Идеал.

      Растрепанные кудрявые волосы, выбивающиеся из-под шапки. Расстегнутый фиолетовый пуховик. Растянутая футболка с пятном от кетчупа где-то в районе груди. Рваные в районе колен старые черные джинсы. Двадцать один ноль-ноль. Поход в магазин, находящийся прямо под домом.       Иногда (почти всегда) ты возвращаешься с работы, которую старательно совмещаешь с учебой, и обессиленно валишься на кровать… а потом спишь до позднего вечера, пропуская все на свете. Дома никого нет, да и не должно быть. За окном почти не светает. В такие моменты, кажется, начинаешь осознавать, что студенческая жизнь явно переоценена… или, по крайней мере, в российских реалиях она не настолько красочна.       Подняв шапку чуть выше и почесав лоб, девушка скинула с плеча рюкзак и открыла верхний карман. Достав оттуда одну помятую купюру, она закусила губу и побрела по уже заученному пути к стеллажу с едой быстрого приготовления. «Суп, порошковая картошка, лапша, — сознание после дневного сна оставалось помутненным, мысли в нем разносились эхом. — Если взять самую дешевую лапшу, останется на попить.» Неловким движением руки брюнетка взяла две пачки «Роллтона» и поплелась в отдел с напитками.       За хрупкой девушкой тяжелая белая дверь магазина с грохотом захлопывается. Держа в руках пакеты, она отходит на пару шагов от светящейся вывески «ПРОДУКТЫ 24» и почему-то останавливается. Глубоко вдыхает и чувствует боль где-то в горле. Смотрит по сторонам. В тусклом свете фонарей старый двор выглядит так, будто он навечно запечатлен на кадрах старой хроники. «Как часто я вообще выхожу из своей коморки просто так?» — проносится в ее мыслях. Вновь закушенная губа. Можно ли считать пятнадцать минут, проведенные на скамейке около соседнего дома полноценной прогулкой? Иногда этого бывает достаточно, чтобы освежиться… особенно если каждый день похож на предыдущий, а впереди ничего нового точно не планируется. День сурка.       Она откинулась на спинку лавочки и в который раз за день прикрыла глаза. Худым рукам, держащим пакет с едой было слегка холодно. Ноги немного дрожали, а нос медленно наполнялся вязкой жидкостью. Тишина. Где-то еле слышны чьи-то шаги. Где-то только что проехала машина скорой помощи. В паре минутах ходьбы отсюда на улицах кипит жизнь. Большой город никогда не смыкает своих глаз. Он вечно живой. Миллионы судеб ежесекундно необратимо меняются, а она все сидит в половине десятого вечера на этой скамейке, ровно дыша и не чувствуя ни малейшей угрозы. Ее сердце бьется медленно и спокойно. В легкие попадает свежий, холодный воздух. Разум чист, и впервые за несколько месяцев, кажется, ее абсолютно ничего не тревожит… и именно сейчас на нее, такую беззащитную, медленно начинает ложиться тень. Ее светлое лицо вот-вот меркнет и… телефон в кармане вдруг вибрирует. Она мгновенно открыла глаза и, приметив сбоку остановившийся у подъезда грузовик, лениво потянет руку в все еще расстегнутый пуховик.       — Яна? Ты где? — голос в трубке слегка взволнован. — Ты чего не отвечаешь?       — Жди, я сейчас, — коротко отвечает она тихим и таким невинным голосом, каким обычно разговаривают персонажи в детских мультиках.       Быстро преодолевая расстояние в пару десятков метров, девушка оказывается у своей парадной. Из того же кармана, где минутами ранее вибрировал телефон, брюнетка достает ключи и проникает внутрь. Лениво поднимается на свой этаж и видит сидящую на корточках под дверью квартиры девушку. «Я отходила в магазин,» — поясняет Яна, предотвращая лишние расспросы подруги, и, ловко просунув ключ в замочную скважину, отворяет вход в свой маленький дом.       — Ты никогда себе не изменяешь, — блондинка легко скидывает с себя пальтишко и кладет его на табуретку, специально предназначенную для того, чтобы на ней гости складировали верхнюю одежду.       — Ничего не могу отрицать, — хозяйка квартиры нежно улыбается и снимает с себя шапку, позволяя кудрям рассыпаться по плечам так, как они того сами хотят.       Шапка отправилась в шкаф, вслед за ней отправился и фиолетовый пуховик. Дверца гардероба нелепо хлюпнула, провожая Яну.       — Садись на диван, Тань. Сейчас включу чайник, — певуче говорит девушка подруге, проходя из зоны прихожей к паре тумбочек, заменяющей кухню в этой маленькой студии.       В этой квартире Яна жила одна, но часто ее лучшая подруга без каких-либо предупреждений наведывалась к ней то в семь утра, то в десять вечера… и это было чем-то таким же обычным, как чайник, закипающий на тумбе и тот чай со вкусом лимона, который почему-то всегда продавался по скидке в «Пятерочке», находящейся через пару дворов отсюда. Разговоры с Таней всегда были какими-то странными и непонятными… они служили будто бы дополнением к самой Яне. К ее странным увлечениям и пристрастиям. Чем-то, что с чашкой чая в руках, помогало скрасить очередное завершение похожего как две капли воды на предыдущие вечера. И такой была ее жизнь.