Усы, хвост... Ножик?!

       Уйдя в мой кабинет, не последовало жарких дискуссий и многочасовых обсуждений. Нас здесь слишком мало для этого, я имею в виду, не все из нашей первоначальной гильдии сейчас живы, а потому решение, принятое нами троими, относилось и к ним. Так или иначе, я сильно сомневаюсь, что они были бы против, все-таки мы не чужие друг другу люди и имеем представление о том, какие тараканы ползают в головах наших товарищей.        — В общем — наша позиция та же, к которой дошел и ты. — Сказав это, Кеша немного расслабился.        — Понимаю. — Кивнул я. — Ну, что, я пытаюсь связаться с тем божком?        — Давай. — Согласились они оба.        Я поднял правую руку, и ее тут же обволокло уплотняющейся энергией инструментона. Влад с Кешей внимательно следили за непривычным гаджетом, пока я мысленно управлялся с тем, что вижу на голоэкране. Невероятно удобная штука. Это как мобильник, с вычислительной мощностью капсулы полного погружения. Как минимум такое у меня сложилось впечатление, когда я изредка от скуки ковырялся в недрах системы этого устройства. И, да, после нескольких весьма осторожных эксперементов, я «почувствовал» инструментон не только как его факт наличия, а то, что эта штука приклеилась ко мне как кусок скотча, и тянет энергию из моей души. Всего по капле, я бы не заметил, если бы не накатывающая временами скука.        Но на сей раз я включил энергетический наруч не для того чтобы поиграть в пинг-понг, который обнаружился чисто случайно, а для того, чтобы зайти в приложение мессенджера, в котором находился один единственный контакт. Мгновение ряби, и невнятные помехи преобразились во вполне различимый текст — «Инак». Либо это его имя, либо ник, но хотя-бы теперь его можно не звать тигромордым.        Открывшееся окошко с чатом было каким-то… привычным. Мысленно набрал текст, и пожелал отправить его. Напечатавшийся в соответствующем окошке текст из черного стал серым, а буквально через пару минут пришел ответ зеленым цветом.        «Долго ты!»        «Оказалось, что в момент моего «отлучения» из мира, меня убило. Местная система, по возвращению, отправила меня на перерождение.»        «Сурово. Короче, я тут немного шума поднял по теме тех, кто разрабатывал ваш проект… Большинство ответственного состава разбежались сами по себе, а оставшаяся группа пошла под суд. Оказывается, это не случайность, а целенаправленный саботаж, устроенный держателями подобного проекта.»        «Зачем саботировать наш проект? Ладно, не важно, лучше скажи, есть ли варианты выдернуть всех нас из этого карманного мира?»        «А вот с этим куда сложнее, красавица. В твоем инструментоне мой жучок, но на карманном мире стоит серьезная защита. На самом деле я не совсем понимаю то, как тебе удалось оттуда выскочить, к тому же и в самоволку. Для меня сейчас сигнал уходит в пустоту и приходит сразу от сотни узлов. Но факт остается фактом — я не знаю каким образом можно пробиться к вашему миру. Пока не знаю. Подключу знакомых. Разберемся. Сразу скажу, на это потребуется время, и всех вытащить в таких условиях вряд ли получится. Хозяин карманного мира точно не хотел, чтобы вас случайно обнаружили, он даже снес маркировку с душ.»        «Какую маркировку?»        «Если в двух словах, то каждый проект, подобный вашему, серьезно охраняется, в том числе от кражи душ из мироздания. Один из способов защититься от хищения акклиматизированных душ, обязательно ставится некий маркер, который очень тяжело выдрать. Обычно, изъятие меток заканчивается полным разрушением личности. Хотя, ходят слухи, что можно спаять две разорванные души, и доминантная поглотит все, что ей будет не хватать… Погоди-ка…»        «Сейчас нас в живых трое. Они так же смотрят сейчас мне из-за плеча, читают переписку. Каждый был спаян с местной душой. Был еще один, тоже наш товарищ, но его личность пожрал местный, извратив до неузнаваемости.»        «Круто… Я только слышал теории, но никогда до встречи с тобой не видел успешного подтверждения этой теории… Если о вас узнает общество, поднимется такой дикий вой… Слушай, раз вопрос стал таким боком, то есть вероятность, что вас выкрал саботажник, так что как только станет известно о вашем существовании в узких кругах, высок шанс того, что к вашему освобождению подключатся те, кто заинтересован в поимке диверсантов.»        «А нас не уничтожат после такого кипиша?»        «Вопрос хороший. Технически, ваш проект закрыт, и все души, разбежавшиеся по мирозданию, были зачищены… Как я слышал, все сопутствующие процессы были проведены, ну а применять стирание к бесхозным душам могут только в том случае, если они находятся вне мироздания… Но это не точно. В любом случае, ради вас проникать в чужое мироздание никто не станет — западло. Хотя, отморозков хватает.»        «Ясно. Мы тебя поняли.»        «Если что — на связи. Я дам знать, если что-то прояснится.»        Экран чата погас, а мы так и стояли, каждый думая о своем. Инак говорил вещи, которые в его понимании скорее всего были малозначимы, вот только для нас кое-что являлось очень серьезным ударом.        — Надо хоть надгробие сделать… — Влада мелко потряхивало, а Кеша был гораздо бледнее обычного.        — В карстовой пещере есть место. — Погасил инструментон.        Более ничего не говоря, мы пошли по коридору к облагороженному проходу в натуральные пещеры. Кеша притащил ящик с заготовками магических светильников, которые мы расставили в дальней натуральной комнате. Она была самой маленькой среди всей сети пустот, но даже так, размер комнаты был больше футбольного поля. Ранее эту часть пещер мы не предполагали к использованию, так как пространства и без этого было слишком много. Толпа ебак сюда тоже не ходила — незачем. Мы же эту пещеру осветили, расставив магические лампы.        Дабы почтить память всех погибших из нашего родного мира, мы решили высечь имена всех, кого знали лично, кого знали через кого-то, о ком слышали, и чьи имена знали. Носителем этих имен стал огромного размера обелиск, вырезанный из стены тут же, и установленный в подготовленную нишу. Пол был выровнен в единую плоскость, и перед одной из четырех сторон зауженной к вершине колонны, был установлен прямоугольный алтарь. Это заняло буквально час.        Последующие двое суток, мы без отлучки на сон занимались тем, что наносили имена «стертых» людей мелким шрифтом кусочками угля, после чего я высекал каждое имя с помощью палочковой магии.        — Что вы делаете? — Осторожно спросил Горм.        Когда я обратил внимание на проем, ведущий большую пещеру, заметил всех наших гильдейских, которые, как оказалось, были серьезно встревожены нашим помешательством, но опасались отвлекать нас. Но на исходе второго дня, когда мы уже едва держались на ногах от усталости и голода, они решили всем скопом отвлечь нас.        — Мы получили подтверждение тому, что наш родной мир уничтожен, все наши родные и друзья мертвы, а их души стерты навсегда. — За всех решил ответить Кеша. — Вас, это не так сильно ударило бы, все-таки наше мировоззрение сильно отличается… Хотя, мы так же верим в то, что все наши погибшие уходят в лучший мир…        — Но даже этого «лучшего» мира их лишили. — Я отложил палочку на алтарь. — В один миг, тринадцать миллиардов человек просто перестало быть. Не из-за войны. Не из-за междоусобиц. Просто потому, что кто-то позавидовал, из тех, кого мы можем назвать богами. Даже не из тех, кому мы молились, а из тех, для кого наш мир был простым экспериментом. Выгодным экспериментом в чужих руках. Мы высекаем те имена, что помним, чтобы хоть где-то осталось хоть что-то, хоть какая-либо память. Этот обелиск — надгробная плита для целой планеты, место нашей скорби.        — Это нужное дело. — Кивнул Горм. — Но вы хоть отдохните немного, на вас смотреть страшно.        Остальные согласно закивали. Я же глянул на Кешу с Владом. Они и правда осунулись, в мешках под глазами можно было монету спрятать… Мое физическое тело выглядело явно не лучше.        — Идите. — Говорю им. — Я закончу.        Отойдя к стене, вызвал выручай-сундук, сожрал два яблока, и лег на пол. Выйдя из тела, я вернулся к обелиску, и взялся за уголь, продолжая наносить имена мелкими буквами. Мне, в отличии от остальных сон не нужен. Даже лысый, который постоянно ходит по пятам и держится за хвост, сейчас в трех рубахах, двух штанах, трех носках, одной шубе и вязанной шапочке просто сидел рядом на камне алтаря, неизменно молчаливо наблюдая за тем, как я вывожу незнакомые буквы на сером камне. Тут же находился и Дар’Пал, который воспринял наше желание увековечить память куда серьезнее остальных. Он не предлагал помощь, так как все равно ничем помочь не сможет, он просто смотрел и слушал, как шуршит уголек в моих руках.        Мы наносили имена не пользуясь списком. По памяти. Старались делать так, чтобы эти имена не повторялись, что пока что вполне удавалось. Но сразу вспоминать всех не получалось, а потому мы довольно долгое время после этого еще подходили и дописывали строчки плохо знакомых местным букв. Помимо имен, мы решили нарисовать на стенах образы из нашего мира. К примеру, эфиопов, с копьями и тарелками в губах на фоне их скромных лачуг, азиатов, в национальной одежде на фоне празднования китайского нового года, индейцев, на фоне прерий и их специфических хижин с тотемами, народы дальнего севера на фоне ледяных скал, оленьих пастбищ и юрт, современных египтян на фоне сфинкса и пирамид, немцев на фоне октоберфеста, и многих других народностей, вероисповеданий…        Краски я готовил на месте из наших запасов. Можно было бы и смотаться в Сиродил ради такого дела, но тогда я об этом не подумал. Да, мы трое умеем держать кисть в руках, а потому дело шло споро. Лично я не выходил из пещеры больше месяца. Влада с Кешей отпустило гораздо раньше, а вот я, в силу того, что не сплю, а потому не могу отстраниться и перезагрузить мозги, елозил кисточкой, сделанной из шерсти Лапки по выровненным магией каменным нишам. Естественно, даже мы трое не могли помнить все национальности и их особенности, но и без этого, к концу месяца все пространство, от пола до потолка было забито плохонькими картинами, а позади самого обелиска, напротив входа, раскинулась здоровая панорама нашего родного города-миллионника.        Ну и концом нашего психоза стало то, что я раскошелился на манну, и наложил анимирующие чары на каждую картину. Магия помогла даже сильнее, чем я предполагал, и картины с представителями национальностей, если подойти ближе, начинали тараторить на языках тех, кто там изображен. Удивительным было то, что я большинство языков даже не слышал, а как сказал Кеша, картины лопочут без акцента. Ну и наш город… Вид панорамы открывался с горы, демонстрируя красоты нашего города. Магия усилила четкость картинки, дополнила детали зданий. Появился легкий шум ветра, шевеление крон декоративных березок… Раз в несколько часов по небу пролетает самолет, собирающийся на посадку в наш аэропорт, что не влез в панораму. Видны тысячи машин на улочках, и практически незаметные точки прохожих. На берегу раскинулась портовая зона, где стоят десятки кораблей разных форм и размеров, а в бухте плавают маленькие разноцветные парусники — наш местный клуб, занимающийся парусной регатой.        — Это твой родной мир? — Дар’Пал сидел рядом со мной, привалившись спиной к обелиску.        — Родной мир, родной город. — Вытянул ноги, на которых сейчас спал лысый, которого я почесывал за ушком через вязанную шапочку.        — Странное место… — Дар’Пал разглядывал мелкие элементы анимированного рисунка.        — Для меня вполне привычное. Вон там детский садик, в который меня водили, там вот школа… В том парке я обычно прятался от приблатненных пацанчиков, а вон там не видно, но там кафе, где я познакомился с Владом. Вон в том доме мне подарили квартиру родители, там недалеко институт, в котором я учился…        — Этот город просто огромен…        — Ну, он большой… Но далеко не самый большой. У нас были города и в десять раз крупнее.        — Сколько же там людей жило?        — В этом — чуть больше миллиона. Вокруг города еще раскинуты поля, и если с этой горы посмотреть назад, то поля уходят за горизонт — настолько большие были участки.        — Скучаешь?        — По родным скучаю. А так, мне этот мир ближе, чем родной. Там я был обычной вошью, которая дергается, но никак не сдохнет. Здесь же, у меня есть ты, Карджо и девочки. — Я положил ладонь поверх ладони Дар’Пала, и пропустил свои пальцы между его. — Мне жаль родных, жаль их души, стертые из бытия. Их уже не вернуть, как и родной мир. А потому я никогда не прощу тех, кто стал причиной разрушения мира, равно как и тех, кто потер души. Если будет возможность, то я приложу все усилия, чтобы оборвать существование виновных. Даже если они являются теми, кого мы называли богами.        — Каджит будет рядом.        — Спасибо, Пал.        Сейчас, спустя несколько дней, я признаю то, что у нас случилась серьезная истерия. Но, лучше сейчас, в контролируемых условиях, чем тогда, когда это повлекло бы за собой серьезные последствия. Нет, мы не перестали посещать это место и дописывать имена тех, о ком вспомнили. Просто потому, что это было нам надо. Ну а наши гильдейские наконец смогли увидеть, хоть и фрагментарно, то, откуда мы, и как сильно наш мир отличался от этого. Увидели, поняли и прониклись. Даром, что их мир — тамагучи для нас. Уже позже, там же, мы им поведали то, что знаем сами. Про «божков», проект, карманное мироздание, и желание удрать из-под неограниченной власти невнятного «божка». И, что удивительно, встретили полное одобрение. Наши товарищи так же словили серьезный когнитивный диссонанс, надолго задумались, расставляя приоритеты, и полностью одобрили идею «исхода».        После того, как нарисованные картинки были анимированы, мы, не сговариваясь, отправились в Рифтен, и наведались в гильдию воров. Карлия, которая на данный момент являлась владелицей поместья «Златоцвет», еще с тех времен, когда она пыталась подгадить ныне покойному Мерсеру через раздражение ныне пускающей слюни Мавен. В бартерном режиме были закуплены пчелиные соты, из которых мы выдавили мед и переплавили воск. Мед пошел на сладости, а остаток вечера мы делали свечи на маленьком заводике, собранном дендрофекальным способом. Свечей наделали много. И все отнесли в памятное место. Помимо того, что на алтаре я установил вечный огонь с помощью поттерианской магии, мы так же расставили повсюду свечи. Благодаря размешанным благовониям в растопленном воске, в ограниченном магическими щитами пространстве пещеры с тех пор всегда стоял сильный, но приятный запах. К слову, эти благовония производились во всех местных храмах, так что мы пробежались по всем, и даже навестили каджитские караваны, приторговывающие как национальными палочками благовоний, так и данмерскими. В итоге, определить какие именно благовония использовались, было решительно невозможно. Мы использовали все, но в небольших количествах.        Что касается нашей реальности… Сидеть и ждать ответа от Инака было бы глупо. Потому мы решили сконцентрироваться на изначальной цели — захвате двемерского завода. Иннокентию я выдал все трофейные книжки и дневники некромантов, с просьбой освоить и разработать виденные мною защитные чары, для дальнейшего зачарования доспехов товарищей.        Влад взялся за разработку нового типа брони. На небольшом общем совете было решено отказаться от бесполезного кожаного доспеха в пользу чешуйчатой брони. Данная штука могла считаться средней броней, которую носить мог даже я. От кольчуг было решено отказаться заочно — мороки не меньше, а чешуйчатая обладает такой же подвижностью как кольчуга, но защитный показатель от проколов куда выше. Себе в помощники Влад взял Горма с Аскелем и трех парней из наших рабочих, у которых руки не из задницы, и они способны на монотонную кропотливую работу.        Я же, в то же самое время, собрал всю каджитскую диаспору и занялся долгожданной работой над пленными изгоями. Как изначально планировалось, мы сносим к чертовой матери всю их память, после чего мои психотропы полностью переработают их психику. К слову, наши работнички давно уже догадались, что с ними мы поступили ровно по тому же сценарию. Но недовольных выявлено не было — мужики и бабы прекрасно осознавали то, что с ними обходятся очень даже хорошо, в отличии от «нормального человека\мера» которые х*й без соли доедают, работая на полях зажиточных граждан Скайрима. Более того, мы не требуем от них невозможного, хорошо кормим, платим хоть и немного, зато снабжаем всем необходимым. Им банально не на что жаловаться. А потому они с охотой помогали мне в этом деле.        Ну и без коровок тут тоже не обошлось. Грот начал давать богатые урожаи. Коровки пахали с удовольствием, после чего, конечно же, им время от времени требовался отдых, и несмотря на то, что единственный бык в двуногом стаде очень активно работал как руками, так и членом, бывшим похотливым тварям было мало, и мохнатые рогатые сисястые коровки в итоге уломали меня на вечерние «отработки» с помощью своего псевдотела. К слову, все коровки были глубоко беременными, но последствие бытия ебаками намекало на то, что это не являлось причиной отказывать своим желаниям. Ну а мне дополнительный порнофарм. Хотя-бы двуногие… Хорсменки тоже уже пузатенькие, только в отличии от рогатых, лошадкам было проще — в соотношении четырех самок к трем самцам, плюс в табуне там Яблочко раз в два дня очень успешно отличается, и через все это самцы в табуне полностью удовлетворяли самок, и более того, еще и сил друг на друга хватало. Так что самки ко мне не лезли, ну а самцов успешно отводил Яблочко. Если двоих из хорсменов я еще переживу, то вот третьего… Треск заднего прохода обеспечен, а там и Яблочко постоянно демонстрирует мне свой стояк, а он такой же тягач с такой же здоровенной елдой… Кажется мне, что с первым же приплодом хорсменов, коней придется кастрировать, во избежание непомерного размножения, равно как и минотавров… И нет, это не жестокость, просто похотливые твари, даже бывшие, тягу к размножению имеют необузданную…        Для того, чтобы полностью зачистить двемерский завод, нужно серьезно подготовиться. Благодаря магии, сообразительности, трудолюбию и богатым удобрениям, Грот давал очень много овощей. Несколько полей с зерном тоже поспевали, что позволяло нам расширить персонал Крепости и Грота. А это означало распаковку «стабилии» бывших изгоев. Обучением обработанных и их первоначальной акклиматизацией займутся свободные работяги. Через это сильно увеличится рабочий выхлоп, что сильно поспособствует развитию производства, а значит и наш магазинчик в Маркарте, и точка на рынке Вайтрана получат стабилизацию дефицитных товаров. Это увеличит поток средств, что в свою очередь выправит перекосы в обеспечении Крепости.        Естественно, останутся свободные руки, которые отойдут под производство тех самых чешуйчатых доспехов. С оружием у нас проблем сейчас не имеется, максимум, новые чары наложить. Насчет именно тяжелых доспехов… В принципе, что-то менять у тяжей не нужно. Просто провести техосмотр с последующим капитальным ремонтом. А все потому, что там сначала будут пауки, потом фалмеры, а уже потом лютые двемерские механизмы. А мы имеем опыт боев со всеми типами этих тварей, и прекрасно осознаем опасность даже противных пауков. И исходя из этого, требовалось усиливать носителей легкой брони, дав им среднюю броню и оттарабанив каждого в тренировочных боях на плацу минимум месяц.        Мне, как тому, чья прямая обязанность гасить слепых магов и лучников, цеплять на себя излишнее железо противопоказано. А все остальные, даже маги, будут одеты в чешуйку. Помимо этого, как только я закончу с бывшими предельцами, я займусь подготовкой комплектов украшений, рассчитанных на усиление наших бойцов.        Из состояния комы, вызванной «ядом мнимой смерти», подростков и девушек предельцев выводили группами по десять человек. Длительное возлежание на деревянных койках не прошло бесследно, а потому очнувшиеся, не помнящие вообще ничего, кроме простейших понятий, устной и письменной речи, в состоянии ужасного отходняка от наркотиков, осунувшиеся, бледные и слабые мальчики и девочки выглядели весьма жалко.        Помимо правки мозга, редких и легко операбельных уродств, мы полностью оттерли их боевые раскраски, уничтожили всю одежду, подстригли по двум нормативам «М» и «Ж». И теперь первая партия обработанных поступила в распоряжение Мирры. Нордка, в компании одной коровки и Сераби, принялись потихоньку вступать в контакт с довольно умными подростками, которых сперва увели мыться в специально заготовленные корыта, примерять закупленную в промышленном масштабе одежду, ну а после, лопать вкусную еду. В качестве местного психоаналитика выступал я, держась немного в отдалении, и наблюдая за пробудившимися. На первый взгляд, да и как показала практика, проблем с бывшими предельцами совершенно не возникало.        У меня складывалось стойкое впечатление, что изгои — конченые, и это было отчасти правда. Но сейчас, вне своих племен, они достаточно быстро вливались в окружающую суету, проявляя искреннее участие. Конечно, я продвигал в данном случае некоторые фундаментальные принципы евгеники, и не зря, так как отбирал самых адекватных. Что до «диких» предельцев, то, как по мне, их пичкали какой-то наркотой. Вообще, эта раса весьма отличалась от остальных. В их крови отметились почти все разумные расы, за, наверное, исключением каджитов и аргониан. Ну, и даэдра, по понятным причинам, там тоже отличились.        И вот такая мешанина недов и меров поимела весьма резкие преимущества — устойчивость к ядам и наркотикам, сильное здоровье и адаптивность. Ну, и минусы были тоже не маленькими. Наркотики на них действительно работали очень плохо, а взамен этого, некоторые травы возымели на предельцев особые дурманящие эффекты. Ну и их жажда крови… Последнее легко купировалось наличием плаца, деревянных мечей, и магов-целителей, которые могут вырастить заново даже выбитые зубы.        От даэдра им досталась некая память крови, которая всегда держала их одной стаей. Да, кровь оборотней текла у всех, но она была настолько разбавленной, что этого не хватало для активации проклятья, зато хватало для того, чтобы интуитивно начинать формировать стаю с животной иерархией. Естественно это сразу же пресекалось на корню, более того, мои белошерстые футы-оборотницы, пользуясь всеобщей симпатией этого народца, демонстрировали то, что даже они живут среди нас, подчиняясь как минимум, общим правилам, а как максимум… Ну, мы нацепили на них броню, Солнышко долго выучивала их ходить прямо и не сутулиться. Эффект это произвело очень положительный, а хорсмены пополнили свои ряды стражей Крепости двумя весьма похотливыми волчицами. Как же я с ними намудохался…        К тому времени мы вывели из спячки четыре десятка бывших предельцев. Когда я выводил пятый десяток, первый десяток уже приступал к работе в Крепости. К слову, страсть разрисовывать свои морды краской никуда не делась, а потому мы решили пресечь идиотские размазанные черточки на лицах, и ввести определенную систему макияжа как для парней, так и для девушек. Краски я делал именно такими, чтобы они могли легко держаться на коже, даже если подопытный потеет как лошадь при галопе. С этим успешно помогали Карджо с Дар’Палом, которые припоминали кое-какие материалы из родного Эльсвейра. Самой системой, боевых и не очень, раскрасок занялся Кеша, составив целую книжку, где кропотливо зарисовал свои придумки и расписал их значения. Наше пополнение восприняло такую замену весьма положительно.        И все-таки, пока я был вынужден ползти обратно в Скайрим, Влад притащил еще пленных детишек из разоренных селений Изгоев. Было не легко… Ну а потом уже я устраивал выволочку довакину, хотя и понимал, что вырезать всех под корень все-таки не хватит духу даже у меня. В итоге, к концу месяца, мы пополнили наши ряды на сто девять человек. Естественно, вся эта орава у нас нормально нигде не могла разместиться, а потому было решено заняться облагораживанием части карстовых пещер. Ебак мы отогнали чуть дальше, и я продолжил облагораживать ранее заброшенный из-за лени участок. Часть жилых домов пришлось отстраивать из камня внутри пещер, а часть вырезать в стенах. Благо вести воду к каждому бараку, в котором живет «десяток», было не далеко, равно как и подключить канализацию к каждому сортиру. Отопительные чары так же были увеличены, и вскоре, мини городок приобрел вполне культурный и милый вид. Благодаря магическим светильникам, проблем с освещением не было, а активно разрастающийся мох, с помощью кефира, каменного блендера и шпателя, обильно покрывал пятнами потолок карстовой пещеры, и уже через два месяца активно имитировал голубое небо.        Наши «пробуждённые» были весьма активными людьми, и если они скучают без дела, то обычно лупят друг друга на плацу. Против особо никто не был, но и активного шатания никто не допускал. Бофас с Миррой занимались распределением работ, и каждый был при деле. Я даже смог реализовать маленький бумажный заводик, где древесину вываривали, давили на волокна, а после аккуратно осаживали на каменные ситечки, после чего просушивали получившиеся листы с помощью магии. Вроде ничего сложного, но весь процесс — от полена до стопки бумаги занимал почти неделю. Более того, пока я обучал ребят как и что делать, Кеша занялся обучением магически одаренных девушек. К слову, даром к магии у предельцев обладали только «ведьмы», и относились к ним с должным уважением. Но, как и у большинства разумных рас Нирна, каждая из молодых «ведьм» имела очень узкую специальность в магии, только у предельцев это было выявлено еще острее. Если девочка хорошо понимала работу с ледяными заклинаниями школы разрушения, то только криомантия, и ничего более. Так же было с электромантией, пиромантией, целебной магией, некромантией, даэдрикой, и так далее. С последними двумя пунктами было больше всего проблем, так как некромантию у нас не любили в принципе все, а потому две девочки обучались с уклоном в противодействие нежити, а с призывом, потому, что никто из нас не был специалистом в этой школе. Но мы старательно работали в таком ключе, чтобы эти «ведьмочки» не чувствовали себя неправильными или обделенными, и мои периодические ковыряния в их головах подтверждали то, что наши усилия не бесполезны.        Естественно, потребности в еде резко возросли. Пришлось совершать вылазки с целью охоты на хоркеров и мамонтов. Если с последними были сопутствующие проблемы в виде четырехметровых охранниках с дубинами, то вот хоркеров гасили с удовольствием. На побережье от Виндхельма до Винтерхолда их очень много, и пропажа десяти здоровенных туш в месяц особой погоды не сыграет — на мелководье их сотни, более того, на них охотятся мудаки-риклинги, поселения которых мы безбожно вырезали под ноль. В таких вот палаточных городках, собранных из говна и палок, обычно хранятся по две-три промерзшие или разделанные туши, ну а боевые кабаны, которых используют злобные карлики, служили источником добротной но жесткой свинины.        Постепенно, потихоньку, мы смогли нивелировать перекос в снабжении. Свободные рабочие руки очень помогли расширить ассортимент наших товаров. Дабы не обескровить тот же Маркарт, Наши ушлые данмеры работали в бартерном режиме, меняя наши товары на серебро в септимовом эквиваленте. Ну а точка в Вайтране это самое серебро уже продавала незадорого, из-за чего нас полюбили местные ювелиры. Так же, пользуясь правами Тана, Кеша приобрел торговую точку на рынке Рифтена. Работать туда уехало три паренька из бывших предельцев — один с неплохими задатками торговца, который месяц крутился в Вайтране подле нашего альтмера, перенимая часть его опыта, и два его друга, которые вызвались охранять его. Помимо прочего, Мы щедро оплатили «защиту» у гильдии воров, в виде пяти процентов от выручки. Так что продолжающий дурить народ Бриньольф присматривал за нашими парнями. Ну а приглядывал за ними Реник Хлаалу, раз в пару дней подменявший наших предельцев, а после, просто приглядывающий за ними. Данмеру приглянулись наши предельцы, и они на пару с Арантьером, тем самым альтмером торговцем из Вайтрана, отобрали себе в помощники ребят, и натаскивали их по своему опыту. Естественно, в Маркарте парням лучше не показываться, так что их места стажировки ограничивались Вайтраном и Рифтеном. Там же про нас вспомнила новая глава семьи Черный Вереск, и предложила сотрудничество. Девушка, отомстившая с нашей помощью (и продолжающая мстить до сего дня), не была столь по-черному амбициозна как ее матушка, но за семейное дело схватилась прочно. Хамить всем налево и направо она не решалась, помня о судьбе своей матушке, а потому и работала вполне честно. Так вот она и предложила нам договор, по которому мы могли приобретать партии ее медовухи по скидке.        К слову, вкус у черноверескового меда стал другим. Многие говорили, что продукт Черного Вереска поднялся в качестве, а ведь мы всего лишь дали пару дельных советов по пьяни… Впрочем, черновересковый мед стал еще одним пунктом в нашем списке дохода. Ингун Черный Вереск так же ввела несколько новых вкусов медовухи, на что тоже нашлись свои любители.        Как только вопрос с Рифтеном был решен, Влад, по примеру Кеши, сделал ровно то же самое в Виндхельме. Там, конечно, пришлось сложнее, в виду климатических условий, из-за чего весь первый этаж нашего дома мы переоборудовали под магазин. Там уже ушлый Реник сходил в Квартал Серых, и привел под наши попаданчиские очи двух девушек-данмерок — дочерей своих друзей, и намекнул, что их можно нанять, так как натаскать их особого труда не составит. Впрочем, под ответственность Реника, девушек с клятвой приняли в Гильдию. Им это дало работу и возможность видеться с отцами ежедневно, а нам это подарило двух смышлёных торговок, которые неплохо сработались с нашими предельцами.        Таким образом у нас появилось еще две точки в городах. Бартерная система работала на полную мощность, ведь каждый город мог предложить нам что-то свое, равно как Маркарт — серебро. Рифтен предлагал нам озерную рыбу, а Виндхельм — морскую. И то и другое очень хорошо продавались в Маркарте и Вайтране, так как рыба была свежая всегда, а наши телеги подвозили к магазинам зачарованные бочки, в которых не таял лед, благодаря чему рыба хранилась очень долго.        Пришлось проводить просвещающую лекцию о шоковой заморозке, и том, как это помогает убить возможных паразитов в рыбе, и сохранять вкус и полезность фруктов. Наши услышали, поняли и прониклись. Ну а как торговля была налажена, Реник Хлаалу взял себе в ученики двух девочек, обучая их мастерству стеклодувов. Для них мы собрали особые печи, где они учились дуть местное скайримское стекло. К слову, сам данмер показал нам мастер класс, выдувая красивые тонкостенные бутылочки из голубого стекла.        — Карджо, что-то случилось? — Я заметил вошедшего в мой кабинет каджита.        — Кое-что случилось. — Согласился он, и закрыл дверь. — Джек, мы понимаем, что для даэдрического существа сон и отдых чужд, но не нужно себя так загонять.        — Так заметно? — Со вздохом ставлю ящик с флакончиками на полку над столом.        — Сколько прошло времени с последнего секса у Джек? — Спрашивает каджит, обнимая меня со спины.        — Да недавно было… — Немного задумался я. — Наверное…        — Каджит не говорит про быстрые перепихоны, Джек. Одно дело — твоя «система», а совершенно другое — эмоциональная разрядка. Мы не видели Джек в кровати уже две недели. — Тепло тела большого кота навязывало ощущение расслабленности.        — Может ты и прав. — Со вздохом отдаюсь на волю ласкового кота. — Как там лысый?        Да, освежеванного взяли на себя мои котейки, и когда они не заняты, проводят время с ним, чтобы тот привыкал к их присутствию. По крайней мере, он теперь не все время бродил, держась за мой хвост.        — Нормально. Сераби с Тсией его до беспомощности уже заездили.        — Хоть так… — С придыханием ощущаю, как кот развязал пояс и полез рукой ко мне в штаны. — Похоже мне и правда кое-что нужно…        — Еще бы. Джек взвалила на себя очень много работы. — Сильная рука каджита нагло прошлась по моему члену, помяла его и теперь гладит, от чего палка медленно наливается кровью.        — Да я не ожидал что такой приток народа вызовет цепную реакцию реформаций… Благо что Бофас с Миррой, да и работяги тут же взяли «пробужденных» под крыло. Я и так здесь почти зашиваюсь, а без их инициативы все было бы куда хуже…        — Это так. — Вторая рука кота напористо расстегивала мою рубаху, планируя избавить меня от одежды. — Джек, каджит просит тебя отвлечься, хоть на несколько часов.        — Так все плохо, да? — Со вздохом я пытаюсь разогнать все назойливые мысли.        — Джек серьезно заработалась. — Почти промурллыкали мне на ухо, мягким рывком сдёргивая рубаху. Штаны сами уже давно свалились на пол. — От «надо сделать это еще вчера» и подобных разговоров, голова болит даже у каджита, а что творится в голове Джек и подумать страшно.        — Пожалуй… — Чувствую задницей определенный «интерес» в каджитских штанах, подумав немного, развернул «телекинезом» кресло и уселся в него, с намеком проведя хвостом между ног каджита.        Карджо подошел чуть ближе, позволив развязать его ремень. Здоровый каджитский член немного мешал стянуть штаны, но после пары попыток, освобожденный орган гордо стоял параллельно полу. Я, конечно, помню, как раньше кривился… Но я хочу быть честным хотя бы перед самим собой… Нет, я не возбуждаюсь как последняя сучка от вида х*ев, но не признавать того, что вот это вот мощное, перевитое венами каджитское достоинство приносит мне вагон удовольствия, не мог. Тело при виде данного мясного тарана вспоминает, с какой истомой сопровождается его ощущение внутри, и вот от этого в паху сводит едва ли не до боли.        Ну а ласка… Ну что в ней такого? Хотя сосать ВОТ ЭТО мне очень сложно. Все же, набор острых зубов налагает серьезные трудности для процесса. Да и с каджитской мордой особо не пососёшь… Хотя сделать приятно мне все же иногда хочется, тем более Карджо уже показывал, как именно это делается на моем примере.        — Нравится? — Подколол каджит, помня про мое воззрение на половые сношения и их двойственность.        — Совру, если скажу, что нет. — Провожу ладонью по здоровенному члену, на что мясная колбаса привстала еще сильнее, вены набухли, а на кончике выделилась капля каджитской смазки.        — Дар’Пал рассказывал, как Джек смотрела на его член поначалу.        — У Дар’Пала немного другой прибор. Если бы не это, то меня бы на мужиков так и не потянуло. Ты ведь знаешь, через что я в своем мире прошел.        — Знаю. — Кивнул со всей серьезностью кот. — И каджит рад, что Дар’Пал выдавил из Джек всю неприязнь.        — Он меня перековал. Своим характером, похотью, и, в конце концов, членом. «Я прошлый» убил бы, увидав такую картину… — Размазываю пальцем каджитскую смазку по нежной головке члена, залупив ее.        — Джек сожалеет?        — Нет. — Разглядываю и оглаживаю рельеф инструмента нанесения тяжких телесных удовольствий. — Просто, нечто глубоко внутри меня все еще цепляется за прошлое, не давая раствориться в этом мире.        — Это мне в Джек нравится особенно. — Улыбнулся кот.        Ну а я, фыркнув, широко раскрыл каджитскую пасть, вбирая рельефную елду довольно глубоко. Чтобы драть в глотку Перчатку, я на член интуитивно накладывал подобие «Дубовой плоти». Это снижало чувствительность, но шкурка не могла меня оцарапать зубами. В случае с Карджо был большой опыт, ну а я просто старался отплатить лаской за удовольствие.        — Ммф… — Напрягся кот, когда головка его бревна погрузилась в узкое горло, а сам член пошел на изгиб. — Джек…        Как бы Карджо не хвалился своей выдержкой, даже на него имелась управа. При том, долго сопротивляться кот не мог — буквально несколько минут, и каджит с позорным стоном капитуляции сливает глубоко в мою глотку, при этом удерживая за загривок и натягивая на свое бревно. Сливал кот прилично — явно сам забегался, и уже пару дней никого не натягивал. Впрочем, сейчас так у всех гильдейских.        — И все же, вкусно… — Резюмировал, прокатывая языком во рту остатки каджитского спуска.        — Кажется, Джек говорила несколько иначе… — Хмыкнул кот, любуясь моей испачканной в сперме рожей.        — Я говорил про другое. От моих питомцев и воняет и на вкус слишком… — Поморщился, не став заканчивать мысль. — Ладно, смотрю, мы оба хотим продолжения?        Достоинство Карджо стояло, мокро блестя моей слюной в свете ламп. Хмыкнув, пересаживаюсь на стол, и смазав каджитским семенем свою задницу, призывно развел ноги в стороны. Кот полюбовался данной картиной и пристроился, начав тереть головкой своего тарана как подрагивающий от предвкушения анус, так и половые губы под мохнатыми яйцами, будто не решаясь с выбором первого отверстия…        Резкий врыв мясного ствола вызвал громкий болезненный стон, но уже через пару секунд, рефлекторно брошенная магия исключает последствия грубого анального проникновения.        — Тщщщч-черт… Никак не привыкну, когда ты так делаешь… — Оперся спиной о стену, переводя дух и смакуя ощущения.        — И каждый раз после этого, задница Джек едва ли не сама всасывает мой член вглубь. — Похотливо облизал губы каджит, наслаждаясь результатом своей выходки.        — Тут я спорить не могу… Ох… — Первый толчок Карджо отозвался резкой слабостью по всему телу.        Кот имел огромный опыт. И пользуясь им, он сначала укатывал меня до состояния выделанной шкурки, а уже потом дотрахивал так, как нравится ему. Размера его елды хватало, чтобы толчки ощущались простатой через вагинальную трубку. К слову, Дар’Пал быстро научился делать ровно так же, хотя его преимущество было скорее в упругих шипах.        Карджо мягко долбил мою задницу, ну а я любовался сей картиной. Похоть уже не так захлестывала, от чего я мог более трезво воспринимать окружение. Благодаря этому, я заметил, что в кабинет зашел Дар’Пал, ведя ко мне лысого. Видимо, парень стал нервничать, ему порой надо было хотя бы меня потрогать, чтобы успокоиться, но тут его появление оказалось немного не вовремя. Впрочем, Дар’Пал с удовольствием присел в мое кресло, любуясь представлением. Лысого он затащил к себе на колени, от чего тот нет-нет да со смущением бросал взгляды на то, как меня раскатывают прямо на столе. Ну и последствия не заставили себя долго ждать…        Лысого в итоге раздели и усадили на стол рядом, чтобы засмущать сильнее, ну а я потянулся рукой к его члену. Парень в нашем обществе не был обделен лаской, так что реагировал на это все же положительно, хоть и стеснялся.        — Хватит дрочить, Пал. — Похлопал я по столу справа, где было вполне свободно.        Кот намек понял, и быстренько переместился на указанное место, игриво ткнув мне в нос своим остроконечным шипастым членом.        — Каджит соскучился.        — Я заметил. — Хмыкнул, наблюдая как от возбуждения каджита на шикарной мясной палке оттопыриваются упругие шипы вокруг остроконечной головки и вплоть до середины мясного бревна моего супруга. Стоит ли говорить, что смазка вытекала из остроконечной головки едва ли не струей? Для кого-то вроде Дар’Пала, воздержание хотя бы в пару дней могло кончиться просто спусканием в штаны, не говоря о просто нестерпимом желании постоянно онанировать. Но кот героически держался, изредка потрахивая моих девочек.        И надо было в этот момент Карджо вынуть член из моей задницы и вставить во вторую, текущую от предвкушения дырку? Стон удовольствия бесконтрольно вырвался из горла, ну а я по инерции занялся ласками шипастого члена. Дар’Пал едва ли не тут же слил в мое горло, застыв в сильном долгожданном оргазме.        Коты спускали напряжение, это было заметно. Карджо совершенно не сдерживался, а Дар’Пал сдерживаться не умеет в принципе, пачкая мою рожу своими выделениями из раза в раз. Но вот, спустя время, коты все же насытились, и довольными мохнатыми комками отвалились, кто в кресло, а кто на лавочку.        Я же, истекая выделениями растягивал удовольствие от настойчивой выделки моей шкурки, осознавая, что мне все-таки мало… Нет, коты действительно старались выжать из меня все, что только можно, но этого не хватило. Мне хотелось кого-нибудь трахнуть самому, а тут как раз под боком, исходится на смазку лысый.        Ничего не говоря, я заваливаю его на стол задом к верху, прижав своим телом, и потираясь членом между его лысых булок. Кот пах травами, что говорило о том, что мои девочки недавно всего натерли специально под него заготовленной мазью. Так как они в процессе еще и трахали его, то не удивлюсь, если Сераби активно смазывала его дырку под обрубком хвоста. Проник туда пальцами — и правда, растопленного масла там более чем достаточно, ну а после небольшой подготовки, от чего котик начал стонать очень жалобно, я мягко засадил в его тесную и очень горячую задницу.        Котик почти проскулил, но вопреки моим ожиданиям, дернулся навстречу члену, буквально всасывая анусом ствол почти до основания. Ну а ерзает он не в попытках выбраться, а просто потому, что не знает куда себя деть. Пришлось прикусить загривок — у молодых каджитов там есть нервные узлы, которые практически парализуют конечности, и котик с пугливым писком сжался в коленно-локтевую позу.        Помня, что это вероятно его первый раз, я очень долго выжидал, чтобы он перестал ужиматься, и расслабился, привыкнув и пропустив меня дальше. Из всех встреченных мною, мой член был одним из самых маленьких, но даже этого хватало для того, чтобы котик первые пару минут хныкал от боли. Естественно, все болезненные последствия я старательно уничтожал магией, кастуя «Лечение» собственным членом. Ну а избыток масла, которое мои девочки напихали в зад котику, явно готовя его под меня, позволяло скользить в нежной кишке каджита без проблем.        Я не боялся, что он замерзнет. Во-первых, здесь и так довольно тепло, а во-вторых, от понимания того, что его трахают, котик распалился пуще прежнего. Да, у него психический заскок, но совсем идиотом он не стал. Кот прекрасно осознает где он и что происходит. И, подозреваю, что он прекрасно понимает, что попал под так называемое «сокровище песков», от которого большая часть каджитов течет как сучки.        Подозревая, что я об этом потом пожалею, я все же старался сделать котику наиболее приятно. Спустив раз, и перемешав масло со своим семенем, я слегка утолил свой голод и начал выкладывать котика в разные позы, изучая его реакцию и отдачу. Естественно, самое любимое для него стало то же, что и для Дар’Пала, когда я целенаправленно, под заученным углом массировал головкой члена его простату. От этой позы, лежа на спине, котик обильно изошелся на смазку уже в четвертый раз, и беспомощно захрипел теряя сознание. Ну а я, с чувством выдернув член из его задницы, на ватных ногах уселся на пол, переводя дух. Такой заход вышиб почти все мои силы как физические, так и моральные.        — А это было красиво. — Облизнулся Карджо, поглаживая налившийся кровью вновь член.        — Дар’Пал согласен. — Зеркально повторил движение мой супруг.        — Дайте хоть отдышаться, вызвери… — Со стоном убеждаюсь, что мои дырки не против продолжения банкета.        Из кабинета я выползал враскорячку, унося на себе отрубившегося кота. В качестве благодарности, пока он спит, я хотел кое-что сделать. Мысль поступила в мою е*анутую голову внезапно, так что, оттащив парня в лазарет, я портанулся в сокровищницу, подобрал два этериевых шарика, которые мы выдрали двемерских из украшений, и найдя стеклянный скальпель, вернулся в лазарет, заперев входную дверь. Шарики были не крупными, диаметром с септим, но даже их для лысой мошонки было слегка многовато. Ну, это на вырост… Да, я имплантировал парню этериевые яйца… Знаю, что форма не та, но пока что мы не умеем деформировать этот минерал, так что походит пока так. Ну а зарядка… Хе-хе, мы постараемся, чтобы котик их зарядил быстро. Плюс, данный имплантат гарантирует ему хорошее развитие как мага. Специфического, но все же…        Закончив с зашиванием каджитских шаров, доработал магией, убрав шрамы, и проверил, чтобы все было хорошо. На вид вышло вполне прилично, ну а кожаный мешочек со временем быстро растянется как надо. Завершив осмотр, унес котика на наш траходром, укрыв шкурами и оставив под присмотром трахающейся со своим ручным лисом Солнышка.        К слову о питомцах… Эти тварюшки, в том числе и кошатина Карджо, уже настакали себе опыта для преобразования на следующую ступень эволюции, но у меня никак не доходят до этого руки. Чего уж говорить, если даже волки наших нордов и Яблочко, ожидают повышение на третью ступень эволюции? И если с остальными все понятно, то у волков определенные проблемы — они заперты в двемеритовых покеболах, а мы все никак не можем найти время, чтобы заняться поиском больших покеболов. Конечно, Горму с Аскелем я выдал сферу подходящего грейда, чтобы при случае, они могли поспрашивать у торговцев двемеритовыми запчастями, но пока все неудачно.        — А ты их укатала… — Хмыкнул, Реник Хлаалу, резюмируя вид двух балдеющих на диванах каджитов, и отбывающий свой выходной за бутылкой матца в общем зале, побухивая на пару с Огмундом, что из медовухи признавал только мед Хонинга.        — Мне даже завидно. — Старый скальд хмыкнул не менее красноречиво и отпил из кружки.        — Третий вообще без сознания. — Примостил свою задницу за столом, выставив на стол сиродильское вино.        — Завидно. — Согласился со своим собутыльником данмер.        — Да ладно вам. Кстати, Огмунд, как вы оцениваете наших предельцев?        — Сначала я был против этого. — Серьезно говорит скальд. — Но вам удалось их приручить. То, что я вижу сейчас — в корне отличается от тех предельцев, что поколениями вырезают наши поселения. Я даже заставил себя с ними поговорить, и был сильно удивлен их открытости. Вы сделали невозможное, и я искренне надеюсь, что все эти подростки не свернут на гнилую дорожку своих предков.        — А как я на это надеюсь… Впрочем, без страховки мы не обошлись. Когда я сковывал их «Непреложным Обетом», я добавил несколько пунктов, ограничивающих их возвращение к племенным привычкам. В теории, второе-третье поколение даже не подумает возвращаться к безобразиям.        — Теперь это «наш» народ. — Задумался Реник. — Главное их правильно воспитать. Они очень активные и целеустремленные, что весьма похвально. Кстати, хотел спросить о планах на Винтерхолд.        — А что с Винтерхолдом?        — Нужно определиться с тем, с кем мы будем торговать. С коллегией, или с городом. Это не одно и тоже.        — Понимаю. Я уже думал над этим вопросом. Есть пара мыслей, но для начала мне нужно переговорить с Ярлом, как его там…        — Ярл Корир. — Напомнил Реник.        — С ним самым. Он вроде не дурак, но вот торговать с бедным городом может быть проблематично. Тут такой фокус, какой мы устраиваем, отстраивая «Полуночных Мотыльков» в городах, банально не прокатит. Город выживает с помощью добычи железа, которое продает повстанцам просто потому, что иных вариантов просто не имеет. В теории, у нас есть, что предложить Кориру, но железо, если честно, нам не особо нужно. У нас и так просто завалы металлолома.        — Предлагаю сходить к нему вместе. Он меня знает, так что это может помочь.        — Согласен. — Кивнул, и откупорив бутылку вина, впервые за пару недель отдался беззаботному отдыху в приятной компании.        С кухни тянуло чем-то сладким, что говорило о том, что Мирра в компании поварят готовили что-то вкусное на ужин. Чуть позже они примутся за основные блюда, а сейчас я боролся с желанием сходить и утащить нам вкусной выпечки. Первым не выдержал Огмунд, и через пару минут вернулся с небольшим но горячим апельсиновым пирогом.