Охотники

      Как бы Таканори не старался, заставить себя проснуться, он не мог, да и утреннее совещание перед репетицией, бодрости не прибавило. Он уже сбился со счета, сколько раз зевнул, непосредственно сидя за столом переговоров.       Перед тем, как зайти в офис, солист купил себе целое лукошко с четырьмя стаканами кофе «Starbucks», и все намеревался выпить один, но, учитывая монотонный и, как на зло, тихий голос менеджера, уже казалось, что такой порцией кофеина он не обойдется.       За столом сидело двенадцать человек, включая его, но только Руки не выспался. Все вчера приехали после мирового тура, и всем нужно было быть к девяти часам в офисе, вот только никого из них не задержали «неприятные обстоятельства», из-за которых парень вернулся домой в два часа ночи.       Все тело, от недавней драки ныло, в особенности нос и челюсть. Нога болела. Солисту пришлось изрядно постараться, чтобы не допустить припухлостей, залечить раны ссадины и синяки. Но какими бы не были дорогими, использованные им ночью медикаменты, и как бы обильно он не выдавливал их на ссадины, они, конечно же, не вылечат его сразу. Поэтому утром пришлось пораньше встать, еще раз принять душ, после грязных лап ублюдков, умело спрятать следы «веселого вечера» под тональным кремом с пудрой и полностью закутаться в одежде.       Мацумото получше натянул на лоб шапку, чуть ли не закрыв ею солнечные очки. Отставив пустой стакан с кофе подальше (насколько позволял заполненный документами стол), он сразу же принялся за второй. Достал кофе из лукошка и в очередной раз, приспустил маску до подбородка, чтобы сделать глоток, а после вновь сразу же натянул ее на лицо, чтобы никто не заметил разбитой губы. Такая манипуляция далась бы намного проще, если бы он снял перчатки, но, конечно же, он этого не сделает. Нет смысла даже задумываться, он, на фоне остальных нормальных людей выглядел весьма странно.       Вновь зевнул, машинально прикрыв рот кулаком, хоть черная маска на лице, очки и шапка с лихвой это бы скрыли, а сам тем временем оглядел остальных. Никто даже маски не надел, чтобы скрыть заспанное лицо, не говоря уже об отсутствии кофе у всех кроме солиста. Стафф и участники группы, в особенности лидер Ютака, очень активно обсуждали предстоящие концерты, фотосъёмку на горячих источниках для фан-клуба, образы, или тур в целом. Похоже, ход их мыслей, парень давно потерял.       Нужно собраться.       Чтобы меньше казаться белой вороной, солист взглянул на стол. На его темной деревянной поверхности лежал документ на документе, вперемешку с эскизами новых образов, чистыми листами, клеем карандашом, ручками и другими канцелярскими принадлежностями.       Руки не сразу нашел эскиз его будущего образа, который, к сожалению, лежал почти в самом центре широкого стола, и далеко не с первой попытки дотянулся и ухватил «этими сраными перчатками, этот сраный лист!», как в мыслях он их называл, пока пыхтя, указательным пальцем, подтягивал уголок листика к себе. С выдохом и с чувством собственного достоинства, парень вновь сел на свое место, с гордым видом (которое словно просачивалось сквозь беспросветную скорлупу одежды), не обращая внимания на направленные в его сторону взгляды. Похоже, менеджер, Нагосаки Комуро, в этот момент что-то говорил и потерял свою мысль, наблюдая за недавним пыхтением вокалиста, но это уже не важно. Все-таки, сегодня он вряд ли снимет с себя образ белой вороны. Впрочем, как и всегда.       — Что касается тура по стране, — директор Тогуро освободил своего подчиненного от необходимости, вспоминать потерянную мысль. В обязанности директора вовсе не входили посещения подобных собраний, но, похоже, Таканори очень постарался сделать the GazettE исключением из правил. — я не вижу полного списка отелей, в которых мы должны остановиться, а также, встречающих нас автобусов. Это не мировой тур, и транспорта нужно гораздо меньше, так почему с этим возникли проблемы?       Сотрудники из стаффа сразу же поникли. Похоже, они знали о своей оплошности и опасались того момента, когда директор поднимет эту тему. Переглядываясь друг с другом, никто не набрался смелости объяснить. Походе присутствие директора вовсе не добавляло комфорта.       — Камуро-сан… — Обратился к своему подчинённому и другу Мизушима.       — Да! — Незамедлительно отозвался тот, ожидая, что спросят с него. И был готов. — Госпожа Никуми Тобито, занимающаяся обеспечением группы транспортом и жильем, осталась вместе с Шон-саном в Лос-Анджелесе. Я возьму на себя ответственность лично забронировать все необходимое.       Карандаш, легко скользящий по бумаге, резко впился в эскиз наряда и сломался. Руки, услышав подобное заявление Нагосаки, поднял на мужчину недовольный взгляд. Сколько он может брать на себя непосильных обязательств? Все подсчитать и никого не забыть в одиночку просто невозможно, учитывая, сколько всего ему нужно сделать помимо этого!       — Осталась всего неделя, но для одного человека это будет трудно сделать, справишься?       — Да.       Вокалист недовольно шикнул и, потянувшись к другому карандашу, вновь продолжил вносить поправки в свой образ.       — Когда Шон-сан осчастливит вас своим возвращением?       — Хидео-кун обещал приехать через три дня. — Сообщил Ютака.       Директор со вздохом снял очки и потер переносицу. С самого утра у него болела голова, а лекарства не помогали. Сохранять приличие и статусность удавалось все сложнее. Он ослабил галстук и одной рукой расстегнул несколько пуговиц на своей безупречно выглаженной его женой рубашке. Чувствуя на себе взгляды подчиненных, у него уже просто не было сил сохранять терпение. Сначала Така-кун с его парнем, а после нападавшими, теперь Хидео Маэда. Конечно, по сравнению с вокалистом, басист уверенно держал статус самого проблемного участника группы. О его пристрастии к наркотикам, знал лишь узкий круг лиц, самые верные люди. Рейтинг the GazettE все выше и все сложнее удерживать их тайны под семью печатями от прессы.       Единственным верным решением является расторжение контракта с ним и поиск нового участника. Но все уладить и придумать такую подходящую легенду, чтобы это удовлетворило СМИ, и, хоть слегка, задобрило разъярённых фанатов, плюс ко всему умело вывести в свет замену, чтобы не пострадал рейтинг группы, и фанаты полюбили новичка, для менеджера малоизвестной группы достаточно сложно, но что говорить о группе мирового уровня?!       Мужчина надел очки и закусил палец. Без потерь просто не обойтись, и придется продолжать путь, на несколько ступеней ниже, чем эта группа сейчас. А что насчет звучания? Фанаты будут очень внимательно прислушиваться к новой музыке и очень критично ее воспринимать, если им не понравится новый участник, даже если звучание станет лучше. Все же внешность играет не последнюю роль.       The GazettE сама популярная и невероятно прибыльная группа его компании, но и самая проблемная. Настолько, что ему приходится лично интересоваться ее делами. Как никак, но Мизушима сдружился с участниками и стаффом, но, как говориться, в семье не без…       — Поэтому Никуми Тобито-сан осталась с ним? — Наконец вышел из своих мыслей Тогуро. — Чтобы этот мерзавец опять не укололся?! — Мужчина, выйдя из себя, смял первый лист, что попался под рукой и кинул на пол с такой силой, что надетые очки, чуть не свалились с его переносицы.       Все сидящие в кабинете вздрогнули и поникли еще сильней. От такого внезапного приступа гнева директора компании проснулся даже Руки.       — Простите! — Комуро подорвался с места и низко поклонился. — Это моя вина!       Опять он взваливает на себя все проблемы. Таканори устало вздохнул.       — Сядь, Нагосаки-сан. — Уже более спокойным голосом попросил директор и тот подчинился. — Думаю, многие со мной согласятся, что Шон, как участник группы the GazettE, не может больше подвергать нас всех опасности. Я буду ставить вопрос о его замене в будущем.       — ЧТО?! — Хором спросили почти все сидящие за столом.       От такого поворота событий, солист проснулся окончательно. Из обычной болтовни о предстоящих концертах, совещание вылилось в действительно неожиданное и интересное русло.       — Тогуро-сан! — Ютака поднялся с места. — Пожалуйста, дайте ему шанс!       — Верно. — Согласился Сайто, смахивая за спину длинный хвост. — Он с нами с самого начала. Мы уже десять лет как вместе создаем музыку. Не то, чтобы я его защищаю только потому, что мы с ним братья, однако…       — Девять. — Уточнил директор. Десять лет вы только будете отмечать в «Tokyo Dome» через несколько месяцев.       — Фанаты не смогут это так просто принять. — Продолжил настаивать лидер. — Тем более, когда приближается такая круглая дата! — Он второй в рейтинге по популярности!       — Ютака-сан, он не только тебя, как лидера и друга не слушается, но и меня, как главного менеджера! — напомнил Нагосаки, наконец заговорив. Мужчина отреагировал достаточно спокойно на это желание директора. Похоже, менеджер знал о планах начальства.       — Пожалуйста, дайте ему еще один шанс! — Ютака низко поклонился, а вместе с ним Сайто и несколько человек из стаффа.       Святая простота. Таканори всегда поражался доброте Ютаки. Шон, или Хидео Маэда, мало кому нравился из участников и сотрудников стаффа, даже своему старшему брату, Сайто Маэда, а Ютаку он просто ни во что не ставил, хотя и сам лидер, если того разозлить, будет пострашнее самого разъярённого директора за всю историю их знакомства. Фанаты привыкли видеть в Маэда нелюдимого и молчаливого красавчика, холодного снаружи, но очень доброго и хрупкого внутри. Такое представление фанатов о нем удивило не только Таканори, когда он это услышал. Люди очень сильно ошибаются, представляя его милым. Он просто тварь.       — Сядь, Ютака. — Наконец, впервые за все время заговорил вокалист, и, схватив лучшего друга за карман джинсов, потянул на место.       — Но…       — Сядь.       Голос солиста, особенно в таком тоне, всегда звучал очень убедительно даже для самого директора. Благодаря (да и только) своему мощному голосу, Таканори мог поставить на место и заставить выполнять его поручения любого, даже приказывая приглушенным голосом. Многолетний опыт вокала, врожденные данные и сигареты творили чудеса и помогали управлять людьми, не прикладывая особых усилий. Мацумото сполна оправдывал почетное звание «сердца группы».       Ютака недовольно сел и сразу же под столом начал трясти ногой. Подобное проявление нервозности у него бывает только в четырех случаях: когда ему скучно, когда он думает, когда нервничает и когда злится. Он затряс и второй ногой. Похоже, на сегодняшней репетиции он будет яростно выпускать пар. Все же, интересная будет репетиция без басиста.       В кармане брюк директора завибрировал смартфон. Мизушима, прочитав, кто ему звонит, сразу же ответил и, поклонившись, поспешил выйти из кабинета. Как только мужчина пересек порог зала собраний, люди облегчённо выдохнули.       — Ладно. Вернемся к темам нашего совещания. — Наконец взял слово менеджер. — Через две недели у нас начнется тур по стране, а после зимних праздников, мы начнем подготовку к финальному концерту десятого марта, параллельно работая над новым альбомом. В середине тура, у нас будет как всегда недельный отдых, перед которым у нас пройдет фотосессия на горячих источниках. Пожалуйста, не забывайте, что это тоже работа, а не только отдых. После, мы вернемся в Токио. А еще, поступило много заявок от разных агентств, где просят Таканори-куна в качестве гостя: радио, телевиденье, фотосессии журналов и интервью. Часть утвержденных, я вышлю тебе на почту, Така-сан.       Менеджер вернул свой монотонный голос и Таканори вновь начал засыпать. Солист стянул на подбородок маску и вновь отпил кофе. Напиток уже поостыл, позволяя выпить себя одним залпом, что парень и сделал.       Мизушима вновь вернулся и с каким-то слишком довольным видом прошел по-над стенкой к менеджеру, сообщив что-то тому на ухо. Лицо того тоже внезапно подобрело, и он одобрительно закивал, бросив многозначительный взгляд на Таканори.       Солист сразу же выпрямился, словно солдат по команде «смирно» и с непонимающим, и растерянным видом стал переводить взгляд от Комуро на Тогуро и обратно.       Что эти двое задумали?

***

      Мягкий кожаный диван, казался настолько удобным, что клонило в сон с невероятной силой. Тепло и мягко, два фактора, которые у Рейты забрали этим утром. Уже около двенадцати часов дня, но он все никак не мог проснуться.       Заставив себя раскрыть глаза, парень встал и сразу же вернул свою нагинату, лежащую рядом на диване, обратно за спину. Директор Мизушима Тогуро привел его сюда, в кабинет менеджера the GazettE Нагосаки Комуро и, попросив подождать, ушел уже как больше часа назад. За это время можно было бы подробнее почитать досье на этого Мацумото, но тогда парень бы точно уснул. Хорошо, что он оставил папку у себя дома, нечего ей мелькать перед их глазами.       Пора браться за работу.       Личный кабинет, как и своя комната, может многое рассказать о своем владельце. Простор и дорогая мебель не лестно говорили о достатке. В центре комнаты было квадратное углубление с угловым кожаным диваном, кофейном столиком и плазменным телевизором. Среди шкафов у стены, заполненных какими-то бумажками, висели совместные фотографии, по всей видимости, менеджера Комуро со стаффом и участники, и музыкальные награды, а за большим письменным столом с ноутбуком и документами висели пять больших фотокартин с разукрашенными парнями. Индивидуальная подсветка для каждой картины снизу и сверху, делала очень яркий акцент именно на фотографии пятерых участников, отведя на второй план даже награды и роскошь. Блондин зашел за стол своего временного руководителя, чтобы получше рассмотреть группу.       Странные ребята.       Вокалиста обычно выставляют в центр. Прищурившись, Рейта внимательнее посмотрел на надменный вид парня третьего с краю. Под кудрявыми и светлокудрыми локонами, виднелись ярко накрашенные черным карандашом глаза, а красные тени больше напоминали болезнь — явный повод сходить к врачу и как можно скорее. На его шее нарисованы зачем-то полосы, почти доходящие до массивной цепочки у него на шее. Странное сочетание с серым бархатным костюмом.       И это кумиры молодежи? Рейта не интересовался современной музыкой, предпочитая отстраненное изучение игры на басу, хоть даже его мама говорила, что это не правильно, но японский рок, как и зарубежный, он не понимал, и, судя по этим дамам, никогда не поймет.       Шикнув, он хотел было отойти, но что-то не позволило ему. Вновь захотелось поднять взгляд на этого парня с воспаленными глазами. Что это? Так они работают? Так это действует на незащищенный и недалекий ум школьниц?       То ли от своего сонного состояния, из-за которого хотелось пялиться в одну точку, то ли из-за того, что фото этого парня в самом центре, почему-то захотелось и дальше разглядывать его. С красных глаз участника он медленно перешел на нос, пухлые губы, подбородок и прекрасную фарфоровую кожу.       Блондин хмыкнул и усилием воли заставил себя отвести взгляд. Хорошо, если он ошибся, и этот, с воспаленными глазами, не окажется вокалистом.       Остальных разглядывать желания не возникло.       Дракон на спине зашевелился, не давая сделать парню каких-либо выводов. Услышав шаги троих мужчин, направляющихся к кабинету, Рейта ловко перепрыгнул массивный письменный стол, на лету доставая из-за спины нагинату и, подбежав, сел на диван, удобно устроившись на нем, как ни в чем не бывало и положив оружие рядом с собой.       Через несколько секунд за спиной открылась дверь и парень, неспешно взял оружие, встал и, с поклоном, поприветствовал вошедших.

***

      Собрание, наконец, закончилось. Сотрудники стали постепенно покидать комнату, и Таканори не помешало бы смешаться (на сколько это возможно) с людьми, и сбежать от директора незамеченным. Он терпеть не мог оставаться дольше положенного наедине с Камуро и Тогуро, когда речь шла о рутинном обсуждении предстоящих поездок или, тем более, о профилактическом отчитывании вокалиста, как маленького несмышлёного сопливого засранца.       Таканори перегнал идущего впереди Ютаку, а после Сайто, очень удачно спрятавшись за ними. Пусть даже на каблуке он все равно казался ниже присутствующих, а потому его план должен пройти безупречно.       — Таканори-сан, задержись.       Руки замер, и идущий за ним Сайто, не ожидая внезапного торможения, ударился тому в спину.       — Така-чан, мы пока разогреемся. — Смеясь, Ютака похлопал друга по плечу и на его глазах последним вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.       Таканори устало вздохнул, но оборачиваться не спешил. Он услышал шаги за спиной и заставил себя смиренно ожидать начальство перед собой.       — Как и обещал, я нашел тебе подходящий личный стафф. — С улыбкой Тогуро раскрыл полупрозрачную дверь, пропуская менеджера, а после посмотрел на вокалиста.       Таканори закатил глаза. Неужели его спокойная и тихая жизнь, а главное, любимое одиночество опять нарушат? Говорить о том, что этот человек и правда будет полезным не могло быть и речи. Запросы казались завышенными даже для самого вокалиста, и удовлетворить их, не под силу никому.       Мужчина, продолжая держать дверь, жестом пригласил выйти первым. Менеджер сзади, а его директор спереди. Они словно охрана, ведущая заключенного на казнь.       — На самом деле, с этим парнем нам очень повезло… — Начал Тогуро.       Ну, началось. Это стандартное расхваливание нового сотрудника, чтобы повысить его значимость перед вокалистом и хоть не на много оттянуть его увольнение.       — Тогуро-сан прав. Этот молодой человек знает несколько видов боевого искусства, прилежен и не фанат нашей группы.       — И вы поверили? — Ухмыльнулся вокалист.       — А главное, он согласился на двенадцатичасовой рабочий день с возможной вариацией. Если он хорошо покажет себя, станет моими глазами и ушами, а это значит, что будет не только выполнять твои поручения и защищать тебя, но и следить за тобой, чтобы ты ничего не натворил.       Комуро первым подошел к своему кабинету и дождался отстающих. Встревать в разговор он не хотел, а только лишь внимательно слушал, иногда согласно кивая словам директора.       — Иначе говоря, няня. — Недовольно нахмурился Таканори, взглянув на мужчин.       — Именно. — Без колебаний хором ответили те, и Камуро открыл дверь, пропустив Таканори вперед.       — А! Простите, мы задержались, так ведь? — Тогуро неловко засмеялся, последним закрывая за собой дверь.       Таканори почувствовал, как Камуро слегка подталкивает его за лопатки, прося подойти ближе, но вокалист не шелохнулся. В кабинете их ждал лишь один парень, и сделать несложный вывод, что этот человек и будет личным стаффом, не составило труда.       Незнакомец, не спеша поднялся с мягкого дивана в центре кабинета, ухватив с собой какую-то палку и поклонился, не проронив и слова. Он показался Таканори старше его самого года на два или три, среднего роста, хотя, возможно дело было в разном уровне пола. Сразу можно было понять, что он следит за собой, но в лице не было кукольной красоты, которую пытаются добиться большинство модников страны, стремящихся походить на девочек. Чистые и правильные линии лица, ни на долю не придавали ему женственности, лишь подчеркивали мужскую красоту, что в своем окружении вокалист встречал редко. Светлые золотистые волосы наспех были взъерошены на затылке и аккуратно приглажены на лбу в виде длинной челки. В черных цветах брюки-стрейч и водолазка, весьма недурно подчеркивали отточенное мускулистое тело, но слишком прямая осанка и опущенные руки по швам напоминали стойку прилежного солдата, которому скомандовали «вольно». Его внешность не привычна и явно неординарна, но отдаленно складывалось впечатление, что они уже виделись раньше.       Но где?       Солист прищурился, поднимая свой взгляд от одежды к широкой и красивой шее, в меру пухлым губам и… замер. Золотые от контактных линз глаза, встретились взглядом с черными, пронизывающими до костей каким-то неразличимым, холодным чувством. Оба на миг замерли, каждый захваченный врасплох собственным первым впечатлением о новом знакомом.       Таканори буквально физически ощутил новый и не изведанный ранее отголосок внутри, но разобрать что именно, так и не получилось. Он застыл, сам от себя, не ожидая такой странной реакции. Глаза почему-то защипало.       Новый сотрудник, не дождавшись, пока к нему подойдут, сам решил поздороваться должным образом. Незнакомец поднялся с углубления в полу и направился в сторону солиста.       — Ну, — продолжил свою речь Тогуро. — надеюсь, вы подружитесь. Пожалуйста, будьте терпимее к нашему вокалисту. От вас зависит его положительная репутация.       Блондин, для поддержания вежливости поклонился и улыбнулся директору, проходя мимо него и спустя несколько шагов, стал напротив низенького парня.       Сердце забилось сильнее. Руки словно попал под чьё-то влияние.       Вокалист отвел взгляд чуть в сторону от темных глаз блондина, заметив… палку? Нет, похоже, это оружие. Копье? Тати? Нет, оно выгнутое. Нагината? Этот придурок ходит с оружием посреди белого дня?! Нет, похоже, этот кадр, только за минуту их знакомства, своей странностью переплюнул весь личный стафф, который у него был.       — Я отказываюсь. — Резко ответил вокалист и взглянул на двух потрясенных мужчин. — Я понял, мне нужен охранник. Я согласен, но я сам его выберу. — Он перевел взгляд на незнакомца. — Спасибо, что уделили нам время. Прощайте.       С этими словами он направился к выходу.       — Мацумото-сан. — Директор окликнул его спокойным голосом, как будто Мизушима знал, что так и будет. Конечно, он это знал.       Таканори остановился. Опять. Ну почему он позволяет собой управлять, как безвольный раб, когда ненужно, но проявляет характер именно в тот момент, когда очень важно просто молчать.       — Хочу, чтобы ты знал. Басиста можно заменить. Это сложно и тяжело, но не невозможно. И это относится к любым участникам, но только не к вокалисту. Заменив его, можно смело делать ребрендинг группы, начиная от названия и заканчивая стилем музыки. Восемьдесят процентов всех песен группы — это твое авторство, к тому же у тебя самый большой рейтинг. Если твоя репутация пострадает или, с тобой что-то случится, и я буду вынужден тебя заменить, считай, группа на этом умрет. Вы с Нагосаки Комуро прошли через многое. Ты прошел. Вместе с остальными. В особенности с Ютакой и Такашимой. И ты дашь этому разрушиться из-за своих капризов и гордости?       Таканори вздохнул и обернулся. Директор не оставил и шанса, даже малейшего зазора, за который можно уцепиться и стоять на своем.       — Ацуши Акияма за тобой будет следить особенно пристально. Ты очень сильно подставился сначала со своим парнем…       — Он мне не…       Мизушима поднял руку, жестом прося подчиненного помолчать.       — …а после подрался с этими амбалами. Этот ублюдок Ацуши и так подозревает Шона в чем-то незаконном. Он, вчера ночью, когда я отправил тебя домой, а сам вернулся к нему, как-то между темами задавал очень подозрительные вопросы, касаемо вашего басиста. The GazettE ходит по лезвию ножа. Знаешь, сколько он знаменитостей погубил специально? Это становится его хобби. Именно уничтожать, а не понижать рейтинг, тем самым увеличивая свой банковский счет.       — Я понял, понял.       Наконец, непробиваемая стена Таканори рухнула окончательно. Парень схватился за переносицу, но сразу же отдернул руку, промычав от резкой боли. Он, стиснув зубы, сглотнул, чувствуя, как острая боль медленно уходит. Конечно, директор и все остальные это видели. Это стало очень весомым подтверждением правоты Тогуро.       — И как зовут — вокалист выдохнул и с вызовом взглянул в глаза блондину. — этого молчаливого робота?       — Его зовут Р…       — Рейта. Рейта Сузуки. — Перебил блондин менеджера.       — Рейта? — Солист к своему удивлению вздрогнул, когда незнакомец протянул ему руку, но проигнорировал традиционный жест дружбы. — Что за имя? Ты только что придумал или родители как-то прикольнулись?       — Лучший друг, на сороковой день после моего рождения, решил взять на слабо родителей. Не вышло.       — Я вижу. — С каменным лицом ответил тот. Умение скрывать свои чувства, пригодились ему сейчас как никогда.       — Чем ему имя не понравилось? — Шепотом обратился Нагосаки к директору, в стороне наблюдая за знакомством молодых людей.       — Я сам не понял. — Так же еле слышно ответил другу тот, и уже обратился к молодым громче. — Что ж, надеюсь, вы поладите.