Усы, хвост... Ножик?!

      Вечерело. Гости талморского посольства нехотя потянулись в зал. Нехотя, потому, что там не так удобно пускать служанок по кругу. Теперь им придется держать себя в руках, хотя, по слишком довольным рожам некоторых ярлов можно было сказать, что они и не против. Основное недовольство было у гостей рангом попроще — они служанок только видели, а вот пощупать нежного эльфийского мясца так и не успели — ушастые девушки пользовались сегодня популярностью. Уж как этим была довольна Эленвен — не передать словами. Эмиссар чуть ли не светилась от счастья, подгоняя многие свои интриги под разнообразные вариации сексуального воздействия. То, что сегодня ночью посольство на один вечер переобуется в бордель — ясно даже Тарихе, хотя хвостатой смуглокожей фелиды на этом празднике жизни и не было. Впрочем, за неимением моей пузатенькой девочки сойдет и Джубо, хотя мозгов у него будет поболее…        О том, что талморскую тюрьму снесли к чертовой матери под самый фундамент, я уже знал. Но, без подробностей, ибо от Солнышка пришел очень насыщенный ментальный пакет информации, а разбирать его у всех на виду было бы слишком заметно… Особенно, учитывая излишнее перенасыщение пакета образами похотливого оттенка, после которого мне точно потребуется разрядка. В общем, потом.        Сейчас же, у меня имелось развлечение иного рода… Пообщавшись с Сангвином, пояснив ему свою идею, отдал реализацию шутки в его сальные даэдрические ручонки. Проникнувшись смыслом, тот сказал что-то вроде «Подержи мою водку», и под отводом глаз шагнул в фиолетовый портал. Вернулся принц развращений с неким артефактом двемерического происхождения сильно напоминающим джойстик от плейстейшена. Поглазев на это чудо мододелов, лишь тяжко вздохнул, занимая место у дальнего столика посреди стайки моих товарищей, которые Сангвина спалили и ожидали развития событий.        Не знаю, как именно Сэм Гевин подловил Ондолемара и как тот не заподозрил воздействия на свою нежную психику, но аватар даэдрического принца, после недолгого отсутствия в зале, уселся неподалеку от нас, достал джойстик и начал с энтузиазмом щелкать кнопками.        Поначалу ничего не происходило. В приемном зале все так же цвела и пахла ядовитая талморская атмосфера, постепенно приходящие в рабочее состояние разносчицы занимались своим делом, а Эленвен, слишком довольная жизнью все так же порхала от одной стайки гостей к другой. Но ничто не вечно, и тут я различил медленно нарастающий скрежет. Примерно через минуту уже все гости в зале непонимающе пытались высмотреть источник звука, но его происхождение стало понятно немного позже.        Одна из боковых дверей распахнулась, с размаха ударившись о стену и покосившись, не выдержав столь наглого к себе обращения. За дверью красовался взьерошенный Ондолемар, сжимающий в одной руке ополовиненную бутылку Алто, а в другой я не сразу признал металло-керамическое изделие под названием «унитаз» советского образца, это у которого еще сливной бочок закреплен на длинной двухметровой трубе. И именно этим вырванным с мясом туалетным изделием и был вызван душераздирающий скрип керамики о каменное покрытие.        Покачнувшись, Ондолемар попер вперед не видя вокруг совершенно ничего. Скрежет прекратился лишь тогда, когда посол дотопал до середины зала, установил унитаз в вертикальное положение, легким движением спустил штаны и взобрался на керамического друга. Секунды гробовой тишины прерываются гулким продолжительным звуком лютого несварения желудка с до дрожи пробирающими реверберациями, заставляющими вздрогнуть застывших от шока гостей и хозяев приема.        — Надеюсь, дамы не против, если я тут закурю? — В полной тишине раздался безразличный голос Ондолемара и зашуршал в складках одежды извлекая моднявый портсигар, а следом, лютейший запах хлебного варенья добрался до тех, кому повезло в этот момент находится под стеночкой. У меня слезились глаза. Оборотница и Кеша находились в прединсультном состоянии.        Ну, прием был сорван на сто процентов. Крайне довольная рожа аватары Сангвина, прячущего артефакт контроля над разумом была вполне красноречива. Естественно, высокие гости такого оскорбления от не менее охреневших эльфов простить не могли и на территории посольства началось бурление говен. Ондолемара даже ненадолго жаль стало. Но, именно что ненадолго.        Дабы выказать полную солидарность с нашими ярлами, мы принялись готовиться к отбытию. Влад с Кешей переглянулись и исчезли в разных коридорах, а я же, отправив остальных собирать вещи, коих было немного, решил закрыть один из гештальтов.        Вечер. Хороший момент, когда местное светило уже закатывается за горизонт, а слуги еще не разожгли свечи. Я быстро осмотрелся и вернулся в выделенные нам покои, достав из пространственной складки артефакт данный мне на время Инаком. Внутри этой шкатулки находилось заранее заготовленное для этого дела тело — измененное волчьими генами тело футы-фелиды в которое я влез через «одержимость». Под данную операцию мы выгребли все доступные нам шмотки с чарами на скрытность, так что я слегка походил внешне на клоуна — броня разных типов и одежда, да даже шляпка-чепчик с перьями хрен знает как попавшая под фарм-каток под названием Влад-и-Ко.        Шесть разномастных амулетов и кольца в три ряда. Конечно, это было немного излишне, так как кап скрытности у меня переваливает только за счет навыков, но есть и нюансы, которые мы вещами и старались перекрыть. Один из таких нюансов — срабатывание скрытности в тени или при приседаниях, когда в теории мне придется постоянно двигаться и не всегда в затемненных коридорах.        А также зелья. Их я готовил лично, с применением эссенциализма, так что я насосался цветных взвесей по самые брови. И не только на скрытность. Среди составов были такие как облегчение собственного веса и «перышко», благодаря чему я мог пересечь длинный коридор одним прыжком не касаясь пола. С повышением навыков в зельеварении я повышал мощность и длительность составов расчитывая их под себя таким образом, что на активное действие у меня есть часа три, а вот откаты пойдут часов через десять. Самое то, чтобы пробраться куда надо и свалить подальше.        Заправившись химией, проверил действие билда. Забавно наблюдать то, как даже Дар’Пал терял меня из виду на ровном месте. А потом я и вовсе достал патронташ с пробирками девяностопроцентного хамелеона. Состав попал в мои лапки случайно, и доработать его до нужного уровня я не успел — лишь подобрал возможные ингредиенты да снизил токсичность. В результате у меня поучилось десять порций по минуте действия, чего в теории должно хватить даже для самых щекотливых ситуаций.        За дверь я выскользнул, когда в коридорах уже было опасно ходить без канделябра. Шкаф, мизинчик, все дела… И перемещение затяжнымии прыжками под потолком было верным решением — редкая обслуга, которая уже забегала, расставляя освещение наверх не глядела в принципе, а стражникам было интереснее пообсуждать между собой произошедшее на приеме, чем изображать вид исполнения обязанностей. Так я и пересек комнату, которую помню по игре, где чесали языками стражкики. Сидя на верхней полке стеллажа почти под потолком и осторожно воруя связки с копченными колбасками с соседней полки я дождался, когда они разошлись по постам и изобразил, что меня выдуло сквозняком в приоткрытую дверь.        До кабинета Эленвен в соседнем здании я добрался без проблем. Лапка, скучающая все это время, по моей просьбе немного повыла в компании со своими подсосами, перепугав стражу и обратив все их внимание на себя. Чтобы заткнуть моих ебак, эльфы решили пожертвовать запасы слегка подсоленного мяса. Благо подачка была чистая — Лапка бы яды почуяла, так что довольная результатом ебака смачно чавкала подношением, а я изображая хвостатое облачко парил от одного здания к другому. Войти решил через крышу — там имелся небольшой балкончик.        Конечно, не все было так просто — редкие стражники вынуждали меня перемещаться особо осторожно, ибо все мои перки вкупе с предметами и алхимией не гарантировали абсолютную незаметность и случайно поднявший голову желтожопый рисковал словить клоунский галюн в моем лице и начать что-то подозревать, чего мне не хотелось совершенно. В такие моменты спасала наспех заготовленная уникальная химия — зелье хамелеона. В здании, куда гостям хода не было охрана была на порядок серьезнее и дважды принять маслянистую жижку из пробирки мне все же пришлось.        Кабинет Эленвен я нашел только с помощью помеченной служанки. Две эльфийские дамы прямо сейчас предавались разврату, а именно, та самая служанка активно работала языком в промежности эмиссара и ловила просто лютые кайфарики, от которых по связи метки пронимало даже меня. Сама Эленвен при этом проговаривала свои мысли в слух и мне выпала возможность услышать жалобы на жизнь от охреневшей от жизни в Скайриме высокой эльфийки. Видите ли, ее окружают одни идиоты, подручные вечно косячат, и все в том же духе. Через полчаса висения на потолочной балке вниз головой мне это уже в край осточертело.        Я хотел приберечь сюрприз для Эленвен на потом, в качестве веского аргумента, но… Откровенное нытье и воодушевленно чавкающие звуки даже мертвого до ручки доведут. К тому же, нужно было эту парочку выкурить из кабинета, так как я уже облазил все вокруг и кроме как через дверь я не могу попасть в интересующую меня комнату. А потому…        Легкий импульс магии. Хлопнуло, хлюпнуло. Со звоном вылетели окна и вздрогнула дверь. Несколько секунд оглушительной тишины, и через дверь вылетел слабо светящийся сгусток, направившись ко мне. Что характерно, засуетившиеся стражники этот шарик души не видели даже когда он пролетел у них перед носом, а в итоге и вовсе завис перед моим лицом. Да, душа той служанки.        Видимо, притянулась ко мне благодаря метке. Хотя, странно, та же бойче отправилась к своему богу, когда ее убили, а здесь… Видимо, расстояние имеет значение. В любом случае, на возникшие вопросы мне сейчас никто не ответит. Посему, я воспроизвел по поднятым из памяти воспоминаниям сферу из магии, в которую и заключил душу, убрав ее в пространственную складку. Пригодится.        Когда стражники ворвались в кабинет эмиссара я прошмыгнул тенью следом и сразу запрыгнул под потолок скрываясь в тени и под хамелеоном — все свечи в кабинете погасли от хлопка и единственным освещением являлись серебряные канделябры в руках стражей. А новоприбывшим открылась изумительная картина того, как Эленвен, сидящая без одежды на диване, с совершенно дебильным выражением лица смотрела на эпицентр взрыва — кучку фарша. Все вокруг от пола до потолка за исключением прикрытых крупной мебелью участков было покрыто тонким слоем кровавого фарша. Кое-где торчали впившиеся в дерево зубы и обломки костей.        Мда… Такого эффекта я не ожидал… Надо будет запомнить комбинацию пространственных чар с якорями на физическое тело с активным ингредиентом в виде лабораторно пророщенного кристалла огненной соли из раствора с водой из плана огненных атронахов и преобразователем магического фона… Что-то я опять не в ту степь заворачиваю. В общем, того кристалла огненной соли было бы достаточно для того, чтобы снести четверть этого здания, но магия направила весь физический аспект взрыва на мясную оболочку и в итоге мы получили эльфийский джем, да…        Сама же Эленвен словила натуральный ступор, как Дар’Пал, когда тому в задницу пихают. В итоге, перебарывая брезгливость, бравые талморские стражники выносили свою предводительницу из кабинета на руках. Набежала куча лишнего народа, коего выпроводили пинками и стражникам пришлось запереть кабинет, дабы никто ничего не трогал до тех пор, пока эмиссар не придет в себя или не появятся те, кто сможет сказать, что за ересь здесь произошла. Я же, Стараясь не оставлять следов на кровавом месиве, принялся за осмотр содержимого сундуков, столов и шкафов.        Искомое было найдено случайно и по запаху. Уж не знаю почему, но интересующие меня отчеты и доносы были перемазаны в говне… Впрочем, ковыряться в них буду не я. Забрав чистенькие бумаги, убедившись, что в них были доносы и досье на нашу разношерстную компашку, притырил журнальчик отдельно, а сундук с прочими досье притырил как есть, благо пространственная складка позволяет таскать довольно габаритные вещи. К сожалению, в святая святых отделения вселенского зла в Скайриме я ничего больше интересного не нашел. Были, конечно, экспонаты эльфийского оружия и талморской брони, но с нашим фарм-катком единичные варианты уже как-то не котировались. Да и от служанки их отмывать было не охота, да….        Из запертого кабинета я выбрался через выбитое хлопком окно. Снаружи, конечно, собрались несколько стражников и собирали осколки. Пока вся стража на ушах, у меня есть возможность заглянуть в одно место, просто ради успокоения совести.        Да, темницы. Выждав удачный момент, устроил прошмыгинг обратно в здание и воспользовавшись стыренными из брошенной Эленвен одежды ключами, проник в подвальные помещения. Как и в гостевом здании, местные подвалы были обширны, а оформление навевало мысли о крайней степени недотраха среди касты эльфийских скульпторов. Тем не менее, я старался не задерживаться даже у особо выдающихся барельефов и панно, методично откладывая изображенной в памяти на будущие медитации.        С ключами продвигаться в самое охраняемое место в посольстве было не сложно. Единственные пару раз мне пришлось лишить жизни двух работяг, ибо те особенно ответственно сторожили совершенно непримечательную деревянную дверь. Благо удалось избежать шума, а тела я забросил в пространственную складку, которая от такого резкого прибавления веса неприятно натянула магические связи. Но это мелочи.        Отперев мастер-ключом дверь, я попал в допросную. Эта комната резко отличалась от других тем, что уборщиков здесь видели в последний раз только при возведении самого посольства. Мусор, почерневшие пятна крови, отвратительная вонь и единственное каменное кресло по центру комнаты. Миленько.        Справа от кресла была еще одна дверь, которая вела в подземелья. Стражник там был всего один и умер он довольно быстро и легко — он не проснулся. Следующей целью стал каджит-мастер пыток и босмер той же профессии. Эта парочка схлопотали палочковый «ступефай» а после были летально уколоты в основание черепа. Наконец я смог выпрямиться в полный рост и нормально осмотреться. Темницы были выполнены в форме квадратной буквы «Ф» где все стены были представлены решетками и каменной кладкой одиночных камер. И далеко не все из них пустовали.        Хожу я, значит, наматываю круги по казематам, и глаз то и дело цепляется за одного бомжеватого вида мужичка. Тут я не выдержал и кинул «Оценку». И споткнулся на ровном месте, едва не пропахав лицом каменную кладку пола. А все потому, что «Система» мне авторитетно заявляет, что в камере, прибитый кандалами, ничего не соображающий от побоев, мычит и пускает жопой пузыри никто иной, как Ульфрик, мать его, Буревестник. Проморгавшись, мысленно уточнив у системы, не перегрелась ли она, я расплавил «искрой» замок на решотке и подошел к оборвашке поближе. Приподнял его голову рукой и плеснул водой из палочки смыв кровавые сопли.        Ну, если отмыть, свести порезы и хорошенько так откормить, чтобы не напоминал жертву Бухенвальда, то, за ярла Виндхельма он сойдет. Отпустив мычащего что-то невнятное человека, начал расхаживать взад-вперед по камере, пытаясь уложить в голове факт нахождения живого Ульфрика, коего, на минуточку, я лично прикончил метким броском ножа в глазницу, а потом его отчекрыженную голову мы заспиртовали.        Выскочив наружу, начал обходить все камеры по порядку, проверяя каждого пленника. И, о чудо! Нашелся ещё и Галмор, который каменный фистинг, и ещё парочка высокопоставленных Братьев Дури, которые сейчас рвут себе волосы на жопе ради свободы Скайрима. И тут встаёт логичный вопрос… Если они сейчас здесь, то кто сейчас заправляет восстанием? Клоны?        Меня, сейчас, конечно, этот вопрос не сильно колышет, но, блин, от такой постановы, мне стало даже интересно, как эльфам это удается. А то, что именно Талмор стоит у руля местного ополчения я получил прямые доказательства. Неясен только метод клонирования этих личностей. Впрочем, время разобраться у меня ещё будет. Всех пленников я приласкал палочковым снотворным и накинув сверху длительную вариацию «Регенерации» закинул пленников в пространственный карман. С воздухом у них проблем не будет — отожравшийся на контрактной манне дух воздуха потянет две дюжины живых людей.        Далее я обобрал все полки местных эскулапов и вредителей, выгребая всевозможные записи и журналы. Горму с Аскелем будет чем заняться. Они, конечно, не причастны к восстанию, но положением своей родины были долгое время озабочены и не упустят шанса поковыряться в этом деле. Тем более, головушки у них варят хорошо и типичные нордские бредни из них выбили через чугунную жопу реальности на доступном к пониманию примере близкого окружения. Прошелся по казематам и затер все следы своего колдунства искажением собственного флера похоти, после чего портанулся через монетку в хозяйскую спальню в выделенных нам покоях.        В покоях меня уже ждали мои коты и Лидия.        — Ну, как сходила? — Первым заметил мое появление Дар’Пал.        — Пи*дец как. — Со вздохом падаю на кровать звездочкой.        — Это из-за Джек талморцы забегали как ошпаренные?        — Ага.        — Что случилось? — Карджо сел на кровать и погладил мои белоснежные волосы.        — Казнил ту служанку, довел до ступора Эленвен, обнес ее кабинет, спустился в подвал и нашел весь цвет нордского восстания живыми но не очень здоровыми.        — О как. — Оживилась Лидия.        — Лидка, прикинь, там был живой Ульфрик.        — Тот самый? — Нордка проигнорировала исковеркивание своего имени и выпучила глаза. Впрочем, мои коты от нее не отставали.        — Ага, Тот самый. Вместо тела один сплошной синяк, но, живой.        — Как?        — А вот это мне и самому интересно. Вернемся, приведем болезных в приличное состояние и попытаемся выяснить. Жаль я прибил изуверов, они явно знали больше… — Нехотя покидаю кошко-волчье тело чтобы влезть в шкуру каджитки-конфетки.        Возгласы охреневания от ситуации продлились до раннего утра, когда все высокопоставленные гости потянулись на выход, а мы, как подручные ярлов составляли им компанию и демонстрировали солидарность. Короче, перед посольством была целая вереница разномастных телег. Нам же было в падлу ждать пока наши ярлы или их заместители соизволят дождаться своих карет, а посему мы предложили прокатиться до трактира на наших комфортабельных дилижансах.        Балгруф согласился первым, Фаренга, что прикидывалась ветошью весь прием, так же присоединилась к нам. Набилось по дилижансам народу прилично, так что мы на правах владельцев и в качестве уважения к гостям разместились снаружи. Кто на крышах, кто на лавке кучера а кто на спине ведущего волка. К слову, ни один самоубийца не решился возмущаться тем, что мы полезли впереди очереди. Выглядывающий через окошко Балгруф с ехидной рожей провожал охреневших от такого перформанса сотоварищей по чину.        Кстати, Идгорд, которая ярл-предсказательница, согласилась на предложение Кеши и поехала с ним, ибо заместитель ярла Рифтена отказалась от поездки в странной повозке с запряженном в неё ебакой-чудовищем.        Доехали с ветерком и без проблем. Я всю дорогу просидел на спине Лапки и морально отдыхал наслаждаясь ощущением хорошо исполненной гадости. А также думал. Думал о том, что рана в магическом теле Дар’Пала от чего-то не спешит зарастать. И материл свою поспешность с криворукостью.        Добравшись до временного расположения высоких и прочих гостей, мы выгрузились и отправили ярлов в таверну а сами расположились на отдых. Многие из нас этой ночью не спали. Мне, по понятным причинам, сон особо не требуется, а вот остальным, судя по помятым рожам, отдохнуть стоило. Но перед этим Влад похвастался тем, что стырил в посольстве. Наш довакин призвал выручай-сундук и принялся выгружать из него девушек разной степени связанности и одетости. Самыми обнаженными оказались две каджитки. Аргонианка и две альтмерки хотя бы демонстрировали наличие нижнего белья. Вся пятерка в крайней степени охреневания пучила на нас глаза, мычала и ерзала. Одна из каджиток от связывания умудрилась бурно кончить.        — Нахрена? — Вопрошаю у слишком довольного собой Влада.        — Компенсация. Если говорить прямо, то талморцы нанесли вред члену гильдии. А мстим мы с запасом. Не знаю, что ты им там устроил, но я решил добавить от себя.        — Это-то понятно. Но, зверодевки? Не ты ли мне жаловался, что у каджиток сиськи слишком плоские? — С подозрением смотрю на Влада. — Нет, про ящерицу я еще могу понять, чешуя, все дела, к эльфийкам тоже вопросов нет — станки у них, моё почтение, но кошки?        — Да, как-то под руку попались. — Почесал тыковку довакин. — К тому же, Мирра жаловалась, что на кухню нужны помощницы с руками не из жопы.        — Ладно, признаю, есть проблемы с персоналом. — Со вздохом прикладываю пять тел палочковыми сонными чарами и закидываю в пространственную складку, которая уже начинает трещать от количества живых и не очень тел. Но дух воздуха телеграфирует, что все тушки расположились удачно и никто в ближайшее время там не помрет.        — Ну, а мой подарочек вы увидите позже. — Кеша скорчил настолько довольную рожу, что я невольно бросил взгляд через тент палатки в сторону талморского посольства.        Следующий день начался с того, что основная масса гостей дружной кучей съехали по направлению дома. Только Балгруф со своей свитой задержались. Фаренга прочуяв задницей в нашей палатке эманации портальной магии упросила доставить их в Вайтран через телепорт. Тут же к просьбе подключился задумчивый и подозрительно трезвый Балгруф. Мы, почесав репу, согласились, и объяснили задержку тем, что не хотим, чтобы нам в гриву дышали другие гости. А пробираться через лес и скалы на своих двоих чтобы отойти от любопытных глаз подальше никто не хотел.        Так как в таверне освободились места мы предпочли отобедать именно там. А так как после сытного обеда по закону Архимеда нужно смачно покурить, то мы всей гурьбой выползли на балкончик, подымить трубками. Чуть позже подтянулся и Балгруф и косячком свежей хаммерфельской. Стоим, дымим. Мои коты пустили трубку меж собой, я же щупаю струны лютни.        Тут на пару с Фаренгой, которая никого не стесняясь и покачивая метровой елдой просочилась к Балгруфу, появляется Иннокентий. Окинув нашу молчаливую компанию, достал из кармана вибрирующую от количества вложенных чар палочку из спрессованной пыли камней душ, привлекая всеобщее внимание. На молча заданный вопрос, тот сжимает палочку пальцами и та с хрустом ломается, высвобождая заключенную внутри магию.        Мгновение тишины, а после, на горизонте, там, где чернело талморское посольство, образовалась яркая вспышка. Через несколько секунд до нас добралась взрывная волна, оглушив и заставив вцепиться друг в друга.        Балгруф поднялся с пола с помощью Фаренги. Посмотрел в сторону посольства, где к небу тянулся гриб из гари, пыли и пепла, а потом на наши довольные зверские рожи. Снова на то, что осталось от Талморского Посольства, и уже на хищный оскал своей придворной магессы, что явно принимала участие в подрыве.        — Бросаю упарываться. — Констатировал факт Балгруф Старший. — Иначе обижу кого из вас случайно, а на месте Вайтрана будет вот это. — И кивнул в сторону оседающей пыли. Тут до нас долетели мелкие камушки и застучали по крыше.        Балгруфа заверили, что до такого не дойдет. Если что, подорвут Драконий Предел, но это в случае необоснованного нападения на кого-либо из гильдии. Ярл кивнул и гордо удалился собирать вещи. Фаренга хихикнула и отправилась следом. А я с умиротворением наблюдал как скатываются вниз по скалам остатки талморского непотребства. Да… Хорошо погуляли.        Домой вернулись буквально через пару часов, разложив в одной из палаток арку портального перехода. Ярл и его сопровождающие поцокали языком оценив наш портальный зал и стоящих под стенами конеголовых с оборотнями в виде стражи.        Фаренга отправила всех в Вайтран а сама решила задержаться и повеселиться в волчьих пещерах. Заодно и потискала выглядящих вполне адекватными своих дочерей. И естественно не упустила шанса сбагрить мне еще десяток. Если она первое время еще переживала что я угоняю их в рабство странной магией, то самолично оценив интеллектуальный прогресс и вполне приемлемое для оборотней житие в пещерах полностью убедилась в правильности своих мыслей и с удвоенной решимостью принялась навешивать на меня остаток своих отпрысков. Я-то не против, тем более что порнофарм Перчатки, которую, кстати, Фаренга оценила по достоинству, мне позволяет приобрести слоты под питомцев.        Оставив футу веселиться в пещерах, я собрал первый состав нашей гильдии в лицах попаданцев, каджитов и нордов с хускарлами, начав выслушивать отчет по сносу талморской тюрьмы. Дав немного времени переварить услышанное, рассказал кого обнаружил в подвалах посольства, вызвав волну недоумения и непонимания. Пришлось выгружать всех пленников в отдельной пустующей комнате. Самого Ульфрика мы выгрузили отдельно. Всё же, именно он представляет для нас основной интерес в вопросах о том, как же так вышло, что главу восстания мы шлепнули походя, а потом, через полтора года мы находим его живым в талморском обезьяннике. И пока не понятно, как относиться к данному человеку.        Ульфрик был единственными, кто находился в настолько тяжелом состоянии. Все прочие пленники не дышали на ладан в отличие от ярла Виндхельма. Потому его решено было держать под сонными чарами, но в медблоке. По приблизительным оценкам, для того, чтобы просто поговорить, придется пропотеть над этим огрызком несколько дней. Это если у него психика в норме. А до полного восстановления придется извести несколько ящиков зелий и пару моих резервов манны.

***

       Очередное прояснение сознания сильно отличалось от прошлых. Не было ни холодной стены под спиной, ни тяжёлых наручей, коими голое тело пристёгивалось цепями к вбитым клиньям. Не было ни пробирающего до костей сквозняка и сладко-приторных запахов гниения. Ульфрик медленно открыл глаза, уставившись в темноту.        Когда в последний раз он не ощущал тянущей боли от побоев нетрезвых ушастых мразей? В памяти накрепко засел момент, когда до боли в зубах знакомый мохнатый палач проинформировал пленника, что он более не нужен талморскому плану. Не сказать, что до того момента его плен был прост и лёгок, но тогда всё стало намного хуже.        И вот сейчас, последний из славного рода Буревестников гадал — очередная ли это пытка, когда изощрённые в своём садизме талморцы дают ощутить столь далёкий вкус лёгкости в теле, или наконец бренное человеческое тело окончательно сломалось и норд наконец отправился к предкам? Пускай медовый зал Совнгарда и будет пределом его мечтаний, несостоявшийся ярл был согласен уже и на бесконечные брожения в тумане в тщетных попытках его найти. Это всяко лучше, чем терпеть очередные издевательства ушастый мразей.        Шли минуты, но ничего не менялось. Не появился ни пробирающий до костей ветер, не проявилось бесконечное звёздное небо. Лишь тепло вязаного одеяла да запах горящих свечей.        Следуя проклюнувшемуся интересу, Ульфрик медленно повернул голову, охватив взглядом подсвеченный маленькой свечой угол комнаты. В мягком ореоле света оказался деревянный манекен, на плечи которого накинут даже на вид тёплый пушистый халат с разноцветными зайчиками и тапочки в виде тех же пушистых зайчиков.        Буревестник сел на довольно мягкой кровати с удивлением отмечая, что не ощущает ни боли от побоев, ни треснутых костей, ни затекших от одной единственной позы мышц. Даже трещины на анусе, полученные от крайне тесного общения с тюремщиками не дали о себе знать как обычно. Лишь лёгкая нега от хорошего отдыха.        Не видя иной одежды, Ульфрик накинул на свои широкие плечи халат и завязал его на поясе. Ноги же утонули в пушистых и тёплых тапочках. Тут же, свеча начала гаснуть, зато зажглась другая, более крупная, разгоняя тьму вокруг добротного каменного стола.        Тут уже дал знать о себе желудок — раненым медведем проорав при виде заполненных едой тарелок. И тут же до носа норда добрался сногсшибательный запах мяса со специями. Однако, помня свои прошлые опыты, да и воспитание давало о себе знать, Ульфрик не бросился к столу. Воровато оглядевшись, но не разобрав угрозы в неестественно тёмной комнате, несостоявшийся ярл осторожно подошёл к столу и уселся на добротный дубовый стул.        Это — не эльфы. Буревестник неплохо изучил своих врагов за время своего плена ещё с момента осады Имперского города. Талморцы — заложники собственной культуры. Они попросту не способны есть из тарелки, которая выглядит слишком дёшево. Даже в тюрьме, те помои что давали пленникам, подавались в деревянных плошках с искусной резьбой по кайме. Здесь же посуда была совсем не похожа на все то, что Норд видел ранее.        Нет, что-то угадывалось, как те же соусницы из чудного жёлтого стекла, или флаконы с дырявыми крышками, внутри которых Ульфрик с удивлением обнаружил мелкодроблёную соль и жгучие специи. Приборы же сияли серебром, но были настолько прочными, что и не зазорно применять их в качестве оружия. Тот же нож был из зелёного стекла, которое, поговаривают, используется данмерами при ковке оружия.        Ну, и сами блюда. Высокие эльфы не любят жирную пищу, да и кормить пленников так никогда бы не стали. Но, сейчас перед носом норда стоит довольно простое на вид и явно домашнее блюдо — свинина в панировке. Ульфрик сперва перепутал это с пирожком, но, когда по бороде потек пропитанный специями жир после укуса, понял свою ошибку и вытерев руки полотенцем, принялся орудовать приборами.        По достоинству оценив еду, в тайне опасаясь того, что сейчас ворвутся талморцы с ожидаемыми последствиями, явно изголодавшийся по хорошей еде норд принялся за сладкий пирог, запивая воздушное сладкое тесто прямо из графина заполненного ещё тёплым молоком. Только осушив весь графин, до Ульфрика дошло, что на вкус молоко сильно отличается от коровьего, будто слегка подслащенное и слегка розоватое, но никаких страшных последствий не поступило. Более того, он прекрасно осознавал что съел куда больше, чем мог бы даже без учёта вечных голодовок в плену. И это вызывало всё больше вопросов в его голове.        Примерно через час, когда всё съеденное будто провалилось в пустоту, но чувство голода так и не вернулось, загорелись новые свечи, подсвечивая щёлкнувшую замком дубовую дверь.        Поправив халат, Буревестник неспешно приблизился к двери. Потянув на себя простую, но не без изыска ручку, норд окунулся в звуки живущего своей жизнью общества.        Молодые люди сновали по коридорам туда-сюда. Кто в простой одежде, кто в броне, а кто-то, в основном девушки, в робах магов с разными отличительными рисунками на рукавах. Так же, то там, то тут под стенами стояли необычные конеголовые монстры в броне, или и того страньше, оборотницы. Но, складывалось такое впечатление, что Буревестника никто не замечал. Нет, его, случись так, обходили, стражники-монстры мазнув по человеку взглядом, теряли интерес. Потому он и позволил себе пройтись по длинному коридору, разглядывая явно магические светильники и декорированные под окна ниши в стенах. Но ощущения не обманывали Ульфрика — он находится глубоко под землёй.        Это — не талморцы. Среди них слишком много людей. Нет, конечно, были и каджиты, но те не носили черно-золотых доспехов. Ульфрику повстречались даже данмеры, спорящие о том, куда лучше пристроить амулеты из драконьей кости и чешуи. Вот в большом зале обнаружились аргониане, обыгрывающие в кости здорового каджита. Вот с кухни выбегают дети, пихая по карманам ещё горячие пирожки. За ними с лестницы наблюдает расписанный кровавыми рунами данмер…        Слишком странное общество. А главное, что подметил несостоявшийся ярл — никаких конфликтов. Среди всего этого гомона он ни разу не услышал ни яда в голосе, ни пренебрежительного отношения к кому-либо.        — Нравится? — Вопрос явно предназначался Ульфрику, и тот обернулся, встретившись взглядом с… Такой расы человек не знал. Он, конечно слышал о каджитах, которые выглядят как эльфы с кошачьими чертами, но, об зверолюдах с человеческим видом и волчьими чертами он не знал ровным счетом ничего. Нет, охотники поговаривали, что в стаях похотливых тварей порой появляются дети с звериными ушами и хвостом, но… Во-первых, перед Ульфриком явно не животное в человеческом обличье. Во-вторых, явно не ребенок, а уж взгляд матерого убийцы даже на столь женственном личике говорит о многом.        — Что это за место? — Буревестник долго думал над тем, что спросить. И именно этот вопрос сейчас волновал его сильнее всего.        — Мы называем это место просто «крепостью». Но, из-за её расположения, так и тянет её назвать «Глубокой Глоткой». — Хмыкнул беловолосый, поправляя непослушную прядь за волчье ухо. — Тебя, наверное, раздирают вопросы?        — Могу ли я их задать? - Насторожился он.        — Можешь. — Зверолюд махнул пушистым волчьим хвостом и неспешно побрел к большому столу, жестом приглашая следовать за собой. — И, на большинство я даже отвечу… Карджо, как только закончишь проигрывать свою мелочь, попроси на кухне пирожков и пива.        — Да, родное сердце. — Кивнул здоровый каджит и вывалив набор костей из пустой кружки хмуро осмотрел выпавшие единички. На всех пяти кубиках. Тяжко вздохнув, тот поднялся с лавки и бросил на игральную доску жмень септимов, привычным поцелуем клюнул беловолосого парня в губы и покачиваясь, расслабленно потопал на кухню. Ящерицы же одарили беловолосого виноватыми взглядами, собрали игральную доску, сгребли деревянные фишечки и кости в мешочек и поделив мелочь, слиняли в коридор.        — А вы…        — О, не обращай внимания. Моя специфика бытия допускает романтические отношения с любым полом и расой этого мира. Это тело… — Зверолюд показал на себя. — Я занимаю временно. Давненько я не был в чисто мужском теле. Приятно, знаешь ли, вернуться к тому, с чего начинал. Но, это мелочи. Ты наверняка хочешь знать, кто мы такие?        — Эм… Пожалуй, этот вопрос прояснит многое. По крайней мере, я на это надеюсь. — Согласился Буревестник.        — Мне же интересно как тот, кого я убил, оказывается, оказался жив, хоть и не совсем цел. — Взгляд парня стал жёстким, а Буревестник внутренне подобрался. Правда, зря. Вернувшийся мохнатый здоровяк поставил блюдо с пирожками и бочонок с краником на стол, выставил кружки и снова поцеловал парня от чего последний мигом подобрел и расслабился.        — Боюсь, вопрос мне немного непонятен…        Беловолосый будто из воздуха достал стеклянную тару, заполненную жидкостью. В жидкости плавает голова, один в один повторяя чертами внешности выпавшего в осадок Буревестника.        — Однако… — Норд сбросил ступор и присмотрелся к боевому трофею, у которого в глазнице торчит железный нож.        — Я убил его в Виндхельме, на троне ярла. Случайно получилось.        — Вот как… — Норд задумался. — Выходит, пока я гнил в цепях, эти твари пропихнули своего агента на трон ярла… Значит, все те, кто находился в той тюрьме, тоже…        — Есть мнение, что да. Галмар, Каменный Стояк, что отдыхал в соседней камере с тобой, оказывается, все это время так же правил восстанием нордов…        — Восстанием? — Вскинулся Ульфрик. — Каким восстанием?        — Ты не знаешь?        — Эльфы не любят обсуждать новости из внешнего мира с пленниками…        — Ясно. Ну, тогда слушай…        Парень достал из воздуха записную книжку в добротном кожаном переплёте, и раскрыв, стал зачитывать написанные строки, что красовалась десятками уточнений, дат и заметок с предположениями. Что-то было и вовсе перечеокнуто с пометкой «не актуально». И, чем дольше Буревестник слушал парня, тем сильнее волосы вставали дыбом.        Мирный договор Империи и Доминиона. Конкордат белого золота. Лишение Талоса божественного статуса и запрет поклонения, ловля и казни верующих, организация нордского восстания в Виндхельме и подбой ярлов на самоубийственные решения. Война с Империей в лице Четвёртого легиона во главе с уважаемым человеком — генералом Туллием. Развал Скайрима на части.        Ульфрик хмуро жевал пирожки и запивал пивом. Парень ему явно говорил правду. Да и врать ему смысла особого не было. У Ульфрика нет власти а его доброе имя навеки опорочено мятежом и преступлениями против собственного народа.        — Зачем я вам?        — Хороший вопрос. Как ты уже знаешь, нас не интересует возня мятежников с имперцами. Более того, в каком-то смысле, оно нам выгодно. Но, наши конечные цели находятся за пределами этого мира.        — В каком смысле?        — Скажем так, этот мир — обречен. Сейчас это не заметно, но вскоре случится его гибель. Просто потому, что тот, кто отвечает за его существование, и я сейчас не о ваших богах, переключит рубильник и всё сущее осыплется в выгребную яму. И случится это потому, что я, и мои собратья по судьбе, попытаемся покинуть этот мир. Останься мы, и этот мир ждет вечность перезапусков одного и того же отрезка времени, когда брат идет войной на брата, а в небе зияют два чёрных крыла…        — Конец времён… Но это сказки!        — Увы. Драконы вернулись. Правда, вернулись они как-то через жопу, но, не суть. Правда такова, что этот мир закольцован. Стоит довакину убить Алдуина, и хозяин конкретно нашего варианта реальности щёлкнет рубильником и перезапустит мир с той точки, когда довакин трясется в тележке, когда его везут на казнь, а ты, — парень указал пальцем на охреневшего норда. — Будешь сидеть с кляпом во рту рядом. Правда, в этот раз, по воле хозяина мира все пошло не по тысячи раз обыгранному плану. Ему захотелось разнообразия, и вот, вожак восстания оказывается талморской сучкой, Хелген крушат двемерские дирижабли а по лесам бродят животные, считающие, что спаривание с человеком — суть их бытия. И, пускай я в этом мире нашел свою семью, сколотил гарем и нашел часть своей родни… Крутиться в колесе раз за разом на потеху какому-то ублюдку я не горю желанием. Все здесь присутствующие этого не хотят. Посему мы планируем побег в иной мир, где нет того, кто сильнее нас, где мы сможем жить не боясь того, что кто-то по прихоти или от скуки запустит сценарий конца времён. Так уж вышло, что недавно я переговорил с ярлом Морфала. Она частично в курсе проблемы и присоединится к Исходу, ведя за собой свой народ. На травокура Балгруфа я имею определённое влияние и разъяснить ему положение вещей с предложением отчалить в теплые края будет не сложно. Тебе же я даю шанс увести за собой жителей Виндхельма. У нас есть друзья в Квартале серых, они помогут людям. То же касается Рифтена и Винтерхолда. Мы дадим шанс, а решать, воспользоваться им, или нет, будут решать сами люди. Как бы не хотелось, всех спасти мы не сможем, но, дать шанс хоть кому-то — обязаны. В память о навсегда стёртых душах наших родных и близких, чей мир уже был уничтожен по воле одного конкретного ублюдка с безграничной силой. Я не требую от тебя согласия сию секунду. Поживи в Крепости, пообщайся с другими. Когда примешь решение, любой страж покажет, где меня найти.