Шляпа по прихоти автора.

Ветераны уже порядком достали, особенно Александр в своей вечной манере делать всё только то, что он считает нужным, и ведь всё сходило засранцу с рук. И всё потому, что у них были какие-то особые отношения с директором, в которые её, молодого администратора никто не посвящал, ну да это пока-что. Всё это вопрос времени, когда обожаемый директор двинется на повышение и на магазин опустится чёрная шаль, завязанная на междоусобицах и попытке подстроиться друг под друга, а пока... - Что? Тощий, да ещё и в очках?! Санёк заржал так, что слышно было аж на складе. И, взглянув на него под другим углом, не под тем, что смотрел твой начальник, было видно ехидцу. Ну да, твой любимый типаж, Александр. - Придёт на собеседование завтра утром, увидишь сам. Кэт вечером надо уйти, так что я до закрытия. Молодой зам. уходит в восемь, Санёк, собираясь, тоже, едва часы пробили, уже собрался и заранее ушел. Но, едва магазин закрылся, ушёл последний сотрудник, тишину разрывает звонок в дверь. - Что ты сказал своей жене? - А ты своей? Вы как обычно обменялись любезностями, безразлично пожав плечами, как-то легко указываешь в сторону склада, расслабленным и каким-то безысходным движением, бесполезная игра на камеры. Всё равно они звук не пишут. Делаешь всё спокойно, хотя внутри всё поджимается от радости и восхищения. А орал, что у него смена закончилась. Следишь за ним, неторопливо раздевается, берет тележку, тащит за собой в слепую зону. Хорошо, когда тебя понимают без слов. Так, чтобы не придрались, чем ночью на складе занимались. Но едва камеры остаются за спиной, всё меняется, и взгляд, и движения. - Саша.. Он всего лишь мотнул головой, прижимая тебя у входа в столовую, жадно шарит по телу, словно торопясь оставить свои следы и свой запах. Всё происходит не так, как диктуют стереотипы. Именно начальнику приходится задрать ноги тебе на плечи. Как обычно. Узкий, как и всегда, словно каждый раз берёшь его, как в первый. Стиснув зубы, он вымученно стонет, стараясь сделать это максимально тихо. Мало ли, наверху люди живут. Шатающийся стол то и дело бил о стенку, пока он рывками натягивал начальника, выкручивая соски. В его Александре , видимо, с рождения живёт "доминант" и диктатор. Он не смотрит, хорошо тебе или перегибает ли палку, но собственно, тебе это и нужно, именно этого ты так с нетерпением ждёшь каждую свою последнюю смену. Чтобы именно так, почти насильно, ты иногда вырываешься, а он не пускает, скручивает, роняет грудью на стол, трахает почти болезненно. Ты ждёшь этого, чтобы снова, по пятому кругу и уже на сухую... Партнёр словно чувствует, когда ты уже больше не можешь, заканчивает последним, немного унизительно ткнув лицом в стол, сжимает за челюсть. Хмыкает, освобождая от веса своего тела. Похлопал по заднице. Но ты чувствуешь, была бы его воля, отлупил... До синяков. Шуршит одеждой, пока отходишь, восстанавливая зрение и выравнивая дыхание. Болит всё. Задница особенно. Внутри всё горит. Вы собираетесь молча, только... Едва наступает время уходить по домам, он подступает вплотную, поглаживая по джинсам между ног, провел пальцами по ширинке. - Ох чёрт... Усмехается надменно. - У меня в машине стёкла тонированные. Намёк понятен. Он уходит, хлопает дверью. Всё закрыто. Погасив свет, ты выходишь спустя десяток минут. Его машины нет в поле зрения. Она стоит за магазином,там, где обычно мало кто ходит, так, на всякий случай. выходишь, садишься к нему. - Тебе придётся придумать оправдание. Хотелось бы возразить, что дома ждут, ты и так задержался... Но он блокирует двери машины и уже трогает с места. Понятно, что это был не вопрос, ты же сам соглашаешься играть по его правилам. Тебе самому это нравится. Стало быть, вы уедете в уединённое место, значит... Он хочет... Понятно. Машина тормозит у берега мелкой речки. Темнотища, коллекторные трубы. Много деревьев. Всегда молча, как же бесит. Рука тянется к рычагу и кресло откидывается назад. Ты едва вскрикнуть успеваешь. - Рано шумишь... Он уже нависает сверху, расстёгивает на тебе штаны, спускается вниз, между коленей. Приподнимаешься, чтобы помочь спустить джинсы с трусами. Он мгновенно впивается губами в твой член. Ты словно только этого и ждал. Вскрикнув громко, хватаешь его за короткие волосы, рывком подтянув к себе. Александр не сопротивляется, когда член входит глубоко в рот и толкнулся в глотку. Только стонет глухо, покорно сжимая его губами, пробовал языком, мягко и плавно повел головой, намекнув, что хочет продолжения, рука на затылке ослабла. Потом исчезла совсем. Он доставлял удовольствие просто шикарно, не уставая работать языком, вырывал крик изо рта. Здесь никто не сдерживался, Сашка делал минет как настоящая проститутка, заглатывал и отсасывал так, словно дорвался до запретного. Начальник кричал и срывал голос, хватаясь то за сиденье под собой, то за короткие волосы парня. Совсем позорно вопил, в очередной раз дергаясь в горячих руках и очередной раз, скрутив за свитер, его дергали ближе. Наконец горячее тело на сиденье дергается сильнее, Александру едва удается удержать тебя на месте. Его рот оказывается запачкан спермой, и он урчит, как сытый кот, отстраняясь, облизывая член, сглатывая и молча возвращая на место сброшенные элементы одежды... - Домой еду. Ну дела были! Резко прерывает Александр, разговаривая с кем-то по телефону. И почему это всегда работало, ему ни перед кем не приходилось оправдываться. Даже начальнику это рот закрывало, когда надо. Его пришлось высадить на остановке. У того своя машина и ехать совершенно в разные стороны.