А что же дальше?(рабочее название)

Передо мной стояла темнота. Совершенно ничего не видно, а ещё это чувство, что произошло что-то ужасное. Но я никак не могу вспомнить, что именно. Я помню только то, как Хранители позвали меня и Гидеона, чтобы сообщить какую-то важную новость… А дальше пустота. Очень странная пустота. Словно я сейчас где-то далеко, а должна быть рядом, со своей семьёй. Но не могу. Не знаю почему. У меня никак не получается очнуться. Как будто сон, из которого никак не получается выбраться… Мне так не хочется быть в этой темноте, я хочу к маме, к Гидеону, к Лесли… Лесли… Что-то случилось с Лесли? Почему мне так плохо, когда я думаю о ней? Что… кажется, я что-то помню… Она же пропала! Неожиданно тело пронзила острая боль, и, закричав, я проснулась. Боль была мгновенной, но такой ощутимой, что игнорировать её было очень сложно. Место, в котором я находилась, было не очень похоже на Ложу Хранителей. Это была моя комната. Моя любимая маленькая комнатка. Вот уж не думала, что смогу ей так обрадоваться. Попытавшись встать, я ощутила лёгкое головокружение, поэтому решила лучше не рисковать и лечь обратно на подушку. Как странно, кажется, словно я спала целую вечность, но не чувствую себя отдохнувшей. Наоборот, голова раскалывается, будто в неё вонзили целую тысячу иголок, а тело… Такое чувство, что меня избили. Откинув одеяло, дабы убедиться в своём предположении, я оказалась приятно удивлена. Никаких синяков, царапин или прочих признаков борьбы. Хоть это радует. Посмотрев в окно, я чуть не подпрыгнула в кровати, если бы, конечно, могла. За окном уже ярко светило солнце. Неужели я проспала школу?.. О Боже… Как же так! Не то чтобы я была беспрекословным ботаником или так уж сильно любила учиться, но за то, что проспала, мне может неплохо влететь от мамы. Попытавшись снова встать, я опять почувствовала головокружение, но на этот раз решила с ним бороться.  — Я бы на твоём месте этого делал, — в окно влетел Ксемериус, помахивая в воздухе своим хвостом-кисточкой. Да, настроение у него явно было хорошим. Повезло же, даже несмотря на то, что он призрак уже две тысячи лет… Ксемериус присел на мою прикроватную тумбочку, сложив свои крылья и прижав ушки к голове. Такого жалостливого взгляда я от него никогда не видела. Стоп. я вообще не видела его сочувствующим кому-либо. Здесь точно уже что-то не так.  — Ну, как ты себя чувствуешь? — хрипло спросил демоненок, уставившись на меня своими кошачьими глазами.  — Странно немного, — честно ответила я. Хотя голова понемногу начала проходить, значит, скоро всё это должно закончиться. — А что случилось?  — Что случилось? — Ксемериус от возмущения чуть не свалился на пол. — То есть получается, что проваляться два дня в отключке, при том что тебя привезли из Ложи прямо домой, а Фальк, наверное, теперь всю жизнь будет сторониться твою маму, так как даже я в жизни не слышал столько ругательств, это ничего не случилось? — неожиданно Ксемериус начал загадочно улыбаться. Но его лицо надо было видеть. Таким бледным он ещё никогда не был! -видимо, вспомнив выражение Фалька, Ксем начал хрипло смеяться, всё-таки не удержавшись и свалившись с тумбочки. Я бы тоже засмеялась, но сейчас было не до этого. Неужели прошло два дня? Так быстро. Как можно проваляться в отключке так долго и ничего об этом не помнить? Боже, да что же со мной произошло?! Я еле слышно застонала от бессилия, пытаясь вспомнить все события, которые недавно произошли. Но получалось пока что как-то не очень хорошо. Ксемериус высунул мордочку из-за комода и с интересом посмотрел на меня.  — Ты столько всего пропустила… — но не успел он договорить, как окно в мою комнату открылось, и через раму перелез Гидеон. Я так рада была его видеть, а вот он, похоже, не очень. Лицо бледное, под глазами синие круги, а губы сложены в тонкую суровую линию. Такое чувство, что это не я, а он пролежал два дня без сознания. Увидев меня, сидящей на кровати, Гидеон подошёл ко мне, не веря в увиденное. Присев на краешек кровати, он аккуратно провёл тыльной стороной ладони по моей щеке и едва коснулся своими губами моих. У меня создавалось такое впечатление, словно он боялся мне навредить. Но я ведь уже хорошо себя чувствую. Даже, можно сказать, замечательно. Так почему же он снова себя сдерживает?! Надоела эта осторожность! Я так соскучилась по нему. Не долго думая, я постаралась углубить поцелуй, ну хоть на чуть-чуть, но мне не дали этого сделать. Как только Гидеон понял, что я задумала, он тут же отстранился, не давая мне и шанса на ещё один поцелуй.  — Боже, не могли подождать, пока я улечу, — Ксемериус недовольно сморщил свой носик и, взмахнув крыльями, вылетел через окно. Ох уж этот Ксемериус. Я невольно улыбнусь. Да, без него моя жизнь была бы гораздо скучнее. А без человека, сидящего сейчас рядом со мной, этой жизни вообще бы не было. То есть, конечно, была бы, но не та, что у меня есть сейчас.  — Гвенни, — тихо прошептал Гидеон, — ты даже не представляешь себе, как же я испугался за тебя. Ты не просыпалась так долго, что я очень-очень сильно испугался за тебя, — Гидеон виновато опустил взгляд, держась рукой за мою коленку. При виде его моё сердце болезненно сжалось. Неужели он действительно так переживал? Каким же беззащитным он сейчас кажется. Я протянула ладонь к его лицу и, еле касаясь, провела кончиком пальца по тёмному кругу под глазом. Неужели он не спал каждую ночь, думая обо мне?  — Гидеон, почему? — я снова провела пальчиком по кругу, словно давая понять, что именно я хочу знать.  — Я не мог, Гвендолин, я просто не мог. Я так испугался за тебя. Ты была такая бледная, холодная, что мне действительно стало страшно за тебя. Я приходил каждую ночь, но ты не просыпалась. Мне кажется, что только сейчас я смог понять, насколько же сильно я люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя, — с этими словами Гидеон снова поцеловал меня, но на этот раз так, как мне хотелось. Он зарылся рукой в мои волосы, запутывая их ещё больше, другой он сильнее притянул меня к себе за талию, а его язык уже хозяйничал у меня во рту, даря чувство абсолютного блаженства. Как же хорошо. Но мне до сих пор не верится. Гидеон сказал, что любит. Такие простые три слова, а сколько смысла. Я просто не могла от него оторваться, не могла отпустить, только не теперь. Как же мне не хватало этого признания в той темноте, из которой мне всё-таки удалось вырваться. Только спустя несколько минут мы смогли оторваться друг от друга, когда воздуха в лёгких уже не осталось. Я старалась отдышаться, хватая ртом воздух, а Гидеон обнял меня ещё крепче и положил мою голову себе на плечо.  — Я тоже люблю тебя, — тихо прошептала, хватая ладонью ворот его рубашки, — ты даже не представляешь как.  — Представляю. Потому что я люблю тебя так же, — с этими словами он поцеловал меня в макушку и полностью усадил себе на колени. Я сжалась комочком на его руках и приложила ухо к грудной клетке, слушая самое дорогое для меня сердцебиение в мире. Как же хочется вот так вот и остаться в его объятиях навсегда. Но я не могу. Я вспомнила, что заставило меня проснуться. Лесли… Я не могу бросить свою лучшую подругу. Не могу и никогда не брошу.  — Гидеон, — тихо прошептала я, — а что с Лесли? Гидеон лишь тихо рассмеялся, но всё равно ответил:  — У Рафаэля просто разыгралась паранойя. Лесли пошла в библиотеку и отключила сотовый. Она слишком долго там просидела. Ты же её знаешь, — я согласно кивнула, а Гидеон тем временем продолжил, — а Рафаэль развёл панику, что её нигде нет. Но он за эту выходку у меня ещё получит, хотя его тоже можно понять, — закончил Гидеон, снова сжимая меня в объятиях. Чему я была только рада. Хоть и чувствовала себя немного виноватой. Но только я хотела начать задавать и другие вопросы, накопившиеся в моей голове, как Гидеон прошептал мне на ухо:  — Больше никаких вопросов, ты должна отдохнуть. Нормально отдохнуть и хорошенько выспаться. После этих слов я действительно почувствовала себя уставшей и, снова свернувшись калачиком, уснула на коленях Гидеона. *** Проснулась я уже поздно вечером. Солнце садилось за горизонт, когда ко мне в комнату зашла мама и принесла ужин. Она очень переживала всё это время, поэтому её реакция была почти такой же, как у Гидеона. Она сидела со мной, разговаривала, постоянно гладила по голове. И было так хорошо. Мне стало даже стыдно, что я заставила так всех волноваться. Мама рассказала мне, что сегодня заходила Лесли, но я спала, так что она обещала придти завтра, после школы. После наших с мамой посиделок, я смогла принять душ и почистить зубы. Наконец-то я чувствую себя чистой и свежей. Только вот мысли не дают мне покоя. Хотелось с кем-то поговорить, рассказать всё, что накопилось. Мама уже уснула, всё-таки для неё эти дни тоже были несладкими. Поэтому я решила отправиться к дедушке. Заодно будет возможность показать ему пророчество. Так как я теперь выспалась, то можно и попутешествовать. Забрав хронограф из места его хранения, я хотела было уже засунуть пальчик в отверстие, как сзади меня обняли сильные руки и повернули лицом к себе. Передо мной стоял Гидеон. Теперь он стал выглядеть гораздо лучше, чем днём, чему я была несказанно рада.  — Я же говорил, что больше тебя не отпущу, — с этими словами он притянул меня к себе и страстно поцеловал.