***
Звенящий довольно продолжительное время телефон заставил Пимпа разлепить сонные глаза и поэтому он, проклиная все живое и не очень, все же поднялся с кровати, попутно нацепив тапочки и направился к источнику звука, ибо судя по всему, отвечать кроме него никто и не торопился. — Алло… – поднял трубку Пимп, надеясь, что звонят из пиццерии с целью сообщить, что он выиграл какой-нибудь бесплатный обед в несуществующей лотерее, но в ответ не последовало ровным счетом ничего, кроме еле слышного чьего-то дыхания. — Алло блять, я тебя слышу, хуила ебаная, мамке своей так подышишь, понял?! – высказал все свое недовольство Пимпик, попутно жестикулируя своими ручками, и поэтому случайно разъебал близ стоящий цветочный горшок со странной жидкостью лилового цвета двадцать первого века. «Ебаные ракамакафо» — недовольно пробурчал он, с силой швыряя телефон в окно, отчего звук бьющегося стекла мимолетно раздался по всей квартире. Полностью разочаровавшийся в сегодняшнем дне, Пимп направился в сторону кухни в надежде найти что-нибудь съестное или хотя бы намеки на то, что в этом доме вообще хоть немного пытаются готовить. Хотя бы ради приличия. Обыскав помещение на предмет кормежки, он подметил, что на вершине горы из немытой посуды находится желанный ему кусок пиццы. Только вот, учитывая рост Пимпа, можно смело предположить, что добраться до него — задача не из легких, и скорее всего, на такую неебическую высоту положил его никто иной как Букер. Немного пораскинув мозгами, Пимп подумал, что хорошенько разбежавшись, он сможет оттолкнуться от стены и как самый настоящий каскадер, эпично повиснуть на люстре после не менее эпичного прыжка, получив возможность захватить желанный кусочек с аппетитным сыром и ароматной бонусной корочкой из плесени. Предвкушая предстоящее пиршество, он вытер слюни и решил поскорее приступить к выполнению плана. Представив себя черепашкой-ниндзя, он улыбнулся, подорвался с места и…Наебнулся, поскользнувшись о валяющуюся на полу шкурку банана. Да так, что в области бедра что-то очень громко хрустнуло. Сдерживая скупые мужские слезки, он поднял желтую кожуру, ставшую преградой для его подвига, и злобно на нее нее посмотрел. Но зрительный контакт овоща и фрукта продлился совсем недолго. «Да что ж за день то такой?!» — выругался Пимп, едва вновь услышал злосчастный звонок телефона (безжалостно вышвырнутого в окно, между прочим, агада) Закинув в рот остатки банана, да потирая ушибленную жопу, Пимп, прихрамывая, направился в гостиную. Подумав, что день окончательно испорчен, он поднял трубку. — Здравствуйте, уверен вы меня помните. Все еще не нуждаетесь в услугах морга «Морген»? — голос по ту сторону все такой же радостный. Ей-богу, позитив так и прет. — Нет! И не звоните мне, Моргенштерн! – Пимп был непреклонен и сбросил звонок. Спустя пять секунд телефон снова противно запищал, заставляя Пимпа взвизгнуть и подпрыгнуть от неожиданности, сделав тройное сальто. — Не передумали? – незнакомец настойчиво продолжал уговаривать и явно не собирался отступать. Решив ничего не отвечать, ибо дело это гиблое, Пимп в очередной раз бросил трубку, простонав от безысходности и все еще побаливающей жопы. Вроде бы, наконец, наступила тишина. Пимпик пользуясь случаем забежал в уборную.***
«Блин, туалетная бумага кончилась!» — с досадой обнаружил он, как только закончил все свои дела. — Держи, бро! – дверь кабинки туалета слегка приоткрылась, и оттуда показалась чья-то татуированная рука с рулоном свежей туалетной бумаги с ароматом лаванды. — Спасибо, бро! – улыбнулся Пимп, принимая подношение. Как только он покинул ванную комнату, проклятый телефон, будто подстерегая его, сразу дал о себе знать и поэтому Пимп был вынужден сменить маршрут и направиться в гостиную, обложив по матушке того, кто осмелился ему звонить, а кто это был, он конечно же догадывался. — Я. Не. Передумал!!! Ясно тебе или нет, ёбень-хуебень волосатая?!! — Хули орешь? Не будь бы я сейчас так далеко от дома, ты бы у меня хуем по лбу получил! – прозвучал довольно грубоватый, но уже настолько родной голос, что Пимп сразу же почувствовал ту старую добрую вонь, что сопровождала Боссика всю жизнь, и у него сразу же отсох нос. Обрадовавшись, он обхватил телефон покрепче и, обмотавшись проводом, воскликнул: — Боссик! Я так рад тебя слышать, это я не тебе кричал, нет-нет! А где все, Босс? – сходу начал тараторить тот, заметив, что в доме стоит гробовая тишина, если не брать в счет возгласы самого Пимпа и приглушенный скрип приоткрытой дверцы шкафа Охры. — Как где? Мы же планировали слетать на Мальдивы… — Почему тогда я ничего не знаю? — А нахер ты нужен? – послышался смешок. — Получается, я все это время дома был один? – Пимпик почувствовал неладное, вспомнив свой недавний поход в туалет, но шаурма, которую принес Ларин, тут уже не при делах. — А с кем же еще? Не думаю, что какой-то психопат захочет следить за тобой весь день и что-то от тебя требовать! Боссня явно была в хорошем расположении духа, что очень радовало Пимпа, поэтому он от ироничности момента и сам невольно усмехнулся. Поудобнее устроившись на кресле, Пимп еще немного поболтал с Боссиком. Тот рассказывал о том, как на Мальдивах хорошо, и как Хованского чуть не сожрала акула, а потом эту же акулу сожрал Охра, и конечно, о том, как там, под палящим солнцем, чертовски жарко. Но советы Пимпа по типу «сними шубу» Босс настырно игнорировал. Пимп хихикнул, завершив разговор с Боссом, и вроде бы все замечательно, но внутри все равно оставались какие-то смешанные чувства. Почему Боссик не взял его с собой? Почему не оповестил? Спустя секунды стало даже как-то одиноко. Тишина в миг окутала все углы небольшой квартирки и навевала тоску. Не привык Пимп к такому спокойствию. И если несколькими минутами раньше он этого хотя бы просто не замечал, то сейчас не думать об одиночестве и о том, что его все бросили уже просто не получается. С грустью вздохнув, он решил посидеть на подоконнике, созерцая ночной город в свете луны и уличных фонарей. Возможно, подумать об очередном суициде. Отодвинув занавеску в сторону, он обомлел на месте, когда его взору предстал человеческий силуэт (9-й этаж, на минуточку). Черными, как смоль глазищами, он смотрел сквозь стекло и по-злодейски улыбался. В этой недоброй улыбке Пимп узнал Моргенштерна. Таким свойством как моргать — он вообще, видимо, не обладает, а его патлы были еще более взъерошены, чем утром, что придавало ему еще более жуткий вид еще большего психопата. Пимп так и застыл в знатном ахуевании и ужасе. Колени и руки предательски затряслись, ноги стали ватными, а появившийся шум в ушах не позволял адекватно мыслить. Машинально схватившись за штору, Пимп резко закрыл ею окно, ретировался на кухню и затаился под холодильником, зажмурив глаза для верности.***
Two hours later: Пимп успокоился и выкатился из-под холодильника. Стряхнув с себя пыль, обломки чьих-то костей и остатки щщщебы, он первым делом решил подыскать что-то для самообороны. На глаза сразу попалась кухонная кочерга, стоявшая в углу уже хуй знает сколько. Если память Пимпу не изменяет, в последний раз она использовалась только когда понадобилось смахнуть Боба с люстры. Больше ее никто не трогал. Передвигаясь по гостиной на цыпочках, Пимпик добрался до окна. Собрав всю свою волю в кулак, он приоткрыл занавеску, но на глаза ему, как ни странно, ничего, кроме долбящихся о стекло глупых мух, не попалось. Подумав, что испытывать судьбу не стоит, он быстренько перебежал на кровать и закутался в одеяло. Вырубив свет в квартире, он зажег свой ночничок в виде ананаса. Каждый шорох до жути пугал Пимпа, а ежечасные телефонные звонки, доносящиеся с соседней комнаты и эхом раздававшиеся по всей площади квартиры, только подливали масло в огонь. Несмотря на то, что глаза уже сами закрывались от усталости, поспать нормально так и не удалось…***
Ночь Пимпу далась нелегко. Постоянные телефонные звонки уже не столько задалбливали, сколько пугали. Путем самовнушения он напридумывал кучу бабаек, не забыв при этом каждой дать по кличке. Постоянно завывающий за окном ветер срывал листву с деревьев, а в комнате ощущался сквозняк. Стало холодновато. Пимп выбрался из-под кровати и закрыл форточку. Непрекращающиеся звонки с соседней комнаты вдруг прекратились. Наконец-то выдалась возможность подремать пару часиков. Страх более-менее отступил, и Пимп выдохнул, решив что Моргенштерну просто надоело играть в психопата. — Хм-м, чем бы таким продуктивным сегодня заняться, — задал самому себе вопрос Пимп, потирая ладони. На кухне, как и ожидалось, ничего съестного не было, а холодильнике и вовсе мышь повесилась. Аккуратно убрав мертвое тельце грызуна, Пимп придумал чем таким ПРОДУКТивным сегодня заняться. Он пойдет за ПРОДУКТами. Посмеявшиись с забавной игры слов, Пимп направился в свою комнату за деньгами. В его копилке были некоторые сбережения, которые тот откладывал на какой-нибудь особый день, например сегодня, когда едой можно ни с кем не делится. На радостях забежав в комнату, вместо привычной одной копилки-свиньи, он обнаружил сразу две. — Чё это за акция такая? — с подозрением покосился Пимп на предмет своего негодования. — О, тут какая-то записка! «Дорогой Пимпик. Мне было скучно и я придумал тебе небольшой квест, который очень поможет развить твою интуицию. В одной из свиней находится взрывчатка, а в другой — деньги. Если ты справишься с заданием, то ты большой-большой молодец и сможешь прожить еще немного. С любовью, Джахар» — вслух зачитал Пимп. Тихо простонав от безысходности, он зажмурил глаза, схватил первую попавшуюся копилку и кинул ее в пол, разбив в дребезги. — Я уже умер? — спросил сам себя. Медленно разлепив глаза, он осознал что все еще цел, в отличие от кое-чего. Среди осколков былой копилки оказалась замечена еще одна записка. «Если ты это читаешь, то ебать ты везучий! P.s. Твои сбережения пришлось потратить на взрывчатку. Все еще с любовью, Эльдар Джарахов» Пимп со стеклянным взглядом скомкал в руках злосчастный листок и закинул его куда-то под тумбу. Благо, ему удалось откопать последнюю сотку в своей старой кофте. Так что на скромный обед в виде доширака и небольшого шоколадного рулета денег у него хватит сполна. Пимп обул свои свои любимые, потрепанные временем и Гришей, кеды и попиздохал в сторону супермаркета «Ромашка» — любимого магазина всех жителей его дома. Закупившись там недорогими продуктами, он также решил забежать в ларек Оксанки, что был в пяти минутах от магазина, и закупиться там рублевыми жвачками на оставшиеся монеты. На смене вместо Оксаны была вечно бурчащая тетка Мила, посему Пимп там долго задерживаться не стал. Вернувшись домой, он разложил продукты на столе и покушал в гордом одиночестве.***
Звонок. Очередной звонок телефона, выдергивающий Пимпа из его прекрасного розового мира. — Понимаете, нам в морг очень-очень нужны пациенты, — сходу начали веселым голосом, как только тот поднял трубку. — Мы ничем не можем вам помочь, никого в доме нет и вернутся они совсем нескоро, — как можно вежливее объяснял Пимп, но его голос предательски дрожал от волнения, как и коленки. В соседней комнате что-то громко и с треском упало. — Тогда, хм, мы бы очень хотели чтобы именно вы нам помогли, приходите к нам! — следом за грохотом последовал какой-то шорох и помехи из старого радио. Лампочка заморгала и вырубилась, оставив Пимпа в темноте. — Но… — Я ЗАБЕРУ ТВОЙ ТРУП!!! — перебивая прокричали из трубки и Пимп, завизжав что есть мочи, откинул телефон как можно дальше от себя. Перевалившись через диван в полной темноте, тот продолжил бежать, метнулся в сторону кухни и схоронился под столом, уже держа в руках неизменную тяжелую кочергу. — Пимп, Пимп, Пи-и-имп, выходи, не бойся! — услышал он знакомый голос и звук приближающихся к нему шагов. Внезапно нога с черным лакированным ботинком оказалась прямо в паре сантиметров от Пимпа, и тот покрепче ухватился за предмет своей самообороны. — Вылезай, — псих тянул массивную ладонь к лицу Пимпа — Не-е-ет!!! — прокричал он, и резко обнаружил, что находится совсем не под столом, а в своей кровати. Скомканное одеяло валялось на полу. — Всего лишь сон, — нервно хихикнул Пимпик, до сих пор не веря своему счастью. — Сколько же я спал? Он вытер холодный пот со лба и укутался в поднятое им одеяло. Сердце все еще бешено колотилось, а неприятный осадок и страх, скорее всего, останутся на долгое время.***
Под вечер, когда стало уже совсем страшно, одиноко и просто скучно, Пимп надумал прогуляться по городу. Теплые лучи уходящего за гору солнца ярко освещали весь Галарск и придавали скучным серым многоэтажкам богатый золотистый оттенок. Пимп гулял по парку, который, на удивление, оказался совершенно безлюдным. «Ну и ладно», — думал Пимп, — «Ну и не нужно!». Внезапно, внимание его привлек огромный постер с не менее огромной Олечкой Бузовой, изображенной на нем. Пимп не очень много знал о певице, но ее песни сразу же запали в маленькую душу маленькому сутенеру. Яркая вывеска плаката гласила: «Попытай счастье и #выпей_пива_с_Олечкой!» Наивный Пимп восторженно запищал и, напевая «мало половин», пулей рванул по указанному адресу, что вел его на вершину самой высокой многоэтажки в городе.***
Как только Пимп буквально вбежал на крышу, дверь за ним моментально закрылась, а Олечки Бузовой поблизости не обнаруживалось. — Я чё-то щас прикола не понял! — возмутился Пимп оглядываясь по сторонам. — Ну привет, дорогуша, — весело окликнули Пимпа. Повернувшись на звук он обнаружил огромную, нет, просто гигантскую, мать его, мясорубку! На ее вершину взобрался тот самый псих Моргенштерн. — Чего тебе нужно, псих? — испуганно прокричал Пимп снизу. — Псих да еще и к тому же наркоман! — горделиво ответил тот, улыбаясь — Ты, кажется, говорил, что друзья твои отъезде, дорогой мой? — Пимп насторожился, — Ну так вот, я навестить их решил сегодня!!! — Псих-наркоман-дреда потянулся к задней стороне мясорубки и за бороду поднял напуганного Правильного Босса. Тот болтал руками и ногами, всеми силами сопротивляясь, но Моргенштерн оказался сильнее. Глаза не менее напуганного Пимпа широко распахнулись, тот застыл в ахуевании. — Ну разве не здорово? — расхохотался псих, тряся Босса в разные стороны на высоте сорок четвертого этажа, — смотри как могу! — весело прокричал он, ослабил хватку, и в мгновение ока Правильный Босс с дикой скоростью полетел в мясорубку. Слышалось громкое гудение, а кровь брызгала в разные стороны. — Стой! Остановись!!! — начал умолять о пощаде Пимп, разрыдавшись. — Не трогай их! — Их — это вот их? — Моргенштерн схватил еще двоих, а точнее, Оксану и Славку, вопрошающе указал на них пальцем и, подкинув в воздухе, закинул в адскую машину для убийств, — Как сегодня весело! — прокричал счастливый Моргик, жонглируя очередными своими жертвами, по совместительству и друзьями Пимпа, и поочередно закидывал их в дробилку. Смех психа, крики умирающих и хруст костей — все это перемешалось в голове Пимпа. Ноги перестали его слушаться, поэтому он осел на бетонный пол, а секундой позже и вовсе потерял сознание.***
Очнулся он лишь утром, когда солнце только-только выглянуло из-за горы и ярким светом озарило лицо Пимпа. — Где это я? — постепенно он начал вспоминать события вчерашнего вечера и резко обернулся назад, с ужасом осматривая то место, где вчера стояла гигантская мясорубка. Сейчас же там ничего не наблюдалось, кроме багровых пятен от крови и, кажется, да-да, точно! На полу валялась помятая блестящая коронка Босса. Все что от него осталось. Пимп обхватил ее обеими руками, крепко-крепко прижал к себе и горько заплакал, свернувшись калачиком. Пролежав так ни много, ни мало — три часа, он поднялся и потопал своими короткими ножками домой.***
— Я похороню тебя здесь, — вздыхая, произнес Пимп и поставил корону на бачок унитаза, — я знаю, ты всегда любил посидеть здесь. Черт, это было твое любимое место. А помнишь, как ты смеялся, смывая сюда мои любимые вещи? Помнишь? Хорошее время было… Пимп грустно смахнул подступившие слезы и вышел из туалета, выключив за собой свет. Он не любил долгие прощания.***
Неделя выдалась очень мучительной для Пимпа. Чувство вины разъедало его изнутри, страх и одиночество не давали покоя. И наконец, он принял решение. Подойдя к телефону, он, порывшись в кармане, достал яркую визитку. На удивление, цвет ни капли не побледнел, а наоборот, кажется, стал еще ярче, как подметил Пимп. Набрав заветный номер и услышав отклик по ту сторону, он добровольно сдался: — Ты можешь забрать меня… Хотя даже от одной твоей визитки мне уже хочется сделать суицид, — подытожил он, и, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Пимп знал где его искать, поэтому быстро вышел из дома и направился в сторону многоэтажки, на которой неделю назад произошла трагедия. Пимп стоял на краю, стеклянным взглядом всматриваясь в серый дождливый город. Красивые виды и прохладный ветерок более не приносили ему радость и смысла в жизни Пимп уже не видел. — Я готов, — проговорил он дрожащим голосом Моргенштерну, который то и дело почему-то посматривал на свои наручные часы. — Ладно, — довольно произнес псих, держа в руках огромную кувалду. Для верности, Пимп зажмурил глаза и готовился распрощаться с жизнью. Внезапно, часы на руке наркомана зазвенели, испортив такой волнительный момент. — Ну, молодец, — внезапно произнес тот и похлопал Пимпа по плечу. Последний разлепил глаза и недоумевающе смотрел на убийцу. — Что? — спросил он. — Ты прошел квест! — радостно воскликнул Моргик, показывая свои часы, — смотри, ты продержался аж целую неделю! Поздравляю! Вот твой приз, держи сто рублей! — он всучил Пимпу помятую сторублевую купюру. И пока тот стоял как вкопанный, не понимая, что вообще нахер только что произошло, он уже скрылся из виду. — Что-о-о???!!! — воскликнул Пимп, когда до него дошло все сказанное ранее... Эпиолог Пимп получил психологическую травму, а все остальные вернулись через две недели, рассказав ему о том, что разрешили какому-то нарику с дредами сделать их статуи в полный рост из папье-маше за нехилые бабки. Конец.