Я вас люблю - чего же боле?

Евгений немедленно направился навестить Ленского, и заодно хорошенько его отругать за такой опрометчивый и необдуманный поступок. Конечно Онегин знал, что зря танцевал с невестой своего лучшего, и будем честны, единственного друга, но как же он был зол! А кто виноват, что постоянно проводит время со своей Оленькой, вместо того чтобы навестить друга? Кто предпочитает мило беседовать с самой обычной, по мнению Жени, девушкой, когда можно как раньше, посидеть вместе у камина, с бутылочкой красного полусладкого, и поговорить ни о чём и обо всём одновременно? Признаться честно, Евгений скучал. Очень скучал по бессмысленным стихам, глупой улыбке и чёрным кудрям, вечно падающим на лицо. По ним он, вероятно, скучал больше всего. Ему вовсе не сдалась эта Ольга, боже упаси! Евгению Онегину был нужен лишь Владимир Ленский. А сейчас этот дурак вызывает его на дуэль. Да это же самоубийство, и он прекрасно это знал! Онегин всегда попадал в цель. Можно даже сказать, что это приносило ему некое удовольствие. Когда на тебя направляют курок, и буквально вся жизнь пролетает мимо. Как и пуля соперника. А потом ты одним лёгким нажатием решаешь судьбу человека. Прекрасно. Евгений никогда не отказывался от дуэлей, а наоборот, с большим энтузиазмом соглашался на подобные предложения. Но в этот раз всё по-другому. В этот раз на кону стоит жизнь Владимира, его милого кучерявого друга. О нет, он не допустит этого! С первых дней их знакомства Онегина в нём что-то зацепило. Может это его чувствительность, так характерная поэтам, а может его юношеский максимализм. Это уже не важно. С громким звуком удара двери о стену, Евгений заходит в дом. Придворные даже не задают вопросов, хоть для визита время и позднее, но хозяин сам дал разрешение впускать Онегина в любое время. Вероятно вскоре он об этом пожалеет. Не долго думая, Женя заходит в комнату юного писателя. За столом сидит, а точнее в данный момент лежит и мирно посапывает его поэт. Его руки сложены на письменном столе, а голова опущена на них, так что видно лишь часть лица, и ту закрывают чёрные кучерявые пряди волос. Его губы чуть приоткрыты, так и манят прикоснуться к ним. Евгений всегда ощущал непонятную тягу к поэту. Хотелось спрятать его у себя и защищать от всего, ведь этот милый, ужасно ранимый парень нуждался в его защите. По крайней мере, Жене хотелось в это верить. Онегин даже не удивляется, что Владимира не разбудили громкий удар и шаги, ведь сон того всегда был очень крепкий. Он не первый раз наблюдал за тем, как тот спал. На столе стояла пустая бутылка вина. В руке у поэта перо, застывшее над бумагой. Она была вся в разводах, будто писавший ронял на неё свои слёзы. На ней аккуратными буквами выведено:

"Евгению Онегину"

Аккуратно достав из-под руки Володи письмо, Онегин стал вчитываться в текст. "

О вы, Онегин, друг сердечный, Причина беспокойных снов, Застряли в памяти навечно, В сердце поэта отворив засов. Я помню каждое мгновение, Касаний нежных невзначай. Хотел бы всё предать забвенью Но не смогу, поэтому прощай. Влюбился словно мне шестнадцать, И чувств моих не передать! Хочу я просто вам признаться, Мне не хотелось умирать. Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить, и потом Все думать, думать об одном И день и ночь до новой встречи. Любовь моя грязна, порочна, Хочу лишь чтобы ты простил. Тебе не нужно это точно, Внутри себя я это скрыл. Я помню разговоры наши, И ваш такой прекрасный взор! О, этих глаз очарование! Я полюбил их. Вот позор. Я на дуэль позвал ревнуя, Но уж не к Лариной. Прости. Но самолюбием чаруя, Мои волнения упустил. Я вас люблю - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать.

" С каждой прочитанной строчкой в груди Евгения всё быстрее и настойчивее стучало сердце. К нему постепенно приходило понимание, что вся эта странная привязанность и тяга быть рядом - ответная. Он был так погружен в чтение, что не заметил пробудившегося Володю, который с непониманием смотрел на Евгения. -Евгений? Что это вы... А что у вас в руках? - с интересом спросил Ленский. Несколько чёрных прядей упало ему на лицо, и Онегин, нагнувшись так, что между их лицами осталось не больше пяти дюймов, заправил их за ухо. Володя смутился с его действий, но не двинулся с места. Увидев смущение на лице Владимира, Евгений нагнулся ещё ближе, и с ухмылкой, опаляя его кожу горячим дыханием, прошептал: -Вы пьяны, друг мой? От его близости и шёпота внутри поэта что-то перевернулось. Ему вдруг стало страшно, и он посмотрел на стол, пытаясь найти на нём письмо. Когда он обнаружил его в руках Онегина, он резко встал и, пошатнувшись, отступил назад. Он хотел сказать что-нибудь, или накричать на Онегина за то, что тот прочёл без спроса, но не смог издать ни звука. -Ну что же вы молчите? Неужели вам нечего сказать мне? - с издёвкой сказал Евгений, подходя к поэту. Тот отходил всё дальше, пока его лопатки не коснулись стены. Ему одновременно хотелось и спрятаться, и прижаться к Жене всем телом. -Ну, теперь вам некуда бежать. Что будете делать? - с усмешкой спросил Онегин, поставив руки с обеих сторон от прижавшегося тела, перекрыв все пути к отступлению. -Это н-не то, что вы подумали, Евгений! - заикаясь оправдывался Владимир. Кажется это сон. Не может быть, чтобы сам Евгений был так близко, так настойчиво прижимал его. Поэта начало трясти, а из-за настойчивой близости и дыхания Онегина, в облегающих штанах стало неимоверно тесно. -Ты о чём? Об этом? - произнёс Онегин, прижав колено к паху поэта. Он провёл им, и услышал сдавленный стон. Как же красив сейчас был Володя. Тёмные кудрявые волосы спадали на лицо, щёки покрылись румянцем, а приоткрытые губы подрагивали от возбуждения. -А-ах, Евгений! - проскулил Владимир, надавливая на плечи Онегина, пытаясь оттолкнуть. Евгений схватил поэта за руки и завёл их над головой, на этот раз сильнее надавив коленом на пах, вызывая очередной сладкий вздох. -Глупый Ленский! - сказал с раздражением Онегин, и поймал стон поэта губами. Онегин целовал грубо, страстно, не давая даже вздохнуть. Он кусался и тут же зализывал, проникая языком глубже. Ленский был уверен, так как целовал Онегин, его не целовал никто. И, наверное, уже никогда не поцелует. Ему иногда кажется, что в мире нет никого прекрасней Онегина. Поэт просто скулил ему в губы. Оторвавшись от них, Онегин уложил Ленского на кровать, а тот снова схватился за его плечи, он всё ещё пытался оттолкнуть Евгения. Однако его член явно не был согласен с руками. Приподнявшись, Онегин стянул с себя ремень, и взяв в одну руку кисти поэта, завязал их над головой. Владимир лежал перед ним, такой доступный, но всё ещё одетый. -Доигрался-сказал Евгений, расстёгивая рубашку Владимира. Он целовал его ключицы, переходя на грудь, и когда его губы захватили сосок, прикусив его, поэт громко простонал. Ему явно нравилась эта игра. Скинув рубашку с себя, Онегин стянул штаны с Ленского, освобождая его пульсирующий от возбуждения член. Как Евгений и думал, Ленский был прекрасен во всём. Худое бледное тело, длинные ноги, завязанные руки над головой. Он потрясающий. Евгений провёл пару раз по его члену, наслаждаясь стонами своего поэта. Вероятно, лучше этого звука в мире просто нет. Потом вдруг резко убрал руки и отпрянул от него. Владимир с непониманием и разочарованием уставился на Евгения. Он горел желанием. -Я не продолжу, пока не скажешь, чего ты хочешь. - с дьявольской улыбкой сказал Евгений. Поэт потянулся до своего члена завязанными руками, но Онегин тут же прижал их к кровати. Сегодня они играют по его правилам. -Пожалуйста! - с мольбой в голосе протянул поэт. Он дрожал от возбуждения, выгибал спину и всем телом тянулся к Евгению. -Что? -Прошу вас!-не сдавался Владимир. -Скажи это. Не просьба, приказ. -Возьмите меня, Евгений, умоляю! - чуть ли не плача произносит поэт. Сдерживаться больше нет сил. Он настолько возбуждён, что сейчас готов выполнить любой приказ этого ненормального. -Молодец. - довольно произносит Онегин, переворачивая Владимира на живот, и приподнимая его бёдра. Он потянул пальцы ко рту поэта, и тот начал посасывать их, смачивая слюной. Евгений вытащил пальцы и, надавливая, вставил сначала один палец. Поэт изогнулся и простонал от болезненного ощущения. -Потерпи. - прошептал у его уха Онегин, после чего поцеловал за ухом. Когда один палец проходил беспрепятственно, Онегин добавил второй, а затем и третий. Владимир шипел от боли, до того момента, как длинные пальцы Онегина не изогнулись, задевая простату. Поэт резко выдохнул и изогнулся, и уже сам насаживался на пальцы Евгения. Владимир кусал свои губы и постанывал. Затем Онегин, нагнувшись, прошептал ему: -Нравится? Знаешь, сейчас выглядишь таким порочным. Эти слова вызвали волну мурашек у Ленского. Он был бы не против стать хоть самым прочным на свете, лишь бы его. Онегин высунул пальцы, и услышал разочарованный вздох поэта. Не медля, он вошёл полностью, заставляя кричать Ленского под ним. Чёрные кудри упали ему на лицо, и Евгений убрал их назад, целуя затылок Владимира. Привыкнув, поэт подался назад, насаживаясь ещё. От этих действий Евгений резко выдохнул, и начал плавно двигаться в Ленском. Поэт постанывал и рвано дышал, пока в него входили всё с большей скоростью. -М-мм, Евгений, ещё! Онегин брал его быстро и грубо, придерживая за шею, каждый раз задевая простату. -Я п-почти! - выкрикивает Владимир. Евгений сжал его член у основания, сильнее трахая разгорячённое тело, и тяжело дышал. Когда он вошёл особенно глубоко и быстро провёл рукой по члену Владимира, поэт резко выгнулся и кончил, выкрикивая его имя. Онегин сделал пару завершающих толчков, и излившись в него, вышел. Он развернул к себе поэта, и нежно поцеловал его в покрасневшие от укусов губы. Подняв несопротивляющегося Владимира на руки, он осторожно посадил того в кресло, чтобы поменять испачканное постельное бельё. После чего вернул его на кровать, лёг поближе и накрыл обоих одеялом. -Что будет завтра? - тихим, печальным голосом спросил Ленский. -Что ты имеешь в виду?- спросил Женя, убирая упавшую прядь с его лица. -Ты просто уйдёшь? Забудешь об этом? - произносит поникший поэт. Он не хочет слышать ответ. Не хочет чтобы Женя уходил. Ленский готов сделать всё что угодно, только бы он навсегда остался с ним. -Глупый Ленский.- с усмешкой говорит Онегин, - Я люблю тебя. -Правда? Он действительно не верит. Вместо ответа Евгений притягивает поэта за подбородок и целует. Настолько нежно, что не остаётся причин сомневаться в правдивости его слов. -Я вас люблю - чего же боле? - цитирует поэт строчку из своего собственного стиха, с глупой счастливой улыбкой на лице. Евгений смотрит на эту улыбку, и будто всё вокруг перестаёт существовать. Теперь он никогда не отпустит Ленского. Ни за что. Ведь он настолько въелся в душу, забрался под кожу, прошёл по венам. Он везде. Его поэт. -Это значит дуэль отменяется? - усмехается Онегин, поглаживая щёку поэта. -Это значит замолчи и целуй меня.