дом
6 января 2024 г. в 03:18
— Думаешь, он действительно что-то с собой сделал? — Сасаки в очередной раз читал последнюю запись в дневнике. Миэко сидела на подоконнике, лениво поглаживая длинным чёрным ногтем лепестки фиалки. — Может, это все просто шутка?
— Он бы не стал так шутить, сенсей. У него... правда были проблемы из-за веществ, Вы же знаете, — она стучала пяткой по батарее, так монотонно и противно. — Я... должна была что-то сделать.
— Не вини себя, — он подошел ближе. — Он сам должен был понимать, что это... Билет в один конец. Кривая дорожка. Называй как тебе угодно.
— Я... Не верю в это, просто не верю. Но... Если не найдут быстро, Вы же понимаете, что это... значит?
— Понимаю, — он нежно коснулся ее руки. — Прекрасно понимаю, Миэко-чан, — да, с каждым днем шанс найти его живым... определенно стремился бы к нулю.
— Я дома, — резкий знакомый голос заставил обоих обернуться. — Как дела, мам? У нас гости?
Миэко выбежала из комнаты, слезы текли по её щекам. Идиот. Как бы он не поступил... Он все равно её лучший друг. Друзей же не выбирают... Или выбирают? Миэко уже сама ничего не понимала, просто крепко обнимала его, дрожала в тёплых руках от рыданий. Хайсе Сасаки осуждающе смотрел на немую сцену. Почему-то он предполагал такой исход. Мерзко. На душе было слишком мерзко. Лучше бы он и правда в петле мотался. Госпожа Урие лишь молча смотрела на сына. Трясущиеся руки выдавали её волнение.
— Нужно в полицию сообщить... Что ты вернулся, — её взгляд был холоден. Будто не была она рада, что сын вернулся домой. Живой. Здоровый.
— Пойдем, в машине поговорим, — Сасаки накинул куртку на плечи. — Мацуура-сан, идем с нами.
В машине Хайсе было тепло. Миэко сидела на заднем, рисовала на запотевшем стекле узоры. Урие курил в окно, нервно выпуская дым. Учитель стучал пальцами по рулю, не решаясь начать разговор.
— Я сожалею, — наконец, прошептал Куки. — Я... Потрепал вам всем нервы, да?
— Мать бы хоть пожалел. Она больше всех перепугалась, — Хайсе недобро сверкнул глазами, взглянув на него.
— Не особо рада она меня видеть, — он горько усмехнулся, закрывая окно автомобиля.
— У неё шок. Не все же реагируют как Миэко-чан, — Сасаки устало вздохнул. — Ты возвращаться-то вообще собирался?
— Честно? Нет. Но, знаешь, — он немного помедлил, потом добавил. — Эта жизнь оказалась не для меня. Я думаю признаться матери, что употребляю. Что чуть не совершил непоправимую ошибку. Да и... Оставлять Миэко все же не хочется. Коори – мудак. А ей поддержка нужна. В ее-то положении.
— О поддержке говоришь теперь? — она вдруг крикнула, ударяя кулаками в спинку его сидения. — Ты, блять, все испортил. А теперь хочешь дать мне поддержку?
— Я буду рядом. Теперь всегда буду, — он виновато улыбнулся в зеркало. — Прости, Миэко-чан. Я... постараюсь все исправить. Если Коори убежал от ответственности, то не значит, что я сбегу. Да и если бы что-то со мной случилось... Ирими-сан было бы очень грустно. Она же... так старалась мне помочь.
Сасаки молча вёл машину к дому Миэко. Сегодня родственики девушки отсутствовали, поэтому она могла спокойно остаться дома одна. Едва машина остановилась у подъезда, она выпорхнула из неё, громко прощаясь.
Они остались вдвоём. Куки осторожно погладил его по лицу, потянулся своими губами к его. Хайсе не отстранился. Но позволил ему лишь недолгое прикосновение губами к собственной щеке.
— Какой же ты все-таки мудак, — прошептал учитель, хмуря брови.
— И я тебя люблю, сенсей.