Порыбачим на кайдзю?

В такие дни, как этот, Ньютон бесконечно завидовал Германну. Его научные изыскания не требовали ничего, кроме данных с датчиков вокруг Разлома, денег на дорогое техническое оборудование и банальных канцелярских принадлежностей. Причем на последних можно было бы сэкономить, не предпочитай Готтлиб работать «по старинке». Но что поделаешь, если ему так лучше думается. Ньюту сегодня не думалось ни о чем. Все образцы, что у него оставались, были утилизированы, данные обработаны и систематизированы, новый материал для исследований обещали доставить только завтра. Это затишье было коротким. Уже через день доктор Гейзлер с головой окунётся в работу. Однако же здесь и сейчас ему было скучно. Германн, полностью погруженный в свои расчеты, развеять эту скуку не мог. Скроллинг новостной ленты развлекал немногим больше. Ньют сидел за своим рабочим местом, закинув ноги на стол, и лениво листал записи, пока на глаза не попался заголовок, обещающий читателю «легкий и забавный психологический тест на ассоциации». Легко и забавно – именно то, что было нужно ему в данный момент. А ещё забавнее станет, если вовлечь в маленький эксперимент стороннее лицо. Ньют с минуту сверлил взглядом затылок Германна, видневшийся на фоне экрана компьютера, пока наконец-то не решился осторожно позвать. – Германн? Прозвучавшее в ответ «Ммм?» заставило его довольно улыбнуться. Только человек, плохо знавший Готтлиба, мог счесть его эмоции недостаточно выразительными. Ньют же по праву считал себя истинным знатоком чувственных реакций бесчувственного математика. Это «Ммм?» можно было трактовать как «У меня неплохое настроение и я занят чем-то, не требующим высочайшей степени концентрации, следовательно, могу поболтать». – С чем у тебя ассоциируется океан? – Океан… – тихо повторил Германн. Его увлеченность работой гарантировала Ньюту идеальные условия проведения эксперимента. Он был слишком занят, чтобы задавать дополнительные вопросы и подолгу обдумывать ответы. Первые ассоциации, как правило, были самыми честными. И первым, что сказал Германн, было: – Холодный. Тёмный. Пугающий. Ньют сверился с пунктом, гласившим: «Ассоциация с океаном даёт представление о повседневной жизни». Да уж, кое-кому явно не хватало оптимизма и умения жить в своё удовольствие. – Хорошо, – он перевёл взгляд к следующей строке и заинтересованно улыбнулся. – А кот с чем ассоциируется? – Наглый, – Германн ответил не задумавшись. – Но очаровательный. Ньют ещё раз перечитал нужное место в статье. «Кошка, как правило, выражает отношение к другу или партнёру». Наглый, но очаровательный? Неплохо-неплохо. – Может, ещё и соблазнительный? – Гейзлер затаил дыхание, но не дождался ничего, кроме неопределённого пожатия плечами. Ладно уж, хватит с него и очаровательного. – Пёс? – Побитый жизнью. «Собака – это ваше отношение к самому себе». Ньют печально вздохнул. – Почему не умный? Или верный? – Потому что это мой пёс, – даже в тихом бормотании звучали нотки того бараньего упрямства, с которым Ньюту так часто приходилось тягаться. – Ладно, как хочешь. Побитый жизнью, несчастный и хромой, – Ньютон продолжил идти по пунктам: – Уличная крыса. – Мерзость, – можно было представить, как презрительно скривился рот Германна. – Треск позвоночника под каблуком. Ньютон тихо присвистнул. Согласно статье, ассоциации с крысой выражали отношение к врагам. И, судя по ответу Германна, он был куда более грозным противником, чем мог показаться на первый взгляд. Оставался последний пункт, который Ньют приберёг на сладкое. – А как насчет кофе? Он представлял, какой ответ даст Германн, всегда предпочитавший кофе любые сорта чая, и заранее злорадствовал. Но слова математика его удивили. – Горячий, – Ньют не успел отреагировать, потому что ассоциативный ряд неожиданно продолжился: – Или холодный. Кофе со льдом тоже хорош. Как и с мороженым. С сиропом? Или с алкоголем. Со сладким ликёром или чем-нибудь терпким, вроде виски… Ох, кофе с пряностями. Особенно с перцем. Кофе с лимоном. С маслом. С чаем, если речь о Юань Янге. Гейзлер нервно сглотнул. – Утренний? В постель? – Время не имеет значения, – Германн тихо хмыкнул. – Место тоже. Последнее уточнение заставило Ньютона покраснеть. Он ещё раз перечитал трактовку, которую статья предлагала для ассоциаций с кофе. – Даже не знал, что ты такой ценитель и знаток, – ему пришлось откашляться, чтобы совладать с голосом, зазвучавшим вдруг даже выше обычного. – Почему ты никогда не берешь кофе в столовой? – Потому что это не кофе, – даже упоминание крыс вызвало у Германна меньшее омерзение. – Лучше вовсе не пить кофе, чем давиться такими помоями. – А ты переборчивый. И гурман, – Ньют прижал к щеке прохладную заднюю панель телефона. – Никогда бы не подумал. – Ты ещё многого обо мне не знаешь, – тихо протянул Германн. С этим нельзя было не согласиться. Телефон быстро нагрелся и уже не остужал раскрасневшиеся щеки. Опустив его, Ньют бросил быстрый взгляд на последний пункт статьи. «Кофе – это ваше подсознательное отношение к сексу». Такое разнообразие, да ещё и в любое время, в любом месте… – Ге-ерм. А я никогда не пробовал Юань Янг. Может, сходим за ним вдвоём?