***
Спарда присел на корточки, осматривая кучу искореженного мяса. Леди тоже присела напротив и зажала нос пальцами. — Оборотень, — заявила она смешным голосом в нос, — Двое суток уже как мертв. — Почерк тот же, что и с убийством стражника. Это Курт Кноутс из клана Асахи убил обоих, — Спарда выпрямился и направился в дом, где уже орудовали его сыновья, — Что у вас? — спросил глава, встав на пороге. — Дом пуст, — доложил Данте, прохаживаясь по коридору, — Он покинул его. — И он был не один, — подметил Вергилий, заставив Данте удивленно вскинуть бровь, тот ничего такого не замечал, — На кровати ремни, на подушке следы от какой-то мази. Не сам же себя он привязывал. И уж точно не стал бы отпускать пленника живым. — Леди, проверь, — позвал напарницу Данте. — Леди то, Леди се, — проворчала девушка, шагая в дом. Она обошла все комнаты, втягивая носом воздух, потопталась у постели с ремнями. — Ну что? — спросил Данте, заглядывая в спальню. — Здесь были двое: ваш экзорцист и девушка, — Леди подняла с подушки длинный светло-русый волос. Данте присвистнул, — Да он еще и маньяк. — Сможешь его выследить? — спросил Вергилий. — Нет, дождь смыл следы, — покачала головой Леди. — Что же. Нужно доложить об этом Дему. А перед этим найти досье на этого экзорциста. Вергилий, останешься здесь и проконтролируешь зачистку места преступления, — скомандовал Спарда, — А вы двое пойдете со мной.***
Напоровшись на пару ловушек, расположение которых Лилит все ленилась выучить, Архидемон прибыла на военно-исследовательскую базу мрака в Миларионе, вынесла замаскированные под серые камни ландшафта ворота и проникла в мрачный коридор. Проходя мимо камер с узниками, Демонесса остановилась у одной из них. За решеткой на каменном полу сидел оборванный и грязный мужчина, обхватив руками колени. При приближении Лилит он даже головы не поднял. Женщина наставила на него свой трезубец. Просто так, от скуки. — Эй. Трезубец в мгновение был перенаправлен с узника на голос в темноте. — Что значит «эй»? — прищурилась Лилит, — Хочешь оказаться на его месте? — Демонесса кивнула на пленника. — Эти пленники нужны Арию, — из темноты на свет факела вышел высокий мускулистый мужчина с двумя саблями скимитар с широкими лезвиями перекрещенными за его спиной. Его черные волосы были собраны в хвост на затылке. — А мне плевать. Когда я прихожу в его сырое подземелье, он должен встречать меня на всех порах. А чем же занят сейчас этот жалкий демонишка?! — Лилит вскинула в замахе трезубец. мужчина потянулся к своим саблям, а из темноты, взмахнув кожистыми крыльями выпрыгнула Демонесса с прямыми черными волосами до пояса и косой челкой и притягательно пышными формами. — Не нужно, госпожа, это ценный одержимый Ария, — произнесено это было с львиной доли стервозности, будто Демонесса приказывала Архидемону отступить, но её появление, наоборот, притормозило пыл Лилит. Если правая рука Ария вышла её встретить, значит громить базу и её обитателей, чтобы привлечь внимание, не имеет необходимости. — Лилиан, детка, где же твой начальник? Третий Мечник Мрака, а пунктуальности ноль, — Лилит поставила свой трезубец на пол. — У него важный эксперимент с ангельским телом. Он ищет способы сохранять их материальную форму после смерти, поэтому отправил меня, чтобы передать собранные нами души. — Пф… — закатила глаза Лилит, — Никогда не понимала, как можно быть мечником и экспериментатором в одном лице. — Поэтому он и Третий, но в свете последних событий должен стать Вторым. — Пойдем, — скучающим тоном произнесла Лилит, — Расскажешь мне все, что вам известно. — Слушаюсь, — коротко поклонилась Лилиан, и обе Демонессы направились в комнату для переговоров, оставив одержимого в коридоре. Там они расселись на диванчиках напротив друг друга. Лилиан налила в бокал для Архидемона густую алую жидкость. Взяв бокал, Лилит пригубила напиток, оставляющий на стенках бокала темный след. — Ммм…эльфийская кровь? — Совершенно верно. — Давай, я готова тебя выслушать, — благосклонно разрешила Лилит. — Второй Мечник исчез. Мы считаем, что он мертв, но кто и как его уничтожил, нам не известно. — Ясно, Белвран доигрался. Но он все-равно не в моем подчинении был, так что не жалко. Что еще? — Лилит вновь пригубила из бокала. — Посланный нами в Эреадор демон провалил задание. — Что на этот раз пошло не так? — закатила глаза Лилит, — Ну ничего вам нельзя доверить! Нужно было по-тихому все провернуть, но и с такой мелочью не справились. — Нашего одержимого, который должен был передать ключ демону убили, а ключ забрали. Где теперь ключ, никто не знает. Скорее всего он у наемника, который убил одержимого. — Так найдите этого наемника и убейте, в чем проблема? — Ищем всеми силами, но у нас мало информации. Точнее сказать практически нет совсем. Но наши шпионы орудуют во всех людских городах, так что если что-то прояснится, то мы сразу узнаем об этом. — Что-то еще? — Есть и хорошие новости. Экзорцисты потеряли Анкх Эдема. Некий вампир украл у них артефакт. — Вампира нашли? Артефакт отобрали? — Пока нет, никому не известно, куда он направился. Экзорцисты тоже заняты поисками. — Тогда какая же это хорошая новость? За все время моего отсутствия результатов нет — вы меня не порадовали. Совсем не порадовали, — хмурясь, Лилит ткнула в Лилиан пустым бокалом. Демонесса приняла сосуд и наполнила его из кувшина, — Как я погляжу, вы не улавливаете сути. Я должна получать сведения и результаты быстрее остальных, а вы меня подводите. Может, стоит придумать вам систему наказаний? Створчатые двери в комнату распахнулись и на пороге возник Демон с длинными, стелющимися по изумрудного цвета мантии белыми волосами. — Лилит, — Арий распростер руки в стороны, — Рад тебя видеть, — засиял Демон радостной улыбкой. — А-а-арий, — передразнила его улыбочку Лилит, — Как же ты меня бе-е-есишь, — затем вновь изменилась в лице в строго-мрачную сторону, — Давай сюда дарх, — протянула она руку к демону. Арий снял с шеи полую прозрачную витую сосульку на цепочке с сияющими песчинками внутри и передал артефакт Архидемону. Лилит поднесла дарх к лицу и встряхнула. — Мало! — рявкнула она. — Искушать людей и выманивать их из городов нынче не просто, — начал оправдываться демон. — Это потому что ты сидишь в своей лаборатории и не занимаешься нужным делом, — Лилит надела сосульку на шею. — При этом я слишком ценная фигура в твоих руках, чтобы от меня избавляться, — заявил Арий, выпрямляясь и складывая руки за спиной в замок, — Служу я тебе лишь потому, что ты создала для меня это, — демон распростер руки, намекая на всю базу целиком, — Место, где я могу заниматься любимым делом, — поймав руку Лилит, Арий попытался поцеловать её пальцы, но Архидемон отняла у него свою руку и скрестила её с другой под грудью, слушая тираду Третьего Мечника со скептическим выражением на лице, но Ария этот жест нисколько не огорчил и он продолжал, — Ведь я не мыслю жизни без Ангелов, этих невероятных созданий, безгранична к ним моя любовь, я ими просто восхищаюсь. — И это говорит мне Демон. Услышь тебя сейчас Люцефер, пришиб бы на месте, решив, что ты свихнулся, — пробурчала Лилит, — Теперь ты стал Вторым Мечником? Белвран мертв. — О нет, меня устраивает и третье место. Я уверен, что Мэй найдет себе ученика получше меня, а я давно забросил своё развитие на этом поприще. Так вот, о чем это я? Ах, да. Я нашел способ привести Ангельское тело в высшую форму его существования. Позвольте представить вам Нору! — Мечник с торжественными жестами шагнул в сторону и в дверном проеме возникла еще одна фигура. Это была красивая, высокая, стройная женщина, укутанная в черный плащ, скрывавший её наготу, бело-розоватые волосы спускались на её плечи, в идеальных чертах лица угадывалось её ангельское происхождение. Лилит вопросительно вскинула бровь, теперь и ей стало любопытно, чего достиг Арий в своих экспериментах.***
К особняку Левтеровых подкатила повозка. Кучер соскочил с козел и распахнул дверцу перед леди Ландиано. Уже несколько дней прошло после бала, а Дориан так и не объявился, и этот факт очень беспокоил Элизабет, она решила все проверить сама. Девушка с полной женственности грацией спустилась на дорожку под шорох юбки бирюзового платья, поднялась по ступенькам, взялась за ручку и постучала в дверь. Ей отворил дворецкий. — Добрый день, госпожа, какой неожиданный визит. — И вам долгих дней и спокойных ночей. Я бы хотела повидаться с Дорианом, мне нужно с ним поговорить. Дворецкий хотел что-то ответить, но его перебил удивленный девичий голос. — Дорианом? Мужчина отступил в сторону, пропуская вперед невесть откуда взявшуюся за его спиной Адель. — К сожалению, его сейчас нет в особняке. Он на задании со своим хранителем. Но я могу передать ему твои слова, когда он вернется, — Адель выглядела милой и доброжелательной, но что-то в её тоне насторожило Элизабет. Как минимум то, что девушка не торопилась приглашать Ландано войти, говорило о многом. Элизабет распахнула свою дамскую сумочку, в которой лежала портрет-карта одержимого и конверт, вынула конверт, оставив карту у себя. — Вот, можешь передать, — полным благосклонности голосом разрешила Элизабет. Адель приняла письмо с выведенной каллиграфическим почерком надписью «Дориану от Элизабет», — Всенепременно, — сладкоголосо пропела лекарь, — Пока, — и захлопнула дверь перед самым носом Ландиано. Ведьма от досады даже зубами скрипнула, перед ней встала преграда в виде недоброжелательной сестры Дориана, но ведь ей уже удалось раз их поссорить. Нужно только повидаться с парнем, ему вновь сорвет крышу и проблема испарится сама собой. Элизабет развернулась и зашагала к повозке. — Чего уставился? — грубо спросила она у наблюдавшего всю сцену на пороге кучера, забралась в повозку и махнула рукой, — Поезжай!***
Взглянув на дату письма, а после на яко бы заинтересованно изучающую потолок Адель, Дориан развернул конверт и начал читать письмо. — Что там? — Адель попыталась заглянуть в бумагу, но парень торопливо сложил листок. Нефилимка насупилась. — Это личное. А раньше не могла передать? Три дня прошло после написания. — Да я как-то запамятовала, — пожала плечами лекарь. Ничего она не забыла, просто отдавать не хотела, а вскрывать побоялась — не прилично читать чужие письма, — И я не думаю, что там что-то уж такое важное. — Для меня это важно, — нахмурился Дориан, а Адель прикусила губу под гнетом чувства вины.***
Уставшая от тяжелых физических упражнений, Элизабет брела с тяжеловесами на руках и ногах по очередному кругу под лучами заходящего солнца и даже не заметила, как Ангел приземлилась за её спиной. — Элизабет, — позвала Даф. Ведьма даже вздрогнула от неожиданности, — Вот, Дори просил передать, — с легкой улыбкой Ангел протянула письмо застывшей с апатичным видом Ландиано. Трясущимися от нагрузки руками, Элизабет приняла письмо и начала читать. Дориан извинялся за задержку с ответом и обещал сегодня вечером исправить ситуацию своим визитом. Элизабет опустила бумагу, Ангел уже успела бесшумно улететь, — Черт… — скривилась ведьма, прикрывая глаза. У неё оставалось несколько часов до прибытия Левтерова, а она жутко устала, макияж не нанесен, платье и украшения не выбраны. Схватившись за замки тяжеловесов, Элизабет начала судорожно их снимать.***
Сидя перед зеркалом с еще влажными волосами, Элизабет орудовала кистью. Стук в застекленную дверь балкона заставил девушку вздрогнуть от неожиданности. Кисть выпала из её пальцев и стукнулась о пол. Вскочив с места, ведьма метнулась в одну сторону, потом в обратную, пытаясь сообразить, что ей делать. Надевать платье? Туфли? Но координация её движений оставляла желать лучшего после дневной тренировки. Элизабет влезла в туфли. Платье лежало на кровати, но чтобы его надеть, нужна помощь служанки. Ландиано всплеснула руками и взглянула на себя: на ней был белый длиннополый шелковый халат с длинными расклешенными ажурными рукавами, подпоясанный линией пояска. С глубоким вздохом, девушка пошла открывать. За балконной дверью стоял Дориан. — Отлично выглядишь, — выпалил парень и протянул ей букет полевых цветов. Элизабет скептически посмотрела на букет, затем на парня, буквально светящегося от счастья. — А раньше никак нельзя было предупредить? Я еще не готова, — недовольно буркнула Элизабет. — Не готова к чему? Ты и без приготовлений очаровательна, — поймав девичью руку, юноша коснулся губами её пальцев. Элизабет взяла букет и хотела положить его на стол, чтобы потом подыскать для них вазу, но Дориан остановил её, не отпустив руки. Сдвинув рукав халата, парень обнаружил на локте Элизабет обширный синяк. — А это что? — мрачно спросил юноша. — Тренировалась, вот и ссадина, — Элизабет все же высвободила свою руку, прикрыв синяк рукавом, и положила букет на письменный стол, где находился её магический шар, накрытый красной шелковой тканью. — И как успехи с тренировками? — Пока изучаю печать вспышки света, — девушка вернулась на балкон. — Это же самая простая печать, её первой начинают новички учить. Ты разве раньше не изучала печатей? — Нет. — А что же ты изучала? — удивлялся Дориан. — Танцы, музыку, пение, историю, письмо, языки, медицину. Много чего. На задания меня чаще всего в качестве лекаря берут, — сообщать о том, почему её еще берут на задания Элизабет посчитала необходимым скрыть, — А печати решила изучать только сейчас. Отец говорит, что для начала нужно натренировать тело. — Правильно говорит, — Дориан подвел девушку к перилам балкона. Она ощутила его руки на своей талии, а в следующую секунду он её поднял и усадил прямиком на перила. Она вцепилась в его рубашку от страха упасть. Такого трюка с ней еще никогда не проделывали, — Не бойся, я тебя держу, — успокоил Дориан и шагнул вперед, крепко обвивая сильными руками девичью талию. В миг смутившаяся Элизабет, сжала бедрами торс юноши, обхватив руками его шею. На её щеках проступила краска. — Я бы мог тебя потренировать, — шептал Дориан, прикрыв глаза и проводя кончиком носа по шее девушки до самой мочки уха. Её запах его пьянил, — Как на счет большой и чистой любви сегодня ночью? — Да как ты… — Элизабет поперхнулась воздухом, — Почему ты решил, что можешь делать, все, что хочешь? — она толкнула парня ладонями в грудь, он упорствовать не стал и отстранился, заглянув в фиалковые глаза ведьмы. — Думаешь, я слишком тороплю события? От такой наглости Элизабет даже с ответом не нашлась, а просто уставилась на парня широко открытыми глазами. Обычно её жертвы так пылко себя не вели, а были послушненькими овечками в её руках. — Ладно, я понял, — примирительным тоном произнес Дориан, — Скидывай туфли. — А? Зачем? — Скидывай, они тебе не понадобятся. Не зная зачем, но ведьма все же сбросила обувь, а парень шагнул назад, подхватил одной рукой её под колени и развернул на балконе спиной к себе. — Что ты делаешь? Зачем это все? — Чтобы тебе виднее небо было, — он вновь обнимал её за талию, прижимаясь к ней сзади. Элизабет откинулась на грудь Дориана, подняв взгляд к перемигивающимся звездам. Он был теплым, и это тепло придавало спокойствия и умиротворенности. — Где-то там, в вышине врата в Эдем, — пробормотал Нефилим. Элизабет покивала, устало прикрыв глаза. Дориан больше не нарушал тишины ночи, и вскоре усталость утащила Элизабет в пучину объятий Мирфея.***
Элизабет проснулась ближе к обеду в своей постели. Почему-то её никто не разбудил, ну, и пусть, ей так хотелось просто поваляться в постели и ни о чем не думать. Хотя, нет, кое о чем было думать даже очень приятно. Воспоминания о вчерашнем вечере вогнали девушку в краску и, глупо хихикая, она зарылась лицом в подушку, накрывшись с головой простынью.***
Только что она была единым целом с землей, водой, воздухом, звездами и всей Вселенной в целом, а теперь отделилась от мира и стала сама по себе. Сердце заколотилось в бешеном ритме, кровь прилила к лицу. Повернув голову, Анвэн увидела, как от её тела поспешно отползают тонкие, подобно волосу, светящиеся белым фосфорным светом корни. «Древо Жизни…» — вспомнила она, — «Оно отринуло меня? …Нет, вовсе нет. Я просто проснулась, но зачем?» — эльфийка попыталась вспомнить, и память услужливо предоставило ей причину, — «Плеть…». Её народ был в опасности, и пока еще в неведении этого. А она, Анвэн, дочь Элронда и принцесса Ирролана, увидела пробуждение холодной тьмы где-то далеко отсюда и проснулась, чтобы предупредить всех. Эльфийка перевернулась на живот, кряхтя от бесповоротности и медлительности своего тела после долгого сна, ползком выбралась из небольшой пещеры под мощными корнями Древа Жизни и, сложив руки рупором у рта, издала боевой клич в темноту ночи, окутавшей эльфийскую обитель.