Грязнокровка

— Этот чертов отдел должна была возглавить я! Тед накрывает ладонью руку бушующей от ярости Андромеды в попытке успокоить: — Послушай, котенок… Андромеда ненавидит ласковые прозвища, а Эдвард, как всегда, об этом забывает. Кажется, еще немного — и Тонкс сгорит от пронзительно-сердитого взгляда жены. Ее глаза напоминают кошачьи — такие же ярко-зеленые, и смотрит она тоже, как разъяренная кошка. Котенок, вернее. Тед не понимает, почему ей не нравятся такие слова в свой адрес. — Эдвард Тонкс, я же говорила — никакого зоопарка! Никаких котят и цыплят! Ты хоть понимаешь, что меня не повысили из-за тебя? Из-за того, что ты… Она не заканчивает предложение — спотыкается, в зеленых глазах вместо ярости читается ужас. Она почти сказала непоправимое. Почти выговорила самое страшное ругательство магического мира. «Грязнокровка». Тед горько улыбается краем губ, убирает руку с ее руки. Андромеда издает громкий всхлип и пулей вылетает из комнаты. Урожденная леди Блэк не позволяет видеть свои слезы даже мужу. Тед понимает, что сейчас в соседней комнате Меда плачет, но знает — лучше ему к ней пока не соваться. Да и… она ведь права. Ее не повысили именно поэтому. Министерство, вполне вероятно, контролируют чистокровные волшебники, и идеальное досье Андромеды Тонкс портит лишь графа о замужестве. Меда рыдает так громко, что Тед чувствует, как у него внутри все сжимается. Может, она и правда была бы счастливее с чистокровным. С каким-то лордом с фамилией из списка в двадцать восемь пунктов. Они с Медой вместе всего лишь полгода, вдруг она жалеет, что связалась с магглорожденным? Вдруг считает его ошибкой? Вдруг, пытаясь вырваться из-под контроля семьи, слишком увлеклась? Тед уверен — прямо Меда не скажет, он знает упрямство своей жены и ее благородство истинной аристократки. Вдруг она остается с ним лишь из-за своего благородства? Думать об этом невыносимо. Ударив кулаком о стену, Тед сбивает костяшки пальцев, чтобы почувствовать боль, и тут в дверном проеме появляется Андромеда. У нее красные от слез глаза, потеки черной туши на щеках, растрепанные волосы и очень решительный взгляд. Настоящая ведьма. Тед опускает руку, пряча от нее ссадины, но Меда не замечает. Шагает к нему, хватает за воротник футболки, тянет к себе и целует в губы, исследуя его рот, лаская язык. Эдвард сразу же отвечает, обнимая ее за талию. Меда всегда была очень страстной — старая домашняя футболка Теда, разорванная пополам, летит в угол, а Андромеда уже добирается до его штанов, и тут наконец Тонкс берет ситуацию в свои руки. Он перехватывает жену за запястья, поднимает, перебрасывает сопротивляющуюся ради приличия Меду через плечо и несет в спальню. Меда не позволяет ему себя раздевать — сама справляется с застежками на кофте, стаскивает джинсы и нижнее белье. Не красуется, не выгибается соблазнительно, как часто бывало по ночам — просто быстро и методично избавляется от одежды, чтобы скорее добраться до тела. Заражаясь ее спешкой, Тед снимает штаны и трусы. Целует ее грудь, ласкает языком напряженные соски — он уже успел изучить каждый сантиметр ее тела, но ему никогда не надоест изучать его вновь и вновь, до последней родинки, пробовать на вкус и на ощупь. Андромеда жарко выдыхает ему на ухо: — Быстрее. Она явно не хочет долгой прелюдии, хотя у них случается по-разному. И каждый раз Тед угадывает, что нужно его жене. Сейчас ей нужно быстро. Без длительных ласк, без поцелуев, без предварительных прикосновений пальцами или языком. Андромеда завелась так, что ей нужна скорейшая разрядка. Тед устраивается между разведенных бедер жены, все-таки сначала ласкает пальцами ее лоно, пока не убеждается, что она готова. Меда по-кошачьи шипит, кусает губы и вцепляется ногтями в плечи Тонкса, царапает спину до крови, оставляя алые полосы на коже. Кусает его в плечо, сдерживая крик, хотя их некому услышать в отдельной квартире, что досталась Теду от родителей. Она требует, чтобы он двигался быстрее, быстрее, еще быстрее… Тонкс послушно ускоряется, осыпает поцелуями ее шею и грудь, сжимает ладонями бедра и старается не оставить синяки от пальцев — если Меда всегда оставляла на его теле свои метки, то он не смел поступать так же. Словно у нее были права на него, а у него на нее — нет. Меда ведь — чистокровная принцесса, а Тед, по сравнению с ней, безродный простолюдин. Он принадлежит ей, но не уверен, будет ли она когда-то принадлежать ему точно так же безраздельно. Меда стонет, сжимая коленями бедра мужа. Тонкс совершенно выдыхается, когда они оба достигают оргазма, и некоторое время просто ловит ртом воздух. Перед его глазами плывут разноцветные круги. Меда прячет лицо у него на груди. — Прости, Тедди. Я не хотела так говорить. Эдвард целует ее ладонь. — Ты не сказала ничего особенного. Ты сказала правду. Он произносит это не обиженно, а спокойно — констатируя факт. Он не упрекает Андромеду, а утешает. Он не хочет, чтобы она мучилась чувством вины — по себе знает, как это неприятно. — Тонкс, я тебя убью, — обещает Меда, водя кончиками пальцев по его груди. — Ты должен сердиться на меня. Почему ты такой добрый? — Потому что я не вижу ничего страшного, — пожимает плечами Тед. — Наоборот, я удивлен лишь тому, что ты до сих пор со мной. Если ты однажды решишь уйти, я… — Заткнись, — ладошка Андромеды накрывает его губы. — Я никогда не уйду. Блэки не меняют решения. Я люблю тебя, и, знаешь, по поводу вспышки злости… У меня есть оправдание. Ты обрадуешься. Тед замирает. — Я беременна, — мрачно сообщает Андромеда. Тед застывает соляной статуей, а потом прижимает жену к себе и радостно смеется. — Ну и что смешного? — злится Андромеда. — Мало нам проблем, еще и ребенок! — Ты будешь отличной матерью, — обещает Тед, целуя жену в макушку. — А тебе придется вечно терпеть мои выходки, — она до сих пор ненавидит себя за то почти вырвавшееся «грязнокровка», что змеиным ядом вертелось на языке. — Знаешь, — задумчиво говорит Тед, переводя тему, — я хочу дочку. Я почти уверен, что у нас будет дочь. — Две женщины Блэк в семье, — хмыкает Андромеда. — Ты дурак, если тебя это радует. Несмотря на ее слова, Тед знает, что она не злится и не хочет его обидеть. Она — беременная женщина, и у нее есть право на перемены настроения. Как целитель, Тонкс прекрасно это знает, и в ближайшие девять месяцев готов терпеть все капризы и вспышки жены. А сейчас лучше всего просто приготовить ей мятный чай. Мята успокаивает нервы.