Новая страница

Она всегда уходила молча. Не было громких хлопков дверьми, истеричных сборов чемодана, горьких слёз обречённости. Точнее будет отметить, что последнее [слёзы] были, но гораздо позже – когда она оставалась в одиночестве и не видела больше смысла сдерживать рвущие душу на части эмоции. А окно в прошлое София всегда закрывала молча. Впервые это случилось в далёкой юности, когда её брак с Вадимом себя изжил. А если говорить откровенно, то это Лебедев поспособствовал полному краху «ячейки общества». К тому роковому дню Соня настолько устала и выдохлась, в прямом смысле этого слова, что на скандалы у неё не было сил. Зато синяки по всему телу расположены были. И не малые… Потом случались какие-то свидания, ухаживания, отношения, которые, как правило, разрушались на начальных этапах – то есть серьёзными не были. Нет, у неё не было каких-то высоких критерий отбора к избранникам. Просто ей хотелось любить и быть любимой. Ни больше, ни меньше. Банально, но это так. А когда случился разрыв с Павлом, она не уходила. Разве что из ЗАГСа… Просто пришла домой, вечером, и обнаружила отсутствие Его вещей. Тогда Он свой собрал чемодан. Бесшумно и незаметно. И вот, спустя много лет, хорошо знакомый Софии сценарий повторился. Она снова ушла от мужчины. Как и тогда – в юности – молча и почти тихо. Устраивать скандал не было ни сил, ни желания. Но Джекович не был бы сам собой, если бы не бросил «пару слов», своей несостоявшейся жене напоследок. - И что? Это…всё? – негр посмотрел на неё с нескрываемой обречённостью, будто намеренно стараясь разжалобить. Но… Она давно уже разучилась жалеть. Давно поняла, что не стоит свои чувства и силы растрачивать понапрасну. Тем более, по отношению к тем людям, которые не стоят того. Которые, по сути, вообще ничего не стоят. - А что ты хотел? – тихий голос, едва заметное вздрагивание женственных плеч. – Не, ну давай сядем на диван и поноем пару-тройку часов, если ты так этого хочешь. Но после, я всё равно уйду. Потому что это всё изначально было ошибкой. - Ошибкой?.. У нас могла бы с тобой быть семья, и это ты называешь ошибкой?! - Да, – усталый, но уверенный взгляд. Намерено выстроенный зрительный контакт. Никакой боязни и никаких пряток. И чувств тоже никаких нет. Ни симпатии, ни сочувствия, ни ненависти. Всё перегорело. Переболело. Прошло. - Миш, ну хоть сейчас признайся, что ты никогда никого не любил, кроме себя самого, – блондинка продолжила свою речь спустя минутную паузу. – Просто пойми это, и увидишь, что жить станет проще. - Сонь, да я же любил тебя! – темнокожий нешуточно переполошился. – И ребёнка любил, который у нас мог бы быть… - Его бы не было, в любом случае – девушка протяжённо вздохнула. – Неделей раньше, неделей позже, но это всё равно бы случилось. А знаешь, – она невесело усмехнулась. – Это закономерность такая: не может быть того, чего не должно было быть изначально. Ты соврал мне, сказав, что у тебя всё под контролем с контрацепцией, желая к себе привязать и обременить невыносимой жизнью в заточении, а мой организм отторг плод. - Как ты можешь так говорить?! Соня, очнись… - Да я в порядке, Миш. Сейчас уже в полном порядке. - Господи, да для любой женщины семья всегда будет на первом месте! – не желая униматься, негр решил «добить» её поверхностными стереотипными аргументами. - А я не любая, – фраза звучит с нескрываемым равнодушием – как некая констатация факта. – Я карьеристка, да плюс ещё и психически-неуравновешенная. Просто за всё время наших отношений, ты не нашёл минутки, чтобы просто спросить, чего я хочу. О чём я мечтаю, какой свою жизнь вижу спустя пять/десять/пятнадцать лет. Но это уже не столь важно. - Но…мне казалось, что наша радость от перспективы скорого родительства была взаимной и общей… - Миш, да мне повеситься хотелось с первого дня! – она демонстративно поднялась на ноги. – Ещё твоя эта «забота», от которой хоть волком вой на луну… Приторно-слащавые комплименты от сотрудников отеля, поздравления с тем, что я ступаю на лестницу деградации, и подхватываю эстафету от замученных жизнью и «счастливым» материнством женщин. Да ты когда ко мне Марину подослал с советами и желанием упечь на три года в четырёх стенах, я готова была на аборт побежать в ту же минуту! - Как?.. - Да вот так! Теперь ты знаешь всю правду, – она охотно нормализовала дыханье, утихомирив бушующие внутри эмоции. – Потому, бессмысленно что-либо ещё говорить. Я заплатила за свои слабости сполна. Прощальный взгляд, небольшой чемодан в правой руке, вибрирующий в небольшой дамской сумочке сотовый… Уверенные шаги стихли, как только раздался негромкий хлопок входной двери. Она всегда уходила тихо. В этот раз, правда, не молча. // «Пап, заранее прости, что я не нашла в себе сил тебе позвонить, чтобы сказать всё, что я сейчас напишу. Я не стесняюсь – нет. Я признаю сама тот факт, что я слабачка и полная дура. Просто мне вот так легче. В данный момент. А если к сути, пап, то мы с Михаилом расстались. Развелись, даже не успев расписаться официально в ЗАГСе. На моё счастье. Не переживай за меня – я в порядке. Честно, мне сейчас стало гораздо легче дышать. Просто ты знай это всё, как факт. Ты имеешь право это знать. И да, я приеду к тебе в гости на выходных, как договаривались. Буду рада, если с твоей стороны не будет лишних вопросов. Ну или хотя бы их будет немного. Целую тебя». . - Да, я слушаю. - София! Неужели я до вас дозвонился?.. Это вас тревожит ваш бывший работодатель из Брюсселя. У вас есть минутка?.. - Есть. С недавних пор у меня много свободного времени. Она твёрдо решила, что не вернётся на прежнее место работы. Не потому что придётся работать с негром (он же её несостоявшийся муж) бок об бок, а потому что всей душой желает лишь одного – перевернуть эту исписанную страницу судьбы, окончательно и бесповоротно. Потому, на деловое предложение своего бывшего бельгийского начальника, ответила согласием незамедлительно. # Полгода спустя. - София Яновна, там стенд привезли. Сразу на отведённое под него место ставить или подождать, пока декораторы закончат украшение зала? - Скажи, чтобы ставили сразу на место. Зал почти что украшен, и никому стенд мешаться не должен. Но на всякий случай – проконтролируй. Это моё личное поручение тебе. - Хорошо. Я всё проконтролирую, не переживайте. Относительный покой, похожие, как две капли воды, друг на друга будние дни… Кому-то наверняка это покажется рутиной и скукой, но только не ей. За девять лет опыта работы, София видела всякое: «разностороннее» начальство, распущенные подчинённые, беспорядки в отелях… Ей предлагали более высокую заработную плату, сказочные условия работы, но для себя она чётко решила, что больше ничего не будет менять. Как три года назад её комфорт Брюссельского пятизвёздочного отеля устраивал, так и сейчас устраивает. Ей всё здесь знакомо – каждый сантиметр и уголок. Подчинённые её уважают, начальство регулярно объявляет похвалу (уместную, разумеется, и заслуженную). Что ещё можно желать?.. Разве что не терять надежду, что однажды она всё же решится на риск и рискнёт открыть свой личный отель. Своё личное детище. Это было, есть и остаётся мечтой Софии на протяжении многих лет. А мечтам, как известно, суждено исполняться в тот момент, когда ждёшь этого меньше всего. - Простите, девушка, аукцион сегодня проводится здесь? Леденящая дрожь, медленно, но верно растекающаяся неутолимой волной по всему телу – с макушки до пят. Вмиг ставшие ватными ноги, участившееся сердцебиение… Ошибка просто исключена – Его голос она узнает из миллиарда других голосов. Но… Как?! Как такое возможно?.. - Здесь, – едва слышный шёпот, но он [шёпот] Им уловим. Мимолётное недоумение на лице Павла быстро сменяется на облегчение. Крайние пять месяцев, Он только и делал, что Её искал. Искал по всей Москве, в Её родном Петербурге, а нашёл там же, где когда-то произошла Их первая встреча. Бельгия, определенно, станет тем местом, где Они проведут свой медовый месяц. Ведь это же именно Их страна. А Брюссель – Их истории любви город. - Ну, что ты?.. Всё хорошо, – шепчет Ей на ухо серб, предварительно обняв за хрупкие плечи любимую. – Всё теперь у нас с тобой хорошо будет. Я тебе обещаю. И Она верит Ему. Потому что только Ему одному, хочет и может, после всего пережитого, верить.