Усы, хвост... Ножик?!

       Утро принесло с собой непередаваемые ощущения. Во первых, я промерз до такой степени, что отказывался покидать спальный мешок. И как результат — меня из него вытряхнули в сугроб два брата-мудака. Потом они разогрели остатки ужина, и в процессе поедания оного, у меня резко прихватило живот. Прямо до слез. И вот, одной рукой придерживая жопу, а другой отодвигая ветки, я несусь через лес к ранее оговоренному месту сортира, и едва успеваю задрать полы чертового балахона, как начинаю СТРАДАТЬ.        Оказывается, судя по запашку, кошкобл*дский организм совершенно не привык употреблять нордскую пищу. С чего бы такие странности? Да с того, что каджиты эльсвейра не едят настолько жирную пищу! Ещё с ролеплея я помню насколько сильно отличается еда в Эльсвейре и здесь, в Скайриме. Там еда постная, с огромной кучей приправ, а здесь… В общем мой желудок нужно тренировать.        Выстрадав последнее на это утро, подтерся куском мантии, полы которой безжалостно пустил на тряпки. Под хвостом нещадно горит. Глаза режет от едкого запаха, так что я ретировался вниз по склону чтобы переждать буйство организма сидя жопой в сугробе. Над местом моего страдания пролетела бабочка, и потеряв сознание, шлёпнулась недалеко от кучи. Мир ее праху.        Нда… Далеко я убежал. И в какую сторону возвращаться? Ну зашибись. Подровнял полы мантии все тем же кинжалом, и поплелся в сторону предполагаемого лагеря. Там, над деревьями поднимался белый дым от костра.        Осознание того что я дебил, пришло после получаса ходьбы. Ну не мог я уйти настолько далеко! Но делать нечего, ибо этот промороженный дым — мой единственный ориентир. Вот так, тихо матерясь я набрёл на представителя цивилизации.        Стражник, не снимая шлема, приложив к дереву полуторный двуручник, с неимоверными звуками Обливиона СТРАДАЛ так же как и я немного ранее. Увидав мою ошеломленную внезапной встречей тушку, стражник быстро натянул штаны.        — Стоять! Документики! — заорал он в голосину, на что, буквально через пару минут, около отхожего места материализовалось ещё пять стражников.        Имперцы. Естественно, документов у меня при себе не было. Хотя, какие в жопу документы?! Это Скайрим! Здесь даже приказы ярлов передаются устно, как и всяческие разрешения и запреты. Не желая конфликтовать с имперским правительством, я покорно сдал кинжал и примирительно поднял лапки. Нервные имперцы мой энтузиазм не оценили, и скрутили на месте.        — Каджит не крал! — истошно ору я, — Каджит невиновен!        Но кто бы меня послушал. Кошачью колбаску в черном балахоне дотащили до телеги, и закинули как мешок картошки. Следом стали загружать других пленников, и я понял что попал конкретно. На лавки затолкали мужиков в меховой броне, в которых я узнал братьев бури… И принялся истошно верещать о своей невиновности.        — Заткнись каджит! Иначе мы тебя сами заткнем! — донёсся раздраженный голос имперца за бортом повозки.        Но я был непреклонен и мой сольный концерт не оценили.        Вот, едем мы уже десятый час. Имперцы сдержали слово, и заткнули мою пасть морковкой, стянув выступающую часть морды кожаным ремнем. Устав барахтаться, я наблюдал как колышется зелёный кустик торчащий над моим носом. Норды на лавочках уже перестали тихо хихикать и вернули на свои лица образ гордой невозмутимости. А все, б***ь, потому, что в повозке позади нас везут их лидера — ярла Сандерса! Полковника Сандерса! А рядом с ним сидит воин в броне KFC — склепанный из кожанных заплаток шлем в виде куриной головы, и пернатые, из полосок кожи, доспехи. Если бы не этот е*учий кустик что торчит из морковки, которая очень неприятно вошла упругим корешком в горло, я бы узрел это безобразие раньше. Но первые несколько часов я барахтался стараясь не проблеваться, а потом отлеживался, привыкая к постороннему предмету в глотке. Мысленно пообещав себе натянуть того стражника, который заткнул меня таким образом, на ближайшую сосну, я расслабился и начал усердно думать.        Нас везут в Хелген. Раз с нами лидер сопротивления, то едем мы на казнь и там начнется анал-карнавал. Плохо, но пережить можно. Предполагаемого довакина я едва разглядел — норд с похерестичным хлебальником. Совершенно незапоминающийся.        Два дня. Два сраных дня меня трясло в этой повозке! Лишь по ночам, когда нас выгружали на ночёвку и привязывали как животных к колышку, морду мне развязывали, доставали проклятый корнеплод, и кормили хлебом и водой. Хреново, но жить можно. По вечерам я благоразумно молчал, чтобы не остаться без еды, а по утрам устраивал настоящий концерт, доводя отважных стражей до нервного тика. За мою безобидную месть меня раз за разом награждали кляпом из морковки. На третий раз я уже начал получать некоторое удовольствие от нахождения этого упругого продолговатого предмета в пасти. Осознав это, я ужаснулся и на третий день, сцепив зубы, молчал. Однако, злопамятные имперцы все равно обеспечили меня морковкой. Ироды.        И вот, утро пятого дня, в холодном тумане хелгенского леса, на одной из лавочек пытается дремать помятого вида каджитка. Торчащий зелёный кустик мерно покачивался как и голова его хозяйки, норовя на очередной кочке наконец оторваться.        Город встретил конвой сонными рожами, и истерикой одного конокрада позади нас, от чего мирно спящие жители Хелгена проснулись этим утром с откровенно дерьмовым настроением, и поздоровались тухлыми овощами с голосистым нордом. Люди были очень меткими, и даже не заляпали ни воина KFC, ни полковника Сандерса, ни теоретического довакина.        Спустя десять минут виляний по городским улочкам, мы остановились у крепости.        — Выгружаемся! Становимся в ряд по одному перед повозками! — рявкнула сисястая генеральша.        Я спрыгнул с повозки последним, и размялся. Все же, мышцы сильно затекли. Процесс сверки шел довольно быстро, и буквально за пару минут дело дошло до меня.        — А это ещё что такое?! — взгляд генеральши был прикован к покачивающемуся морковному кустику.        — Сейчас поправим! — Тут же отреагировал один из конвоиров и отстегнув ремень, изъял из моей пасти морковку.        Проплевавшись, я сделал суровый взгляд, и со свистом втянул полные лёгкие морозного утреннего воздуха, готовясь твердить про невиновность каджита на протяжении оставшегося до казни времени. Конвоир в клепаном кожаном шлеме изобразил лицо полное неподдельных мучений и страдания, и я решил пожалеть бедолагу. Ему всё равно жить осталось, ну, часа два максимум. Я все же не чудовище какое, а потому лишь медленно выдохнул, наблюдая за тем, как на лице конвоира расползается гримаса облегчения, будто он избавился только что от недельного запора.        Справа от нашей очереди в барбершоп заголосил конокрад, и побежал вперёд.        — Лучники! — Рявкнула генеральша. На вопль отреагировал страж на площади, и достал из сугроба…        У меня перехватило дыхание. В лучах рассветного солнца, что с трудом пробивались сквозь туман, блеснул двемерской сталью предмет, в который я влюбился с первого взгляда. Его изящные черты узнает из тысячи любой школьник с передозом Майнкрафта, а именно — сверкающий, отполированный, смазанный качественным двемерским маслом, советский ручной противотанковый гранатомёт многоразового применения, в народе так же известный по погонялу РПГ-7.        Щелчок, и через мгновение, туда где бежал норд, врезается продолговатая граната и оглушительно детонирует, подрывая камни, коими была вымощена площадь. Когда дым рассеялся, а я прокашлялся, от норда остались только кишки застрявшие в ветках стоящего неподалеку дерева. Славная смерть. А пустивший гранату страж перезарядил гранатомёт, аккуратно положил обратно в сугроб, и с невозмутимым видом принялся жрать сладкий рулет. Видимо, пропустил завтрак в бараке.        — А, каджит! — подошёл не менее невозмутимый имперец со списком. — Далековато ты забралась без своего каравана. Хмм… А тебя ведь нет в списке…        — Естественно нет! Меня скрутили когда я шла мимо срущего стража, он, не вытерев жопы докопался до каких-то документов.        — Генерал, что с ней делать? — почесал тыковку имперец.        — В бездну список! Давай ее на плаху! — Отмахнулась генерал, и самолично перехватила под локоть полковника Сандерса.        Курва! Я ведь это запомню. Ну да ладно. Имперцы начинают зачитывать списки, жрицу Аркея шлют в жопу, и норды лишаются голов. И так раз за разом. Сначала меня мутило, но на голодный желудок особо не поблюешь на ботинки конвоира, так что я лишь тихонько метал желчь под стену. Потом стало проще. На отрубание голов я смотрел уже проще, но не без дрожи.        Да сколько тут пленных?! Нет, я сам ставил мод на расширение игрового мира, и сейчас он должен быть больше в двадцать раз. То же касается модификации на обе провинции Эльсвейра и Морровинда, в которые можно попасть. Но даже это не объясняет массовую казнь. Наши повозки прибыли далеко не первыми, и наша очередь только подходила, когда солнце встало ровно над нашими головами, после чего скрылось облаками, и повалил снег.        Ну и наконец то, дошла очередь до нашего довакина, который умудрился заснуть стоя.        Ну, и здесь сработали родные скрипты игры. И тут начался Багдад. Алдуин явил себя во всей красе. Здоровенная черная туша шваркнулась на крышу башни замка, и рявкнула так, что народ на площади попадал на землю. Небо окрасилось цветами апокалипсиса, а сам дракон… Обрёл форму человека… Чо? Такого мода я не помню! Это не моё! А это что ещё за…        Из-за гор медленно выплывал бронелифчик. Вернее, мне так сперва показалось. На деле же, из-за гор выплыл здоровенный двемерский дирижабль. Рядом плыл ещё один. Через минуту показались ещё четыре носа из жёлтого металла. И тут, сквозь грохот, я стал различать музыку… Вернее это был гимн советского союза. Алдуин сел на краю башни, и… стоп, откуда у него военная форма материализовалась?! Гм… Так вот… Из внутреннего кармана он достал бутылку водки, щелбаном открутил крышку, и всосал содержимое бутыля залпом.        К этому моменту, дирижабли запустили реактивные двигатели, и быстро добрались до города, начав кружить над ним как коршуны. Я пригляделся… На их бочинах алой краской было выведено «КировЪ».        Алдуин использовал туум, и дирижабли начали сбрасывать на Хелген бомбы. Поняв что казнь пошла по жопе, имперцы забили на это дело и стали готовиться к обороне. Висельники, не будь дураками, бросились в рассыпную. Но активные действия прервала упавшая в начале площади бомба.        Я ещё жив. Не знаю как, но жив. Вокруг полный Багдад. Не знаю чем заряжены бомбы, но они не осколочные. Взрываются сильно, а огонь не гаснет. В ушах звенит, тело отказывается стоять на ногах. Лошади от взрыва поехали кукухой, и сорвав уздечки, дали деру по площади, перевернув телеги на которых нас привезли. И я ползу к этой груде пиломатериалов. Зачем? А затем, что там, в одном из сундуков лежит мой кинжал, и я не уйду отсюда без него.        Полз раком я минут пять, потом ещё столько же искал сундуки. Хлипкие контейнеры развалились, так что искать было проще. И ещё через три минуты, я выдернул свою стекляшку из деревянных тисков, зажал между ног, и перерезал веревки на руках. Отлично! Кварталом дальше знатно бомбануло, окатив меня мелкими камушками. А я что? А я нашел вещмешок и нагло тырил вещи из повозок. Еда, зелья, отмычки, золото и прочая радость для охреневшей кошки.        Нашел свою робу, переоделся, и сейчас пробираюсь по горящим улицам в сторону выхода из города. Внезапно одна из бомб попадает прямо в основание каменной башни, и та заваливается, перекрывая мне дорогу. Позади ползет жидкий огонь и я ломлюсь в первую попавшуюся дверь. За ней оказался трактир.        Пролетев по залу, и схватив со стола брошенный в панике сладкий рулет, зажевываю последний, и бегу к распахнутому настежь окну. Меня внезапно останавливает до жути знакомый нордский храп. Резко торможу и прислушиваюсь. Да ладно!        Пробегаю зал по диагонали, и что я вижу? Два брата деграданта по имени Горм и Аскель, дрыхнут в обнимку с полупустыми пузырями самогона. Тормошу их, но эти упитые норды будто впали в спячку! Отобрал самогон и сбросил мужиков на пол. Лежат и храпят дальше. На этом мое терпение лопнуло. Уж если их не разбудил этот грохот на улице, то остаётся лишь один вариант.        Переворачиваю Горма на спину, поднимаю его ноги руками, развожу в сторону, и применяю технику нежного массажа гениталий в японском стиле. После пятого удара Горм теряет связь с нирваной, и принимается истошно орать. Отпускаю, и любуюсь тем, как эта консерва катается по полу.        — Да будь ты проклят! Что я тебе такого сделал, чтобы так меня наказывать?! — орет он, лёжа на полу и держась руками за пах.        — Подъем, служивые! На Хелген напали! — наорал я на него в ответ. Норд подпрыгнул будто ужаленный.       — Джек! Хвала Талосу — ты нашлась! — Горм тут же забыл про адские боли и теперь счастливо улыбался.        — Это вы нашлись! Меня угнали в плен имперские солдаты. Но сейчас не до них, живо буди брата, мы уходим!        — А? что случилось?        В этот момент падает очередная бомба, и половина трактира обваливается. Горм, матерясь как истинный сын сапожника, хватает брата за край латной брони за шеей, и тащит следом за мной к окну. Консервы шлепнулись в сугроб удачно, Аскель даже умудрился проснуться.        — А? Чё случилось? Кто меня выбросил из трактира?! — стал он тут же возмущаться.        — Булки в руки и бегом! — я помог норду подняться на ноги.        — Бааа, Джек, какая радость! — Аскель растянул губы в улыбке.        — Ой, забыл! — Горм шлепнул себя рукавицей полбу и полез обратно в окно.        — Стой, припадочный! Ты куда?! — я дернулся к окну, но едва не получил мешком по лицу.        — Вещи забыл, — сказала эта довольная рожа, и снова выпрыгнула на улицу с ещё двумя мешками.        — Ладно, хрен с тобой. Двигаем на выход, пока нас на гуляш не пустили! — Подобрал мешок, и прикинув куда нам двигаться, побежал вперёд по улице. Вокруг творился ад. Дирижабли, помимо бомбометания, ещё и обстреливали улицы из пулеметов. И это точно не мои моды. Этого даже в гашишном паке не было! Не знаю какая сволочь себе это поставила, но я ему морду точно набью!        Мы пробегали мимо казармы, как прямо над ее башней завис один из дирижаблей. На его жёлтом дне открылся люк, и на верёвках спустился десант в виде скампов в шапках ушанках. Благо мы не успели выскочить на главную улицу, так как прямо перед нами пробежала группа горожан, и их расстреляли с дирижабля, когда те почти добрались до ворот.        — Джек, нужно идти к другим воротам! — потянул меня за руку Аскель.        — Не вариант. — Я указал на ещё один зависший дирижабль, предполагаемо, над восточными воротами. — Если бы я был командиром, я бы приказал перекрыть все выходы из города, а потом согнать всех жителей в угол.        — Откуда ты знаешь что они поступят именно так? — Спросил Горм.        — Это демонстрация силы. Алдуин показывает на что он способен! — освободив свою руку, я высунул нос за угол прикидывая маршрут.        — Ты сказала — Алдуин?! Бич монархов?! Но это невозможно! — Возмутился Аскель.        — Не веришь? Сходи на главную площадь, он сидит на башне крепости, и хлещет спирт. — Проворчал я в ответ, и братья переглянулись.        В голове сформировался некоторый план. Достав свой кинжал, я разрезал полы мантии чтобы они не сковывали ноги во время бега, а братья видя это, с какого-то перепуга покраснели.        — Ну что ещё? — Недовольно смотрю на них.        — А это ты зачем?        — Ну знаешь ли! Неудобно с этой драной юбкой бегать! А нам нужно ещё раздолбать этот дирижабль.        — Сдурела?! — ужаснулись братья хором.        — Немного. Но иного выхода я не вижу. В казарме должны лежать РПГ, и если мы до них доберёмся, то сможем завалить дирижабль, а там и освободим себе выход из города.        — Ты уверена в своем плане? — внезапно раздался голос жрицы Дибеллы, что пыталась благословить души нордов на плахе. Она подошла совершенно бесшумно, как и пятерка выживших жителей Хелгена.        — Это единственный шанс. — Вежливо поклонился жрице. — Так, горожане, оружие при себе имеем? Портки поменяли? Богам помолились? Значит ноги в руки, и за мной! Ни шагу в сторону, пойдём по слепой зоне.        Народ зашевелился. Жрица начала молиться, а я выжидал, пока дирижабль повернется к нам жопой, и кабину перекроет крыша башни. Дирижабль не мог зависнуть на одном месте, но плыл в толще воздуха довольно медленно, так что жрица успела закончить молитву.        Махнул кинжалом, и вышел из-за угла. Нужно отдать должное — люди в точности шли за мной шаг в шаг, так что ни скампы на входе, ни дирижабль нас не заметили. Прилип к углу казарм, поглядываю на вход, и едва замечаю странный запах. Машинально хватаю рукой пробегающего мимо норда за запястье.        — А ты, пёсик, пойдешь со мной и братьями в авангарде. — Норд встал как вкопанный и с изумлением уставился на меня.        — Но, как… — растерянно пробормотал он.        — Что ты хочешь от моего мужа? — тут же нахохлилась дама с такими дойками, что я подумал сперва, что она героиня какого-то хентай произведения. Но, к моему счастью, это был всего лишь шикарно сработавший реплейсер.        — Собачий член помацать в темном переулке. — с упрёком фыркнул я, а девка жутко покраснела и смотрела то на меня, то на не менее охреневшего мужика. — Не тупи, девка, мне нужна его сила, чтобы проломить ряды скампов, а мы с этими двумя добьем остальных. Обещаю вернуть твоего пёсика живым, и возможно невредимым.        — Но… Как ты поняла? — Шепотом спросил оборотень высвободив свою руку из моих цепких пальцев.        — Волосы жёсткие, круги под глазами, потемневшие ногти, и запах мокрой шерсти. До кучи, у тебя неестественный цвет глаз. Ты бы мылся чаще, и косметику бы использовал. А то на жену тратишься, а сам безбожно палишься.        — И ты меня не боишься? — мощные брови норда подскочили.        — Мужик, я боюсь только ядреной диареи и наступления месячных, так что нет. Давай, готовься, перекинешся в зверя по команде, когда мы войдём в казармы. Я посчитал — их там около сотни, а на улице всего пятеро. Наша ударная группа проникнет без проблем, а вот внутри казарм будет сложнее.        — Понял. — Мужик кивнул. — Звать меня — Бофас. Я готов следовать за тобой.        Братья норды, которые знатно ох**ли от расклада борьбы бок о бок с оборотнем хотели сначала возмутиться, но видя мой убийственный взгляд, позакрывали рты, переглянулись, и смиренно подошли ближе, знакомиться с оборотнем. Мешки сбросили в кучу здесь же, жена Бофаса обещала проследить чтобы наши вещи забрали с собой, когда мы откроем путь для побега. На наших глазах дирижабль расстрелял ещё двоих имперских солдат, что пытались сдристнуть на лошадях, но факир был пьян, и фокус не удался.        Дирижабль сделал ещё круг над казармой, и скрывшись за башней, больше не контролировал территорию под стенами строения. Я махнул кинжалом, и наша четверка самоубийц рванула к воротам в казарму.