США.
Новый Орлеан. Штат Луизиана.
Приятно тренироваться на свежем воздухе, в лесу, где нет проезжающих мимо шумных машин, людского гама, где дышишь чистым кислородом, а не загрязнённым всякими выхлопными газами, как в крупных городах, и даже пасмурная погода не портит настроения.
Спустя пару минут отдыха на слегка мокрой траве я, всё же не до конца отдышавшись, вскочил, скинул серый капюшон с головы и побежал по второму кругу, а холодный ветерок тут же начал обдувать мою холодную голову. Всего лишь 10 минут пробежки и мне уже становится тяжело дышать, смарт-часы завибрировали и издали раздражающее пиликанье, оповещающее о том, что давление повысилось выше нормы.
Когда я вернулся к тому месту, откуда начал пробежку, и подошёл к своему уже не новому мотоциклу Kawasaki ER-4N, а затем, достав из багажного кофра бутылку холодного чая, залпом осушил её.
— Фу-ух, полегчало-то как… — с наслаждением протянул я, закидывая опустошенную бутылку в кофр. Так, что у нас там дальше по плану? А, точно, стоять на одной ноге в настолько неудобном положении, что через несколько секунд практически все группы мышц напрягаются неимоверно сильно. Человек, который ни разу не выполнял подобное упражнение, не выдержит и двух секунд, я же могу провести в подобной стойке на данный момент около 8 секунд, что весьма неплохо, да? Но врачи категорически запрещают делать такие упражнения, максимум недолгие пробежки, поскольку из-за чрезмерно долгих упражнений мои мышцы начинают буквально разрушаться и ощущение, кстати, не из самых приятных, учитывая начинающуюся затем головную боль, головокружение и слабость, которая преследует меня уже на протяжении всего того года, что я борюсь с лейкемией.
И знаете, жизнь с лейкемией — это не жизнь, а грёбаное проклятие, которое ставит чёрный и жирный крест на всей твоей оставшейся жизни: ни друзей, ни близких, ни хорошей работы, остаётся полагаться только на самого себя. Однажды я понял одну достаточно простую, возможно, очевидную вещь: человек по-настоящему начинает ценить жизнь только тогда, когда теряет всё, достигает самого дна, с каждым днём утягивающее в пучину отчаяния, где тебя вдобавок захлёстывают волны ночных кошмаров. Честно говоря, в первый месяц меня посещали мысли о самоубийстве да ещё эти врачи говорили о моём безнадежном случае, что, знаете ли, неслабо капало на мозги, но я переборол эти мысли. И не знаю, как я так долго, можно сказать, успешно не даю лейкемии «сожрать» меня, врачи сказали, что это… необычно, что меня уже не должно быть в живых. Понятия не имею, не на одной же силе воли я живу?
Мелко накрапывающий дождик отвлёк от мыслей, поэтому, решив закончить тренировку, я провел бледной рукой по лысой голове, уселся на мотоцикл и поехал из леса; деревья, превратившиеся в размытые силуэты, на огромной скорости проносились мимо меня. Иногда мне сильно хочется в одно из этих деревьев и избавить себя от страданий, но, как говорится… суицид не выход, хах.
Наконец, я выехал из леса и через двадцать минут оказался в городе, дождливом Новом Орлеане, по встречной полосе двигались серые легковушки, водители которых бросали странные взгляды в мою сторону, словно говоря: «Какой идиот ездит без шлема, да ещё в одной футболке и куртке под дождём?». Ну, что ж, мне как-то плевать на холод и зачем шлем человеку, который в любой день может откинуть копыта из-за рака?
Проехав Привычный Перекрёсток и остановив мотоцикл у четырёхэтажного жилого здания, построенного в французско-испанском стиле, я вытащил ключ зажигания, забрал из кофра небольшой белый пакет и зашел в дом. Моя квартира находится на третьем этаже, поэтому, когда быстро взобрался по ступенькам, открыл входную обшарпанную дверь, которую уже давно следовало бы поменять, зашёл внутрь. К слову, она (квартира) двухкомнатная и досталась от моей бабушки, она — Царствие ей Небесное, если оно существует, — единственная относилась ко мне хорошо, когда все узнали о болезни, остальная же родня отвернулась и забыла меня, словно какую-то старую тряпичную куклу. Но тогда я не злился на них, нет, в моей голове были мысли только о том, как дальше быть, а сейчас, когда жизнь более-менее идёт по накатанной, я испытываю гнев, вспоминая «семью», это люди без достоинства, моральные уроды. Понимаю, что так нельзя говорить, но всё-таки…
Закрыв дверь и небрежно бросив ключи на стол, я отправился в спальню, разделся, положил пакет на тумбочку и устало упал на помятую постель, а спустя пару минут провалился в царство Морфея…
Клуб. Громкая музыка, молотом бьющая в барабанные перепонки. Молодёжь, которая проводит свои лучшие годы в барах и ночных клубах, просаживающая деньги родителей.
С трудом пробившись к барной стойке сквозь толпу танцующих парней и девушек, я попросил бармена и тот принёс мне две «Текилы Бум». Было странно то, что бармен смотрел на меня не отрывая глаз, то есть вообще. Что ж, ладно.
Взял один коктейль, прикрыл его сверху ладонью, а затем хлопнул стакан донышком об колено и, пока напиток вспенивается, вылил содержимое себе в рот. Горло слегка прожгло, но терпимо. После первого стакана проделал те же манипуляции со вторым коктейлем и пошёл в туалет. А пока шёл, мой взгляд зацепился за то, что все посетители — абсолютно все — смотрели на меня, при чём большинство как танцевало, так и продолжает танцевать, повернув голову в мою сторону.
Хмыкнув, я зашёл в туалет и ополоснул лицо холодной водой, но то, что я увидел, когда посмотрел в зеркало, повергло меня в дикий ужас. Лопнувшие капилляры глаз создавали страшную картину полностью красных глазных яблок, лицо, словно обгоревшее до чёрной хрустящей корочки, было в мелких трещинах, а волосы на голове медленно, но верно начали выпадать, превращаясь затем в серый пепел! Мать вашу, что происходит?! Я в панике рукой тронул щеку, но она рассыпалась, будто песочный замок, обнажая под собой прогнившие мышечные волокна и зубы.
Пространство вокруг резко сжалось и оставило только зеркало, в отражении которого была видна лишь моя чёрная голова. Теперь окружает меня только… ничего, кромешная темнота давила на меня.
— Что?.. Н-нет, нет, — с трудом выдавил из себя я, к горлу тут же подступил ком. Моё отражение приближалось ко мне, будто бы и не отражением оно являлось вовсе, а моим двойником. Руки по ту сторону зеркала необычайно быстро схватили меня и утащили в зазеркалье, — Не-е-е-ет! Боже!..
***
Чикаго. Штат Иллинойс.
Корпорация «Ц.Э.Р.Н»
Мужчина, — которому с виду можно дать лет 50, хотя для своего возраста он выглядит весьма неплохо, видно, что регулярно уделяет время тренировкам, — сидел за роскошным резным столом из чёрного дерева, что-то быстро чиркал в бумагах, тут же откладывая их в то в одну, то в другую стопку. В кабинете царила спокойная обстановка, немалых размеров окно позади мужчины давало хоть какое-то освещение, несмотря даже на пасмурную погоду и начинающийся дождь, однако это делало атмосферу более уютной.
Бросив взгляд на металлические двери, являющимися входом в кабинет, мужчина посмотрел на наручные часы, а затем расстегнул пиджак костюма. Похоже, скоро кто-то должен придти.
Так и случилось, спустя несколько минут входные двери раздвинулись и в помещение вошёл мужчина средних лет, одетый в чёрный строгий костюм, поверх которого был накинут белый халат. Поправив свои русые волосы, он подошёл к столу и положил желтую папку на стол со словами:
— Извините за опоздание, мистер Хофер. Мы нашли одного кандидата, — названный Хофером мужчина, хмуря брови, открыл папку и начал неспешно листать её. Тот тем временем продолжил: — Зовут его Маркус Пирс, живёт в Новом Орлеане, но самое интересное то, что он чуть более года борется с лейкемией, а это за гранью ординарных человеческих возможностей. По моим предположениям, мистер, Хофер, у него развита Пятое и Шестое Начало души, наши
специалисты дали бы наиболее точный ответ.
—
Ein wahrhaft ungewöhnliches objekt, — почти неслышно прошептал мистер Хофер чуть хриплым, но при этом грубым и властным голосом, а затем уже более громко добавил: — Заманчивый объект, Брукс, неплохо было бы поработать с ним. Привлеките Пирса сюда. Свободны.
Брукс молча развернулся, вышел из кабинета и приложил палец к микрофону в своём ухе, приказным тоном произнеся:
«Готовьте вертолёт».
***
Я очнулся резко, меня окутывал леденящий душу страх, холодный пот тёк ручьем и почти полностью пропитал мою постель. Чёрт, приснится же такая хрень, чёрное лицо, красные глаза. И ладно, если бы это был единичный случай, но подобные ужасы снятся мне каждый день на протяжении года, нет, вы только представьте: каждый блядский день!
Кое-как заставил поднять своё дряхлое тело с мокрой кровати и пойти на кухню, попить воды, как вдруг послышался тройной стук в дверь. Это ещё кто?
Я лениво зашагал к двери, разминая шею, а затем открыл ее. Там стояли трое весьма солидных мужчин, тот, который посередине, одет в чёрный костюм, поверх накинут медицинский халат, лет ему, наверное, около 35-ти, с чёрной бородкой и бакенбардами. Другие двое находились по бокам от него и выглядели типичными телохранителями, в общем, как их большинство людей и представляет. Незнакомец посередине представился Аланом Бруксом. Его взгляд выразил некоторое... презрение, может быть, когда он посмотрел на меня, такого худого, бледного, с кожей, под которой выпирали ребра.
- Добрый вечер, мистер Пирс, - тепло улыбнулся Брукс. Откуда он знает моё имя? - Я из Чикагской компании Ц.Э.Р.Н, спешу обрадовать: Вам выпала уникальная возможность пройти лечение, способное излечить от Вашего недуга. Мы разработали экспериментальную технологию, но она требует тестов. Уверяю, Ц.Э.Р.Н гарантирует Вам безопасность проведения операции и возмещение ущерба в полном объёме. Можете ознакомиться с договором.
Взяв папку из рук Брукса, я быстро прочитал договор. Да тут же просто идеальные условия! В случае успеха мне дадут квартиру в Чикаго и два миллиона долларов, два!! Я от такого "подарка" начал нервно постукивать пальцами по ноге. Чтобы оттказаться от подобного подарка Судьбы, нужно быть полным идиотом, да и терять мне по большому счёту нечего, разве что квартиру и мотоцикл, поэтому, дав согласие, я отправился в свою спальню одеваться.
Я еду в Чикаго...
