Шум

      Альфис не любит громкие звуки. Она любит больше тишину. Ну или же шум, который она сама создает. Например, когда смотрит Мяу-мяу. Тогда она совершенно не против такого обилия громких звуков. Но в лаборатории она их не любит, очень сильно, почти ненавидит. Ведь она не всегда может услышать даже тихий шорох, с которым обычно ходят монстры с решительностью.       Альфис боится их. Монстриха лишь хотела сделать лучше. Помочь им. Но она сделала только хуже. Впрочем, как всегда. Альфис боится, что когда-нибудь Андайн прознает про это. Узнает, что ученая сотворила с теми, кого можно было похоронить и не теребить душу лишней надеждой. Узнает, что Альфис врала.       Девушка боится этого. Она заикается и спотыкается, когда кто-либо напоминает ей о них. Ссылается на какие-то незримые дела и убегает. Чтобы опять спуститься вниз. Чтобы опять сесть в комнате с кроватями и сжаться в комочек. Чтобы опять плакать и чувствовать, как кто-то из монстров гладит её своей склизской лапой и пытается укрыть одеялом.       Альфис может плакать только там, ведь в любом другом месте её легко найдет Андайн. А Альфис не хочет ей рассказывать, почему она плачет. Что она скрывает. Почему она не хочет раскрыться своей подруге. Просто почему. Альфис иногда понимает, что Андайн может понять её. Но спустя какой-то промежуток времени Альфис отказывается от этой идеи и снова забивается в угол.       Альфис боится шума. Хотя больше всего она боится криков. Ведь монстры кричали. Они кричали, когда сливались воедино. Они кричали, когда им снились кошмары. Они кричат и сейчас. Они иногда вспоминают что-то. И они зовут их. Тех, кто им дорог. Тех, кого они даже переполненные вязкой решительностью не могут забыть.       Альфис плачет. Каждый раз она сжимается, хочет стать меньше чем на само деле. Каждый раз она отворачивается от них. Сжимает свои лапки и обходит, поджимая губы, пытаясь не плакать. Она не может им как-то помочь. Она перепробовала уже все способы, которые были ей известны. Она может только плакать и продолжать кормить.       Иногда Альфис думает, что легче было бы если бы она рассказала их родственникам обо всём. Но когда она берет трубку, то почему-то кладет её обратно. Она даже не может набрать номер, потому что её руки дрожат. Потому что она постоянно роняет телефон. Потому что она не может после всей той надежды, что испытали родственники, ввергнуть их в отчаяние, что всё это было ложью.       Альфис прячется. Она прячется от всего. От Андайн, от названивающих и написывающих родственников, от Амальгамет, от себя. Она не может взять и раскрыться. Ведь после этого Андайн никогда ей не улыбнется. Монстры узнают про всё. И... Альфис не знает, что будет дальше. Но её бьет крупная дрожь, когда она об этом думает, она боится этого.       Поэтому она молчит. Поэтому она только отшучивается. Поэтому она плачет в уголке. Поэтому она боится шума и громких звуков. Поэтому убегает от всех. Поэтому она убегает от самой себя.