Второй дом(Бийск)

Дмитрий Роуз и мой недо-отец зашли в дом. В гостиной пока что никого не было, потому на кухне по прежнему убирали посуду после ужина. Пока Рэнд осматривал комнату, я не удержался, и подошёл обнять дампирку. — Ты в порядке? — тихо спросил я. — Да. Не злись. — так же тихо. Но я злился. Почему она села к нему в машину? В машину незнакомого мороя! Я знал, что он делает с теми, кого приглашает к себе в Авто. Пытается сооблазнить и потом делает то же, что и с кровавыми шлюхами. Мысль о том, что он пытался сделать такое с Роуз претила и злила, а я знал, что он точно пытался. Я крепче стиснул её в объятиях и вдохнул запах волос. Рэнд, видимо, уже закончил осмотр комнаты и теперь смотрел на нас. Чтоб не давать ему такого удовольствия, я выпустил дампирку из своих рук и холодно спросил: — Что тебе нужно? Роуз вздрогнула. Я знал почему. Мой тон сейчас был очень похож на тон стригоя. Самые страшные воспоминания, и мои, и её были связаны с этим периодом. Факт того, что я был стригоем всё ещё многих пугал, и, хотя мне это не нравилось, сейчас я пытался возыметь нужный эффект. На мороя, это, однако, не подействовало. Он с ухмылкой ответил: — А что такого, Дмитрий? Я по чистой случайности встретил твою сестру и девушку в своём кафе. Мы с Розмари побеседовали и я решил навестить свою семью. Не уж то у меня нет на это права? Это была провокация, потому что он действительно имел право сюда придти. Пусть Рэнд и был законченным ублюдком-садистом, но деньги имел, потому после моего рождения сделал из нашего одноэтажного старого дома двухэтажный новый. Потому на основаниях отца и человека, построившего этот дом он мог приходить сюда. Но это вовсе на означало, что я терпел бы его побои и укусы по отношению матери. — Ты прекрасно знаешь, почему не можешь приходить сюда. Ты перестал быть частью семьи после того, как поднял руку на мою мать. Убирайся! Роуз, которая до этого стояла в шаге от меня и наблюдала, подошла ко мне и схватила за руку, как бы говоря «Успокойся!». Рэнд всё так же стоял, ухмыляясь и уже хотел что-то ответить, как в гостиную зашла мама и Каролина. Как только они увидели гостя, лица побелели. Каролина прошла и села в кресло напротив Рэнда, а мама так и замерла возле входа в комнату. Её ночной кошмар пришёл к ней. Морой, заметив реакцию Алёны, сказал: — О, моя милая Алёна. Года тебя совсем не портят, дорогая. Ты все так же прекрасна и по-прежнему цветёшь. Он начал подходить к ней, но я преградил ему путь: — Не так быстро. Ты к ней не подойдёшь. Сегодня, только из-за вложенных тобою в этот дом денег ты можешь остаться здесь на час. Но ни к матери, ни к сёстрам, ты приближаться не будешь. Только попробуй, и вылетишь отсюда как пробка из-под шампанского. Он все так же ухмылялся: — Ох Дмитрий, расслабься. Я и не собирался трогать Алёну. Мне интересно поболтать с тобой, сынок. Мы с Роуз и мамой сели на диван, Каролина на кресло, а Рэнд на другое кресло. Я приобнял Роуз за плечи, как бы защищая от ублюдка. Девушка незаметно для других вывернулась из под моей руки, как бы показывая, что может о себе позаботиться, если это будет необходимо. Хотя меня это немного расстроило, я верил в Роуз и её возможность защитить и себя, и меня, потому не стал заострять на это внимание. Морой, казалось, чувствовал себя абсолютно комфортно и как ни в чем не бывало, спросил: — Ну, как дела, сынок? Как работа? Меня жутко злило, как он меня назвал, и я, сам того не замечая, сильней сжал колено Роуз, где теперь лежала моя рука. Она чуть ослабила мою хватку переплетая наши руки, а я процедил: — Спасибо, хорошо. — Я вижу. Королевским стражем стал, с красивой девушкой сошёлся. Прям как я, в своё время. Меня передернуло: — Я — не ты и не суди о моей жизни! — Да, однако мы во многом похожи. И ты это знаешь. Он был прав. К несчастью, я был почти точной его копией, не считая глаз. Его глаза были изумрудными, как у всех Ивашковых, мои же карими. Но внутри мы были абсолютно разными. — Я не садист-ублюдок, в отличие от тебя и не распускаю руки на женщин. — Не груби мне, Дмитрий. Во-первых, распускать руки можно по-разному, — он многозначительности посмотрел на девушку, похитившую моё сердце, — А во-вторых, я, как-никак, морой владеющий магией, — с этими словами у него в руке появился огненный шар, — и могу за себя постоять. Я в бешенстве вскочил. Человек, сидящий передал мной нахально пришёл ко мне в дом, человек, который не один раз причинял боль моим родным сейчас угрожал нам, спустя много лет. Он прекрасно знал, с кем имеет дело; знал, на что идёт. — Каролина, мама, Роуз идите наверх. Нам надо закончить разговор. Если Каролина и мама сразу пошли наверх, то Роза явно никуда не собиралась. Девушка твёрдо стояла рядом со мной и смотрела на виновника «торжества». Я попытался её уговорить: — Поднимайся наверх. Ты нужна им сейчас. Прошу! — Тебе сейчас нужней. Девушка спокойно смотрела на моего отца, готовая помочь мне. Они смотрели друг на друга, играя в гляделки: кто первым сделает шаг. Я понял, что отговаривать её нет смысла и подошёл к отцу: — Зачем ты пришёл? Позлить меня? У тебя это вышло. А теперь проваливай! Он убрал огненный шар и тоже встал, отрывая взгляд от девушки. Улыбаясь, сказал: — Мы не закончили разговор. Я говорил, что мы похожи, — он подошёл ближе ко мне, теперь нас разделяло 3 шага. — и я был прав. Если бы не моя внешность, эта красавица-дампирка не влюбилась бы в тебя. Ты бы не целовал её каждый день. Был бы смертоносным стражем, а не сопляком, зависящим от одной единственной девушки. И готовым броситься ради мороя в самое пекло. Но я не в праве судить тебя, ведь мы похожи, — он подошёл ко мне на расстояние шага и прошептал, хотя, казалось, что он кричал, — Мы оба любим дампирок. Я сжал кулаки, чтобы не ударить его. Рэнд посмотрел на Роуз, раздевая глазами. — Однако, признаться, она хороша. Даже очень, очень хороша. Прелестна. Шикарные волосы, округлые формы. Ты верен себе, Дмитрий. Я бы сказал больше, если бы видел её без одежды и был с ней в постели как и ты, но она мне отказала. Признаться, я был удивлён, когда она игнорировала меня в машине. Я наслышан о паре Хэзевей-Беликов и вашей «чрезмерной любви», — морой сделал ковычки в воздухе,— и сначала не верил, но девчонка действительно тебя любит. Так ещё и страж! Удивительно! Розмари Хэзевей, единственная дочь всем известного Эйба Мазура и Джанин Хэзевей, школьная оторва. Из всех девушек, которых ты мог заполучить, ты выбрал её: дампирку, с которой даже не можешь завести ребёнка. Признаюсь, его слова были обидными. И хотя большая часть из была правдой, я не собирался выслушивать его речь высмеивания моей жизни и моих отношений с Роуз. Краем глаза я скинул взгляд на Роуз, но девушка не выдавала никаких своих эмоций. Воспользовавшись моим секундным отвлечением, морой продолжил: — Но я бы и сам не прочь её опробовать… Шаг, что нас разделял, улетучился и я схватил его за рубашку, пусть мы были и одного роста. Мысль о том, что бы такой человек как Рэндалл думал о подобном с девушкой, которую я считал своим миром приносила мне ощущение рвоты, и я уже не мог слушать его дальше. Я знал, что ещё одно его слово — и я окончательно потеряю контроль. — Не смей приближаться к ней, ублюдок. Я убью тебя, только попробуй что-то сделать с ней, или моей семьей. Ты забываешь основную деталь: мы стражи, и можем защитить себя. Его глаза опасно сверкнули: — Ты думаешь меня это остановит? Я выволочил его из дома и сказал: — Никогда больше не приближайся к моей семье. Уезжай и не возвращайся. Уже садясь в машину он бросил: — Я отберу её, можешь не сомневаться. Ты будешь страдать, Дмитрий, потому что будет страдать она. Я сделаю и тебе, и ей, так больно, что будет сложно дышать. Обещаю. До встречи, Розмари!