Его нет

– Это вредно, – от Акане пахнет сигаретами. Она рядом – настоящая, живая, – но от запаха прошлого становится тошно. Цунемори виновато улыбается и трет запястье – она тщательно моет руки, но сигаретный дым все равно въедается в кожу, оседает на одежде и волосах. Его преследуют призраки, фантомные боли и тяжесть очков – время от времени он пытается их снять, хватаясь пальцами за воздух. Нобучика садится рядом и глубоко вдыхает – сквозь легкий, ненавязчивый аромат цветочного парфюма проступает горечь «Spinel». От их запаха сводит желудок. Гиноза устало трет переносицу. Он боится, что когда-нибудь их перепутает – призраков с живыми. Тебя здесь нет. У него не было причин возвращаться. Только не сюда, где наотмашь бьют сожалением и обходят стороной, как прокаженного. Впрочем, не «как» – он сам был таким же. Сам сторонился и отца, и бывшего напарника. А теперь сел в ту же лодку, только без них. Один. Но и не вернуться он не мог. Напряженные плечи и сухие, искусанные губы – они улыбались ему каждый раз, но во взгляде уже не было того наивного, живого огонька. Эта девочка взрослела на его глазах, но он не видел, не замечал за пеленой своих проблем, как ломались ее кости, как черствела душа. И все же, она до сих пор наивно верила в людей. А он верил в нее. И в то, что сможет защитить. А потому порой ему отчаянно хочется ударить призрака с грустной усмешкой, за которого Акане так отчаянно цепляется. Но он – призрак, и сколько не сотрясай воздух – не достать. Гиноза сжимает кулаки и зубы – до боли, до хруста, отрезвляя себя. Уходи. – Его нет, – он тушит тлеющую сигарету о переполненную пепельницу, ловя грустный взгляд и улыбку, пропитанную сожалением. – Его здесь нет. Акане коротко кивает, соглашаясь, но молчит. Она не курит, но эта привычка – еще хуже, еще смертельнее. Ему хочется ударить призрака, стол, стену, схватить ее за плечи, встряхнуть, но вместо этого Гиноза уходит за кофе. За паршивым, горько-холодным кофе из автомата. Он ведь тоже курит – пассивно, рядом, чуя аромат за версту, как и положено чистокровной ищейке. Приходит, чтобы отругать, а сам жадно дышит прошлым. Иногда Гиноза хочет их перепутать. Уходи. – Его нет, – повторяет он, вернувшись. – Но мы его найдем. Акане поднимает голову и долго смотрит, прежде чем рассмеяться. Она кивает и на секунду сжимает его руку, прежде чем забрать баночку с паршивым, горько-холодным кофе.