gives you wings

На Рио-де-Жанейро спустилась прохладно-липкая ночь, изредка прорезаемая редкими каплями дождя. Второй пилот-стажер Пьер Гасли в последний раз взглянул в зеркало и поправил чуть сбившийся темно-синий галстук. Еще один рейс, и, возможно, его наконец допустят до летной проверки, а потом и до самостоятельных полетов. Переучивание на Airbus A330 давалось ему очень непросто: другое устройство кокпита, иное расположение датчиков, клиренс, стойки шасси… Все это хотя и укладывалось в памяти, но все еще было непривычным после тысяч часов налета на Boeing 737. Экипажу рейса RB-331 предстоял утомительный трансатлантический перелет до Парижа. Маршрут был вполне рутинным, но поступившая из аэропорта Шарль-де-Голль метеосводка обещала не самое простое приземление с сильным боковым ветром. Успокаивало одно: в случае, если пилот-стажер не справится с нештатной ситуацией, управление на себя возьмут командир воздушного судна и опытный второй пилот. Ну что, предрейсовый чек-лист? - Командир воздушного судна, опытный Макс Ферстаппен, хотя и выглядел устало, но, похоже, был в хорошем настроении. - Ага - Не отрываясь от показаний датчиков, кивнул занимавший место второго пилота Алекс Албон. - Погнали. Предполетная проверка. - Выполнена. - Пины стоек шасси? - Убраны. - Кислород проверен. - Сто процентов, проверил. - Обогрев стекла. - Включен. - Навигационные системы. - Включены. - Приборы и высотомеры проверены. - Проверил. - Стояночный тормоз включен. - Включен. - Переключатели подачи топлива. - В положении OFF. - Сигналы для пассажиров. - В положении "АВТО". - Брифинг комплит. - Отточенным годами движением Макс бросил бумаги на приборную панель, к стеклу. - Кокпит ту граунд, а ю реди ту тоувинг? И… Пьер, займешь место Алекса через пару-тройку часов. Пока иди спать, я разбужу тебя. - Но… Могу я тебя попросить… - Не можешь. Взлетать буду с Алексом, а садить - с тобой, там метеоусловия сложнее. Чтобы тебе жизнь медом не казалась, - улыбнулся Ферстаппен. - Тут-то ничего интересного, сам понимаешь. Взлет прошел штатно, чего и следовало ожидать в простых метеоусловиях аэропорта Рио-де-Жанейро. Слабый дождь, конечно, вносил коррективы и немного снижал видимость, но это с лихвой компенсировалось полным отсутствием ветра и относительно тонким слоем облаков. Бескрайнее чернильно-синее небо расстилалось за пятном иллюминатора, и Пьер почувствовал так знакомое всем пилотам ощущение полной свободы и уверенности в своих силах. Все проблемы и переживания остались там, на взлетно-посадочной полосе. Теперь оставалось вздремнуть пару часов, наконец взять штурвал в руки и обрести чувство полного контроля над самолетом. Среди мерного гула двигателей раздался резкий звук сигнала из кабины - что ж, пора просыпаться. Пьер потер глаза и сделал глоток воды и взглянул на часы. Ему предстояло около пяти часов лететь над Атлантикой и затем под контролем КВС приземлиться в аэропорту Парижа. Сидящие в салоне пассажиры спали, и только некоторые лица были подсвечены экранами ноутбуков. Пилот-стажер вздохнул и открыл дверь кокпита. - С добрым утром, коллеги. - Доброе утро настанет через пару часов, - обернулся Макс, освобождая левое кресло. - Обстановка штатная, курс 270, скорость 872, эшелон 330. Запрашивали 350 у Дакара, но там встречный борт на девять часов. Без меня ничего не запрашивайте, переходите только если диспетчер скажет сменить эшелон. Пока просто приглядывайте за автопилотом, и все будет нормально. Подтвердите, что поняли, оба. - Понял. - Пьер уже занял место Албона и регулировал кресло для себя. - Понял, Макс. А теперь иди отдыхай. - Алекс смерил голландского пилота обеспокоенным взглядом, садясь на место КВС. - Нормально себя чувствуешь? - Вполне, - махнул рукой тот, открывая дверь кабины. - Если что - будите. Вскоре зашипел радиопередатчик. - Ред Булл 331-й, диспетчерская Дакара. Вы вне зоны РЛС, доложите текущую высоту. - Ред Булл 331-й Дакару: текущая высота 10050 футов. - Стажер услышал приглушенный смех второго пилота. - Дакар Ред Буллу 331: ребята, это не к нам, это вам с МКС надо связываться на такой высоте. - В голосе диспетчера явно слышалась улыбка. - Ред Булл 331-й Дакару: поправка, текущая высота 10050 метров. - Дакар Ред Буллу 331: принял, 10050. Сохраняйте текущий эшелон. Следующие полчаса прошли под глухой аккомпанемент двигателей, изредка прерываемый свистящими радиопередачами из диспетчерской Дакара. Но вдруг на долю секунды борт погрузился в полную тишину - это могло означать проблемы как минимум с одним двигателем. - Ты слышал? - Обратился пилот-стажер к напарнику. - Сбой в работе… - Я слышал, но мощность восстановлена. По параметрам все в порядке, электрогенераторы в норме. Бывало у меня подобное, не на этой конкретной птичке, но бывало. - Алекс потянулся за бортовым журналом. Самолет заметно тряхнуло. - Внесу в журнал, пускай наземные службы с этим разбираются. И готовься, сейчас повеселимся в зоне турбулентности. Скорость до 400 сбрось. Звуковой сигнал об отключении автопилота и автомата тяги, судя по авиагоризонту - правый крен. Пьер начал его парировать, отдавая ручку влево и вниз, тем самым немного снижая высоту и увеличивая скорость, но приборы говорили обратное - скорость падала. 380… 320… 230… 100 километров в час. - SINK RATE… PULL UP - взорвался криком механический голос системы предупреждения. - Что ты… - Алекс лихорадочно проверял показания приборов, параллельно пытаясь разбудить Макса по бортовой связи. - Тангаж отрицательный, ставлю номинал. - Гасли вспомнил каждый из тысячи раз, когда он отрабатывал на авиатренажере такой вариант развития событий. Для того, чтобы вернуть самолет на эшелон требовалось немного - увеличить угол атаки и добавить мощность двигателей до близкой к взлетной, и пилот-стажер дернул штурвал на себя. - Да где он отрицательный-то?! - Кажется, Албон был полностью дезориентирован. - Вы какого хрена тут устроили? - В кокпит ворвался заспанный Ферстаппен, с трудом преодолевая ускорение под углом. -Доложите параметры полета. - Зона турбулентности, скорость сбросили до 400, ушли в правый крен, парировал в ручном режиме, автопилот и автомат тяги отключились. По приборам потеря скорости до 100, отрицательный тангаж, TAWS сигнализировала о слишком быстром снижении. Я поставил номинал, иначе мы… - Принял. Алекс, освобождай… - КВС не успел договорить, как самолет резко задрал нос и увеличил скорость. Голландца бросило спиной на переборку кабины. - Макс, закритический угол атаки! - Албон изо всех сил толкал штурвал от себя. Пьер еще раз окинул пристальным взглядом свою часть приборной панели: тангаж 13 градусов, высота 8700, незначительный левый крен. Ни о каких закритических углах не могло идти речи, если только не… - Предполагаю сбой в работе правой части приборной панели, у Пьера ложные показания электроники, - Макс все еще был прижат к переборке за спиной Албона. - Пьер, отдай управление Алексу. - Принял. - Гасли все еще не решался отпустить штурвал, хотя уже и не тянул его на себя. - Передаю управление. - Осторожно! Ты тянешь на себя! - Ферстаппен почти дотянулся до плеча французского пилота, вцепившись пальцами в левое кресло. - Отпусти ручку немедленно. Второй пилот-стажер с огромным усилием разжал пальцы. Похоже, что в эти несколько минут Албон видел на своих индикаторах совершенно другие показания, и с этим было связано его замешательство. Системы, призванные обеспечить безопасность полета уже пару минут давали неверные данные и вводили Пьера в заблуждение - значит, в то мгновение полной тишины сбой в работе электрогенератора нарушил работу правой части приборной панели. Система предупреждения о достижении небезопасного угла атаки молчала, а это могло значить не только приемлемый тангаж, но и такое положение самолета, в котором слишком большой угол подъема носовой части делал показания приборов недостоверными. Макс, наконец, добрался до кресла пилота-стажера и буквально вытащил оттуда оцепеневшего Пьера, погруженного в собственные мысли. - Не вставай, сейчас может тряхнуть. - Что… Почему мы продолжаем снижаться сейчас? Скорость растет слишком медленно, хотя я уменьшил угол атаки. Высота 4000 - Алекс был близок к панике. - Пытаюсь понять, что мы еще можем сделать по управлению. - КВС гипнотизировал остановившимся взглядом точку на авиагоризонте, даже не пытаясь взять штурвал в руки. - Достигнем высоты 2000 - дай знать, ставим номинал, штурвалы на себя. - Принял, номинал на 2000. До взлетной 2… 1… - Давай, тяни!! - Макс изо всех сил взял штурвал на себя. Под низкими облаками уже проглядывала темная гладь Атлантики, мерцающая медным светом восходящего солнца. Поверхность воды приближалась быстрее, чем это можно было себе представить. - Левый крен, убирай левый крен! - Алекс все еще не отрывал взгляд от авиагоризонта. Данные моей панели все-таки верны. Высота 800… 500… - TERRAIN… PULL UP - до сознания пилота-стажера словно сквозь туман донесся отрывистый возглас системы предупреждения. - Максимальная тяга! Мы не… - Последнее слово Макса утонуло в реве двигателей. - Хвостовой стабилизатор! Проверьте хвостовой… Стабилизатор. - Последнее слово француза, определенно было сказано, но звуки и предметы вокруг просто исчезли, враз сменившись темнотой и тишиной, осталась лишь какая-то странная тряска… - Пьер, просыпайся давай, мы уже приземлились! Ну вставай же! - Очень знакомый голос прозвучал зыбко, к концу фразы становясь все реальнее. - Ты планируешь здесь жить остаться, или что? - Стабилизатор был выставлен на 13, мы не успели… - Простонал Гасли, открывая глаза. - Подожди, как я… - Чего? - Шарль Леклер чуть приподнял брови и улыбнулся, глядя сверху вниз на сидящего в пассажирском кресле Пьера. - Какой стабилизатор на 13? - А… Встаю-встаю, с добрым утром меня.