***
Джордж не принимал его «заботу». Ассассин прятался под одеялом, оставляя цепь снаружи, словно упрекая тамплиера. Кормак садился рядом, ставя принесённую чашку на столик и шутливо хлопал его по спине — Джордж напоминал зверя — зверя, забившегося в угол и беспомощно показывающего клыки. Монро терял надежду, постепенно подпуская Шэя ближе — он перестал прятать лицо, перестал вздрагивать от прикосновений чужих рук — он полностью отдал себя тамплиеру. — Старый пёс, — тамплиер обнял Джорджа, прижимая его к себе, улыбнувшись он уткнулся носом в тёплый затылок ассассина, — Собаки любят тепло и ласку, верно? — грубые, жесткие ладони подняли рубашку, — Верно, — «ласки» были болезненными. Джордж не остановил его — прикосновения тамплиера вызывали отвращение, но приносили чуждое чувство — спокойствие, безопасность. Братство — постоянная тревога, ожидание нападения, смерть. Наставник Кенуэй — строгий, признающий только дисциплину лидер — он не допускал чувств или привязанности. Ассассины не сближались — друзья. Они знали, что любая связь может стать их петлёй. Обет безбрачия. Джордж вздрогнул. Почувствовав, напряжение Шэй мягко, царапая кончиками пальцев кожу начал гладить живот. Шумно выдохнув ассассин инстинктивно попытался спрятаться — свернуться в клубок, создать вокруг себя прочную раковину — избавиться от чуждого чувства. Джордж почувствовал улыбку тамплиера на своей коже.***
Их отношения напоминали союз пойманного в капкан старого волка и опытного охотника. Зубы и затвор щелкали от каждого неосторожного шага, предупреждение. Старый волк кружил до боли натягивая цепь, приближался к охотнику — его цель менялась — с каждым кругом жажда крови слабела, уступая желанию получить, забрать — заполучить все тепло. Охотнику удалось заразить старого волка бешенством сомнения. «Их идеология действительно была верной?» «Возможно ли из хаоса сотворить порядок?» Наставник Кенуэй убил бы его. Один удар. Предатели не заслуживали снисхождения — любое сомнение обрывал клинок. Их не перевоспитывали — возможно это и привело континентальное братство к такому положению: они теряли людей мятежники не помогали им, доверять им было слишком опасно. Неосторожный шаг и все будет уничтожено. Смерть Гадзидзио была подтверждением. Попытка отобрать «игрушку» Короля обернулась потерей. В сердце ассассина пылал призрак забравшего Нью-Йорк пожара — ненависть переплеталась с инстинктами, отвращением. У него был шанс. Тамплиер уснул — совсем рядом. Джордж приподнялся. Ножницы обжигали руку — ему доверяли: он собирался предать. Шея Кормака была открыта — он спал, подложив руку под голову. Злая шутка Провидения. Змей и волк в одной постели. Монро отвёл руку в сторону, занося ножницы — его пальцы дрожали. Нервно сглотнув Джордж медленно… «Просто ударить» «Убивал раньше» «Таких как он» …опустил ладонь. Металлический кончик коснулся кожи — ассассин слабо надавил, он провел ножницами по тонкому шраму. — Убьешь меня? — голос тамплиера — насмешка. Джордж облизнул пересохшие губы. — Сделай это, — Шэй перехватил его запястье, не оттолкнул, приблизил. Ассассин сжал ножницы. Почему… «Больше не слуги Короля» «Он их марионетка» «Тот пожар» …он не может убить его? — Джордж Монро, — голос, властный, — Твой выбор — я не держу тебя, — пальцы тамплиера разжались, — Ты можешь вернуться к ним, — он отклонил голову. — Я не могу, — ножницы выпали из ослабших пальцев Джорджа. Уколов кожу они упали на простынь. — Хороший мальчик, — теплые ладони обхватили щеки ассассина, — Забудь о них, — приказ, нет, просьба склониться — кто он, чтобы отказать? Поцелуй был мягким, медленным со вкусом поражения. Опытные руки легко скользнули под рубашку — наказание или похвала? Монро был старше, но уступал. Ощущение обжигающих шею поцелуев плавило сознание, превращало мысли в тяжелые, тянущие в сладкую тьму облака. Ассассин глухо застонал, когда на его обнаженном плече расцвет укус. «Метка» Джордж перестал думать, он покорно позволил тамплиеру перевернуть себя на живот — он проиграл, а победитель волен делать с проигравшим все что ему угодно. Ассассин отстранено улыбнулся краем глаза уловив движения Шэя. Запах масла на чужих пальцах щекотал обоняние. — Вы занимались подобным в братстве? — смех, беззлобный, — Тише, — ладони надавили на лопатки, — Я остановлюсь, если попросишь, — змея поймала старого волка в свои объятия. Он не попросил.***
«Цепной пёс» «Шавка ордена» Джордж жмурился до вспышек перед глазами, словно это могло избавить его от голосов — они были с ним всегда. Стаей стервятников прятались на границе «орлиного зрения». Когда он подходил к цели они становились громче. Ассассин закрывал уши руками, в изнеможении царапал виски. Он винил артефакт. Винил наставника. Он прожил достаточно. Он видел… «Первые» «Храм» …к чему привела охота за манускриптом. Прикосновения тамплиера заставляли голоса стать тише. Они боялись? Прячась во тьме Джордж прислонял голову к бедру Шэя — иногда, отвлекаясь от работы тамплиер осторожно — у волков острые зубы — гладил его по голове, кончиками пальцев смахивая седые пряди со лба — крепкая хватка. Искажённое доверие. Их не осуждали — остальные «змеи» относились к их отношениям, как к азартной игре. Цепной пёс Ордена нашёл волчонка. Чьи зубы сомкнуться раньше, кто захлебнется собственной кровью? Когда волк выполнял свою работу он получал похвалу. Шэй держал его на короткой цепи. Ласка соединялась с твердостью — болезненные алые пятна расцветали на бледной коже — разная природа. Старый укус сменил свежий. Кормак отрицал — отрицал то, что в глубине души боится. Боится, что волк сорвется с цепи. Тамплиер не отпускал его, не позволял приблизиться к другим ассассинам. До тех пор, пока их сердца бьются Джордж будет с ним. Сколько времени пройдет до этого момента? Он не знал, но успокаивающее сердцебиение цепью привязывало его к ассассину — тепло. Тепло со множеством имен: жажда, похоть, обожание. Свое имя Шэй так и не выбрал.