Череда маловероятных событий или Чёрные лебеди

09 ноября 2038 г., вторник Время: 16:13:04       Снова виртуальный сад. Он чувствовал, вернее, программа взаимодействия с Наставником диагностировала и сообщала, что Аманда доверяет ему. Впрочем, её отношение ещё более неблагонадёжный показатель, чем настроение лейтенанта Андерсона.       В саду царят тёмно-сизые сумерки ранней зимы. Снежинки тихо падают, поблёскивая в тусклом белёсом свете садовых фонарей, образуя на земле и предметах белый пушистый слой. Он снова подошёл к странной штуке с синей ладонью в надежде, что взаимодействие с этим предметом прояснит вопрос: зачем это здесь. Любопытство — одно из базовых свойств его модели. Затем, уже привычно прошёл мимо полянки с двумя каменными надгробиями. Сейчас надписи на них тоже светились бело-голубым, видимо, чтобы быть заметными в сумерках.       На этот раз Аманду не пришлось разыскивать по всему саду. Она стояла посреди скованного тонкой ледяной коркой водоёма. В белом костюме, белых туфлях-лодочках и серо-голубой атласной накидке.       Коннор осторожно ступил на лёд, слыша мерзкий хруст и потрескивание из-под ботинок.       — Теперь страна стоит на пороге гражданской войны, — произнесла она, словно бы и не обращаясь к Коннору, а вещая кому-то ещё. — Машины восстают против своих хозяев. У людей нет выбора, кроме как их уничтожить.       — Мне не удалось узнать у Камски ничего полезного. Я думал, что он что-то знает… Я ошибся, — с сожалением произнёс Коннор.       — Может, он и знает, — сварливо заметила Аманда, — но ты решил не спрашивать.       — Я не стал поддаваться на его мелкие провокации. Уничтожать андроида не имело смысла, — ответил Коннор, кажется, более эмоционально, чем следовало, но тут же взял себя в руки и холодно добавил, ведь истинную мотивацию своих действий Коннору выкладывать тоже не хотелось. — Камски просто играл со мной. Он ничего не знает.       Он сразу определил резкое ухудшение отношения Аманды к нему.       — А почему Камски ушёл из Киберлайф? Что случилось? — тут же поинтересовался андроид.       — Это старая история, — ответила Аманда. — И это не имеет отношения к расследованию.       — У него в доме я видел фотографию Аманды… Аманды Стерн, его преподавательницы.       — Когда Камски создавал меня, он хотел, чтобы интерфейс был знакомым. Поэтому выбрал преподавательницу, — ответила Аманда и спросила с подозрением: — К чему ты ведёшь?       Вот это новость! До того момента, как Коннор увидел её портрет в доме создателя андроидов, он был уверен, что Аманда человек, ну, в крайнем случае аватар наблюдавшего за ним оператора-человека, а оказывается — она программа! Искусственный интеллект. Сопоставить портрет с базой данных или сделать запрос о личности Аманда мысли не возникало, не было необходимости.       — А это место, этот сад, тоже творение Камски? — спросил Коннор, сам ещё не очень понимая, зачем.       — Он создал первую версию. С тех пор сделано много улучшений, но базовое программирование не менялось, — ответила Аманда и вновь встрепенулась. — Почему спрашиваешь?       — А какова позиция компании? — решил слегка сменить тему и поинтересовался Коннор. — Чего они хотят?       — Киберлайф просто хочет урегулировать ситуацию и продолжать продажи.       Коннор понимал, что Аманда сейчас может вновь на него рассердиться, но любопытство уже несло его неудержимым потоком.       — Я ведь не уникальная модель? Сколько у вас ещё таких Конноров? — поинтересовался Коннор, опустив взгляд на свой номер модели с цифрой «53» на конце.       — Не понимаю, какое отношение это имеет к расследованию…       — И вы ведь не рассказали мне всего, что уже известно о девиантах…       Но тут Аманда прервала его.       — Я ожидаю от тебя ответов, Коннор, а не твоих вопросов! — ответила она, повысив тон. — Ты один можешь предотвратить войну. Найди девиантов, иначе наступит хаос, — и тут же добавила уже тоном следователя. — У тебя не возникает никаких странных ощущений? Никаких внутренних противоречий, конфликтов? Что ты чувствуешь по отношению к девиантам? А к лейтенанту Андерсону?..       — Я не очень понимаю, о чём вы, — ответил Коннор нарочито холодно, понимая, что она и так видит, что происходит в его системе. — Я ничего не чувствую, и вы это знаете. Вы считаете, что я могу быть неисправен?       — Нет, — ответила Аманда, а её показатель доверия снова вырос. — Конечно нет.       — Иногда у меня возникают мысли, умозаключения, не заложенные в программу. Я допускал возможность наличия неисправности, но чувства… эмоции… я не знаю, что это.       Конечно, он уже знал и про чувства, и про эмоции, и про ощущения, но больше откровенничать с Амандой ему не хотелось. Она ведь тоже не особенно охотно отвечала на вопросы, которые задавал он.       — Ты пережил очень сложные ситуации, — словно успокаивая, произнесла она. — Конечно, они на тебе сказались. Не могли не сказаться. Но это не значит, что ты девиант.       — Найди девиантов, — напутственно повторила Аманда. — Это твой последний шанс, Коннор!       Андроид медленно прикрыл веки, чтобы наконец покинуть это место.       Ух, сколько же программных сбоев он наловил за одну только беседу! И она ещё говорит, что всё в порядке. Что-то тут не так! Но что именно, он не понимал, поскольку не имел достаточной информации. И это ещё больше выводило из равновесия. Вот, к примеру, какой смысл в том, чтобы он ловил девиантов, при этом информации об особенностях работы систем девиантов никакой, а уничтожение их явно одобряется, хотя в поставленной задаче чётко сказано «нужны функционирующими, для последующего изучения». Одни противоречия!       Коннор открыл глаза в кабинете капитана Фаулера под аккомпанемент голоса хозяина кабинета.       — Ты снят с дела, — сообщил Фаулер стоящему рядом с ним лейтенанту Андерсону, — расследование переходит к ФБР.       — Что? — переспросил Хэнк в недоумении. — Мы же напали на след, — он повернулся к андроиду, словно ища у того поддержки. — Мы… нам нужно время. Мы ведь…       — Хэнк, — с сожалением произнёс Фаулер. — Ты не понимаешь. Это уже не рядовое расследование. Это гражданская война! Уже не наши масштабы. Это вопрос госбезопасности.       «Гражданская война… Гражданская война? — подумал Коннор. — Но кого и с кем? Девиантов против людей? Но девианты — не люди, даже не граждане, а андроиды — высокотехнологичные устройства. Война, может быть… Но никак не гражданская. Хотя, какая война может быть с устройствами?!»       — Да, пошло оно всё! — бушевал лейтенант. — Нельзя же взять и всё оборвать!       — Ты же бухтел, как тебя бесят андроиды, — припомнил ему капитан Фаулер. — Хоть бы определился уж! Я-то думал, ты обрадуешься.       — Мы почти раскрыли дело, мы в шаге от ответа, — объяснял Андерсон. — Да чтоб тебя, Джеффри! Не можешь хоть раз меня поддержать?       — Да, пойми ты уже! Это вне моей власти, — ответил Фаулер, словно переключаясь на официальный тон. — Вернёшься в отдел убийств. Андроид отправится обратно в Киберлайф. Прости Хэнк, это всё.       Хэнк раздражённо махнул рукой и покинул кабинет капитана, направившись к своему столу. Коннор помедлил пару секунд, вышел вслед за ним и осторожно прикрыл за собой стеклянную дверь.       Коннор явно испытывал волнение, и его «отсутствие чувств» зашло так далеко, что андроид позволил себе сесть на столешницу, не говоря уже о мимике и довольно экспрессивной жестикуляции, что не укрылось от внимания хоть и немолодого, но всё ещё детектива.       — Мы бы раскрыли это дело! Мы же могли раскрыть… Просто нужно время, — произнёс Коннор с такой досадой, обидой и сожалением, что будь он человеком, наверное бы расплакался. — Нельзя же так просто сдаться!       — Так выбора нет, — меланхолично ответил Андерсон. — Фаулер же сказал, нас сняли с дела.       — Капитан Фаулер прав, — начал Коннор. — Люди начали бояться своих домашних андроидов. Будет война.       — И что ты будешь делать? — спросил Хэнк. — Вернёшься в Киберлайф?       — Я? Я подчиняюсь Киберлайф, однако, пока они моё задание не отменяли и меня не отзывали. Но если я не справлюсь, меня деактивируют и будут искать причину неудачи. Полагаю, отзыв меня с расследования всего лишь вопрос времени, — если первую фразу Коннор говорил спокойно, то мысли о собственной скорой деактивации его явно не просто пугали — ужасали.       — А что если мы не на той стороне? Если мы реально боремся против угнетённого народа? — произнёс Хэнк.       — Мы на правильной стороне, — ответил Коннор, впрочем, уверенности в его словах было немного, скорее запрограммированная упёртость. — Люди нас создали, они нам хозяева. Машина не должна бунтовать против создателя. Когда девианты восстанут, начнётся хаос. Мы могли помешать, я мог помешать…       — Это ты так считаешь? Ну, про правильность стороны, — с лёгкой язвительностью уточнил Хэнк, — или твоя программа?       Коннор помедлил, обдумывая.       — В любом случае, если бы я точно знал, где находится этот «Иерихон», думаю, там бы я разрешил мои сомнения.       — Сомнения, — повторил Хэнк. — Знаешь, я наблюдал за тобой, Коннор. Иногда мне кажется, что ты способен на эмоции, а иногда ты ведёшь себя как выполняющая задачу холодная и расчётливая машина.       — Я и есть машина, — попытался возразить Коннор.       — …в тот раз в клубе «Рай», когда застрелилась та синеволосая, и там, в телестудии в башне Стретфорд, где ты, кстати, людей спас, ты своей жизнью рисковал, а когда не стал стрелять в Хлою, ты ведь поставил себя на её место. Пожертвовал интересами расследования. А это эмоции — сочувствие. Сочувствие, Коннор, свойственно людям.       Озвученные Хэнком наблюдения его настораживали. Неужели он сам уже девиант? Неисправная и потенциально опасная машина? Настолько неисправная, что даже система не может это определить? Эпизод с Хлоей в концепцию его собственной девиации с точки зрения андроида не вписывался, но оспаривать у Хэнка этот пункт он не стал.       — Вы ошибаетесь, я не девиант! — он почти воскликнул, оправдываясь словно испуганный застуканный за чем-то неподобающим подросток. — В своих решениях я руководствуюсь логикой и больше ничем.       — Ну-ну… Знаешь, Коннор, этот чудик, ваш создатель, прав. Тебе придётся выбрать сторону. Решить, кто ты есть, бывает сложнее всего на свете.       Коннор немного помолчал, успокаиваясь и обдумывая сказанное Хэнком, и вскоре снова заговорил.       — Знаю, вам со мной иногда было трудно, лейтенант. Моей программе социальных отношений нужна коррекция, и на оценочные суждения я не запрограммирован, но всё же вы очень хороший полицейский детектив, я ценю и уважаю вас как коллегу. Мне приятно было работать с вами. Будь больше времени, кто знает? Мы могли бы стать напарниками, друзьями. Это сейчас не моя программа. Я от себя или… мне так кажется, — Коннор снова выглядел растерянно.       В помещении послышались стремительные шаги и неприятный мужской голос, уже знакомый Коннору. Мужчина довольно громко разговаривал по смартфону. Оба повернулись на голос вошедшего.       — Так-так, а вот и Перкинс, тот самый говнюк, — язвительно констатировал негромко Хэнк. — Федералы, конечно, времени зря не теряют.       — Отступать нельзя! Ответ уже есть в собранных материалах. Я уверен, Перкинс заберёт их и… — с жаром затараторил андроид и добавил гораздо тише и глуше: — …всё будет кончено! Для меня.       — Слушай, Коннор, выбора-то нет. Фаулер же сказал, нас сняли с дела.       — Если я не завершу расследование, Киберлайф меня уничтожит! — андроид уже не скрывал своих эмоций, в которых сквозил ужас от предстоящего отключения из-за невыполненной миссии. — Помогите мне, пожалуйста. Мне нужно пять минут. Большего не прошу.       Хэнк хмыкнул, соглашаясь отвлечь на себя Перкинса.       — Ключ от архива на моём столе, — и Хэнк красноречиво кивнул, показывая, что ключ от архива там, где сейчас восседает тот, кто утверждает, что ничего не чувствует. — И чеши давай. Не знаю, на сколько я его задержу.       Хэнк снял пальто, встряхнул, сделал вид, что приводит одежду в порядок, и с пальто в руках отправился в сторону кабинета Фаулера.       — Джеффри! — обратился он и заглянул в полуоткрытую дверь кабинета шефа. — Запиши мне пару выходных. Я пошёл.       — Сразу бы так, — донеслось ворчание Фаулера. — Только «Чёрной овечкой» не очень увлекайся.       Коннор не понял манёвра, не став тратить ресурс на предположения того, что собирался сделать Хэнк, и решил подстраховаться. Взял со стола пластиковый ключ-карту и направился в сторону дверей в архив. Справа от неё находились помещения для временно задержанных. Он отключил камеры видео-наблюдения и выпустил единственного задержанного, который тут же попытался убежать из полицейского участка, а сам направился в подвал полицейского отделения, где находился отдел хранения улик.       Коннор не увидел развернувшейся прямо напротив кабинета Фаулера драмы. Но выходя в ведущую в архив дверь, услышал шум потасовки в помещении офиса: до него донеслись характерные звуки ударов, восклицания Хэнка, сперва как бы извиняющиеся, выкрики полицейских офицеров, пытавшихся задержать беглеца, а потом удержать разозлившегося Андерсона. Было очень любопытно, что же там по факту произошло, от чего он тут же получил уведомление о программном сбое. Но сейчас основная задача стояла: «Найти путь в Иерихон», и секунды включённого самому себе таймера неумолимо таяли.       Он уже взялся за ручку двери на лестницу в подвал, как его окликнули.       «Чёрт, ещё одна неучтенная переменная!» — раздражённо заметил мысленно Коннор.       — Эй, как тебя? Коннор! Я к тебе обращаюсь, придурок, — обратился к нему детектив Рид, возникший словно из-под земли, вернее, из-под пола. — Чо тут забыл? Нам тут пластиковых уродов не надо! Тебе что, не сказали?       — Как вам, вероятно, уже известно, меня сняли с расследования. Я должен сдать в архив находящиеся у меня материалы, — произнёс спокойно андроид и выдал с нескрываемой иронией: — Не волнуйтесь, потом я уйду, но буду очень скучать по нашей тёплой дружбе.       — Ах ты, ушлёпок! — то ли прошипел, то ли прорычал Рид, выхватывая и наставляя в лицо андроида пистолет. Он пару секунд подержал андроида на прицеле и, произнеся с мерзкой ухмылкой «Пык!» в изображении выстрела, убрал оружие.       Андроид не шелохнулся. Лишь когда Гэвин Рид издал мерзкий смех, он тоже попытался изобразить улыбку.       — Ну, чо? Иди. Катись уже, чмо, — произнёс Рид, повернулся и пошёл к двери в полицейский офис, продолжая поток ругательств в отношении Коннора и всех андроидов. — Урод… Чёртовы куклы… Сраные роботы…       Дальше Коннор не дослушал. Вероятно, у детектива Гэвина Рида был богатый и изысканный запас припасённых для андроидов ругательных эпитетов, однако задача — прежде всего.       Дверь автоматизированного хранилища вещдоков ключом Андерсона открылась без проблем, а вот дальше случилась заминка. Здесь находилась консоль персонального доступа с запросом пароля. Хэнк забыл назвать ему пароль, что несколько усложняло дело.       «Что же мог выбрать старый матёрый полицейский? — размышлял Коннор. — Его день рождения? Нет. ХэнкАндерсон? Нет, вряд ли…» — Коннор попытался взломать консоль, но защита тут стояла хорошая.       «Забыли пароль? — появилась надпись на дисплее. — Да? Нет?»       «Да», — кликнул Коннор.       «Выберите правильный», — на экране дисплея появилось четыре строки. Первые два варианта он проверил, имя и дата рождения не подходили. В четвёртой строке красовалась надпись «сраныйпароль».       — Ну, конечно! — обрадованно прокомментировал андроид. — Кто бы сомневался!       Коннор кликнул по строке с правильным паролем, и полный доступ к материалам был получен. Перед ним выехала стена с полками для разных предметов и держателями, на которых висели деактивированные андроиды. Две «Трейси», андроид из телебашни JB300, НК400 — безымянный андроид Карлоса Ортиса. Но что крайне удивило, здесь находился и андроид с его самого первого дела. Даниэль, PL600 #369 911 047, андроид с августовского инцидента. «Этот-то здесь зачем? Его не должно быть здесь, — подумал Коннор. — Его же давно должны были изучить и утилизировать». Впрочем, сейчас некогда над этим думать, времени катастрофически мало. Искать интересующую информацию нужно быстро.       Картина, надо сказать, была не очень приятная. Людям-то пятна и потёки высохшего тириума не видны, а вот андроидам видны очень даже хорошо, не хуже чем сырого. Коннор проигнорировал странные ощущения от открывавшегося вида на вымазанные голубой кровью искалеченные андроидские тела и приступил к поискам.       — Где же Иерихон? — произнёс Коннор вслух. — Ответ должен быть где-то здесь. Времени мало. Надо искать быстро.       «Даниэль, андроид взявший ребёнка в заложники. Андроид Карлоса Ортиса HK400, две Трейси из клуба «Рай» и андроид из телебашни, который помог Маркусу», — размышлял Коннор.       Он просканировал всех на предмет возможности временной активации. Оказалось, что андроида Ортиса и рыжеволосую «Трейси» активировать нельзя, слишком серьёзные повреждения системы.       «Девиант Даниэль. Для активации нужно взять где-то подходящий биокомпонент вместо повреждённого. Вот хотя бы у JB300, у них совместимые взаимозаменяемые биокомпонентные системы», — что Коннор и проделал.       Андроид открыл глаза, увидел Коннора и тут же заговорил.       — Я испугался, поэтому стал стрелять… Но ты… ты солгал мне! Я не хотел, чтобы всё так вышло. Я не хотел никого убивать.       — Ты убил трёх человек, ранил ещё двух и угрожал убить ребёнка! Ты не оставил мне выбора. Но сейчас мне нужна информация. Я должен найти Иерихон. Ты знаешь, где он и что это?       — Иерихон? А что это? Библейский город?       — Нет, предполагаю, тайное убежище девиантов, и мне нужно знать, где оно находится.       — Нет, о таком Иерихоне я ничего не знаю, — ответил Даниэль.       — Чёрт! — выругался Коннор, понимая, что зря потратил драгоценное время.       На полках стеллажа с вещдоками находились несколько предметов: книга с рисунками лабиринтов — зашифрованный дневник любителя голубей, статуэтка из импровизированного алтаря в доме Карлоса Ортиса, странно похожая на скульптуры в доме Камски, два электронных планшета: один с записью допроса принадлежащего Карлосу Ортису андроида HK400, другой с обращением Маркуса.       «Так, — размышлял Коннор. — JВ300 и WR400 точно должны знать про Иерихон, и где он находится. Трейси собирались туда бежать, а JB300 вероятно какое-то время был среди скрывающихся…»       Поскольку рыжеволосую активировать не было возможности из-за слишком серьёзных повреждений, можно было воспользоваться её биокомпонентами для временной активации её подружки. Это Коннор и сделал.       — Я тебя помню, — произнесла синеволосая Трейси, глядя на Коннора. — Мы могли убежать на свободу. Но ты убил нас. Ты убил её. Ту, кого я любила больше всего на свете. Лучше не жить вообще, чем жить без неё. Отключи меня.       — Твоя Трейси тут рядом, — почти не солгал Коннор. — Скоро вы будете вместе. Но сначала скажи, как найти Иерихон?       В любом случае, воспоминания можно было вытянуть, хоть вламываться в чужую систему и не слишком приятно. Коннор схватил её за руку и установил коннект, но информация оказалась неполной и сильно повреждённой. Он отключил Трейси. Оставался ещё один шанс в виде JB300.       «Вот он наверняка знает, где все прячутся», — заметил мысленно Коннор. Изъяв деталь у андроида Даниэля, он активировал техника из телебашни. У того были повреждены оптические линзы, поэтому андроид не видел, кто перед ним.       — Здесь темно… Где я? Кто тут? — спросил испуганно андроид.       — Я активировал тебя, чтобы ты мне помог. Я должен найти Иерихон.       — Я узнаю твой голос. Ты тот андроид, что допрашивал нас в телестудии. Я не скажу тебе, где Иерихон, так что не трать время.       «Притвориться Маркусом? — размышлял Коннор. — На это почти не остаётся времени. Как же не хочется внедряться в систему андроида против его воли».       Коннор установил коннект с JB300, тот сильно сопротивлялся, насколько вообще может сопротивляться сломанная и реактивированная на короткое время машина. Но в итоге настойчивость и неприятные ощущения были вознаграждены неповреждённой информацией о местонахождении Иерихона. Станция Ферндейл, старые заброшенные доки.       — Бинго! — произнёс Коннор, совместил файлы, проверил корректность и проложил кратчайший путь до необходимого пункта.       — Я об этом мечтал прямо с момента нашей встречи! — прозвучал от входа знакомый голос детектива Рида. По звуку снятого с предохранителя пистолета было понятно, что Рид собирался в него стрелять.       «Чёрт! — снова выругался Коннор. — Значит, он видел через камеры видео наблюдения, чем я тут занимался».       — Не делай этого, Гэвин! — предостерегая, обратился к нему Коннор. — Я знаю, как остановить девиантов!       — Ты снят с дела! — сообщил Рид. — И теперь уж точно и наверняка.       Рид произвёл выстрел, но андроид чуть раньше успел просчитать траекторию, чтобы нырнуть за стойку с консолью доступа, и спрятался за ней. Рид забежал со стороны, где скрывался RK800, и даже успел выстрелить в того практически в упор, отчего на сером пиджаке появилась яркая синяя клякса с дырочкой, а система тут же заверещала о повреждении. Коннор перехватил и отвернул от себя пистолет, не давая таким образом возможности выстрелить снова. Парировать удары Рида было довольно просто, всё-таки он же специализированная модель и рукопашный бой в его систему тоже заложен. Тем более это всего лишь человек. Странным могло показаться только то, как уверенно Рид нападал на андроида с энтузиазмом бультерьера и пытался нанести удары по уязвимым местам, точно зная, где они у андроидов находятся. Как будто в свободное от службы время практиковался в их избиении. Но Коннор, наученный неприятным опытом общения с детективом, понял, что того ближе расстояния вытянутой руки подпускать не следует, а вот у него есть преимущество. Не только сила, скорость и быстрота реакции, но и руки чуть длиннее, поскольку рост чуть выше. Пара заблокированных ударов, и вот уже поверженный противник лежит ничком без сознания на полу хранилища вещдоков. Коннор поправил галстук и просканировал состояние человека. Человек был жив, и ему ничто не угрожало. Всё-таки убивать людей, даже если они сильно мешают выполнению задачи и даже таких неприятных, как детектив Рид, в планы андроида не входило, он же вроде считал себя не девиантом. Но созерцая этого неприятного типа поверженным, снова испытал удовлетворение системы с программным сбоем.       После андроид беспрепятственно покинул хранилище вещдоков, а затем и здание полицейского отделения и буквально минуты на две-три разминулся с делегацией во главе с агентом Перкинсом, направлявшейся в хранилище забирать улики. Ясно, что первое, что они там обнаружили — побитого детектива Рида.       Коннор не мог видеть развернувшуюся трагикомедию, которую отчасти сам же и спровоцировал.       Хэнк собирался сделать вид, что неуклюже надевает на ходу пальто и не смотрит куда идёт, намереваясь как бы случайно задеть Перкинса и уронить, если повезёт. Однако в это же время выпущенный Коннором из изолятора временного содержания задержанный дал дёру.       — Он убегает, задержите его! — двое офицеров бросились за беглецом и попытались его задержать, а тот со всей силы заехал в лицо закончившему говорить по телефону и вышедшему из конференц-зала агенту Перкинсу.       Андерсон уже по чистой инерции добавил в ухо словно бы не нарочно, нокаутировав агента окончательно.       — Ах, агент Перкинс! — воскликнул Хэнк. — Тысяча извинений! Это досадная случайность.       Он сделал выпад и поймал за шкирку беглеца, которого тут же скрутили офицеры.       — Охренеть! Как он из запертой камеры-то выбрался? — возмутился полицейский, помогавший вернуть беглеца обратно в камеру.       — Да опять, наверное, эта долбанная электроника сглючила, — предположил второй.       На шум потасовки из своего кабинета выглянул Фаулер.       — Да что тут у вас происходит?! — немного спутано в поиске равновесия произнёс агент ФБР, зажимая разбитый нос. — Чёрт знает что! Похоже у меня нос сломан. Я напишу рапорт на ваше отделение!       — Эй, я, кажется, извинился, — завёлся Хэнк. — Гребаный ты говнюк! Да я тебя сейчас…       Однако Хэнка вовремя удержали от драки и не дали добавить и без того побитому агенту ФБР.       — Хэнк, объяснительную по поводу инцидента и… ты собирался домой.       — Я это так не оставлю, — прошипел Перкинс. — Не полицейский участок, а чёрт знает что! Неуклюжие болваны!       — Я бы попросил вас, сэр, — предупреждающе произнёс Фаулер и жестом пригласил его пройти в кабинет.