ابنة الشيطان
— Очень, очень рад, что вы решили остаться со мной, дорогой Адам, - молодой мужчина, отставив в сторону свою трость с серебряным набалдашником, закрыл за нами дверь, и та с неприятным старым скрипом отделила глухой стеной приватную сторону особняка Мэйсонов, где я сейчас оказался, от общественной ее части, только что растерзанной пышными увеселениями по поводу выигрыша младшего Мэйсона крупной суммы денег в суде. Я не мог скрыть своего восторга, в тысячу раз измоченного в увеселительных напитках и вальяжно упал на кушетку, совершенно позабыв все правила приличия: — Еще бы, ты обещал мне показать сюрприз! — Я говорил громко, совершенно не думая о том, что кто-то мог слышать меня и моего друга, кой прошел мимо, к соседней приоткрытой двери, — что это? — очертания перед глазами расплывались, но я мог совершенно ясно определить рядом с тусклым пятном Мэйсона новое, светло-желтое пятно женским силуэтом, — кто это..? Волна стыда окатила меня с макушки до пят: — Женщина в твоем доме, Мэйсон? - презрительная усмешка никогда не красит человеческое лицо, и то же самое можно было сказать и о моем, — что скажет твой отец, если увидит ее здесь? — Ему не нужно об этом знать. — Все таким же заигрывающим, но несколько тихим, призывающим последовать примеру и не шуметь, голосом Мэйсон провел светло-желтый силуэт по комнате и усадил его на соседней кушетке рядом с моей. Мне не нужно было вглядываться через сумрак малой гостиной сэра Генри Мэйсона, чтобы заметить, как трепетно тот сжимал смуглую руку девушки. Девушка же вела себя более, чем скромно и урывистыми взглядами изучала меня. — Не хотел бы ты, чтобы я оставил вас наедине? — Как можно нарочито развязно я развел руками, вцепился пальцами в подлокотник и уже хотел встать, чтобы уйти в самых светлых оскорбленных чувствах, как прикосновение ледяной смуглой руки подавило мое желание в утробе. Я недоуменно уставился на эту девушку с восточными чертами некрасивого лица. Только сейчас я понял, что некрасивости ему добавляло не природное уродство, а уродство нанесенное довольно приятному лицу, но в течении жизни. Не могу сказать, был ли это след от огня, или последствия проведения сложной операции умелыми руками хирурга, но общее впечатление лицо это производило ошеломляющее — вся моя храбрость куда-то испарилась. Шрам... или что бы то ни было, говорил о том, что мужества в этой девушке куда больше, чем во мне, любителе мистики, заядлого посетителя спиритических сеансов и среднего выпускника факультета гражданского права Оксфорда. Ей не нужно было говорить и слова, но рука, теперь мягко проведшая грубоватой ладонью по моей, бледной руке, не знавшей физического труда, будто бы сама молвила — "не стоит беспокоиться, Джеймс". — Это мой сюрприз, - Генри все еще стоял подле, держа, подобая джентльмену, девушку за руку, — ты не представляешь, на что она способна. Ко мне вернулось самообладание: — И на что же? Сразу после моего вопроса ответом стала все та же ледяная рука, которая переместилась с моей ладони на мое колено. Это был первый раз в моей жизни, когда вместе с девушкой в подобной обстановке я жалел о том, что был страшно пьян. — О, ясно, - я не хотел избавляться от прикосновения девушки, но этот жуткий шрам... — Внешность обманчива, Джейми, - Мэйсон положил свои руки на плечи девушки и стянул с них золотую ленту с бахромой, — ты знаешь, что это? — Что это? - Честно говоря, мне это было совершенно неинтересно, ведь под ледяной рукой девушки мне становилось откровенно жарко. — Это виссон, - гордо произнес мой друг, после чего обмотал ленту вокруг своей шеи, — и в этой вещице я даже могу вас обвенчать! Тот разразился веселым смехом, пока я отвлекался на дамскую руку на мне и на глупость, льющуюся изо рта Мэйсона Младшего: — Итак! - Он развел руки на манер священнослужителя. И откуда у него в руках оказалась книга? — Благословенен Ангел наш, Сатана. - Она не похожа на библию, — Молю, прими союз сей пред тобой совершенным. Сбрось с себя белую рясу лжи и предстань пред твоим Принцем в том же облачении, в каком ты вошёл в сей мир, без покровов и без стыда. — Это же моя книга!..☙ꕥ❧
Утро пришло страшным ударом — морок, покрывший мое сознание и волю к жизни, тлел на фоне мутного горизонта одной из спален старины Мэйсона. Тело страшно ломило. Я повернулся на бок и поднял веки. Словно застигнутая врасплох жертва, я окаменел, хотя и так не чувствовал себя особо живым — на меня смотрели холодные, светло-карие глаза смуглянки, также лежащей на кровати. В одной кровати вместе со мной. Ее улыбка казалась мне продолжением страшного шрама-ожога, рассекающего ее лицо от самого лба, наискось, через щеку, губу и подбородок. Она была не просто неприятна. Она была уродлива, как и вся ситуация. Я резко встал с постели, о чем пожалел — голова отозвалась оглушающим треском и болью, чуть не повалив меня обратно на постель. Придя в себя, даже не желая поворачиваться к тому, что лежало на постели, всячески отгоняя от себя мысли о том, что могло произойти минувшей ночью, я быстро оделся и спешно выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. — К чему такой шум? Я повернул голову и увидел слева от себя, сидящего в кресле подле двери из спальни, с которой я только что вылетел, своего друга Мэйсона. — Ты зачитывал брачный ритуал из библии Сатаны, - намеренно холодно и сдержанно начал я. — Именно, - спокойно отозвался Генри. — А что потом? — Что потом? - он изумленно поднял брови, — ты, разве, не помнишь? — Нет, - кажется, мой голос дрогнул, но я намеренно постарался вышвырнуть это из головы, — не помню. — Значит... - Мэйсон опустил глаза, — в этот раз все сработало? — Сомневаюсь. - С кривой усмешкой ответил я, — Какое чудище ты привел ночью ко мне, такое же чудище ожидало меня утром в постели. За дверью глухо скрипнула кровать. Наверное, я говорил слишком громко. Плевать. — И хорошо, что я ничего не помню. Если бы и помнил, то такое уродливое лицо мне от женского полу бы отбило всякое желание до конца моих дней. - Я очень жестокосердно посмеялся — это принесло мне страшное удовольствие. Особенно потому, что оно за дверью точно могло это услышать. — Ангел Всемогущий, - мой голос опустился до дружелюбной мягкости, когда я подошел к другу еще ближе, взял с маленького столика рядом, на котором стоял поднос с остатками вчерашних антре, какую-то закуску и проглотил, — где ты нашел сие "чудо"? — Ты зря так отзываешься о ней... она удивительна, - абсолютно искренне, словно зачарованно молвил Мэсон, встал и, приобняв меня за плечи, повел через коридор обратно в ту самую гостиную, где располагалась его обширная библиотека. Мы остановились у наших любимых полок, сплошь заставленными тяжелыми фолиантами оккультного содержания. Начав бегать глазами по ним, Генри продолжил: — Я встречался с одним джентльменом, чтобы он передал мне одну книгу. Мы с ним договорились обменяться, так сказать. Надеюсь, Оксфорд не заметит пропажу одной из тысяч, - он лукаво подмигнул мне и протянул руку к одной небольшой книге, похожей на записную, — а потом, при нашей встрече, он пришел вместе с этой девушкой и с... этим. Это принадлежит ей, как я понял, - с этим он протянул мне с записную книжку. Я ее открыл — всю исписанную вдоль и поперек разным почерком и, как мне показалось, на разных языках. — Арабская вязь, - флегматично заметил я, затем пролистал книгу до конца, — а это... английский? "С первым ударом я умру. Со вторым — к живым вернусь". — Это я перевел. Думаю, что записи на остальных языках — это та же самая фраза, которая встречается несколько раз. С моими коллегами из университета мы не только расколем этот орешек, но и откроем, возможно, с десяток редких диалектов... - Тут он отвлекся от восхищенного разглядывания книжицы в моих руках и поднял голову, наконец, разглядев мое лицо в свете поднимающегося солнца за плотными карминовыми шторами, — Ты выглядишь, как живой труп, - пару секунд Генри настороженно разглядывал меня, а потом резко изменился, растянув под аккуратными смоляными усами улыбку слегка неровных зубов, — наконец-то, как в старые добрые времена после наших сеансов! - И, дружественно похлопав меня по плечу (кое я, в свою очередь, ощутил пыткою), забрал с книжной полки мою библию Сатаны, прижав ее к груди, — Я одолжу ее... - и, встретившись с моим уставшим и возмущенным взглядом, вытянул руку перед собой и указал на записную книжку, — взамен! Взамен я оставлю тебе это. Эта книга — предмет невероятной ценности. Надеюсь, ты понимаешь мою жажду изучить твою? — Да... - и, положив записную книжку в свой нагрудный карман пиджака, я выдавил из себя любезную улыбку, — договорились.☙ꕥ❧
В последние несколько месяцев происходило нечто странное. Мне везде мерещилась та уродливая женщина. Но, когда я устремлялся развеять свои подозрения, это оказывались то светло-желтый лоток с местными закусками в конце улицы, то дама в похожем платье (отчего случился небольшой конфуз, из-за которого в доме моей кузины меня не захотят видеть, как минимум, в ближайшие дни), то желтая дымка с доков Темзы. В последнем случае я оказывался по щиколотки в черной грязи, упустивший странное видение. И если это видение преследовало меня и никогда не отпускало, то я его достичь никак не мог. Генри Мэйсон отдалился от меня. Видимо, подумал, будто в моей библии Сатаны есть та Сила, которую мы когда-то так жаждали открыть. Согласно данному трактату, побочным эффектом верно исполненного ритуала являлась полная потеря памяти того, над кем его совершали. Я бы мог согласиться с моим другом, если бы не один факт — по завершению ритуала девушка должна была принять могущественную форму, форму Истинного Властителя. Но мне было очевидно — ничего не получилось. Также уверен, что все это время, пока мы не видимся, он либо подготавливается к новому ритуалу, либо уже совершает его с кем-то из нашей оксфордской компании посвященных в тайное знание. Меня они не зовут потому, что я выгляжу, по их мнению, слишком истощенным. Но я был не согласен с Генри. Не смотря на мое состояние и здоровье, мои дела шли в гору. Если я раньше проводил время за поисками новых спиритических сеансов и тем, чем бы себя занять очередным вечером и забить безработное бремя, то теперь я занимал внезапно освободившееся место в коллегии младших юристов по гражданским делам. Мой дядя, бывший опекун, моментально пристроил своего племянника. Это было только начало. На первых же порах я совершал успех за успехом. Удача сама гналась за мной, как я за слабо-желтым призраком. С той лишь разницей, что я всегда дожидался Удачи и окунался в эти нескончаемые приливы волн. И вот я уже старший отдела гражданского права при государственной конторе Оксфорда. Как-то раз, будучи на празднестве своего начальника, я имел неосторожность излишне выпить. Можно сказать, что спиртное действует не хуже правильно проведенного ритуала, и сознание мое вернулось лишь тогда, когда сэр Др. заметил меня со своей дочерью в весьма... недвусмысленном положении. Я был в дюйме от катастрофы, вечного позора и раздавленной карьеры. Однако. По каким-то странным стечениям обстоятельств, данное происшествие осталось в стенах дома сэра Др. А скандал, вызванный моим появлением в спальне его дочери, забылся сам собой и утонул в хаосе и панике, вызванной внезапной смертью. Да, того самого сэра Др., моего начальника. Где-то через час после того, как он поклялся "уничтожить" меня, его нашла прислуга, бледного, практически серо-синего, лежащего около боковой лестницы. Скорее всего, от потрясения его хватил удар, когда он бежал с лестницы, что и стало фатальным продолжением... череды моих удач.☙ꕥ❧
В одну из ночей я не мог уснуть. За окном лил проливной дождь, ветви куста, кой я приказывал выкорчевать, бились об окно. Все эти звуки хоть как-то держали меня в сознании, ибо сознание мое было погружено в спиртное. На полу валялись пустые бутылки, перед глазами все плыло, а за танцующими огоньками догорающих свечей мерещилось светло-желтое пятно женского силуэта. Будто бы оно стояло около камина и наблюдало за мной. Я же пьяно улыбался и насмешливо и снисходительно хихикал, в большей степени над игрой своего помутившегося рассудка. Рассуждал я следующим образом — если платой за Удачу будет мой разум, то так тому и быть. Наверняка, это было мое самое разумное и трезвое рассуждение за всю мою жизнь, потому как после этого я погрузился в настоящее безумие. Где-то за стеной дождя громыхнули кованые ворота. Что-то упало в доме и разбилось, однако мне было наплевать — я хотел умереть счастливым, пьяным и под взором светло-желтых глаз. В мою комнату после минуты громких поисков и окриков моего имени ворвался вымоченный дождем Генри Мэйсон. Лицо его исказила гримаса страха. Увидев меня, он в два шага оказался подле и схватил меня за грудки распахнутой рубашки, хорошенько тряхнув. Жаль, что он не вытряс тогда с одного удара мою душу, иначе ничего, что было дальше, не произошло бы. — Где она?! - Вопил он, меча бешеные взгляды по комнате, — Книга! Что я тебе дал! Книга!! — Со мной... - на слабом дыхании, опалившим глаза Генри, ответил я, положив руку на свой карман, — ..всегда со мной... Не говоря и слова, Мэйсон сунул руку в мой карман и, рывком вытащив потрепанную записную книжку, оборвал его. — Сатана — это Иблис, - выплюнул мой друг, листая страничку за страничкой. Найдя нужную, он начал медленного водить пальцем по странице, вглядываясь в текст сквозь тусклый свет почти растаявшей свечи, — ...это джин. Авдув-Аллах... ар-раджим. Только Генри произнес эти слова, как в комнате наступила полнейшая тьма. — Что это значит, Генри? - вяло, едва не скатываясь в тошнотворное пьяное мычание, я попытался встать с кресла, — ...Генри... - я протянул руку, она упала в пустоту, хотя должна была схватиться за полу мокрого пальто Мэйсона, — Генри, Ангел Всемогущий, ты... - протянув руку снова, я споткнулся и упал. Упал я не на ровную поверхность, но на кого-то, — Генри? - рукой я начал ощупывать мокрое тело подо мной, постепенно пытаясь нащупать лицо. Вот он, воротник, — ...Г..генри?.. - Вот начисто выбритая щека, жесткие, стриженные усы... — Генри?!... - Рука машинально поползла прочь, туда, где была зажата меж окоченевших пальцев записная книжка, знакомой формы и текстуры. Я тут же эту книгу сложил и сунул обратно в свой карман.☙ꕥ❧
По странным и очередным удачным стечениям обстоятельств я ни коим образом не был обвинен в том, что в моей гостиной, в моем доме, в моем же присутствии, умер сэр Генри Мэйсон. Как оказалось, Генри в последние месяцы страшно увлекся сеансами черной магии, как я и предполагал, доводил себя и своих подопечных до изнеможения и даже пару раз бывал при смерти, приняв очередную порцию ритуального яда. Ко мне он прибежал после очередного обряда. Как сообщили знакомые из анатомического театра, слухи ходили о том, что Генри уже умирал, когда бежал ко мне — столько в нем было отравы. А у меня, казалось бы, не оставалось сил, чтобы погрузиться в уныние по смерти моего друга и товарища в темном увлечении. Словно та часть, что могла чувствовать и сопереживать, отсохла, отмерла, состарилась — я не смог выдавить из себя и слезы, даже когда находился дома, напивался почти до беспамятства и перечитывал наши общие с другом заметки о проведенных за многие годы ритуалах. Некоторые из них были по-детски наивными, некоторые страшными, а какие-то настолько пикантными, что некогда я мог вдохновляться ими перед тем, как планировать одолеть очередную красавицу. Но сейчас я был совершенно опустошен и не ощущал ни радости, ни горя, ни ужаса. Очень в не скором времени я понял, что оказался совершенно одинок. На моем мертвецки-бледном лице залегли морщины, пришедшие намного раньше их срока, глаза глубоко впали, и видения со светло-желтым призраком становились все более и более ясными. Я давно вел с ним все более и более осмысленные беседы. Чтобы уродливая женщина со шрамом становилась менее уродливой, и меня не отвращало только от ее вида, я все больше и больше пил. И, находясь в трансе, как бы это назвал мой давний почивший друг Генри Мэйсон, мог даже ощутить прикосновение ледяной смуглой руки, ласково поглаживающей меня по ладони, как в первую нашу встречу. Все наши беседы я пытался записать в новой записной книжке, однако, сомневаюсь, что кто-то поймет их содержание. Осталось найти того, кому будут интересны беседы с настоящим дальневосточным порождением Иблиса, или, как у нас его принято называть, с порождением Сатаны — Гулем. ابنة الشيطان ✎В доисламском фольклоре гули — оборотни, живущие в пустыне вдоль дорог и охотящиеся на путников, которых убивают, а затем пожирают. Также крадут детей, пьют кровь, воруют монеты, грабят могилы и поедают трупы. Постоянно меняют форму, превращаются в животных, в особенности в гиен, и в молодых привлекательных женщин. В исламе гули считаются одним из подвидов джиннов и порождением Иблиса. Согласно сказкам «1000 и 1 ночи» и арабской мифологии, отражённой в них, гули представляют опасность для живых: они оборачиваются людьми (чаще молодыми женщинами), заманивают путников к себе в логово, расположенное в развалинах, и пожирают его. Спастись от гулей можно силой оружия, ударив лишь единожды (второй удар оживляет оборотня), а увидеть их в истинном виде — воззвав к Аллаху.