***
Хлоя сделала шесть выстрелов и нажала кнопку. Бумажная мишень стремительно приближалась к ней. Каждый приближающийся дюйм подтверждал то, что она уже чувствовала нутром. В центр силуэта. Она сорвала мишень с петель и смяла ее в руке. Она была готова.***
Дэн встал с места, когда она вернулась, ему не терпелось узнать. Она положила мишень на его стол, и он немедленно подошел, чтобы обнять ее, но затем неловко отстранился. — Это просто фантастика, Хло, — сказал он, похлопав ее по руке. Хлоя скривила губы, пытаясь скрыть сияющую улыбку, и чуть приоткрыла объятия. Дэн обнял ее, и она позволила себе почувствовать его тепло, его комфорт, его близость. Она так долго обходилась без него. Не то чтобы развод был его идеей. — Спасибо, Дэн, — ответила она, когда он неохотно отстранился. Она сделала осторожный шаг назад, чтобы избежать возможных недоразумений, и снова взяла цель. — Я собираюсь показать это Пирсу. На прошлой неделе я получила от психологической команды полный отчет. Вот и все, а потом я возвращаюсь по-настоящему. Наконец-то. — Кстати по поводу этого, — добавил Дэн, — Эррера искал тебя. Может быть, тебе стоит зайти к нему в кабинет после. Эррера. Она уже несколько недель не думала об этом человеке. Во всяком случае, после ее неудачной попытки прикрытия. И он, казалось, был доволен, ожидая, когда она подойдет к нему, как хороший лакей. Она ни за что не позволит страху перед его разочарованием сбить себя с толку. Она поблагодарила Дэна за информацию и направилась мимо своего стола, который был раздражающе чистым от ее одержимой уборки, чтобы сообщить лейтенанту хорошие новости.***
К тому времени, когда она вернулась, получив от Пирса допуск — а она понятия не имела, как это вообще возможно, чтобы новости распространялись так быстро, — в центре ее стола в черной хрустальной вазе стоял цветочный букет с розами сорта вельвет плам, гарнетс и айвори. Ни один мимо проходящий, которого она спросила, не видел, как он появился. Даже Дэн этого не заметил. Что совсем нехорошо в полицейском участке. Она вытащила карточку. «Добро пожаловать обратно», — было написано на одной стороне рукописными золотыми завитушками. На другой — «Л. М.», серебряными петлями. Откуда он знает? Неужели он следит за ней? Неужели он просто держал эту чертову штуку в режиме готовности и выбрал дату, которая показалась ему рациональной? В любом случае, это заставило ее сердце биться быстрее.***
Мейз уставилась на него все еще в шоке. Люцифер сидел на скамейке у рояля в своем пентхаусе и перебирал несколько мелодий, пока эта идея не потерялась у него в голове. Никто в мире не мог ожидать перемены в его карьере, которые он намеревался использовать с максимальной пользой. Если он собирается выбраться отсюда, то должен быть чертовски уверен, что в этом городе не осталось никого, кто мог бы унаследовать его вакуум власти. Тонкая струйка дыма поднималась от сигареты, оставленной гореть в пепельнице. Его пиджак был брошен рядом с ним, хотя он все еще носил черный, атласный жилет, который также собирался снять. — Я знаю, что ты дала клятву, — сказал Люцифер. — И я знаю… — Ты же не всерьез. Он потянулся за выпивкой. — Всерьез. Она резко отдернула ее. — Ты хочешь превратить свою империю в прах. — Это то, что случается с империями, Мейз, — он выхватил стакан у нее из рук. — Рано или поздно это всегда случается. — Тогда позже, — сказала она так отчаянно, как он никогда не слышал от нее. Он опрокинул стакан и задумался, не продлить ли все это, чувствуя вину за напряженность в ее голосе. — Намного позже. Вечность спустя. Не сейчас, — она села рядом с ним. Он подвинулся, освобождая место. — Мы только что пришли. Мы ведь только начали, — она рассеянно положила руку ему на колено, умоляя. Он уставился на клавиши. Жар ее кожи обжигал его через брюки. Меньше всего ему хотелось ее разочаровывать. — Только представь себе, — начала она, понизив голос, — мы только забрались на вершину. Ты захватил мафию, как будто это пустяк. — Это потребовало немалого планирования, — ответил он без особого энтузиазма. Это было правдой. Но не то, чтобы он вспотел, делая это. Она сжала его ногу и подняла руку на несколько дюймов вверх. Он напрягся, ее ногти впились в кожу. — И это был ты, Люцифер. Только ты. Больше никто. Посмотри, чего ты можешь достичь здесь. Ты притягиваешь людей. Они хотят работать на тебя. Они хотят сделать тебя счастливым. Она медленно скользнула рукой по его бедру, ее дыхание участилось. Разговоры о власти всегда так действовали на нее, заставляя ее разум кружиться, а тело быстро следовать; Люцифер живо помнил их дискуссии о том, что можно сделать в Лос-Анджелесе, прежде чем они даже заказали билет. Это была искра света в темное время суток. Они целыми днями не покидали постель. От этого воспоминания у него пересохло во рту. Мейз рано попала в компанию Люцифера, их энергии сталкивались и кружились друг с другом самым творческим и разрушительным образом, когда их настроения совпадали. Взгляд Люцифера упал на ее собственные обтянутые кожей колени, медленно перемещаясь участку восхитительно обнаженного живота, его губы приоткрылись. Она высунула язык, чтобы коснуться верхней губы, и придвинулась ближе, пока их бедра не соприкоснулись. — Они хотят тебя, — выдохнула она. — Я никогда не видела ничего подобного, — ее рука продолжала подниматься вверх, поглаживая большим пальцем линию его молнии. Он повернул голову, пока их щеки не соприкоснулись, вдыхая ее запах, темный дым и пряности, и ловя дрожащий вздох. Как бы часто они ни были вместе, прошли месяцы с тех пор, как они в последний раз трахались, и еще больше с тех пор, как они были только вдвоем. — Такие разговоры опасны. Ты должен быть осторожен. — Мм, — неуверенно согласился он, уткнувшись носом в ее волосы и обвив рукой талию, притягивая ее ближе. Должно ли быть шоком, что он доверяет ей? Что он хочет доверять ей больше всего на свете в этот момент? Она погладила его еще более пылко, хотя все еще достаточно легко, чтобы свести с ума, и он осмелился. — Я знаю, что ты всегда будешь защищать меня, Мейз. — Да. Невзирая на опасность, — добавила она, еще крепче прижимая его к себе, чтобы вознаградить. Люцифер закрыл глаза, его бедра приподнялись, чтобы поспевать за ее рукой, наслаждаясь ощущением ее ловких пальцев, быстро справляющихся с его ремнем и пуговицами. — А самое безопасное место — на вершине. Конечно, она так думала. Но он не был так уверен. На самом деле, возможно, это было самое далекое от истины. По его опыту, вершина была не столько плоскогорьем, сколько лезвием бритвы, а те, что внизу, вечно рвались вверх, чтобы разорвать его на части. Она должна это знать. В ее обязанности входило знать об угрозах, направленных на него. Самое безопасное место — остаться в стороне. — Мейз, — прошептал он ей на ухо, и уверенность его дрогнула, когда ее пальцы скользнули по его шелковым боксерам. — Ш-ш-ш, — прошептала она и лизнула горячую полоску у него на шее. Он резко вдохнул, когда она освободила его, полного желания. — Ты — дьявол. Перестань беспокоиться. Резким движением он поднял ее над собой. Ее зад ударился о клавиши пианино с громким, негармоничным звуком, но ему было все равно, когда он запустил пальцы под ее пояс и спустил штаны. Она была голой, как всегда, но уже теплой и скользкой для него. Она быстро расстегнула рубашку, и он обхватил обеими руками ее тонкую талию, держа ее неподвижно и достаточно крепко, чтобы оставить синяки там, где его большие пальцы уперлись ей в ребра. Просто взгляд. Ему нужно было увидеть ее, всю ее, как будто любые секреты, которые она хранила, можно было прочитать, как татуировки на гладкой поверхности ее кожи. Тонкие стальные штанги, которыми она пронзила оба соска, блестели на свету, умоляя, чтобы их покатали на его языке. Ей удалось сбросить сапоги и освободиться от остальной одежды за мгновение до того, как его хватка усилилась, и он потянул ее вниз, ее колени ударились о скамью по обе стороны от его бедер. Она схватила его за волосы и дернула назад, заставляя обнажить горло, пока она опускалась вниз. Его глаза начали закатываться к затылку, прежде чем он спохватился. Сцепившись в борьбе за господство, которая всегда была для них броском монеты, они обнажили клыки и ждали, когда появится победитель.***
В тот же день появилось тело. Хлоя даже могла сказать, что это был подарок, завернутый как раз для нее. Идеальный подарок «с возвращением». Не то чтобы она когда-нибудь была такой черствой. Она подняла желтую ленту с места преступления и продолжила спускаться по пляжу, с каждым шагом все дальше удаляясь от любопытных зевак и туристов. Как раз был отлив, показывая большую часть тела. Выбор такого публичного места означал, что тот, кто это сделал, вероятно, хотел, чтобы тело нашли, если только это не было преступлением на почве страсти. Элла стояла на коленях в песке рядом с ним, делая снимки, в то время как пара копов суетилась вокруг, а другие криминалисты занимались тем, что убирали уже взятые образцы. — Что у нас? — спросила ее Хлоя. — Белый мужчина, лет двадцати пяти, холодная вода оказала влияние на его лицо, но я бы сказала, что он пробыл здесь не больше нескольких часов. Хлоя удивленно огляделась. — Сейчас середина дня. Элла встала. — Не самое лучшее время для убийства, — она подозвала ее поближе, затем опустилась на колени с другой стороны тела, указывая пальцем в перчатке на живот. Она осторожно отодвинула черный пиджак мужчины, обнажив под ним белую, залитую кровью рубашку. Этот ансамбль напоминал кого-то еще, кого она знала слишком хорошо, отчего у нее скрутило живот. — Одна колотая рана, с правой стороны, между шестым и седьмым ребрами. Проткнул бы легкое, но даже с твоим длинным кухонным ножом этого было бы недостаточно, чтобы убить его сразу. Рана выглядела немного знакомой, но Хлоя не могла вспомнить, где она видела ее. — Значит, он умер от потери крови? Элла слегка подпрыгнула на цыпочках. — Скорее всего, задохнулся, потом потерял сознание, а потом обескровился. Бедняга, — она покачала головой, но тут же просияла. — Но! Идентифицировать личность должно быть достаточно просто, — она подняла правую, покрытую песком руку мужчины. Мизинец отсутствовал, но это была не свежая рана. — В смысле, сколько парней с девятью пальцами ты знаешь?***
Вернувшись в участок, Хлоя ждала официального заключения судмедэксперта, пока его личность устанавливалась по отпечаткам пальцев. — Джастин Грин, — прочитала она имя на водительских правах с монитора Дэна. — Из Шерман-Оукс, — она прокрутила страницу вниз и просмотрела остальное. — Есть судимости, немного. В основном кражи. Ничего насильственного. — Кто-то мог желать ему смерти? — спросил он, усаживаясь бедром на угол ее стола и просматривая другую папку, лежащую у него на коленях. Он был напряжен из-за цветов, но знал, что лучше ничего не говорить. До сих пор. Хлоя считала это победой. У нее не хватило духу выбросить их, поэтому она сунула карточку в ящик стола, а остальное отдала Элле, и теперь они были на видном месте в витрине лаборатории. — Не похоже, — сказала она, продолжая читать. Всплыло одно знакомое имя. Имя, от которого она, очевидно, не могла избавиться. — Ох, да ладно тебе. — Что? Она повернула монитор лицом к нему. Он наклонился ближе и фыркнул, увидев это. — Что с этим парнем? — спросила она. — Это ты мне скажи. — Я ужинала с ним один раз. Неудачно. Из этого ничего не вышло. Дэн закрыл папку и посмотрел на нее, приподняв бровь. — Цветы не в счет, — добавила она. Он проглотил свою гордость. — Может быть, теперь у тебя есть шанс исправить это. Хлоя вытаращила глаза. — Послушай, ты же не хочешь, чтобы Эррера болтал о тебе всякую чушь. Пирс тоже не поет дифирамбов, — он понизил голос. — Этот ублюдок неделями не мог даже правильно произнести мое чертово имя. — Я помню. — А это значит, что ты, вероятно, не получишь от него никакой помощи, если захочешь продвинуться вверх. — Дэн… Он остановил ее. — Я знаю, что у нас были разногласия, когда дело дошло до Пальметто. Но я не хочу, чтобы это удерживало тебя от повышения. Получить рекомендацию от Эрреры, от отдела организованной преступности — черт возьми, даже помощь в свержении босса — это серьезное дерьмо. Она не могла не согласиться. — Ты уже установила контакт, — так это было оно? Он встал, постукивая папкой по ладони, с дразнящей улыбкой на лице, но слишком натянутой, чтобы быть искренней. — Черт возьми, может быть, Морнингстар скучает по тебе. Она отогнала его легким шлепком по колену, затем снова уставилась на имя на экране, подперев рукой подбородок и вздохнув. Быстрый взгляд на часы показал, что к тому времени, когда «Лакс» откроет двери клуба, она уже сможет добраться домой и переодеться. Не то чтобы была какая-то гарантия, что он там будет, но если он там, то, по крайней мере, она не будет одна. Не потому, что она боялась этого мужчину. Вероятно, она боялась его меньше, чем следовало бы. Она не хотела оставаться с ним наедине, потому что не могла заставить себя стереть его номер со своего телефона. Или съесть гамбургер, не думая о нем. Или из-за того, что однажды она вернулась в греческий ресторан с Эллой, и они вспомнили ее имя и спросили о нем, к большому удовольствию Эллы. Или потому, что она каждый вечер проверяла переднее окно своего дома, чтобы убедиться, что снаружи нет сильно тонированной машины, и чувствовала себя немного разочарованной, когда это было не так. Или потому, что каждый темноволосый мужчина в костюме заставлял ее поворачивать голову. Или тот факт, что мужчины в ее фантазиях приобретали странный британский акцент и грубую щетину, которую она не могла перестать представлять себе нежно щекочущей внутреннюю сторону ее бедер всякий раз, когда она опускала руку ниже пояса. Если бы только он не был таким… Таким… — Отлично, — пробормотала она себе под нос. По крайней мере, можно было сосредоточиться на убийстве.***
Она показала свой значок вышибале, который впустил ее, но держала его незаметно для всех остальных. Был вечер пятницы, и к тому времени, как она накормила Трикси и оставила ее с няней, ночная жизнь всерьез разгорелась. Войти в «Лакс» было все равно что шагнуть в другой мир. Клуб находился в углублении, и каждая ступенька вниз уводила ее все дальше от мира наверху, мира света, законов и нормальности. Тусклое освещение отражалось от зеркал и тел в золотых, фиолетовых и индиго тонах, ловя взгляды в ночном блеске. Хлоя чувствовала, как это притягивает ее, как и других, музыка, легкость, песня Сирен расслабления, наслаждения, восторга, желания. Это определенно было место, где дьявол мог задержаться. Но его там не было. Она направилась к бару, остановив бармена. Он приветствовал ее улыбкой в тысячу ватт, почти неуместной, и положил перед ней черную салфетку. — Чего желаете? — Я ищу владельца. — А кто нет, — добродушно сказал он. — Сегодня я его еще не видел. Что-нибудь хотите, пока ожидаете? Она покачала головой. — Вы не знаете, где я могу его найти? — она почувствовала его дискомфорт и нежелание отвечать, поэтому вытащила свой значок. Он сразу все понял и посмотрел мимо нее. — Он, наверное, наверху, но это его частная резиденция. Может быть, вы могли бы… Эй, — он кивнул, и она обернулась посмотреть. — Может быть, Мейз поможет, — он махнул другой женщине. Она начала подходить, глядя на Хлою. — Спасибо, — рассеянно ответила Хлоя. Она сложила руки перед собой и стала ждать. Мейз оглядел ее с ног до головы, прежде чем направиться за стойку бара. — Спасибо, Патрик. — Мейз, не так ли? — спросила Хлоя. Женщина начала расставлять рюмки. — Ты дружишь с Люцифером, — как будто она уже не знала, что уроженка Южной Африки не была предполагаемым помощником Люцифера, женщиной, чье гражданство и статус иммигранта были скреплены печатью неизвестной властью. Она принялась наполнять все шесть шотов. — Я последовала за ним через Врата Ада. — Значит, я принимаю это как «да», — сказала Хлоя. — Произошел инцидент. С кем-то, кого он может знать. Я хотела бы поговорить с ним. — Он знает многих людей. — Джастин Грин. Мейз поставила бутылку обратно под стойку бара и сама сделала глоток. Ее глаза остановились позади Хлои. — Спроси его сама. Хлоя обернулась еще раз и успела заметить Люцифера, выходящего из лифта и возящегося с запонкой. Он улыбнулся нескольким людям, стоявшим на верхней площадке лестницы, и обменялся с ними любезностями, пока спускался, оглядывая оставшееся пространство. Он показал жестом, и музыка стала громче, как раз когда песня сменилась чем-то более энергичным, как будто настроение этого места не изменилось от одного его присутствия. Он заметил Хлою — она догадывалась, что сильно выделялась на фоне остальных — и подошел к ней пружинистым шагом. — Детектив, — поздоровался он, подходя к бару и опрокидывая шот. Он и Мейз взяли еще по одному. Она осушила свой шот; он сделал паузу. — Чем обязан такому удовольствию? Она помедлила от его хладнокровия, но не могла винить его. Было только дело. Она открыла фотографию водительских прав Джастина на своем телефоне и протянула ему, чтобы он посмотрел. — Не мог бы ты сказать мне, когда в последний раз видел этого человека? Люцифер едва взглянул на него. — Боюсь, что не смогу, но что он сделал на этот раз? — спросил он, выпивая шот. Хлоя убрала телефон. — Сегодня днем его нашли мертвым. Он осторожно поставил стакан на стойку. — Значит, твое присутствие здесь означает… — Да, это было убийство. Люцифер взглянул на Мейза. — Как его убили? — спросила она. Хлоя задумалась. Судя по их реакции, интуиция подсказывала ей, что эти двое не причастны к его смерти. — Ножевое ранение. — Как именно, — резко добавил Люцифер. Это напомнило ей о том, что этот мужчина привык получать именно то, что хочет, и тогда, когда хочет. Она внимательно следила за выражением его лица. — Между ребер, — Мейз постучал пальцем по этому месту. — Да, — подтвердила Хлоя. Люцифер сжал челюсти. Его лицо потемнело, а костяшки пальцев, сжимающие стакан, побелели. Его глаза не отрывались от Мейза. — Вот почему, — сказал он ей. Хлоя могла поклясться, что комната нагрелась еще на пять градусов. — Ты мне скажешь, почему это так важно? — спросила она. — Или мне придется гадать? — Спасибо, что довела это до моего сведения, — сказал Люцифер. Ему удалось поставить стакан, не разбив его вдребезги. Казалось, они с Мейз о чем-то разговаривали, хотя и не обменялись ни единым словом. Мэйз слегка покачала головой. Хлоя не могла сказать, было ли это «я не знаю» или «нет, я знаю». Люцифер собрался уходить. Она попыталась остановить его, положив руку ему на плечо, но он двинулся дальше. — Эй, — сказала она, быстро шагнув вперед и подняв руки, чтобы помешать ему идти дальше. Он удивленно остановился. — Я хочу добиться справедливости для этого парня так же, как и ты, — твердо произнесла она. — Так что если ты знаешь, с кем мне нужно поговорить следующим, ты должен сказать мне. — Меня не интересует справедливость, детектив, — презрительно усмехнулся он. Мейз проскользнула мимо, бесшумная, как змея. Он попытался пройти мимо, но она положила руку ему на живот. Она скользнула под расстегнутый пиджак. Это было странно интимно, но сейчас она не могла думать об этом. Это сделало свое дело. — Люцифер. Поговори со мной. В мгновение ока он схватил ее запястье и толкнул дальше, к тому месту на своих ребрах, и удержал там. — Когда римские воины решили, что Христос умер, они пронзили его бок копьем, чтобы убедиться в этом, — он, казалось, понял, как крепко держал ее, и отпустил ее запястье. Вместо этого он положил свою другую руку поверх ее, мягче, держа ее неподвижно, и сделал шаг ближе. Его глаза умоляли ее понять. Но она не понимала. — Что это значит для тебя? — спросила она, стараясь не обращать внимания на тепло его близости. — И почему Джастин? Как вы связаны? — вся ярость, которую она видела кипящей под поверхностью, испарилась, оставив после себя только печаль и разочарование. — Эй. Я понимаю. Ты не хочешь, чтобы я была здесь. — Детектив … — Но я здесь. Эррера… — она сделала паузу, потом решила быть честной. — Он не мой лейтенант. Я ему ничего не должна. И мое присутствие здесь не имеет к нему никакого отношения. Так что, в чем бы ты ни был замешан, я могу помочь. Ты можешь доверять мне, — тихо умоляла она, прижимаясь к нему. — Я уже однажды спасла тебе жизнь, помнишь? Он слушал. Но… нет. Он отпустил ее. — Ты ничего обо мне не знаешь, детектив, — произнес он севшим голосом. — Нет, не знаю. Нет, если ты не скажешь мне. Ее слова заставляют его остановиться рядом с ней. Близко. Слишком близко. Она смотрела на его профиль, в то время как он смотрел на особенно интересное место на полу где-то позади нее. Тыльной стороной ладони он коснулся ее руки. Он медленно вложил свою в ее, переплетя их пальцы, как тайна между ними. Она была слишком удивлена, чтобы ответить. Он прижал свою ладонь к ее ладони и задержал ее там на мгновение. Два. Это был нежно, как первый поцелуй. Или извинение. А потом он ушел.