаза, а она всё понимает. Укрывает нас обоих одеялом и задувает свечу. Одной рукой ласково поглаживает меня по голове, а другая покоится на моей спине.       — Ты не представляешь как я тебя ждала. Разлука оказалась совершенно невыносимой. Я счастлива, что ты здесь, со мной сейчас. Ты устал. Спи, Леви… — шепчет на ухо и, оставив на моём лбу невесомый поцелуй, начинает тихо напевать колыбельную.       Наконец высплюсь. Рядом с ней бессонница тает как страшный сон в утренних лучах. Вот она — моя тихая гавань. Без неё я бы давно чокнулся. Опасная зависимость. Но уже ничего не поделаешь. Я влюблён. Без неё я никто… Без неё я никак…