Гость

Дазай уже давно забыл, каково это — ломать конечности. Такое случалось с ним довольно часто, и Огай не удивился, когда к его порогу снова привели протеже со сломанной рукой. Доктор тяжело вздохнул и отворил дверь. Он уже и так понимал, что задание провалено. Осаму терпел, не пищал и не возмущался, когда Мори вправлял ему руку. Честно говоря, парню было очень больно. Боль он ненавидел, но показывать свои эмоции тоже не собирался. Честно говоря, это дело привычное. Периодически он падал откуда-либо, убегая от тех же полицейских еще в детстве при очередной замеченной попытке воровства, а также нечаянно расшибался во время неудачных суицидов. Это, кстати, было частой причиной его травм. И Огай не спрашивал, откуда то или иное ранение. Он и не спросил сейчас, потому что знает, кто стал причиной. Возможно, он ошибся насчет этих двоих, а может, и вообще ошибся в наборе команды. Надо было, как и раньше, работать под крылом верховного правительства, а не лезть самому в организаторы. — Провал? — всё, что спросил Мори, когда уже перевязывал руку Осаму. Юноши замолчали. Им было стыдно за то, что они не смогли справиться. Если бы справился кто-то один, то еще ничего, но когда двое… — Мы были близки. Чертовски близки. Мне надо было прыгнуть в этот чертов поезд, а не стоять столбом, — ругал себя Накахара. — Чуя… если бы ты прыгнул в этот поезд, то кто знает, чтобы случилось с тобой, — пытался ободрить его Осаму. — Ты хорошо постарался. Чуя аж выпал от подобного комплимента, и он, конечно, всем видом выдавал своё смущение. Да, Дазай умеет шокировать, но сейчас Накахаре казалось, что он просто ему льстит, ведь он не сделал ничего такого выдающегося, за что его можно похвалить. — Прекрати, Дазай, — говорил парень, отводя взгляд. — Я не сделал ровным счетом ничего. Этот вампир навел на меня какой-то туман, и почти всё время я пробыл… в этом тумане! Ах! — он ударил кулаком по столу, еле сдерживая ярость. — Я просто ничего не мог сделать! — Чуя, тише… — мягко проговорил Мори, укладывая руку ему на плечо. — Мы не обладали информацией о нем, поэтому не знали, на что он способен. Ты не виноват в этом. И Дазай тоже не виноват, это его первое задание. — И он справился лучше меня, — угрюмо проговорил Чуя, и Осаму даже улыбнулся, вот только на мгновение, ведь выражение лица Накахары его совсем не порадовало. Он не злился, он был раздосадован. Раздосадован тем, что оказался бесполезным. Да… Дазай понимает, что он сейчас чувствует. — Чуя, ты даже не представляешь, как здорово ты мне помог, — решил ободрить его Осаму. — Если бы этот вампир не вычислил в тебе члена ордена, то мы бы его убили. — Да… всё впустую… — продолжал наводить тоску граф. — Не впустую! — и тут Дазай достал из кармана большущую стопку купюр. Накахара от вида таких денег просто обомлел, а Мори не мог спросить ничего, кроме как: — Ты что, обворовал его? Осаму, что я говорил о карманных кражах? — Чтобы я делал это незаметно? — усмехнулся юноша, бросая пачку на стол. — Я не… Осаму! Я не про это! Я просил тебя не воровать! — начал оправдываться Огай, хотя раньше он и правда ему говорил обратное, поощряя развитие у юноши навыков карманника. — Ха-ха! Да ладно тебе. Он сам мне отдал. Это плата. — Плата за что? — удивился Накахара. — Он нас нанял. Чтобы мы убили парочку приезжих вампиров и тех, кого они по своей глупости обратили. — Зачем ему это? — интересовался Огай. — Во-первых, что-то пошло не так, и новообращенные вампиры оказались дикими и неуправляемыми, а им убивать их, видите ли, лень. — То есть, они хотят, чтобы мы убрали за ними мусор?! — Чуя аж поднялся со своего места, хлопая снова руками по столу, который, казалось, скоро уже развалится под его вспышками ярости. — А не пойти бы этим кровососам на… — А в твое графство пожаловал еще один упырь, Чуя, — улыбнулся Дазай, пытаясь успокоить Накахару, правда, не самым лучшим способом. — Какой-то вампир из той же страны, что и барон. И Шибусава хочет, чтобы мы убили часть его свиты. Видите ли, его они раздражают. — Да, это я уже знаю, — сказал Мори. — Мне сказали, что с востока приехал бродячий цирк. И часть его… состава — вампиры. Юноши замолчали, ожидая от Огая объяснений. — Я отправил Мичизо разведать обстановку, однако я сомневаюсь, что мы получим подробности в ближайшее время, поэтому… предлагаю вам отправиться поохотиться. Думаю, найти вампиров рядом с замком барона не составит труда, если они новообращенные и, если их много. Скоро они проголодаются и станут нападать. Надо действовать как можно скорее, — по лицу Мори было видно, как всё это его не устраивает, хоть он и понимал, что выбора у них нет. Придется действовать по обстоятельствам, дабы защитить население. — Это очень походит на вампирский шабаш. — Шабаш? — не понял Осаму. — Хироцу не рассказывал? — спросил доктор. — Шабаш — это когда вампиры собираются в одном месте, воруют людей и устраивают пир. Они опустошают целые поселения, и Футил неплохо подходит под место шабаша. По нашим подсчетам близ этой деревни собралось уже больше дюжины кровососов, а этого хватит, чтобы спокойно разорить его. — А ведь там Одасаку, — задумался Осаму. — И центр поставки продовольствия со всего юга, — задумался о своем Накахара, но остальные лишь непонимающе посмотрели на него. — Что? Вообще-то, это будет довольно большой экономический удар для страны и моего графства, если Футил перестанет поставлять капусту и яблоки! — Да, это тоже трагично, — согласился Мори. — Нельзя потерять часть продовольствия, всё-таки на нас надеется и государство. — За которое и я несу ответ, — как бы напомнил Чуя, а затем обратился к Дазаю: — Так, значит, ты неплохо успел побеседовать с этим Шибусавой? — Да, я сумел его завлечь. Кое-как заставил вытащить из тумана, — меня он обнаружил сразу, — а затем разговорил. Тем не менее, план мой был идеальным, не считая того, что он потребовал отдать оружие. — И ты, идиот, согласился? — возмутился Чуя. — Это же вампир… он в сто раз хитрее тебя, как бы ты не старался! — Однако он почти поверил, что я не стану его убивать. А еще я понял, что молитва — неплохая штука. Надо скорее её выучить. — Ты еще не выучил? — возмутился Огай. — Нет, конечно! Когда мне её учить, я же меньше недели работаю в этом… ордене. — Учи, пока есть возможность, иначе рискуешь оказаться в безвыходной ситуации, — сказал доктор, а затем, еще раз проверив повязку юноши, поднялся с места и вышел из перевязочной. Вслед за ним последовали и юноши. Дазай, конечно, понимал, что жизнь теперь точно обещает быть крайне беспокойной. А еще он понимал, что вскоре ему придется всё равно идти охотиться на вампиров, несмотря на сломанную руку, потому что Огай умеет заставлять. Как назло, была сломана правая — самая важная рука, с которой юноша как раз и стреляет. Однако Мори — благоразумный человек, который не станет отправлять инвалида на подобную службу. Он сказал, что подумает насчет указаний для Осаму. — Чуя, поручаю тебе проследить за передвижением вампиров в лесах Футила, — сказал Огай. — Нападай только в случае, если точно уверен, что один. И обязательно заходи за Одой, потому что одному соваться в эти леса теперь крайне опасно. Когда у нас будет больше информации — снарядим отряд и отправимся убивать. — А что по поводу меня? — спросил Дазай. — С тобой я позже поговорю, — Мори посмотрел на его руку, будто оценивая. — Боюсь, тебе пока что не стоит вступать в бой. — У меня отпуск? Больничный? — порадовался вдруг Осаму. — Тебе лишь бы репу чесать, — усмехнулся Накахара. — Я вот редко возвращаюсь без ранений, однако не жалуюсь. — Да ты просто неаккуратный, — сказал Дазай, упрекая. — Совсем себя не бережешь. — Да-да, конечно… Пошел я. — Да-да, иди ты. — Ты… неплохо постарался, Осаму, — решил всё-таки напрямую сказать ему Чуя, хотя, казалось бы, его смутили собственные слова. Дазай от этого аж весь загорелся. — Ты тоже. Правда собрался уходить? Может, останешься на чай? Честно говоря, юноша и сам не ожидал от себя подобного гостеприимства. Однако ему почему-то хотелось подольше пообщаться с Накахарой, узнать о нем что-нибудь еще. Он, вроде бы, не такой уж плохой, просто очень грустный. — Я… ну… — Оставайся, Чуя, — поддержал идею протеже Огай. — Обсудим как раз с тобой подробнее всё. Да и когда ты в последний раз бывал у меня в гостях, м? Накахара все-таки улыбнулся. Улыбка у него, оказывается, довольно красивая; Осаму его приветливое выражение лица понравилось. — Ну… разве что ненадолго. — Ура! — завопил Дазай. — Гин! Ги-и-ин! У нас гости! На лестнице послышались быстрые шаги экономки. Та быстренько спустилась вниз, взгляд её был ошарашенным, а еще она несколько смутилась, когда увидела, кто именно пожаловал к ним в дом. — Д-добрый день, господа, — поприветствовала их она. — Г-господин… Н-накахара? — Да, здравствуйте, — он улыбнулся ей, тем самым вызвав еще более яркую краску на щеках Гин. — А ваше имя? — М-мое?.. Ох… Гин Акутагава, — ответила девушка, поправляя свое платье, а затем её взгляд обратился к Осаму. — Господин Дазай, что с вашей рукой? — Производственная травма, — ответил тот. — Гин! Ну что же ты стоишь? Разве ты не слышала? Я же кричу: Чай! Чай, Гин! Чай! — Бегу! Пожалуйста, проходите в столовую! — и она быстренько ускакала в сторону кухни. — Ты совсем её запугал, Осаму, — возмутился Мори. — Ну… дядя, я её поторопил. Кажется, ей приглянулся наш гость. — Ч-что ты такое говоришь?! — возмутился Чуя, как бы показывая, что ему особенные взгляды экономки совершенно безразличны. Они все вместе поторопились в столовую. Девушка принесла им чаю, а затем быстренько снова удалилась наверх. — Итак, Чуя… — Огай решил поговорить о деле, раз они оказались здесь все вместе. — У тебя хороший опыт в подобном, поэтому я считаю, что тебе нужно организовать слежку вокруг замка Вайт-Рэт и вычислить хотя бы приблизительное количество обитающих там кровососов. — Если будет возможность, стоит ли мне… — Нет, не оставляй следов. В прошлый раз это плохо кончилось. Организуем масштабную охоту. Возможно, если возникнет угроза шабаша, нам вышлют подкрепление из столицы. — Вы же ненавидите вести дела со столичным орденом. — Да, но что мы можем? Нас совсем мало, мы не в праве рисковать, если вампиров действительно окажется больше, к тому же… если это угроза шабаша, то… — Я сомневаюсь, — решил встрять в разговор Дазай. — Шабаш — это же масштабное событие, верно? И, наверное, любой вампир был бы рад подобному, а так… Господин Шибусава мне четко дал понять, что большое количество вампиров его не устраивает. Значит, они планируют не шабаш, а нечто другое?.. — Возможно, они просто хотят организовать клан? — подумал вслух Мори. — Тем не менее, Футил слишком малочислен, но населения вполне достаточно, чтобы кормить пятерых вампиров, как минимум. — Шибусава и барон… Они живут в этом замке вдвоем. Вдобавок гости… Думаешь, дядя, что это одни и те же? — Да, Мичизу заезжал к Оде, а тот как раз видел утром труппу артистов в деревне, которые, как он понял, остановились в замке. А кто там может останавливаться, как не вампиры? — пояснил Огай. — Вот он и вернулся, чтобы рассказать мне. Днем он уже видел этих самых артистов на площади. Они там ставят большой шатер и будут давать представление уже завтра, — затем он посмотрел на задумавшегося Дазая. — Не хочешь сходить на представление? Осаму задумался. — Я был бы не против. Но мне нужно будет не просто смотреть, верно? — Да. Ты ведь сможешь понаблюдать за ними подробнее? — Думаю, да… — затем Осаму посмотрел на Чую. — Пойдешь со мной? Накахара аж поперхнулся чаем от услышанного. — Что?! Почему я? — А кто? — Ну… я… не знаю даже. — Чуя, я — инвалид, — он указал на свою загипсованную руку. — Мало ли мне понадобится помощь? — Да, Чуя. Дазая лучше не оставлять одного, — подтвердил Огай. — Всё-таки он еще совсем недавно в ордене. Кто-то должен следить, чтобы он не натворил очередную глупость. Или вытащить потом его из передряги. — Действительно… для чего еще я нужен?.. — возмущался Накахара, скрестив руки на груди и надувшись. — А слежка у замка? — Этим займешься потом, — сказал Мори. — Всё-таки… нам нужно предотвратить возможные… случаи во время спектакля. Если заприметите нечто подобное… Все сразу же притихли. — Ясно, — тихо сказал Дазай. — Убивать нужно? — Если возникнет необходимость. И действовать скрытно, чтобы вас никто не заметил. Обсуждение подошло к концу, и Чуя всё-таки окончательно решил, что пора ехать. Да уж, у таких людей, как он, всегда есть дела, и Дазай это прекрасно понимает. Они распрощались и решили встретиться на площади завтра в четыре часа вечера. Осаму уже не мог дождаться, когда завтра настанет. Ему очень хотелось снова остаться наедине с Накахарой. Странно, казалось бы, еще сегодня утром они так ненавидели друг друга, что отказывались работать вместе, но всё произошедшее их… объединило? Дазаю чудно от того, что он пойдет в цирк вместе с Чуей. Конечно, это будет всего лишь рабочее задание ордена, но теперь они действительно будут делать всё вместе. Может, если бы они обговорили план сегодня утром, то Шибусава бы не сбежал? От этого становится паршиво. Остаток дня проходит совершенно обычно. Мори запирается в своём кабинете и занимается какой-то своей документацией ордена и, честно говоря, выглядит он плохо. Осаму видит, что дядя действительно надрывается. Перед сном он принес ему кофе, застав его всё за теми же бумагами. Огай поблагодарил его, практически не отлипая от бумаг. — Дядя, может, уже пора спать? — спросил Дазай, укладывая свою руку ему на плечо. — Да, сейчас… скоро пойду. — Ты выглядишь скверно. — Знаю… — Может быть, и правда стоит съездить на рыбалку? Мори оторвался от своих бумаг и посмотрел на юношу, тепло улыбаясь ему. — Было бы замечательно. После того, как перережем этот шабаш, обязательно отправимся на озеро. — Честно-правда? — защебетал Осаму, словно ребенок. — Конечно, — Огай поднялся и потрепал юношу по волосам. — А ты ступай спать. Мне завтра нужен будет ассистент утром. — Эх-х-х… ладно. Дазай еще хотел предложить ему помощь, однако Мори сказал, что отсылать указания и писать отчет для верховного правительства должен он сам. Конечно, это может и подождать, однако дел у Огая и так невпроворот, поэтому сегодня надо написать хотя бы часть. Очень много времени у него уходит на медицину и добычу информации, это действительно делается с большим трудом. Интересно, сколько еще человек в их «банде»? Осаму наконец-то поднялся наверх, пожелав дяде спокойной ночи. Он надеялся, что тот не станет долго засиживаться и скоро тоже пойдет спать. Однако, кажется, ночь обещает быть беспокойной. Дазай всегда имел привычку закрывать дверь в свою комнату, и он уж точно не знает, какими должны быть обстоятельства, при которых он забудет это сделать, однако сейчас дверь в его комнату была нараспашку, и оттуда веяло холодком. Парень быстренько забежал внутрь и обнаружил, что окно было слегка открыто. — Черт… — прошипел он, рассматривая всё вокруг. В комнате был полнейший беспорядок. Конечно, тут всегда был беспорядок, но сейчас тут творился полнейший хаос. Что-что, а книги парень всегда укладывал ровной стопочкой, потому что большинство из них были библиотечными, и уж точно никогда не оставлял их открытыми валяться на полу. Все его конспекты, все труды и даже рисунки сейчас валялись на полу вперемешку с другими вещами. По комнате гулял холодный ноябрьский ветер, и Дазай быстренько прикрыл окно. И как он сразу этого не заметил? Кто посмел залезть к ним в дом? — Дядя! — закричал Осаму, и вскоре послышались шаги в соседней комнате. Мори выглянул из-за дверного проема, а затем зашел в комнату. — Что такое… ах, Боже… Тут бардак еще больше, чем раньше. Это что такое? — он поднял с пола один из рисунков Дазая, где красовалась голая девушка. — Это неважно! — он быстренько выдернул компромат из его рук. — Судя по всему, кто-то залез к нам в дом и… похоже, что-то искал. — Я… не слышал ничего. — Я тоже. Парень принялся осматривать все свои вещи и собирать с пола книги вместе с Огаем. — Похоже, что в дом проник кто-то очень наглый… и скрытный, — прокомментировал это доктор. — Вампир? — Осаму осмотрел свой «тайник», где хранил деньги и всё ценное, однако всё было на месте до единой копейки. — Хм… деньги на месте. — Значит, точно вампир. — Но что им было нужно? — Не знаю, но, похоже, отсюда выдрали страницу, — Мори поднял знакомую им обоим «Энциклопедию вампиров». — Какую еще страницу? — Осаму подошел, осматривая помявшуюся книгу и обратил внимание на номер страницы, где часть была вырвана. — Ох черт… погоди-ка. — Что? — доктор положил перед ним на стол энциклопедию, кидая взгляд в сторону Дазая. — Это была страница с бароном Достоевским. Кто-то вырвал его портрет.

***

Утро началось очень тяжело и уныло. Это было именно такое утро, когда не хочется ничего делать и никуда идти. Весь день. Осаму, конечно, был рад, что он пока что может не ходить на занятия в Университет, однако теперь приходится отрабатывать это право на работе с Мори. Такой себе компромисс, но зато не надо выходить из дома. А потом он вспоминает, что сегодня ему еще и идти в цирк. Как будто ему и так в жизни цирка мало… С утра пораньше они с Огаем уже успели принять трех пациентов, а также выпить чаю, ожидая еще одного очередного посетителя лечебницы. Часам к двенадцати принесли почту, и Осаму был весьма удивлен, получив аж целых два письма. И, что самое интересное, точкой отправления было ничто иное, как Эльт. Одно письмо было от Накахары, а другое… от кого-то неизвестного. Уединившись в своей комнате, Дазай распечатал письмо от неизвестного отправителя, хотя ему было очень интересно узнать, почему же все-таки Чуя решил написать лично ему. Открыв конверт, он принялся вчитываться в текст. Почерк был слишком красивым и идеальным, Осаму даже сначала показалось, что это напечатано, но, если приглядеться, видно, что слова просто элегантно написаны пером. «Здравствуйте, дорогой господин Дазай. К счастью или же сожалению, я прощаю вашу недавнюю оплошность, когда Вы решили, вместо оказания почтения столь великодушному человеку, как я, выразить агрессию и совершить попытку моего убийства. Искренне извиняюсь за то, что доставил Вам неудобство и сломал руку. Думаю, Вы понимаете и сами, что это действие было вынужденной мерой. Знаю, Вы относитесь к моему роду весьма негативно, но прошу Вас, не делайте поспешных выводов с клеветы, которую распространяет Ваш грязный орден. Вы о нас еще слишком мало знаете, чтобы считать исключительно негативными существами. К слову, я бы хотел, чтобы мы с Вами перешли к более мирному формату отношений. Я бы хотел с Вами сотрудничать. Видите ли, есть вещи, которые мой ум постичь не может, а также действия, которые я не смею совершить самостоятельно. Мне бы очень пригодилась Ваша помощь, когда я могу оказать Вам свою. Наверняка Вы и Ваш орден нуждаетесь в работе или же информации, касательно темной стороны жизни. Прошу не относится ко мне с пренебрежением и не раскрывать моего письма никому. Я бы хотел, чтобы наши разговоры оставались в тайне. P.S: Буду рад, если часть труппы цирка, выступающего в Вашем городе, сегодня не вернется в Вайт-Рэт. P.P.S: Кажется, господин не рад тому, что Вы храните его изображение в одной из книг». Прочитанное действительно удивило Дазая, но он, конечно, не собирался идти на поводу у вампира. Это игра, в которой никто не может доверять друг другу, однако Осаму был уверен, что и сам Тацухико в курсе. Интересно, он хоть понимает, что убивать кого-то со сломанной рукой очень сложно? Так, значит, это всё-таки барон был причиной того проникновения в его комнату? Неужели он вот так просто может взять и проникнуть в их дом, взять абсолютно всё, что за хочет и при этом почти не оставить следов? Эта новость Дазая совершенно не обрадовала. А еще не обрадовало и то, что он лишился портрета барона, потому что так он только отдаляется от разгадки тайны той самой хэллоуинской ночи. Конечно, примерно Осаму и так представлял, что той ночью произошло, однако хотелось знать и подробности. Парень не стал долго раздумывать над письмом Шибусавы. Он просто разорвал его на несколько частей и выбросил, потому что его не особо интересовало предложение вампира. Если будет возможность, он попробует выполнить его просьбу. Хотя Дазаю очень хотелось эту просьбу выполнить и убить хоть какого-нибудь вампира самостоятельно. Наконец-то он вспомнил и о том, что ему предназначалось и другое письмо — от Накахары. Вообще-то, ему он был удивлен намного больше. С чего бы вдруг графу писать ему лично, а не дядюшке? Может быть, и он хочет о чем-нибудь договориться? Тем не менее, Осаму действительно радовался, словно ребенок, его письму. Внимание графа почему-то очень льстило Дазаю, не говоря уже о том, что находиться рядом с ним доставляло юноше то еще удовольствие. А ведь, казалось бы, еще вчера он его не терпел… Неужели отношение к человеку может так быстро поменяться? Но Осаму не загружал себе голову подобными размышлениями и просто открыл конверт с письмом. Что неудивительно, к нему прилагался билет на сегодняшнее представление, которые было запланировано на четыре часа. Дазай улыбнулся, порадовавшись тому, что не придется стоять в очереди и, тем более, тратить деньги. Накахара, или же его слуги, сделали это за него. Развернув письмо, Осаму пробежался взглядом по строчкам. Почерк Чуи значительно отличался от вампирского. Тут уже не было таких идеальных контуров, отточенных столетием. Почерк Накахары был самым обыкновенным — простым, четким, без лишних закорючек. Посмотрев на манеру его письма, можно было бы понять, что граф — человек очень сдержанный, предпочитающий делать всё быстро, четко и отработанно. Однако Осаму прекрасно понимал, что если Чуя разыграется, то удержать его будет очень сложно. Пожалуй, эта неоднозначность и притягивала Дазая к Накахаре. Письмо графа было более содержательного характера, однако намного короче. Оно гласило лишь о том, что Чуя будет ждать его у шатра на главной площади в половину четвертого. Настоятельно он не рекомендовал брать с собой какое-либо заметное оружие против нечисти. Собственно, Осаму и не собирался брать ничего, кроме шприцов со святой водой — любимое оружие Огая, что неудивительно. Еще доктор делал прекрасные отравленные настойкой Оды клинки, от которых вампиры умирали в муках, однако их Мори юноше не доверял, поскольку за основу он брал свои медицинские скальпели, а они были достаточно дорогими. Собственно, Дазай не был любителем орудовать ножами и прочим ближним оружием, предпочитая больше дальнобойное. И пускай, всегда могут возникнуть сложности с перезарядкой, ему так проще. Это письмо Осаму решил не рвать, а кинул в ящик стола. Понять, почему он не порвал его, и сам юноша не мог. Возможно, чтобы точно не забыть к какому времени и куда ему стоит явиться. А может, потому что темной ночью он хотел бы достать это письмо и прочитать еще раз, вчитываясь в почерк, рассматривая слова и слушая, как они звучат в голове голосом Чуи. Дазай не задумывался об этом сейчас. Остальной день он провел в уборке внизу. Мори решил пораньше закончить приемный день, потому что пообещал зайти вечером на какой-то званый ужин. Огай был человеком светским, поэтому ему обязательно нужно было появляться в обществе время от времени. Опять же, это помогало узнавать ему свежие сплетни и нужные связи, необходимые в работе. Уборка, как и всегда, прошла в размышлениях о том, что ждет его в дальнейшем. Его всё чаще начало беспокоить то, что он бессовестно прогуливает уроки в университете, однако пока что Мори ничего ему не сказал по этому поводу. К тому же, теперь он действительно болен — у него сломана рука, поэтому писать нормально парень не сможет. Но мог хотя бы послушать лекции… Мысли эти Дазай отгонял, как пытался, но, закончив с уборкой, решил всё-таки подойти к дядюшке и признаться: — Дядя, мне надо на учебу. — Да, это точно… — голос Огая был равнодушен. Он сидел перед столиком и зачесывал свои черные волосы назад, пытаясь собрать хвост на затылке, и даже не обратил особого внимания на внезапное появление Осаму. — И когда же ты собираешься посетить университет? — Хотелось бы уже завтра, — ответил Дазай. Он облокотился о дверной проем и чуть сжался, потирая гипс свободной рукой. — Если, конечно, снова не случиться ничего непредвиденного. — Что ж, это твоя жизнь, Осаму, и ты должен сам решать, что для тебя действительно важно. Я лишь направлю тебя, — он наконец-то смог нормально причесаться и поднялся, посмотрев наконец-то на Дазая. — Я считаю, что пропускать занятия и правда плохо. На завтра у меня для тебя указаний нет, поэтому… Да, ты можешь пойти поучиться. Осаму слегка улыбнулся и подошел к дяде, пока тот рылся в шкафу, пытаясь выбрать, какой именно шейный платок ему надеть сегодня. — Спасибо… — он не знал порой, как выразить свою благодарность Огаю. Заметив, что тот уже выбрал какой-то платок, Дазай возмутился: — Дядя, ну это же званый ужин. Надень галстук. — Галстук? — Мори посмотрел на него с некоторым удивлением, однако всё равно одобрительно кивнул. — Ладно. — Ты не рано? — Мне еще нужно кое-куда заскочить, — Огай всё-таки достал бабочку, повязывая её на шее перед зеркалом. — А тебе разве не пора собираться? Насколько я помню, артисты дают представление в четыре. — Да, пора бы, — ответил Дазай, направляясь к выходу из комнаты дяди. — Я возьму шприцы со святой водой? — Конечно, — Мори закончил повязывать на шее галстук и повернулся к нему. — Будь осторожен. — Ты тоже. Наконец-то Осаму покинул кабинет наставника и направился в свою комнату, чтобы начать переодеваться из медицинской одежды в повседневную. Конечно, ему бы стоило принарядиться, однако Дазай не хотел показывать своё особое отношение к этой встрече. А у Осаму действительно было особенно отношение к этой встрече… Они с Чуей идут в цирк. Юноша дал себе леща перед зеркалом, когда в голове пронеслась мысль о том, что это похоже на свидание. На свидания ходят с девушкой, а граф ну совсем на девушку не похож. Ну, если только совсем чуть-чуть. Если его напудрить и нарядить в платье, то Накахара действительно бы стал походить на девушку. Во-первых, он довольно низкий, во-вторых, худой. А еще у него довольно элегантные пальчики. Если посмотреть издалека на его руки, то они и правда покажутся женскими. Однако характер его был совершенно иным, походка даже и близко не казалась графской. Чуя часто горбился, а потом, казалось бы, напоминал себе, кто он такой, и выпрямлялся, от чего и походка его менялась. Шаги становились широкими, резкими, будто бы он идет в наступление. Да, манера его движений порой завораживала. Осаму снова дал себе леща за то, что слишком часто думает о Накахаре. И ладно, если бы он просто о нем часто думал. Такое бывает, когда общаешься с каким-либо человеком. Но порой граф в его мыслях казался уж слишком привлекательным. Очередная пощечина самому себе. — Дазай, перестань, он же мужчина, — сказал себе юноша, глядя в отражение. Кстати говоря, несмотря на постоянные ранения, Осаму чувствовал себя уже лучше, и наконец-то его собственный вид в зеркале не напугал. Щеки его порозовели, волосы распушились после мытья, а вот синяки под глазами никуда не делись. Еще он, кажется, похудел. Дазай был того типа телосложения, когда стоит пропустить хотя бы один прием пищи, как штаны снова начинают спадать. Кажется, в ремне опять придется делать очередную дырку… Но, что удивительно, пока что дырок на ремне хватало, хотя он и так уже застегивал его на последнюю. Вид собственного тела в зеркале Осаму не нравился. Ребра действительно были обтянуты кожей, а живот впадал, оголяя бедренные кости, о которые, казалось, можно порезаться. — Надо покушать… — подумал вслух Дазай и усмехнулся, потому что один прием пищи его точно не спасет. Тем не менее, Гин действительно пригласила его на обед через десять минут. За эти десять минут, юноша лишь успел причесаться и надеть чистую белую рубашку с брюками. Спустившись вниз, он зашел в столовую, где уже для него был накрыт стол. — Дядюшка уже уехал? — спросил Осаму у девушки, на что та ответила: — Отказался обедать, — в голосе её было что-то прискорбное. — А вот вы похудели, господин Дазай, поэтому кушайте. — Спасибо, Гин, — Дазай улыбнулся и сел за стол. Сегодня на обед грибной суп. Не сказать, что его юноша так сильно любил, однако мисс Акутагава умеет удивить. А какие она готовила пончики! Отправив в рот ложку супа, Осаму закусил это дело хлебом из твердых сортов пшеницы. К горлу подступило невыносимое ощущение. Такое ощущение бывает, когда очень сильно чего-то желаешь, но прекрасно понимаешь, что никак в данный момент невозможно желаемое получить. Сейчас Дазай испытывал невыносимые муки, потому что ему ну очень сильно захотелось пива, которое разливают на Слоновой улице — улице, где непосредственно кипит жизнь этого города. В общем-то, он будет проезжать мимо неё, однако вряд ли Чуе понравится, если Осаму приедет дышать на него пивными испарениями, поэтому юноша просто смирился и продолжил есть суп. — Вы сегодня наряднее обычного, — улыбнулась Гин, глядя на то, как Дазай поглощает суп в раздумьях. — Я? — удивился тот, возвращаясь в реальный мир, хотя в глубине души он всё еще грезил о вкусе холодного пива. — Да. Вы в новой рубашке и даже причесались. И правда, Осаму решил наконец-то зачесать одну сторону волос за ухо, хотя обычно они были растрепаны. — Ну, я же всё-таки иду в люди, — ответил Дазай, хотя немного смутился её замечанию. — Ты, кстати, тоже в новом. Куда-то собралась? — Раз никого не будет дома, господин Огай позволил мне заглянуть в церковь к брату. — Ох… в церковь. Ну, да… Дазай не знал брата Гин, однако видел их как-то вместе. Он был чуть ниже и чуть младше самого Осаму, но лицо его было крайне хмурым и серьезным даже, когда он находился рядом с сестрой. Но сама Акутагава всегда отзывалась о нем крайне положительно, как о человеке, который избрал место рядом с богом. И пускай, он пока что еще только министрат*, однако его уже готовят в посвящение в дьяконы, после чего он окончательно свяжет свою жизнь со служением церкви. Конечно, Осаму это всё не интересовало. Он вообще никогда не думал о всех этих религиозных делах, потому что религия накладывает очень много запретов. И пускай человека религиозного и праведного никогда не сможет околдовать вампир, - по крайней мере, так писалось в большинстве книг, - его, Дазая, это совершенно не интересует. Да и мало кто из Ордена ведет действительно праведную жизнь. Особенно Огай. Закончив с обедом, Осаму поблагодарил экономку за еду, а затем поднялся с места и снова вернулся наверх, чтобы закончить со сборами. У него остался где-то час, чтобы одеться и добраться до центра. Этого ему должно хватить. Он надеялся. Дазай надел темно-бордовый жилет и такого же цвета брюки. Подумал он и о том, что сюда бы подошел тот шейный платок, который он порвал на той самой прогулке до деревни Футил, но что поделать? Он повязал у шеи темный галстук, а затем, побрызгавшись одеколоном, захватил всё самое важное, в том числе и билет на представление. Распихав всё по внутренним карманам жилета и темного плаща, который накинул на плечи, Осаму спустился вниз, громко прощаясь с Гин и покидая лечебницу. До остановки омнибусов путь был довольно близкий, однако даже за эту короткую дорогу юноша успел слегка подмерзнуть, из-за чего все-таки пришлось нормально надеть плащ хотя бы на один рукав, так как мешался гипс. Хорошо, что транспорт прибыл довольно быстро, а то юноша уже боялся опоздать. Пришлось бы слушать возмущения Чуи о его крайней безответственности. В пути он еще раз проверил все свои вещи. Деньги, билет и молитва — в жилетке; шприцы и пузырек со святой водой — в плаще. Всё на месте. Осаму почему-то волновался, хотя это было непохоже на него. В общем-то, им нужно только разведать обстановку и не показывать виду. Ох, если бы все и правда было так просто. За окном была мрачноватая атмосфера, но хотя бы дождя не предвещалось. Это не могло не радовать, потому что Осаму не взял с собой ничего, чем можно укрыться, хотя, возможно, обратно его подбросит Чуя на своём личном транспорте. Очень хотелось на это надеяться. Но на улице всё равно было достаточно холодно. Что говорить… приближается декабрь, поэтому пора бы доставать и одежду потеплее. Жаль только, что у Дазая не осталось никакой достаточно теплой обуви. Вскоре омнибус остановился, и Осаму покинул транспорт. До главной площади оставалось совсем чуть-чуть, и он уже мог слышать музыку и смех, который ознаменовывал собой открытие цирка. Пройдя еще чуть-чуть он увидел и большущий шатер. Удивительно, как они успели так быстро его тут поставить? Хотя… чего он ожидал от бессмертных вампиров? На улице уже играли музыканты, зазывающие посетить представления, а также рядом была огромная толпа желающих посетить цирк. Интересно, как в подобном скоплении людей найти Чую? Дазай закурил трубку и принялся бродить вокруг, высматривая фигуру Накахары. Зная его натуру, он должен будет прибыть вовремя, однако Осаму уже успел немного подмерзнуть, ожидая Чую у входа в шатер. Время шло, а граф так и не появлялся. Часы показывали уже тридцать пять минут, а ведь Дазай специально приехал раньше. Но вот наконец-то вдалеке показалась знакомая фигура Накахары. Он был одет практически также, как и прежде. На голове его был высокий цилиндр, который он носил, чтобы казаться выше, а за спиной развивался длинный черный плащ. Он всё же выделялся из толпы обычных горожан, так как богатого человека видно издалека. — Ты опоздал на пять минут, — упрекнул его Осаму, когда Чуя подошел ближе. Тот лишь смерил его неодобрительным взглядом синих глаз, но даже от этого взгляда в сердце Дазая что-то засияло. Граф очень красивый. — Ну, здравствуй, Дазай, — грубо ответил Накахара. — Надеюсь, ты захватил с собой билет? — Конечно, — Осаму вытащил билет из внутреннего кармана, помахав им перед лицом молодого человека. — А ты? — Я никогда ничего не забываю. — Ах, да! Конечно, мы же все такие идеальные… — Перестань! — возмутился Чуя и направился ко входу. — Давай, не раздражай меня, а то по лицу получишь. — Страшно, страшно… — И веди себя прилично, мы всё-таки на представление идем. — Пожалуй, это вам стоит позаботиться о приличиях, граф. — Ох, не раздражай! У них забрали билеты, и парни вошли в шатер. Внутри было уже достаточно людно, и часть народа разместилась по периметру зала, ожидая представления. Всё в большом загоне в центре пестрило яркими красками, начиная с декораций и заканчивая костюмами артистов, которые изредка выбегали на сцену для чего-либо. Но Осаму не мог оторвать глаз от самого верха купола, где разместилось огромное количество всяких конструкций для гимнастов. — И не страшно им туда так высоко подниматься? — подумал он вслух. — Думаю, это дело привычки, — ответил Накахара и дернул легонько Дазая за руку, однако и этого хватило, чтобы тот покрылся мурашками. — Пойдем, осмотримся. Сейчас их не столько интересовало то, что происходит на сцене, как устройство за ней. Они ходили вдоль цирка, обращая внимание на все входы и выходы. — Один выход еще находится с внешней стороны, там толпилось множество артистов. — Понятно. О! — Чуя указал на шторку рядом с сидячими местами. — Кажется, это кто-то из организаторов туда просочился. — Похоже… — задумчиво проговорил Дазай, обращая внимание на место, куда указал его коллега. — Это самое удобное место для проникновения, — подметил тот. — Да, но… думаешь, никто не заметит, если мы туда проберемся? — Можно будет попробовать пробраться в конце представления. — Ладно, допустим. — Просто осмотримся, попытаемся заприметить что-нибудь необычное, а затем свалим. Я уже наслышан о том, что некоторые зрители… не возвращались с их представлений. — Что ж, вот вам и повод. — Даже если они попробуют сказать что-то против, я, как представитель высокого звания, имею право осматривать их. — Ох, а это удобно. Больше ничего примечательного молодые люди не обнаружили и решили, что пора наконец-то занять свои места. Пробравшись сквозь толпу людей, они расположились как раз недалеко от того самого входа в кулисы. Сев на свои места, молодые люди переглянулись и даже как-то смутились. — Что ж, можно наслаждаться представлением? — спросил Дазай. — Не наслаждаться, а внимательно примечать детали. — Ох… даже в цирке работа. Юноша тяжело вздохнул и принялся рассматривать своё окружение. Действительно, очень много людей пришло на представление. Неужели этот цирк действительно так популярен? А чем? Здесь ведь даже в программе дрессированных животных нет, тогда чего может быть интересного? Представления, кажется, ожидать еще достаточно долго, да и пауза между молодыми людьми какая-то неуютная. Может быть, ему стоит что-нибудь спросить у Накахары? — Как день прошел? — вырвалось у Осаму, и Чуя от этого резкого вопроса аж подскочил. — Что? — Интересуюсь, как ты провел свой день, Чуя, — Дазай смотрел на него с улыбкой, пытаясь всем видом демонстрировать дружелюбие, однако сам Накахара был равнодушен. — Нормально. Делами был занят. — Поня-я-ятно, — выдохнул Осаму и снова посмотрел наверх. Интересно, как же гимнасты будут там крутиться? — А я вот в лечебнице весь день. — Ты сюда поболтать пришел? — огрызался Чуя. — Ну, почему бы не поболтать? Или ты позиционируешь себя, как важный нелюдимый индюк? — Ч-чего ты сказал?! — Накахара повернулся к нему, и действительно сейчас выглядел, как индюк, желающий подраться. — Хе-хе… Что такое, Чуя? Я прав? — Да пошел ты! — он снова отвернулся к сцене, сердито оглядывая всё вокруг. — Я не хочу разговаривать. Мне не до этого. — М-да, всё очень запущено… — Что? — Нет, ничего, Чуя. Хотелось, конечно, Дазаю завести с ним диалог, но, похоже, не сегодня. Наверное, кто-то, как обычно, уже испортил Накахаре настроение. А может, он и правда каждое утро встает не с той ноги. Конечно, Осаму понимал, что у Чуи есть причины так себя вести не только из-за приколов Дазая, а просто потому что жизнь этого молодого человека весьма напряженная. Может быть, ему и стоило как-то помочь коллеге, но раз он сам этого не хочет, то что тут можно ожидать от Осаму? Остаток времени до начала представления, они провели в молчании, а затем наконец-то в шатре заиграла веселая музыка и на сцену вышел конферансье. Издалека было сложно рассмотреть этого мужчину, однако было ясно, что он отличался достаточно высоким ростом. Похоже, что он был даже выше Дазая и ненамного старше. Голос его был звонким. Таким, что, кажется, даже на самых дальних местах в шатре можно было услышать его объявление. — Дамы и господа! Приветствую вас всех в нашем цирке! В этот вечер перед вами откроются невиданные чудеса, а посему… Смотрите внимательно и не отвлекайтесь! — и тут конферансье обернулся в свою белую мантию и исчез со сцены, отчего по залу прокатился удивленный «Ах!» Но вдруг мужчина вышел из-за одной из колонн и подошел к девушке, сидящей на предпоследнем ряду. Он запустил руку во внутренний карман плаща и достал оттуда букет белых роз, вручая их даме. — Дивный запах роз, не правда ли, мадам? Осаму с Чуей развернулись к нему, внимательно наблюдая за тем, как мужчина творит «магию». — Иллюзионист, что ли? — спросил Накахара, недоверчиво взирая на мужчину. — Наверное, — ответил Дазай, хоть и понимал, что вопрос был чисто риторическим. — Не нравится он мне… — прошептал граф, всматриваясь в лицо фокусника. В нем и правда было что-то присущее вампирам. Опять же, белые волосы, заплетенные в длинную косу и челка, закрывающая почти всё лицо. Один глаз его был прикрыт картой черви, на голове цилиндр. Вся одежда его была белой, как и лицо, измазанное в гриме. Внешне он напоминал, скорее, клоуна, чем иллюзиониста, поскольку на нем был достаточно несуразный костюм с широкими штанами и остроносыми ботинками. Лицо его было действительно достаточно молодым и свежим, немного полноватым, но несильно. Губы то и дело расплывались в широкой улыбке, оголяя белые зубы. Порой взгляд конферансье казался несколько безумным, но, возможно, это просто образ. — Ах, что за лица? Что за вечер? А что за погода? Кошмар, правда? — По залу прокатился легкий смешок. Погода и правда была отвратительной. — Но это не повод унывать, ведь даже самый хмурый день может наполниться чудесами! — он запустил во внутренний карман руку и достал оттуда пистолет, отчего Чуя немного напрягся. Однако, раз это представление, то ничего случиться не должно. Позже юноши заметили, что это пистолет с крюком, и клоун выстрелил из него куда-то под купол шатра, затем прыгая и улетая на веревке к сцене. — Дамы и господа! — он приземлился на небольшую круглую платформу на сцене. — Шоу начинается! В следующее мгновение музыка заиграла громче, а платформа полетела вверх под купол. Параллельно на сцену выбегали девушки акробатки, принимаясь танцевать и прыгать. Вместе с ними вышли и жонглеры, бросающие мячики, кольца и прочие вещи, однако интереснее было смотреть на дам, которые крутились и вертелись, ловко бегая по сцене. А вот конферансье уже исчез где-то под темным куполом вместе с парящей платформой. — Интересно, как они всё это сделали… — думал Дазай вслух над этим фокусом. — Магия, — усмехнулся Чуя и посмотрел на Осаму. У того аж что-то дернулось внутри, потому что граф ему улыбнулся. И не злобно, а вполне себе нормально и дружелюбно. Дазай робко улыбнулся ему в ответ. Наверное, следовало бы улыбнуться, как обычно, но почему-то по груди расползлось некое незнакомое чувство, такое теплое и неожиданно приятное. Однако самому юноше это чувство не нравилось. Да, он понимал, что это такое, но принимать это ощущение совсем не хотелось. Ведь это будет грустно, неправильно и, скорее всего, безответно. Осаму отвернулся, пытаясь спрятать в полутьме помещения свой румянец на щеках. Очень хотелось верить в то, что Накахара не разгадал этого его странного взгляда, ведь иначе бы пришлось оправдываться. Но Чуя и правда ничего не сказал, и снова отвернулся к сцене. Происходящее там действительно поражало. Девушки, которые крутились с обручами, вдруг повесили обручи на веревки, спустившиеся с крыши, а затем, сев на них, полетели под самый купол цирка. Там — в воздухе — они делали какие-то невиданные вещи. Крутились на этих обручах, прыгали, спускались вниз по шелковым лентам, а также перехватывали друг друга. Всё это происходило над высотой не менее десяти-двенадцати метров над землей, но гимнастки и правда ничего не боялись, ловко продолжая выступать. Иногда казалось, будто они и правда летают; порхают под куполом цирка, словно красивые нежные феи, в своём чистом, духовном, волшебном танце. И простые люди лишь наблюдают за тем, как нежные и таинственные существа, резвятся по-своему, так недосягаемо для смертных. Представление это было достаточно долгим, и Осаму показалось, что что-то очень сильно упирается ему в плечо. Повернув голову, он обнаружил Чую достаточно близко к нему. Его глаза были закрыты, и он тихо посапывал. Честно говоря, Дазай был удивлен тому, что Накахара так быстро уснул, однако пока что он решил его не будить. Пусть хоть немного выспится. Музыка была такой успокаивающей, такой манящей, словно и правда звучит из волшебных лесов. И, наверное, каждый сидящий в этом зале думал о том же. О том, как прекрасно и загадочно это представление. Но вот внезапно зал озарили яркие вспышки огней, и музыка заиграла громче, веселее, да и феи-гимнастки испарились где-то под куполом. А вот конферансье вышел уже из кулис, снова приветствуя зрителей и объявляя фокусы. Чуя, что неудивительно, даже не проснулся от всего этого грохота. Точнее, проснулся, но лишь на секунду. — Ах… м… Что? — он приоткрыл глаза, но Осаму тихо прошептал ему: — Тише, всё нормально, спи. И он уснул снова на его плече, послушавшись совета коллеги. Дазай же пытался заприметить что-нибудь подозрительное, но пока что ему не удавалось понять, что именно тут не так. Конечно, все эти трюки были достаточно загадочными, но, если напрячь мозги, то можно запросто разгадать тайны фокусов. А танцы девушек — всего лишь пластика и хорошая физическая подготовка. Однако… этот конферансье. Он точно что-то скрывал и действительно напоминал вампира. Осаму даже мог поклясться в том, что он и есть руководитель этой шайки. Он показывал множество интересных фокусов, однако Дазая уже эти фокусы не удивляли после того, что он успел пережить за последние дни. Фокусник выпускал из своей шляпы белых голубей, телепортировался из одного места в другое, игрался с картами особенно интересным образом, но вот случилось то, ради чего они и пришли на это представление. — Ох… Какая досада! Моя ассистентка подвернула ногу, — в углу сцены показательно упала одна из артисток прямо в руки своих коллег. Она закатила глаза и приставила руку ко лбу, будто падает в обморок. — И как же мне теперь без ассистентки? Ох, а может, кто из милых дам, сидящих в зале, захочет… принять участие в следующем номере? По залу прокатился гул. Кажется, все были взволнованы подобным объявлением. Наверное, кто угодно хотел бы стать «жертвой» в таком представлении, но кто знает, какие будут последствия? Вот теперь Осаму заинтересовался. — Что ж… хм… — конферансье снова закрутился в свой плащ, а затем телепортировался в другую часть зала, всматриваясь в сидящих там девушек. — Какой выбор… все, как одна, прекрасны. Он снова телепортировался, и тут одна из дам робко подняла руку. — М-можно я? — спросила девушка. Дазаю показалось, что глаза фокусника на мгновение загорелись, и он, оказавшись рядом с девушкой, протянул ей руку. Та ухватилась за ладонь артиста, и вот вскоре они оказались на сцене. — Ваша задача проста, мисс. Всё, что от вас требуется, — это залезть в вон то-о-от деревянный ящик! — мужчина указал на ящик в центре зала и подошел к нему, открывая затем крышку. — Прошу… Девушка робко посмотрела на ящик, но затем всё-таки забралась в него, кое-как запихнув внутрь юбку. Лицо её выглядело взволнованным, и поэтому Дазай сразу понял, что это не постановка, и девушка эта — действительно случайная персона из зала. Осаму напрягся. Девушку посадили в странную коробку… вампиры. Интересно, к чему это приведет? Но пока что Дазай не собирался опрометчиво действовать. Он принялся наблюдать за происходящим на сцене, за тем, как играет фокусник саблями в руках. Наконец-то артист вернулся к ящику, а затем ловко покрутил его на сцене вокруг своей оси. Далее он взял со стола острую саблю и, проведя пальцем по её лезвию, сделал вид, что порезался, лишь дотронувшись, показательно скорчив болезненную гримасу. По залу прошелся легкий хохот, вызванный выражением его лица. Что-что, а дурацкие мины этот клоун изображать умел. И вот он наконец-то приблизился к ящику, и под оглушающую тишину зала наконец-то пронзил ящик саблей, отчего по всему помещению прошелся испуганный «Ах!» Но этого артисту было мало, и он продолжил истязаться над реквизитом, взяв еще одну саблю и вставив уже с другой стороны. Кажется, что он истыкал этот ящик вдоль и поперек. — Ну что вы, дамы и господа, успокойтесь! Помните, что это лишь представление! — зал заметно оживился после этих слов. — Хотите посмотреть, что там внутри? По помещению прокатился довольный гул. Все свистели и кричали: «Да! Открывай!» — Что-то я вас совсем не слышу! — прокричал иллюзионист и достал из плаща какую-то идиотскую трубку, приставляя её к уху, мол так будет лучше слышно. И действительно, зал загалдел еще громче, пытаясь докричаться до артиста и заставить его наконец-то открыть ящик. — Чт-что?.. — Чуя на секунду приподнял голову, просыпаясь и пытаясь понять, что происходит. — Ничего-ничего, — прошептал Осаму. — Спи. Он снова уложил Накахару себе не плечо, и это действительно сработало — тот уснул. Взгляд Дазая снова устремился на сцену, по которой расхаживал фокусник, до которого наконец-то дошли возгласы толпы. — Ну что ж, — продолжил он. — Раз вы так хотите, чтобы я открыл, для начала надо будет вытащить все сабли! Люди уже изнемогали. Они снова принялись поторапливать фокусника, который вытаскивал сабли из ящика по одной. И вот он наконец-то вытащил последнюю, но от увиденного по залу снова прокатился испуганное аханье, и даже несколько девушек упало в обморок. На сабле алым цветом поблескивала свежая кровь. — Ох! Какая досада! — драматично воскликнул иллюзионист. — Неужели, она нас покинула? Так давайте же посмотрим, что стало с бедной девушкой. Несмотря на то, что некоторые уже просили не открывать ящик, фокусник его всё-таки открыл, и из ящика вылетели тысячи разноцветных бабочек, которые устремились к куполу цирка. Сквозь эту пелену чудесных насекомых из ящика вышла и та самая девушка, целая и невредимая. Она улыбнулась и поклонилась залу, а затем ушла со сцены, получив большущий букет цветов, и села снова на своё место. Осаму подобные фокусы не удивляли, однако теперь у него появилась и другая цель. Он принялся на протяжении представления наблюдать за этой девушкой. И было в ней что-то такое… будто бы что-то поменялось. И, что неудивительно, Дазай оказался прав. Уже к концу представления девушка поднялась со своего места и направилась к выходу. Осаму не мог упускать такого удобного случая, поэтому, кое-как, пытаясь не разбудить Чую, поднялся со своего места и покинул зал вслед за ней. Конечно, он понимал, что привлечет к себе внимание, поэтому достал трубку, сделав вид, что вышел покурить, дабы не мешать запахом табака окружающим. Тем не менее, он всё равно следил за фигурой девушки, которая пошла на обход здания цирка. Осаму последовал за ней, аккуратно наблюдая на приличном расстоянии. Честно говоря, его трясло от волнения, потому что он теперь был точно уверен, что эта девушка вампирша. Вот только её ли кровь была на той сабле? И вот девушка дошла до двери. Кажется, было открыто, потому что ключ ей не понадобился, и она просто вошла внутрь. Дазай, подождав немного, проследовал к этой же двери и дернул ручку, однако теперь та оказалась закрыта. — Черт, — шепнул он, но это его несильно раздосадовало, потому что с собой он всегда носил импровизированную отмычку. Такие уж у него навыки остались из детства, когда приходилось взламывать замки, чтобы погреться зимой в магазинах. Юноша чуть-чуть поковырялся в замке, а затем тот одобрительно щелкнул, и дверь открылась. Дазай аккуратно заглянул внутрь, пытаясь рассмотреть кого-либо из артистов, однако ему на глаза попадался только реквизит. Оказавшись внутри, он все-таки смог расслышать какие-то голоса, и спрятался за коробками. За некой ширмой между собой переговаривались артисты, и разговор их был несколько странным. — Ох, не люблю принимать облик таких уродин, — говорила девушка. Краем глаза Осаму смог рассмотреть её за ширмой. Она была в таком же платье цвета мяты, как и та дама в ящике, однако лицо и прическа были другими. Да и глаза… глаза светились каким-то неестественным серым цветом. — Надеюсь, что хоть на вкус она будет ничего. — Перестаньте, Анна. Вы даже в облике человека прекрасны. — Подлиза, — проговорила та. Осаму смог подобраться поближе, и заметил, как та расправляла цветы в вазе, которые ей только что подарили. Кстати, кажется это та самая девушка, кружившаяся до этого под куполом на кольце. Гимнастка. — Оставь меня. — Как прикажете. Кажется, разговаривавший с ней, был человеком. Похоже, очередной трэлл. И, что самое ужасное, он шел сюда. Дазай кое-как успел отойти от входа и спрятаться за коробками и реквизитом, дабы его не заметили. К его счастью, мужчина ушел достаточно быстро, выйдя на улицу. Кажется, он не обратил внимания на открытую дверь. Ну и пусть. Осаму решил воспользоваться моментом и зайти в эту комнату. Подкравшись со спины к девушке, он достал из внутреннего кармана шприц со святой водой и, схватив её за волосы, приковал к стенке, вогнав иглу в шею. — Один писк, и ты растаешь, как свечка, дорогуша, — усмехался ей в лицо Дазай. — Кто ты такая? — Мх! Пусти меня, ничтожество! — она брыкалась, но очень нервничала. Кажется, сама поняла, что в безвыходной ситуации. — Что тебе от меня надо?! Я простая артистка… — Ага… с клыками. Где та девушка? — Какая еще девушка? Дазай сильнее сжал её волосы в кулак, от чего та запищала и задергалась. — Я всё слышал. Ты приняла облик той девушки. Где она? — Она… она там, — она указала пальцем в сторону еще одной двери, и Осаму пришлось повернуться, чтобы посмотреть туда. Однако вампирша воспользовалась моментом и вцепилась когтями в его шею. Дазай не стал медлить и всё-таки ввел святую воду прямо ей в шею, отчего та принялась захлебываться, хвататься за своё горло и дергаться в предсмертной агонии. В конечном итоге кровопийца задохнулась и умерла прямо здесь. Осаму вернулся в прошлое помещение, достал пустую коробку и засунул труп туда, закрыв и спрятав. Теперь никто не поднимет шум раньше времени. Но тут Осаму снова услышал какой-то звук, только со стороны другого входа, поэтому ему пришлось спрятаться за коробками. Кое-как он смог выглянуть и успокоиться, потому что это никто иной, как его коллега Чуя, решил пробраться за кулисы. — Эй! — тихо позвал его Дазай. — Чуя! — Что? — Накахара удивленно посмотрел в темноту за коробками, где прятался юноша. — Какого черта ты тут делаешь?! — чуть ли не срывался тот. Осаму наконец-то вылез, а затем указал головой за ширму. — Я уже одну грохнул. Они похитили девушку, — пытался как можно короче объяснить Осаму, а затем указал на очередную дверь. — Она там. — Пойдем? — Пошли. Чуя достал нож, а Осаму шприц, и они двинулись вперед. Дазай открыл ему дверь, и Накахара заглянул внутрь. — Черт… — прошептал он. — Что там? — спросил юноша, а затем заглянул следом. Увиденное там показалось им обоим очень странным. На столе лежала голая девушка — та самая, которую пригласили поучаствовать в представлении. Она была жива, однако лежала на столе в состоянии ступора. — Я её знаю, это Маргарет, — сказал Накахара, а затем снял свой плащ, кое-как приподнимая девушку и одевая. — Черт, что же они с тобой сделали? — Я думаю, потом мы это выясним… — Или сейчас, — раздался голос со стороны очередной гримерной. В комнату зашел тот самый иллюзионист, а за ним стояла целая толпа артистов. — Какая прелесть, неужели у нас сегодня аж два желающих поучаствовать в представлении? Вампиры за ним ехидно засмеялись, оголяя белые клыки и сверкая глазами. — Какой неожиданный сюрприз… Что ж, господа… охотнички? Добро пожаловать в мой бродячий цирк! Ха-ха-ха! — далее он сказал что-то на иностранном языке труппе артистов, и те оскалились, приближаясь, однако Осаму успел сообразить и прыснуть в них святой водой из шприца. — Беги! Спасай девушку! — закричал Дазай, и Чуя, водрузив жертву себе на плечи, побежал к выходу. Воспользовавшись дезориентацией кровопийц, Осаму побежал за ним за дверь, кое-как закрыв её перед носом упырей. Однако с той стороны их уже ждал тот самый трэлл, кажется, с теми самыми саблями, которыми до этого протыкали деревянный ящик. — Черт, он человек… — Беги! — закричал Осаму, и Чуя, все-таки, подумав, побежал в другую сторону на выход во внутреннее помещение цирка. Это, конечно, неудобно, но хотя бы что-то. Дазай, оставшись наедине с мужчиной и толпой вампиров, понял, что оказался в ловушке, но юноша не растерялся и схватил ткань с ширмы, швырнул её на мужчину, отчего тот в ней запутался, и толкнул в толпу артистов. Главный клоун, к сожалению, увернулся, и успел схватить Осаму за единственную здоровую руку. Дазай не знал, что делать в такой ситуации, поэтому не придумал ничего лучше, как просто плюнуть в лицо вампира. Тот зажмурился и зарычал, но руку не отпустил, а вампиры за его спиной уже голодно шипели, ожидая ужина. — Вот ты и попался, хе-хе-хе! — широкая улыбка расползлась по лицу артиста, а затем он приказал вампирам напасть на него. Те прыгнули на Осаму целой толпой, впиваясь зубами в руки, ноги и шею, разрывая одежду, но… Не прокусывая. — Что?! Что это такое?! — выла какая-то вампирша. — Я не могу его укусить! — Я тоже! — Что это?! — Невыносимо! — Что? — фокусник подошел к ним, наблюдая, как всклокоченный и перепуганный Осаму лежит на полу, но на нем ни единой царапины. — Не может быть! Он схватил его за запястье и укусил, однако, кроме как дискомфорта от оттягивания кожи, Дазай тоже ничего не почувствовал. — Непостижимо… — возмущался упырь, поднимаясь и забирая саблю из рук растерянного трэлла. — Тогда я просто убью тебя! Однако не успел тот даже подойти к Осаму, как по лезвию сабли прошлась пуля, выбивая её из рук вампира, а по полу что-то прокатилось. — Что это?! — воскликнул кто-то из вампиров, а затем они заметили в конце коридора Чую с пистолетом. Дазай кое-как смог приподняться и увидеть, что на пол он бросил ничто иное, как «святую сферу». Механизм, распыляющий святую воду по области, одно из лучших научных достижений в борьбе против нечисти. В следующее мгновение механизм активировался и потоки воды хлынули на окружающих. Таким образом, Дазай смог воспользоваться моментом и побежал к Чуе. — Уходим! — закричал Накахара, и они двинулись к выходу. — Где девушка? — спросил Осаму. — В моем экипаже. Я положил её туда и вернулся за тобой. Черт… что с тобой сделали? — Хе-хе… пытались съесть. — Ясно. Наконец-то они оказались у выхода, но, открыв дверь, перед ними предстал очередной вампир, который толкнул Чую обратно в помещение. Он уже было хотел прыгнуть на него и убить, но Дазай кое-как смог заехать тому в челюсть, пусть и безуспешно. Зато Накахара сориентировался и выстрелил тому в голову. Наконец-то они вышли на улицу через черный ход, и побежали к дороге. Окружающие то и дело оборачивались на оборванного, замученного Осаму. Юноши добежали до экипажа и сели внутрь, после чего Чуя похлопал по крыше, и они двинулись. — Куда едем? — спросил Дазай. — Подальше от этого дерьма…