on the lake bed

Стайлз сидит весь мокрый на кухне, рассматривая носки своих кед, и старается не встречаться взглядом с Дереком. С его одежды постоянно капает вода. Он чувствует, что провинился, что поступил опрометчиво для своего возраста, но все равно не хочет признавать это перед Хейлом. — И зачем ты туда поперся, Стайлз? — Дерек не злится. Он скорее раздражен тем, что этот глупый ребенок никого не слушает. Еще он чертовски волнуется. Стайлз молчит, старательно не смотрит в чужие глаза и шмыгает носом, потому что ему до чертиков стыдно и страшно. Он мотает ногой, будто отмахиваясь от вопроса, протирает нос рукавом рубашки и корчится. Рука болит, ссадина на щеке ноет. Это слишком неприятно. Из-за своей глупости хочется спрятаться под стол рядом. О боже, он правда смущен и стыдливо прячет глаза. Стайлзу всего четырнадцать, он все еще может не слушаться старших. Но Дерек настолько устрашающий, что коленки дрожат, а в груди сильно-сильно стучит. Он волнуется, будто это отец сейчас собирается его отчитать, поэтому Стайлз жмурится, трясет головой, а когда открывает глаза, то понимает, что нет, — это самый настоящий Дерек и никакого Джона здесь нет. — Скажи мне, ты глупый? — Дерек тяжело вздыхает, разворачивается и идет к шкафчику, откуда достает аптечку. — Я не глупый! — возмущается Стайлз и тупит взгляд, вдруг вздрагивая и горбясь. То, что ему четырнадцать, не значит, что он дурак и мало понимает. Стайлз просто любопытный. И так было всегда. Отец часто ругался, что его любопытство не доведет до добра, а мама только смеялась и говорила, что ее мальчик слишком смышленый для своего возраста. Ощущение, что это было буквально вчера и хочется плакать. Стайлз кусает нижнюю губу и хмурится. — Тогда зачем ты пошел к тому озеру, зная, что не умеешь плавать? Зачем ты полез в него?! — все-таки Дерек начинает злиться на Стайлза, на то, что тот даже не подумал о последствиях. На то, что как бы Стайлз не пытался скрыть — Дерек все равно все понимает. — Это вышло случайно, — шепчет Стайлз. Он немного напуган громким тоном Дерека и все еще подрагивает после случившегося. Буквально десять минут назад к Дереку постучались в дверь, — робко, не так громко, как обычно, — а когда он открыл, то чуть не обомлел. На пороге стоял промокший до ниточки Стайлз и хлюпал носом. В тот момент Хейлу показалось, что он переживет первый инфаркт в свои девятнадцать и, возможно, потом закопает такого непослушного Стайлза. — Стайлз, ты должен рассказать мне, что с тобой случилось. И подними свой зад, чтобы снять с себя мокрые вещи, я дам тебе сменную одежду. Каким бы злым Дерек ни был, но заболеть ему он не позволит. Хейл приносит Стайлзу сухие вещи, ждет, когда тот переоденется и заходит в комнату с аптечкой. Он молчит — дает время — и задирает свою кофту на мальчишке, чтобы посмотреть на ранения. Тот немного съеживается под пристальным взглядом, но не дергается. Сзади под лопаткой обнаруживается огромный фиолетовый синяк, по которому хочется пробежаться пальцами, чтобы почувствовать нежную холодную кожу и услышать шипение от боли. На лице Стайлза красуется царапина, и Дереку кажется, что ему провели наждачкой по щеке. Хейл приближается максимально близко к чужому лицу, чтобы глаза в глаза, а потом мажет ватной палочкой по ране, из-за чего слышит скулеж. — Я… Мне было тяжело. Дерек удивленно смотрит на Стайлза, но молчит. Он не хочет перебивать его, было понятно, что тому сложно говорить об этом. Хейл перемещается с щеки на поцарапанные ладони и нежно гладит запястье большим пальцем правой руки, пытаясь поддержать Стайлза, которому сложно даются слова. Он кусает губы, отводит взгляд и заставляет себя продолжить: — После смерти мамы все изменилось. Папа стал больше пить, а мне не хочется ходить в школу. Все слишком жалеют меня, хотя уже прошло достаточно времени. — Дерек замирает из-за этих слов и смотрит прямо в глаза, слишком пристально и глубоко. — Скотт начинает рассказывать о своей матери с таким энтузиазмом, а потом извиняется, будто он в чем-то виноват. Стайлз затихает, а Дереку словно в голову бьет. Стайлз не просто так пошел на озеро. И это большое чудо, что он выбрался из воды. — Стайлз… Так ты специально? — Нет, сначала у меня даже и мысли не было! А потом мне правда показалось, что так будет лучше. Что я перестану быть обузой для отца и он сможет спать спокойно. Но… Дерек, мне стало так страшно в тот момент. Я подумал: неужели на этом все? Неужели я закончу жизнь, захлебнувшись сраной водой из этого озера? Стайлз жмурится, словно переживая снова этот момент и дрожит, потому что шок и страх, что до этого он так старательно скрывал, все еще не прошли. Он снова и снова вспоминает холодную воду, которая, словно болото, засасывала глубже в себя, на самое дно, где его никто не будет искать. Дерек понимает все без слов. Ему кажется, что внутри все разорвет на куски, но все, что он может — это быть рядом. Хейл аккуратно целует пальцы, на которых содрана кожа, мальчишка явно цеплялся за камни и побитое стекло у берега. Стайлз перестает дрожать и смотрит большими-большими глазами на Дерека, и бесконечно счастлив. Его лицо начинает светиться, но уголки губ все также опущены. — Я буду рядом. — И больше не надо слов, чтобы Стайлз смог понять, что Дерек имеет ввиду. Стайлз ребенок, который рано подумал о смерти. Позже Дерек позволяет Стайлзу лечь на него сверху, когда сам растягивается на мягком диване в гостиной. Они смотрят Netflix и Стайлз пальцами стучит по дерековой руке, даже не осознавая, что этими простыми жестами вызывает табун мурашек. Они молчат долго, иногда усмехаясь из-за забавных моментов, но переглядываясь, будто цепляясь за реальность, друг за друга. Будто Стайлз проверяет, что он все еще живой. — Твой отец будет волноваться, если ты не придёшь домой, — осторожно начинает Дерек, хотя он догадывается какой будет ответ. Его руки осторожно сжимают плечи Стайлза в немой поддержке, этим движением он пытается показать, что рядом, что все хорошо и можно сказать правду. — Он на дежурстве, — бинго. — Могу… могу я остаться? Просто сегодня не тот вечер, когда мне хотелось бы быть одному. Дерек все понимает по крупной дрожи и водит пальцами по худой спине, очерчивая позвонки. Стайлз такой маленький, что Дереку хочется подмять его под себя и закрыть от всего мира. Заставить забыть все то плохое, что произошло в жизни Стайлза. Их обоих успокаивают монотонные движения горячей ладони Хейла. — Ведёшь себя как ребёнок, — фыркает Дерек, но он абсолютно не против. — Взрослые тоже не хотят оставаться одни, когда им одиноко, — тихо говорит Стайлз и, упираясь подбородком в свою руку на груди Хейла, пронзительно смотрит в глаза напротив. Это выходит настолько интимно и нежно, что в груди пережимает. — И то верно. — Может Дерек привык быть один и долгое время не особо испытывал желание быть рядом с кем-то, но Стайлз ломает его систему. Стайлз больше не дрожит от страха и не пахнет сыростью, на нем тёплые вещи Дерека, которые оставляют его запах, смешивая запах обоих. Дерек получает от этого какое-то извращенное удовольствие. Он гладит Стайлза по голове, желая забрать весь поток мыслей, что сейчас находятся у него в голове. Стайлз слишком мал, чтобы думать о своей смерти или о том, что он одинокий. Это не совсем одно и тоже, да и рядом стоять никак не может, но это именно то, что беспокоит Дерека, толкая в спину, выбивая воздух из легких. — Ты можешь поспать сегодня со мной, если хочешь, — Дерек говорит это с хорошо скрытой надеждой, потому что он не хочет оставлять его одного даже в соседней комнате. Насколько это ужасно выглядит со стороны? Потому что Стайлзу только четырнадцать. — Я был бы рад, — это все, что говорит Стайлз, и Дерек судорожно выдыхает. Обычно Стайлз ответил бы сто слов в минуту, но он кажется таким разбитым и уставшим, что Дереку ничего не остаётся, кроме как встать и взять Стилински на руки, чтобы отнести в свою комнату. Дерек раскладывает много подушек, кидает ещё пару одеял и закутывается там вместе со Стайлзом, который утыкается ему в грудь, совершенно точно сопя. Хейл словно волк, который пытается гнездиться и защитить свою пару. Дерек ведёт пальцами по худой спине вверх, трогает мягкий ёжик волос на голове Стайлза и целует в висок, потом царапину на щеке, чтобы прошла боль, словно он родитель. Он пытается закрыть Стайлза от всего, что может причинить ему боль, слушает тёплое дыхание и чувствует себя немного… счастливым? Даже после огромного дерьма, которое произошло несколько часов назад. Наверное, он эгоист и не видит дальше своего носа, но он рад, что Стайлз пришёл именно к нему, а не к кому-то другому. Да, Дерек определенно эгоист. Но завтра утром он сделает на завтрак горячий какао для Стайлза и попросит больше так не делать, потому что Дереку будет очень и очень одиноко без него. * Когда Стайлзу шестнадцать, он снова стоит весь мокрый на пороге дома Дерека, он толкает его и залетает в дом. У Дерека дежавю, но он напрочь отгоняет эти мысли. — Какого черта, я всего-лишь пробежал от машины до твоего крыльца и уже весь промок! — Стайлз раздраженно стягивает застиранную рубашку, которая промокла и собирается снять футболку. — Ты дашь мне что-нибудь из вещей? — Будто у меня есть выбор, — Дерек говорит тихо, но четко, разворачиваясь к лестнице. Он думает о том, что Стайлз такой Стайлз, так что в этот раз ничего ужасного не произошло. Дерека передергивает от воспоминаний. — Ты можешь не давать мне сменную одежду, но тогда тебе придётся любоваться моей задницей в боксерах, — Стайлз смеётся и идёт следом, точно зная, что Дерек закатил глаза. Они сидят перед телевизором и смотрят Gravity Falls, потому что эй, Стайлзу все ещё шестнадцать и он любит этот мультфильм. Он ест сырный попкорн и следом закидывает Reese’s, его совершенно точно не смущает сочетание. — Это не так плохо, как ты думаешь, — бурчит Стайлз с полным ртом и предлагает Дереку попкорн. — У тебя будет несварение. И я не ем сырный попкорн, — отмахивается Дерек. Потому что он считает, что есть что-то с запахом носков — это выше его сил. — Но тем не менее, он всегда у тебя есть, — Стайлз прыскает и довольно улыбается, смотря на экран. Дерек молчит, но тепло между ними будто усиливается. Он хочет прижаться к спине Стайлза, погладить по мягким волосам, которые отрасли, и уткнуться носом в шею Стайлза. Его запах успокаивает. Дереку не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы знать, что нужно Стайлзу в выходной день. — Почему ты выбрал дистанционное обучение? — Стайлз задаёт этот вопрос, когда они ходят по гипермаркету в поисках миндального молока. — Потому что это удобней и так я могу присматривать за тобой, — Дерек отвечает прямо, напоминая Стайлзу о том, что волнуется о нем даже спустя годы. Стайлзу все ещё стыдно, окей? Его шея и уши краснеют, из-за чего он пытается отвернуться от Дерека и скрыть это. Ему стыдно и приятно одновременно. Стайлз сжимает пальцы на своей футболке с рисунком хот-дога с глазами, над которой все ещё смеётся Дерек. Потому что Стайлзу не свойственно выбирать не глупые вещи. — Я больше не такой идиот. — Ты все ещё ребёнок. — Я не ребёнок! Стайлз продолжает бурчать, дуть губы, но все же не перестаёт краснеть. Ему нравится забота Дерека и это именно то, что он заслуживает. По крайней мере так считает Дерек. Они берут ещё продуктов, чтобы Стайлз смог приготовить ужин и для отца, потому что правильное питание и все такое, но сегодня шериф будет благодарить Дерека, что тот решил поужинать у них, потому что, господи, мясной рулет в их доме бывает так редко. Вечером Стайлз в своей комнате пытается доказать Дереку, что достаточно взрослый, а потом тихо стонет: — О боже, целоваться с тобой так приятно. Они трутся друг о друга, гладят те места, куда дотягиваются руки, но не заходят дальше, потому что у Дерека все ещё есть голова на плечах. * В восемнадцать Стайлз постоянно взвинчен, его заботит вид своего тела, домашка и говнючный учитель химии, который не даёт ему спокойно жить. Он все также не купается в озёрах и, когда ему трудно, он приходит к Дереку. Они сидят на полу в куче одеял и подушек, где Стайлз опирается спиной на грудь Дерека. Они устраивают марафоны любимых фильмов (особенно Star Wars, Дереку кажется, что Стайлз уже знает каждую часть наизусть), и Дерек все ещё хранит сырный попкорн в кухонном шкафчике. Стайлз же делится Reese’s и каждый раз тянется за поцелуем, потому что он слишком тактильный. Когда Стайлз вырубается на третьем фильме, Дерек аккуратно убирает челку с его лба и улыбается, потому что Стайлз причмокивает испачканным в шоколаде ртом. Эти моменты бесценны и только между ними, потому что Дерек чертов собственник и романтик, и хочет спрятать Стайлза от всего, что может навредить ему. Стайлзу уже не так больно вспоминать о свей матери. Царапина на его щеке давным-давно зажила, не оставляя за собой и следа. Вместо нее появлялось куча других ранений и Стайлз всегда приходил в этот дом, чтобы Дерек позаботился о нем. Это была их традиция, а аптечка постоянно пополнялась лекарствами и пластырями. Стайлз хрюкает, на что Дерек утыкается носом в его макушку и, вдыхая его сладкий запах, говорит: — Я спрячу все твои переживания на дне озёра. Там, где ты не сможешь достать их вновь.