ничего

ㅤ— Я тебя люблю. ㅤДжанаи пробует слова на вкус, тщательно смакуя их где-то на кончике языка, примеряя на себя со всех сторон и всё пытаясь понять, идут они ей, или всё же это совсем не её стиль. Её стиль - это броня и шипящий раскалённый клинок, всё остальное кажется каким-то инородным и чужим. Но в то же время вот она, Амайа, сидит, чуть склонившись над столом, составляет какие-то приказы. На ней нет брони, а щит приставлен к стене у изножья кровати, и без них, в одной лёгкой рубахе, Амайа выглядит уязвимой и беззащитной. Это тоже не её стиль, но ей идёт - очень даже, признаёт Джанаи. Могут ли и ей самой точно так же подходить слова о чувствах, как Амайе подходит спокойная домашняя обстановка? Это, конечно, если условно принять, что чувства эти самые есть. ㅤАмайа поднимает взгляд, чуть вскидывая брови. Что? Этот жест Джанаи знает хорошо, выучила одним из первых. Но не решается ответить, да и не находит, что. У неё сердце замирает от одной только мысли, что Амайа могла каким-то образом услышать её. Знает ведь, что это невозможно, но если это действительно так, то почему она сейчас смотрит так пристально, заглядывает с таким ожиданием в глазах и не отодвигается, сохраняя между ними это напряжённое отсутствие дистанции. Джанаи пытается не думать о том, как пальцы Амайи всё ещё греют её руку, так и замерев на середине процесса перевязки. Она старается вместо этого понять, каким образом Амайа узнала, и что именно она успела увидеть. ㅤМолчание её трактуется совсем иначе, Амайа терпеливо и медленней повторяет свой вопрос, добавляя новые жесты. Что ты сказала? ㅤ— Ничего, — находит всё же в себе силы ответить Джанаи, мотая головой и одновременно пытаясь сбросить с себя эту охватившую её панику. ㅤЭти тренировки явно идут на пользу им обеим. Спарринги с каждым разом длятся всё дольше и дольше и всё сильнее и сильнее выматывают. Они сражаются до первого касания, но с каждым разом становится всё легче избегать клинка противницы и всё сложнее достигать своим цели. Сорен шутит о том, что однажды они начнут очередной поединок и состарятся и умрут раньше, чем сумеют его завершить. Амайа усмехается, и Грена нет поблизости, так что в роли переводчицы приходится в этот раз выступать Джанаи. Это всё тот же поединок, что мы начали тогда у Бреши. ㅤУлыбку Амайи, внимательно следившей за движениями её губ, она расценивает как похвалу за правильную интерпретацию информации. Джанаи, не уверенная, что некоторые знаки распознала верно, благодарна за этот маленький жест поддержки, и никак не может удержать себя от скромной, но очень даже оправданной, говорит она себе, гордости. Её понимание языка Амайи, как и боевые навыки, улучшается с каждым днём. ㅤ— И пока что я выигрываю, — добавляет она уже от себя, снова возвращая своё внимание Сорену. — Пятнадцать-девять. ㅤНедовольный удар по плечу заставляет Джанаи чуть покачнуться. Когда она оборачивается к Амайе, её встречает нахмуренное лицо. Пятнадцать? ㅤ— Три очка за взятие в плен. Это честно. ㅤНе кажется, что Амайа согласна с честностью такого распределения баллов. Но, осознавая, что счёт ведётся не только по дружеским поединкам после их первой совместной победы, тут же требует начислить ей очки за первые её две одержанные победы в двух их первых стычках. ㅤ— Побег - это не победа, — Джанаи складывает руки на груди, показывая, что тут-то она непоколебима. ㅤХотя понимание у неё и улучшается, но всё ещё далеко от идеального, так что спор оказывается больше односторонним, чем, возможно, Амайе бы хотелось. У них уходит несколько минут, чтобы прийти к компромиссу насчёт того, что они считают за победы и что может и не может входить в счёт. Амайа не перестаёт настаивать на присвоении ей побед, да ещё и добавляет, что перед пленом она взорвала Брешь, и несправедливо оставлять это без внимания. ㅤОни слишком увлечены этой - Джанаи так до конца и не понимает, насколько серьёзной или шуточной - перепалкой, так что даже не сразу замечают, что Сорен решил оставить их наедине со своим счётом. Зато замечают, когда появляется Грен, спеша на помощь своей генеральше. То ли его так захватывает дух спора, то ли он просто слишком сильно обеспокоен честью своей начальницы, но Джанаи замечает, что помимо непосредственно интерпретации слов Амайи он добавляет и свои мысли в этот разговор. Теперь от неё требуют добавить Амайе очки не только за её позорные побеги с поля боя, но и за то, что она догадалась о захвате аванпоста, а разбираться с оборванным шнуром взрывчатки помчалась в одиночку, не взяв с собой подкрепление. Боясь, как бы не выяснилось, что та должна получить баллы уже за то только, что дышит, Джанаи решает согласиться считать первые их встречи как победные для Амайи. Кажется, Грену этого недостаточно, но сама Амайа принимает это решение с улыбкой, уточняя, что по итогу выходит всё же пятнадцать-одиннадцать, и её интерпретатору ничего не остаётся, как тоже это принять. ㅤКогда они уже возвращаются в жилое крыло, Джанаи, идя на шаг позади от Амайи, осознаёт, что та не пыталась получить очки за спасение её жизни, ни за один из двух раз. И какая-то странная жаркая благодарность за это охватывает вдруг её с головы до ног, вонзая тонкие иголочки в сердце, боль от которых нестерпима, но как-то необъяснима приятна. Джанаи оглядывается, чтобы убедиться, что поблизости больше никого нет, и упирает взгляд в чуть покачивающийся перед ней щит. ㅤ— Я люблю тебя, — произносит она тихо, сама немного пугаясь звучащего в пещерной тишине слабого эха. ㅤАмайа вызывается сопровождать её обратно в Люкс Аурею. Она обосновывает это тем, что всё войско Джанаи остаётся на защите королевы и принца драконов, а сама она отказывается брать с собой даже маленький отряд поддержки. Джанаи не знает, насколько та откровенна в своих причинах, но всё же, когда они отъедут от Грозового Пика достаточно далеко, чтобы никто больше её не услышал, она снова не сдержится и произнесёт это вслух. ㅤЯ рядом. ㅤЕй не обязательно на самом деле это говорить, Джанаи и так знает это наверняка. Чувствует, кажется, каждую минуту, каждой клеточкой своего тела, уже почти не помнит, какого это - жить без ощущения, что Амайа рядом. Теперь это кажется как-то неправильно. Джанаи с трудом верит, что времена без Амайи действительно существовали в её жизни. ㅤУ тебя всё получится. Я верю в тебя. ㅤ— Спасибо. ㅤДжанаи пытается уместить в это слово всю необъятность своей благодарности за всю ту поддержку, что Амайа оказывала ей на протяжении этой вроде не долгой, но по ощущениям действительно бесконечной подготовки к коронации. Слова оказывается мало, поэтому Джанаи спешит подкрепить его жестом. И, также с соответствующими жестами, добавляет: ㅤ— Это много для меня значит. ㅤОна возобновила свои занятия с Кази, последние дни тренируя свои навыки не только в понимании, но и в разговоре на языке Амайи. И эти занятия явно себя оправдали, потому что свою признательность во взгляде та даже не пытается скрывать, даря вместе с тем ещё и тёплую улыбку. ㅤДжанаи улыбается в ответ и отворачивается, будто чтобы проверить, что наряд готов к церемонии, но на самом деле чтобы снова прошептать это предательски рвущееся наружу "я люблю тебя". ㅤ— Ты ведь буд... ㅤОна поворачивается, чтобы спросить, будет ли Амайа стоять у трона во время церемонии, но, кажется, выбирает не лучший момент. Она замечает только, как Амайа расцепляет перекрещенные на груди запястья и уже почти направляет указательный палец в её сторону, но резко останавливает себя. ㅤОни смотрят друг на друга в молчании и бездвижно слишком долго. Пытаются понять, каждая своё. Джанаи пытается сообразить, действительно ли она увидела то, что ей показалось. Амайа, видимо, пытается догадаться, насколько непонятой она осталась. И по волнению в её взгляде Джанаи понимает, что она права. А мысли о том, как часто Амайа делала эти три простых жеста за её спиной заставляют и её собственное сердце забиться быстрее. ㅤДжанаи знает эти три жеста слишком хорошо. Потому что думала, что, если однажды вдруг решится, она захочет, чтобы это были не просто слова, чтобы их искренность невозможно было поставить под сомнения. Потому что пока она произносила их только вслух, это никогда не считалось. По настоящему считается, только если произносишь их руками. ㅤ— Что ты сказала? — уточняет она на всякий случай. ㅤНичего. Но Амайа выдаёт себя своим облегчением, отражающимся на лице. Позволила себе подумать, что её не раскусили, наивная. И Джанаи не может сдержать лёгкой улыбки, готовясь повторить отточенные за последние дни движения. ㅤИ я люблю тебя.