I should have known I'd leave alone Just goes to show That the blood you bleed Is just the blood you owe We were a pair But I saw you there Too much to bear You were my life, but life is far away from fair That I'd fallen for a lie You were never on my side Fool me once, fool me twice Are you death or paradise? Now you'll never see me cry There's just no time to die I let it burn You're no longer my concern Faces from my past return Another lesson yet to learn© Billie Eilish «No time to die» И я должен был знать, что в итоге останусь один, Смотря в лица из прошлого, как в отражения зеркал, Где каждый новый урок — в сердце остро заточенный клин, Моя кровь, моя жизнь — не плата. Я их задолжал. Я угрожал, я кричал «убирайся, сгинь!», Я же видел, что ты не сможешь все это вынести, Но ты во мне поселилась, став моей жизнью, а жизнь — Самый явный пример вопиющей несправедливости. Это был очень сладкий и очень горький обман, Твоя любовь для меня была самой безмерной лестью, Я не просто зависим, я — конченный наркоман, А ты, став моим раем, становишься моей смертью. -Lisyona-
«Тридцать восемь, Северус». Объявила ему за завтраком Минерва Макгонагалл, словно не верила, что он в состоянии вспомнить о простых житейских радостях. Тридцать восемь лет. Он никогда не любил свой день рождения, считая, что тут нечему радоваться. Мать, кажется, не радовалась факту его существования ни дня из тех, что он помнил. Никто не радовался. Впрочем, ему нравилось это число. Тридцать восемь — это больше, чем он надеялся прожить. Не так уж и плохо для двойного шпиона. Не так уж и мало для человека, который видел столько изъянов мира, его несовершенное устройство. «Я составил расписание на этот семестр так, чтобы сегодня у тебя не было уроков». Шестнадцать лет. Именно столько он был предан Альбусу Дамблдору, каждый год удивляясь тому, насколько же непостижимый и сложный этот человек, с грустной и извиняющейся улыбкой посылающий тебя рисковать своей жизнью день за днём. Но сегодня этот жест был и правда приятным. Меньше студентов — это всегда отрадно, так что нужно выжимать из этого «особенного» дня всё по максимуму. «Сегодня ты встретишь красивую девушку с серебряными волосами и черном плаще. Она несет в себе холод и смерть». Одна. Одна извилина в голове у Сибиллы Трелони. Он всегда относился с уважением к своим коллегам, независимо от отношений с ними, но Трелони была исключением. Ведьма даже не подозревала, что заставила невозмутимого Северуса Снейпа возненавидеть её всем сердцем, и лишь спустя многие годы благодаря усилию воли и вечному нытью директора планка снизилась до презрения. Шестнадцать лет, пытаясь сшить воедино, спрятать, усмирить огромную зияющую дыру после того, как не стало Лили Эванс. Лили, которую он погубил своими неосторожными словами, словами, которые изрекла Сибилла, превратив его жизнь в жестокую шутку. Шестнадцать лет понадобилось, чтобы сейчас, при взгляде на эту театральность и вечные предзнаменования беды, остаться равнодушным. В его день рождения. Ах, Сибилла, нельзя же быть такой стервой. «Добрый день, Профессор Снейп». Девятнадцать лет. Они разделяли его и молодую ведьму, сидящую сейчас недалеко от него с двумя своими вечными адъютантами и улыбающуюся одним известным ей мыслям. Ровно половина его жизни. Лучшая половина, тут даже и сравнить не с чем. Она привязала к себе его душу, и Северус впервые не тяготился зависимостью от кого-то. Гермиона Грейнджер вознамерилась принести в его праздники смысл, а решительный взгляд карих глаз раскрыл полную картину её намерений. У Гермионы не было возможности сказать что-либо ещё, потому что их маленький междусобойчик по крестражам был по расписанию и, к сожалению, ему никто не дал отставку даже ради такого великого праздника. — Дневник, чаша, медальон, кольцо. Осталось найти зеркало и что-то, принадлежащее Когтеврану или Пуффендую. Седьмая часть внутри самого Волан-де-Морта, — проговаривал вслух Поттер, когда они закончили с приветствиями. — Звучит оптимистично, — воодушевился Уизли, — тем более, что мы знаем, где примерно спрятано зеркало. — Надо ускориться, — заметил Снейп, глядя в глаза Альбуса Дамблдора. — Январь будет непростым месяцем для нас. На осторожность нет времени. — Но почему? — полюбопытствовал Рон. «Потому что мы должны «убить» директора и сдать Хогвартс на волю нового Правителя». — Не вашего ума дело, Уизли, — пожал плечами зельевар, заставив парня порозоветь от приступа раздражения к своему преподавателю. Поттер, впрочем, словно не заметил этого, находясь в своем мире. — Да, нельзя давать ему время. Оно играет против нас. И Северус не стал язвить на этот счет. Все в этой комнате думали сейчас о Маргарет Митчелл с пятого курса Когтеврана, которая не вернулась в школу после рождественских каникул. Девочка, как и её семья, исчезла, оставив дом, деньги и предметы первой необходимости. Несложно догадаться, какая судьба постигла Митчеллов. Поттер был прав. Два. Всего два года потребовалось Темному Лорду после своего воскрешения, чтобы набрать мощь и взять в кольцо оцепенения всю магическую Британию. Время было слишком большой роскошью и непозволительной подачкой другой стороне. — Я рад, что мы сходимся в этом, — кивнул директор, обводя взглядом собравшихся. — Что касается озера, то думаю, я нашел отправную точку. По крайней мере, я могу создать портал, который перенесет вас на границу этого гиблого места. Вероятно, можно попробовать завтра, — вздохнул Дамблдор, выглядящий до странного уставшим без своей вечной доброжелательной улыбки. — Северус и Гермиона, думаю, тут всё очевидно. — Гермиона была связана с крестражем Герпия Злостного, который, к тому же, её направлял. Не зря он выбрал именно её, — да что случилось с Поттером? А где же крики в духе «почему не я?!». — Я видела свое альтер-эго во сне, так что да, я бы ни за что не хотела пропустить это, — взволнованно заверила гриффиндорка. — А я должен сопровождать вас, Мисс Грейнджер, потому что вы всё ещё студентка, и школа несет ответственность за вашу безопасность, — бесстрастно заметил Снейп. Кажется, собрание впервые проходило так спокойно. Никаких драм, споров, протестов. Только цель. — Уверены, что мне не стоит идти, сэр? — спросил Гарри, и Снейп понял, о чем спрашивает мальчишка. В прошлый раз способность парня чуять крестраж за версту здорово им помогла. — Кажется, эти приключения научили всех нас тому, что ловушки расставлены на одного человека. Это один из проколов Темного Лорда, привыкшего всё делать в одиночку. Но и мы не можем ходить толпой, потому что магия всё же резонирует на магическую силу. Вспомните, как вы взяли с собой Мистера Уизли в пещеры, и ему пришлось остаться на берегу, без защиты от нападения инферналов. Опять же, мы с вами в банке, Поттер. Мы неплохо прикрывали спину друг друга, признаю со скрипом, но смогли бы мы защитить, к примеру, еще и Мисс Грейнджер, если бы она пошла с нами, или Билла Уизли, если бы его не забрал гоблин? Я — ваш преподаватель, а вы, Мистер Поттер — наш Мессия. Если нужно будет спасать вас или Мисс Грейнджер, то нам придется пожертвовать мозгом «Золотого Трио». «Да точно». Говорил скептический взгляд гриффиндорца. «Хрен тебе, Поттер. Брошу тебя там и не поморщусь». Обещал мальчишке красноречивый взгляд Снейпа. Гермиона же загадочно улыбалась одними уголками губ, глядя то на мужчину, то на своего лучшего друга. Дамблдор, как ни странно, тоже развеселился. — Мы не можем игнорировать вашу связь с Зеркалом Кандиды, Мисс Грейнджер, поэтому завтра я сообщу преподавателям, что у вас практическое занятие по итоговому проекту с Профессором Снейпом. Уверен, никто не справится лучше, — улыбнулся он смущенной девушке, несмело ответившей на улыбку. Практически идиллия. Каждый чувствовал, что это финишная прямая. Эта странная команда, состоящая из таких разных персонажей-таки заработала как единый механизм, где не было желания ребячиться и соревноваться в остроумии. Всем просто хотелось покончить с этим, чтобы вздохнуть полной грудью. И Северус сделал этот вздох, чтобы в следующую секунду задохнуться от резкой, обжигающей, неконтролируемой боли в левом предплечье. Инстинктивно схватившись за метку под мантией, он привлек к себе внимание всех в этом кабинете. Признаться, вызов посреди недели — это нонсенс для Лорда, который понимал, что Снейпу нужно играть свою роль преподавателя. Плохой знак. — Среда? — обеспокоенно спросил Дамблдор, проведя ту же аналогию у себя в голове. — Может быть, праздничная вечеринка, — хмыкнул Снейп, но это не обмануло старца. — Будь осторожнее, — напутствовал Альбус, когда зельевар кивнул, поднимаясь с кресла и направляясь в подземелья за мантией и маской. Взглянуть на девушку ему так и не удалось.***
Он успел прокрутить в голове варианты, но все они были не в его пользу. Зелье Души было сварено на совесть и передано в сроки. Задание по устранению директора Хогвартса уже было в списке его дел на ближайший месяц. Зачем он понадобился Лорду? Ради чего стоило так подставлять его перед Дамблдором? Задав себе все эти вопросы, он, словно старый хозяин трактира, стал закрывать каждый из них на мощный засов ментальных камер. Очистить разум. Именно это он пытался вдолбить Поттеру весь прошлый год. Не вышло. Поттер. Ещё один засов отозвался громким звоном металла. Дойти до аппарационного барьера, убедиться, что все опасные «преступники» теперь под замком, и аппарировать на зов метки готовым склонить колено перед Господином. Преклонять ничего не пришлось, потому что перед ним, посреди какой-то поляны, стоял улыбающийся Рудольфус Лестрейндж. Волна облегчения прокатилась по венам, но тут же застыла, не достигнув берегов. А Лестрейнджу он зачем понадобился? — Северус! — добродушно поприветствовал его Руди, словно не видел приятеля долгое время. — Надеюсь, ты не ждал аудиенции с Темным Лордом? Как поживаешь? Благодушное, почти умиротворенное выражение лица Пожирателя Смерти заставило кровь стремительно хлынуть по венам дальше, а сердце забиться чаще. Часть Снейпа уже понимала, что это значит, и адреналину не требовалось каких-либо объяснений. — Поживал неплохо, — вкрадчиво заметил Северус, снимая серебристую маску и убирая её в карман. — Забываю, что ты тоже можешь нас вызывать, — поморщился он. — Я не хожу в рейды, Руди. — Ходил, — не согласился маг перед ним, — и тебе это нравилось. — Ходил, когда мне было лет… двадцать-двадцать два? И ты лучше всех знаешь, что я никогда этого не жаловал, — те годы он пытался забыть, как страшный сон. На ум сразу пришли слова Дамблдора, считавшего, что Руди живет прошлым, забывая о тех пятнадцати годах, что так изменили всех, кроме него самого. — Это правда, ты больше любил стоять за котлом, чем истязать людей, — кажется, Лестрейндж действительно не понимал, как кому-то могут не нравиться кровь и убийства. — Ты ведь поэтому их не любишь. Помахивания волшебной палочкой, — процитировал Рудольфус фразу, которая намертво прилипла к нему, к Северусу Снейпу. — За долгие годы ничего не изменилось для меня, — его голос был холоден и спокоен, когда в мозгу творился настоящий хаос. «Думай, черт тебя дери!» — Приятно. Люблю, знаешь ли, постоянство хоть в чем-то. Я уже отправил Крэбба, Гойла и парочку мальчишек, чтобы пороха понюхали, сопляки. Вернулся сюда только за тобой, мой друг. Нужно освежить твою генетическую память. Долгая работа за столом еще никому не шла на пользу. Нужно иногда «ходить по земле». Это недолго, Сев, — захныкал Лестрейндж, словно подросток, уговаривающий друга сходить по-быстрому на вечеринку до отбоя. — Лорд солидарен со мной, поэтому я и дернул тебя в будний день. Ну же, не упрямься. Это лишь выглядело, как просьба. Это лишь звучало, как выбор, который ты принимаешь сам. На самом деле «родители» уже отпустили его на эту вечеринку, крыть тебе нечем, а если откажешься, то твоя «компашка друзей» не просто засмеет тебя, но и вышвырнет из своих рядов. А в случае с ним отказ равносилен бегству, бегство — предательству, а предательство — смерти. — Может, ты и прав, — безразлично кивнул Снейп. — Если так хочет Лорд, то что я могу иметь против, — пожал плечами он, в упор глядя в блеклые глаза, изучающие каждый миллиметр его лица. — Веди. — По рукам, — обрадовался Рудольфус, протягивая другу руку, словно для рукопожатия. И спустя секунду поляна опустела, перенося мужчин в другое место. Северус вздрогнул, рефлекторно потянувшись за маской, но замер на полпути. Они оказались на просторной кухне какого-то дома. В воздухе витал аромат цитрусов и крови. Но не это заставило его сердце ухнуть вниз, куда-то в район желудка, сжавшегося, словно в предчувствии удара. Это напоминало ему приветственный взмах из прошлого: мужчина и женщина за пятьдесят сидели возле стены, скованные по ногам и рукам путами от Инкарцеро; посреди комнаты в метре от пола неестественно повисла девушка, неспособная пошевелить чем-то, кроме головы; обои в мелкий цветочек никак не желали контрастировать с дорогим кухонным гарнитуром и изысканными портьерами на окнах. Театр, а главный зритель в нем — он сам. — Знакомься, Северус, — Снейп вздрогнул, когда Руди бесцеремонно представил его по имени. Отсутствие масок на остальных Пожирателях подтвердило его худшие мысли. Надежда умерла сразу же, как сделала первых вздох. — Это Месье и Мадам Арман, а эта юная Мадемуазель Филиси Арман. Снейп не слушал. Зачем ему имена трупов? Кровь растекалась по полу рядом с французом. Кажется, ему рассекли бедро. Взмах палочки в сторону мужчины остановил кровотечение, Месье Арман же наградил его взглядом полным глубочайшего презрения. — Правильно. Не время умирать, — похвалил его старания Лестрейндж. — Ботинки жалко, — равнодушно кивнул Снейп на лужу, грозящую расползтись по полу. — Это всё для меня? Даже обои поклеил, — одобрительно покивал он. — В последний момент решил, — похвастался Руди. — Правда, оказалось, я не очень хорош в бытовых чарах, зато в пыточных, — он мечтательно закатил глаза. — Решил исправить одно недоразумение. Подобрал тебе семью. Пять рейдов прошло, пока я не нашел что-то близкое к оригиналу. Кстати, Фелиси означает «удачливая», — хохотнул Лестрейндж, приближаясь к девушке, бережно отводя её локоны в сторону, чтобы открыть лицо с карими испуганными глазами. — Как же ей повезло. — Ne le fais pas, s'il te plait*, — пробормотала девушка, но спохватившись, повторила на английском. — Прошу вас, не делайте этого. Шлепок и её тихий вскрик от пощечины был единственным ответом на мольбу. Рудольфус выглядел разъяренным, словно самодур-драматург, чья актриса выступила в спектакле, перепутав строчки. Ему понадобилась минута, чтобы успокоиться, закрывая глаза и выдыхая. — Ne me déshonore pas! Vous devez être courageux et prêt à mourir** и… Мой французский такой vilain***, — извинился он перед Пожирателями. — Хорошо, что наши жертвы хорошо образованы. Будьте смелее, Фелиси, — учтиво попросил он зажмурившуюся девушку, словно и не ударил её пару минут назад. — Мисс Гермиона Грейнджер была куда смелее. А ты мало того, что блеешь, так еще и волосы эти твои, — с досадой заметил он, потянув за идеально-прямую каштановую прядь. — Сев, прости меня за это. — Да ничего, — великодушно отозвался Снейп, беря стул и садясь на него, чтобы не чувствовать себя так глупо посреди комнаты, а может потому, что не хотел выдать ту дрожь, что вызывала в нем эта сцена. — Переходи к сути дела. — Месье Арман был на недавнем приеме в честь нашего Хозяина со своими друзьями из Франции. Вот только вдоволь испробовав наших яств, испив лучшее шампанское и потанцевав с самыми красивыми женщинами магической Британии, Месье вообразил себе, что не хочет участвовать в смене режимов власти. Он высказался крайне решительно, — покачал головой Лестрейндж. — Ушел бы, да и всё. Так нет, наш друг решил нести эту мысль в массы, и вот уже шесть человек отказались сотрудничать с нами. Правда, Месье Арман? Руди направил палочку на мужчину, не сводящего влажных взволнованных глаз с дочери, возвращая тому способность говорить. — Вы теперь убьете всех, кто пошел против вас? — с вызовом выплюнул француз. — Так вы никогда не найдете инвесторов, если за вами будет тянуться шлейф из трупов. Даже такие мрази вроде вас должны были это понять. — Ринг, — елейным тоном попросил или приказал Лестрейндж. Снейп искоса бросил взгляд на «живую стену» позади себя: Крэбб и Гойл старшие, привет из прошлого, и Джонатан Ринг, его бывший студент, в компании какого-то новичка, чьего имени он, Северус, не знал. Джонатан был бледен, но решителен, и, выйдя вперед, указал на француза. — Кру… — Стоп, — раздраженно прервал его Руди. — Северус, подскажи ему, я устал тащить на себе молодняк. — Чтобы сделать кого-то сговорчивым, нужно бить по слабому месту. Наш Месье Арман достаточно смелый, раз решился на такой поступок, да ещё и бросается громкими словами перед лицом силы, а значит и Круцио переживет, — монотонно, словно диктуя один из рецептов нерадивым студентам, объяснил Северус. — Чуть левее, — подсказал он, когда Ринг поменялся в лице, принявшим зеленоватый оттенок. — Круцио. Мадам Арман закричала в беззвучной агонии, которой Лестрейндж поспешил прибавить звук, снимая Силенцио окончательно. — Arrête, c'est assez****! Прекратите! — закричал её муж, с ужасом глядя на супругу, лицо сведено в судороге, словно от осознания. — Я верну вам всех инвесторов, что вы потеряли! Что ещё вы хотите? Отдам всё, забирайте! — Хватит, — бросил Северус, и Джонатана не нужно было просить дважды. Казалось, парень хочет сбежать. От этого присутствие Крэбба и Гойла приобретало двойной смысл. — Спасибо за урок, Северус. Студенты в Хогвартсе, наверное, пищат от тебя, — засмеялся Рудольфус, переводя свой взгляд со Снейпа на француза. — Нам не нужно от вас ничего, Месье, — даже удивился он. — Рыба всегда гниет с головы. И как только я отсеку её, я спасу всё остальное. Все ваши инвесторы будут ломиться в мою дверь, чтобы не повторить вашу участь. Темный Лорд не дает второго шанса, при всем своем великодушии. Разве что Северус у нас в любимчиках, но он просто жуткий везунчик. Сев, тебя надо было назвать Фелиси Снейп! Звучит, как по мне. Так вот, Арман, я вдоволь поиграю с вашей маленькой удачливой звездочкой, а после буду истязать её на ваших глазах. Я убью её медленно, оторву от неё кусочки, вырву из неё ваши гены, чтобы и хоронить было нечего. А после, быть может, подарю вам быструю смерть в знак великодушия моего господина, — зашептал Руди, приблизив своё восторженное лицо к лицу мужчины, с ужасом взирающего на своего мучителя. — Вы — псих. — Да! — развеселился Рудольфус. Но Северус отстранился от этого диалога, словно это был фоновый шум. Он прикидывал варианты и составлял план. Может ли он спасти девчонку? Руди не позволит. Стоит ему отказаться, Лестрейндж сам закончит начатое, а он, Снейп, станет следующим. Можно ли спасти родителей? А стоит ли, после убийства их единственного ребенка? Нет, не получится. Они не прячут свои личности под маской, Рудольфус и это не оставил без внимания. Может быть, самоустраниться, оставив кровь на руках Лестрейнджа? Но этот фарс ведь создан только ради него. Его вытянули сюда, чтобы что-то доказать ему, чтобы он что-то доказал им, чтобы напомнить ему о том, кто он. Как будто он мог забыть. Чем он может помочь этой семье? Как сможет облегчить их страдания? Как сможет не потерять самого себя в этом? — Северус, — позвал его Рудольфус. — Задумался. Ты закончил упражняться в словоизлиянии? Даже меня это уже утомило. — Прости, нельзя играть с едой, мам, я помню, — дурашливо покаялся Пожиратель. — Ты наш нечастый гость, Снейп, поэтому первый шаг твой. Как на счет Сектумсемпры? Ты лучший в этом! Да, он действительно лучший. Даже Монстр внутри него сжался, словно не веря в то дерьмо, в которое они влипли. Оказывается, даже его альтер-эго не хотело ТАКОЙ Темной Магии, потому что теперь эта сущность, эта сторона его души хотела кое-что ещё. И это что-то верило в то, что любит человека с душой. Вот только где она, эта душа? Какой от неё прок, раз она как белая простыня, которую он пытается не запачкать, находясь по уши в грязи и крови. Это было единственно правильное решение. Ему понадобилась секунда, чтобы выбрать. — Авада Кедавра. Зеленый луч ударил прямо в грудь девушки, заставив магию, наложенную на неё, рухнуть вместе с телом, которое упало на пол, словно марионетка, которой подрезали нитки. Крики родителей, вопли отчаяния, всеобщее замешательство Пожирателей. Всё это не имело смысла, потому что его внутренний голос звучал сильнее, громче любого другого звука. Белое полотно души с треском разрывалось, вынося ему приговор. Джонатан вылетел из кухни во внутренний двор, Руди только кивнул своим мыслям, распорядившись застывшим в ожидании приказаний Пожирателям. — Этих убить. Толку-то уже, — покачал головой Лестрейндж и кивнул Снейпу на дверь, в которую недавно выбежало юное протеже Пожирателей Смерти. — Пойдем, — приказал он, и это уже не был веселящийся клоун. Это был лидер, правая рука Волан-де-Морта. Они не торопясь вышли на улицу, вдыхая промозглый воздух и глядя на предзакатное небо. Северус вздохнул полной грудью, и еще один мощный засов захлопнул ту панику и отвращение, которое он испытывал, до лучших времен. Подумав немного, он задвинул еще один засов, и ещё один… Джонатан Ринг стоял, облокотившись о стену дома, и вытирал тыльной стороной руки рот. Наверное, беднягу стошнило. Эта уверенность, что Пожиратели сплошь отмороженные и аморальные личности — такая несусветица. Большинство из этих мальчишек даже мухи не убили, почти все поголовно — выходцы из аристократии, действующие во имя убеждений или, наоборот, изгои, которые хотят получить свой кусок пирога и место под солнцем. Он сам был когда-то таким же изгоем. Впрочем, им же и остался. — Рудольфус, Профессор, простите меня, я что-то… — парень нахмурился, пытаясь словесно оформить своё дезертирство в наиболее выгодной для себя форме. «Одного убьет тот парнишка, а одного Ринг». Быстро посчитал в голове Снейп. Стальной засов безуспешно пытался закрыть эту мысль, как и всё остальное, но система была несовершенна, а он, к несчастью, не был роботом. Решение вспыхнуло быстро, а сочувствие просочилось сквозь завалы сознания, взывая к его совести за всё то зло, что он сегодня причинил. Не медля ни секунды мужчина решительно двинулся к замершему на месте парню и одним мощным ударом в челюсть чуть не отправил в нокаут Джонатана. Мальчишка удивленно охнул и машинально схватился за лицо, чтобы через секунду выпрямиться по струнке и встретить взгляд Пожирателя Смерти из Внутреннего Круга. Кровь стекала из носа и по саднящей скуле, но взгляд черных глаз словно загипнотизировал его. — Тебя затошнило от того, что я убил девчонку? — вкрадчиво зашипел Северус. — Что же нам делать с тобой, когда ты должен будешь лишить кого-то жизни? Ты точно с нами? Потому что у меня есть стойкое ощущение, что тебе пора на переобучение в Хогвартс, раз ты всё ещё позволяешь себе называть меня профессором. Тебе повезло, что сегодня мы здесь с целью устранить врагов Темного Лорда, но если бы мы пришли сюда инкогнито, а ты бы назвал меня профессором, знаешь, что я бы с тобой сделал? — парнишка задрожал, но взгляд выдержал. — Да, сэр. Этого больше не повторится, сэр. Никогда. — Вот и молодец. Аппарируй отсюда. Думаю, все сегодняшние уроки ты сегодня усвоил. Снейп презрительно усмехнулся, видя, как вспышка облегчения и затаенной радости промелькнула в по-детски наивных глазах Ринга. Мальчишка. Ну куда таким на войну? Поворачиваясь спиной к месту, где секунду назад стоял бывший слизеринец, Северус уже знал, что увидит. Рудольфус стоял перед ним, сложив на груди руки. Плохо. — Ты обломал мне всё веселье, — нахмурился Пожиратель. — Снова. — Я говорил тебе, что я плохая компания для рейдов. Я не подхожу для веселья. Боюсь, если бы ты начал кромсать девчонку… — Фелиси. — Да плевать. Если бы ты начал, то я бы блевал тут на заднем дворе вместе с Рингом напару. — Нет. Ты бы не стал, — не согласился Рудольфус. И это был не разговор, а противостояние, обманчиво спокойное. — Может и так, — не стал спорить Снейп. — Ты бы попросил меня наложить Аваду, ты ведь для этого меня вытащил. Где же я сплоховал? — с вызовом бросил он, прищуривая глаза. — Ты, как всегда, двойственен, — с досадой заметил Лестрейндж. — Ты никогда не играешь по указке, и это опасное качество. Ты пожалел девчонку так же, как пожалел свою Грейнджер когда-то. Заткнись, — нахмурился Руди, когда Снейп открыл рот, чтобы съязвить в ответ. — Да, ты убил, никто не собирается это оспаривать. Так почему же это выглядит так, словно ты спас её от меня самого? А Ринг? Ты же его отправил домой только что. Это что за хрень вообще была? Преподал ты ему урок по делу, съездил по физиономии, хотя я и предпочитаю старое доброе Круцио для таких вещей, но это к вопросу о педагогике, но и отправил бы его грохнуть мамашу. Ты делаешь мне это назло. Я в смятении, Сев. Вот теперь говори. — Может и назло, — задумчиво протянул Снейп, словно обдумывая эти слова. Мозг лихорадочно искал наилучший путь к отступлению и обороне. — На Рождество ты заявляешь мне, что не будешь использовать власть против меня. Сегодня ты уже вызываешь меня из школы, а я всеми правдами и неправдами убеждаю Дамблдора, что это обычное дело. Я же не скажу ему, чем мы тут сегодня занимались, — «к несчастью, скажу». — А что ты устроил дальше? Ты устроил целое представление для меня, смоделировал картинку, чтобы… что, Руди? Я думал, мы друзья. — Я опасался, что ты не способен убивать, — не стал таиться Лестрейндж, примирительно поднимая руки вверх, словно сдаваясь. — Ко мне закралась мысль о том, как долго ты любишь свою… Мисс Грейнджер. Я хотел убедиться, что она особенная. Было бы проблемой, если бы ты отказался сражаться на смерть или карать по приказу. И пусть ты и обломал весь кайф, но свое дело ты сделал, а значит, не безнадежен. Гермиона, милая Гермиона напомнила мне о том, что я не знаю тебя. Я иногда забываю, что на эти пятнадцать лет жизнь застыла только у некоторых из нас. Думал, ты размяк. Как оказалось, и не смей мне врать, так и есть, но желание ХОТЕТЬ убивать всё ещё живо в тебе, мой мрачный друг. Если бы ты был тем Северусом двадцати двух лет отроду, то ты бы убил Гермиону Грейнджер тогда, когда это было необходимо. Но нет, она смягчила твоё каменное сердце. Приятно знать, что смягчить — не значит испортить. Я смогу с этим работать. Мужчины сверлили друг друга недобрым взглядом. — Мне кажется, или это ты ведешь двойную игру? — оскалился Снейп. — За версту чую предательство. Решил, что быть правой рукой Лорда — недостаточно? Лестрейндж обдумывал эти слова, делая пару пассов в сторону дома, дабы избежать прослушки. — Я — человек войны, Северус. Я на стороне Лорда. Сейчас. Меня устраивает моя жизнь. Но эти твари, — Руди дернул плечом, — дементоры, высасывали из меня надежду долгие пятнадцать лет. Мерлин и Моргана, Снейп, я даже не знал, что в таком человеке, как я, есть столько светлого. Было. Но они всё забрали у меня, оставив только голые инстинкты. Забавно, да, как устроена наша судебная система? Веря в нерушимость стен Азкабана, они сажают за решетку преступников и взращивают в них маньяков с поврежденной психикой. В то время как Беллатриса ненавидела Пожирателей, разгуливающих на свободе, я же ненавидел… людей, способных испытывать радость, — громкий смех внезапно вырвался из его груди. — если бы дементоры умели не только целоваться, но и кусаться, то я бы сказал, что я — дементор-оборотень, Сев. Я НАСЛАЖДАЮСЬ, когда жизнь по капле исчезает из тела жертвы. Я питаюсь этим. Что мне политика? Что мне жизнь при новом режиме? Тирания и диктатура — это прекрасно, но это мир. А я — человек войны. Как и ты… — Не думаю. — Не думаешь, а знаешь. Чем ты займешься потом, Сев? Будешь копать огород? Сажать цветы? Заделывать детей с Грейнджер? Работать в Хогвартсе и перебирать бумажки в директорском кресле? Вздор. Ты сдуешься, когда исчезнет адреналин из крови. Твоя Грейнджер упечет тебя в Мунго с диагнозом «послевоенный синдром». Ты мне нужен: сильный маг, искусный легилимент, опасный зельевар, убийца. Ты — это полный набор. Мы закончим здесь, отдадим Лорду Британию и уйдем. — Куда? — Тыкни в любую точку на карте, Сев. Войну можно развязать везде. Мир так огромен, чтобы циклиться на Англии, ну правда. Зло нельзя искоренить, добро не может быть вечным. Системы рушатся, режимы сменяют друг друга. А мы с тобой будем теми всадниками Апокалипсиса, что будут венчать чуму, голод, войну и смерть. — Почему ты не хочешь уйти сейчас? — сдался Северус, прислушиваясь к себе. Что-то в нём было солидарно с Лестрейнджем. — Тут еще есть работенка. Я верен Лорду, не знаю уж, как ты. Будь предан мне, Северус, этого будет достаточно. К тому же Белла пока не готова к таким моим мыслям, но я работаю над этим, — жестко закончил он. — А если я сдам тебя Лорду прямо сейчас? — для проформы полюбопытствовал Снейп, получая в ответ одобрительную улыбку. — Тогда полетим в пропасть вместе, как самые законченные романтики, дружище. Ты на вершине только благодаря моей протекции. Я — твой страховочный трос, если угодно. Ты бы знал, дорогуша, сколько я делаю ради тебя, неблагодарный ты мой. Толкнешь меня — ну и ладно, сгинем вместе. Я не боюсь смерти, я, возможно, её ищу, а вот тебе падать не резонно, всё-таки только-только зародилось что-то достойное в твоей жизни. Просто будь готов взять свою очаровательную ведьмочку, я возьму свою, и мы оставим позади Лорда, Поттера, Дамблдора, пророчества и Англию. Хватит этого мистицизма. Будет только сила и ум. — Занятный разговор, Руди. Мне пора возвращаться. — Конечно-конечно, Сев. Разговор прошел лучше, чем я ожидал. Я рад, что ты выжил, потому что если бы ты попытался даже убедить меня сохранить жизнь кому-то из этих троих, то я убил бы тебя с огромным сожалением, — Лестрейндж дружески похлопал его по плечу. — Кстати, с Днем Рождения! С двадцать третьим днем рождения, раз уж пятнадцать других я пропустил.***
*** Клац, клац, клац, клац. Засовы и клетки оглушительно хлопали, защищая его разум. Это несложно. Он убивал и раньше. Он убивал хуже. Он убивал больше. Засиделся в «офисе», посмел забыть, что такое работать «на земле». Сам виноват. Виноват. Кругом. Клац, клац, клац, клац. Сейчас он шел просто на автопилоте. Мозг, может, и забылся, но тело помнило, как поступать в таких случаях. Нужно просто дойти до комнат и закрыть камин от внезапного появления Дамблдора, затем горячий душ и виски, много виски, больше, чем позволяет разум. Зелье сна без сновидений сделает всё остальное, и завтра он уже будет в норме. Ну, покричит на студентов, назначит пару отработок и будет спорить с Альбусом или Минервой до хрипоты, доказывая свою правоту в каком-то мало-мальски важном вопросе. Завтра можно заглянуть к Нарциссе. Она не боится этих визитов. Она знает, как это всегда выглядит. Она каким-то чудом находит те самые нужные слова. И у неё просто божественные вина, лучше его огневиски. Снейп поздравил себя, когда переступил порог своего убежища, запечатывая дверь одним из самых мощных заклинаний в своем арсенале. Ненужная мера, но ему так хочется. Воспаленное, измученное сознание, воющее от головной боли, взывало к нему, предупреждало, но он не понимал о чем. И тут вспомнил, когда увидел. Гермиона Грейнджер в белом праздничном сарафане стояла посреди гостиной рядом со столом, накрытым на двоих. Свечи, жаркий камин, придающий уют комнате, и светящееся от радости лицо, вот о чем он забыл. Клац, клац, бряньк. Один из замков просто не захлопнулся, сделав ему ручкой и уходя в закат. Его самоконтроль оцепенел, а Монстр напрягся. Ему даже захотелось спросить её, какого хрена она забыла в его покоях. А потом он вспомнил, что это теперь её привычное место обитания, к тому же у него… — День Рождения! — улыбнулась Гермиона, указывая на стол, словно объясняя ему чужеродную праздничную атмосферу в комнате. «Обхохочешься». — Северус? — её улыбка увядала на глазах, уступив место беспокойству. Кажется, она связала его напряженный вид с праздником и сейчас поняла, что ошиблась. — Ух ты, — сухо отреагировал он. — Голоден? — осторожно поинтересовалась она. «Меня мутит». — Смертельно, — кивнул он, снимая мантию и садясь за стол. — Чем кормят сегодня? О, — Снейп на секунду прикрыл глаза. Бифштексы слабой прожарки. С кровью. Всё, как он любил. Правда сейчас всё выглядело так, словно Гермиона и Рудольфус соревновались за звание худшего подарка на день рождения. — Что-то не так? — Всё отлично. Как провела день? — полюбопытствовал он, наливая себе вина и беря с подноса виноград. Пожалуй, никакого мяса сегодня. Её внимательные цепкие глаза изучали его, и он тихо бесился, готовясь к граду вопросов, бередящих… что там у него теперь вместо души? — Ну так среда же, — пожала плечами девушка, берясь за нож и вилку. — Трансфигурация, Травология, Руны и Арифмантика. Профессор Вектор сегодня была просто на высоте. Ты знал, что… Гермиона пустилась в пространные объяснения таинства чисел, заложенных в основу мощных заклинаний, а Северус позабыл об ужине. Первенство за худший праздник заслужила именно эта девушка за его столом. Ещё секунду назад мечтая о том, чтобы гриффиндорка не задавала свои вечные вопросы, он был смертельно ранен их отсутствием. Его уравнение дало сбой. В его собственной ментальной тюрьме произошел бунт, и никакие засовы не могли удержать его эмоции под натиском шока. Это было не первое убийство в его жизни. Это было первое убийство с НЕЙ в его жизни. Снейп почувствовал, что начал задыхаться. Аллергия на виноград? Да, вполне. Иначе как объяснить то, что в глазах потемнело, словно огромный таран врезался куда-то в грудь, выбивая его из колеи самоконтроля. — … Как прошло собрание? — спрашивала Гермиона у своей тарелки, не поднимая на него взгляда. — Поздравляли с Днем Рождения. — Женщин не было? — улыбнулась она жалким подобием улыбки и вмиг стала серьезной, отложив столовые приборы. — Ещё вина? Бряньк, бряньк, бам, бам, бам. Его крепость была разрушена почти до основания. Гермиона Грейнджер сделала то, что не мог никто — убила шпиона, даже пальцем не пошевелив. Убийца. Он — убийца. — Женщины были. Мне даже предложили убить одну. Вот это была хохма, — откинулся на стуле Снейп, вперившись в неё взглядом. Безумие накрывало его с головой, но он держал последнюю оборону. — Рудольфус нашел семью смертников и решил, что молоденькая девчонка похожа на тебя. Он благородно дал мне второй шанс прикончить «тебя», даже обои сменил с птичками или снежинками, веточками, цветочками… Не запомнил. Она умоляла не убивать её. Фрейя, Франческа или Марджери. Нет, там определенно была буква «ф», — уверенно заявил мужчина. — Руди хотел её пытать, а я решил, что не видать поганцу такой радости, и прикончил её. Авада Кедавра. Лучшее изобретение магии, как по мне, — Снейп залпом допил бокал, глядя в бледное, как полотно, лицо Гермионы Грейнджер. — А ты даже спрашивать меня не стала, хотя и видишь прекрасно, что со мной НЕ. ВСЁ. В. ПОРЯДКЕ, — рявкнул он и тут же взял себя в руки, когда она вздрогнула. — Прости, не хотел тебя пугать. Ужин чудесный, уверен, что и подарок будет замечательный, и, наверное, бонусом будет классный секс. Ты просто чудо. Его Монстр наступил ему на горло, мешая сказать очередную гадость. Даже его темная сторона была сейчас против него, и это придавало ему сил. Эгоистичное существо хотело никогда не говорить ей этого, не подвергать испытаниям, а просто смолчать, получая своё. Но раз этого хочет его Монстр, значит, он должен вмешаться. — Ты не хотел говорить, — выдавила из себя Гермиона. — Не хотел, — признал Снейп и вдруг почувствовал себя на восемьдесят три года: уставший, измученный старик, человек войны. — Скажи мне, что ничего страшного не произошло, — вдруг потребовал он. Её глаза, полные слез, и тишина, разрезающая воздух, были ему ответом. В сердце словно нож провернули, не давая сдохнуть по-быстрому. — На тебе такое дурацкое платье, — выдохнул он, качая головой. — Любишь меня? — Да, — с вызовом ответила его смелая, глупая, любящая девочка, провернув нож еще несколько раз. — Скольких нужно будет убить ещё, чтобы ты замялась перед тем, как ответить на этот вопрос? Ты уже замялась, когда я попросил у тебя всепрощения, — язвил Снейп. — Сомнение. Вот, что ты мне дала. Любопытно знать о том, что любишь убийцу, но совсем другое знать, что это произошло только что, без принуждения и палочки у виска. Просто потому, что это моя работа, дорогая, — фыркнул он, пытаясь заглушить боль. — Сколько понадобится времени, чтобы ты стала такой же циничной, как и я? По-моему, я так хорошо над тобой работаю в этом направлении, что успех уже не за горами, — с горечью воскликнул он, швыряя большое, красивое фарфоровое блюдо с мясом в стену. — Когда я убью в тебе всё то, что делает тебя — тобой? — Не отталкивай меня! — закричала она, начиная рыдать, как маленькая девочка, навзрыд. И это отрезвило его. Руки дрожали, и он перестал ощущать себя собой. — Прости, — это его сдержанный голос. — Я не смогу тебя оттолкнуть. И за это прошу прощения. Отложим подарки до лучших времен, ладно? Иди к себе и прими зелье сна без сновидений. Я немного запачкался в безумии и крови, но завтра меня снова можно будет любить, — кивнул он, словно извиняясь за свою слабость. Снейп быстро встал из-за стола, чтобы укрыться в спальне, запечатывая дверь и опускаясь на пол. На душ не было сил. Не было сил играть. И уж тем более не было сил быть нормальным ради неё. Он — человек войны, убивать у него получается куда лучше, чем сажать цветы, тут не поспоришь. Он так… ценит эту девочку, так… дорожит. Он готов убивать каждый день, лишь бы она жила в своем замке из маршмеллоу, лишь бы была тем человеком, для которого светлое будущее — это не просто красивые слова. Он будет тренировать Поттера и сам притащит его к Лорду, даже ценой своей жизни, если потребуется. Потому что еще пара подобных рейдов, и смысла в этой победе для Гермионы Грейнджер больше не будет. Может быть, поэтому она и была для него самым особенным человеком в его жалком существовании. Её реакция сегодня была такой правильной, такой, за которую он будет вечно её уважать. Но зная, какое он чудовище, ему так хотелось её всепрощения, невзирая на голос разума. Северус Снейп, ужас подземелий, просто хотел отпущения грехов от единственного человека, способного на это. И то, как она поступила, принесло столько боли, сколько и уверенности в том, что за неё стоит бороться с этим уродливым миром. Гермиона Грейнджер была оазисом, кусочком рая на его выжженной, испепеленной Земле, и самым страшным адом, на который он сам себя добровольно обрекал. — Я буду здесь и никуда не уйду, — раздался голос по ту сторону двери. Девушка, должно быть, прислонилась к двери, совсем как и он, сидя на полу от бессилия. Она не могла дать ему прощение, но могла дать поддержку. И этого достаточно. Всегда. ------------------------------------ * (фр.) Пожалуйста, не делай этого ** (фр.) Не позорь меня! Ты должны быть храброй и готовой к смерти *** (фр.) Паршивый **** (фр.) Стоп, хватит!