Вальс в полумраке

В этот день во дворце Короны должен был проходить бал в честь Дня Рождения принцессы. Вэриан был прекрасно об это осведомлен. Он с нетерпением ждал, когда солнце потянется лучами к горизонту и покраснеет в летней жаре небосвод. Но сейчас дневное светило находилось высоко над землёй и освещало крыши домов, купола прекрасного и величавого замка, луга, покрытые свежей зелёной травой, и чёрные камни. Только лишь они портили замечательный вид Старой Короны, резко выделялись своей чернотой и контрастировали со светлыми пейзажами отдалённого от столицы места. Но Вэриан не мог отрицать красоты того, как блестели на солнце эти опасные камни. В этот день ему не было никакого дела до этих чёртовых камней, с которыми только он и борется. В прочем, они не волновали юного алхимика больше недели, ведь он весь был поглощён именно сегодняшним днём. Даже его отец, Квирин, удивился тому, что его сын, хоть и на короткое время, забросил исследования чёрных камней. Парнишка, что целыми днями только и делал, что корпел в своём подвальчике над новыми изобретениями, ни на минуту не выпуская из рук колбочки, теперь увлёкся совсем чем-то другим так, что всё его оборудование покрылось пылью. Казалось, что тут давно не обитал. На самом деле, Вэриан иногда пытался снова взяться за эксперименты, но его либо что-то отвлекало, либо он был слишком уставшим, чтобы что-то делать. Иногда он ловил себя на мысли, что как-то не правильно забрасывать исследования камней, ведь он может утерять нить или последовательность всех его открытий. Конечно, можно записать, но у алхимика был такой подчерк, что даже местный лекарь не мог понять не единой буквы. В своём подвальчике, который облюбовали чёрные камни, парнишка занимался уже совсем не алхимией, а… танцами. Нет, конечно, танцы парнишку совсем не привлекали, но одна мысль о том, что этот танец он подарит ей, заводила его, как ключик игрушку, и вот он уже был готов усиленно тренироваться, не взирая даже на то, что с него капал пятый пот. Музыку в его скромную комнатку конечно же не подвезли, поэтому приходилось самому на слух прикидывать, какая будет мелодия на балу. Он бормотал под себя какую-то плохо звучащую мелодию, шагал не в такт, и начинал заново. Иногда он расстраивался так сильно, что падал на кровать без моральных сил продолжать. Неудачи и вправду сильно истощают. Продвижение было, но очень маленькое. Иногда у него выходило дойти аж до четвёртого шага не сбившись! В подвале помимо стола с пробирками и камней, теперь поселился манекен. Тот самый, на котором было изображено лицо Юджина. Чтобы Вэриану было не так неловко танцевать с «лицом Юджина», он сам накрыл так называемую «голову» манекена какой-то равной чёрной тряпкой, что отдалённо напоминали волосы Кассандры. На самом деле нет, как считал Вэриан, но парень принцессы утверждал совсем иное и с жаром доказывал, что это вылитая копия дочери капитана королевской гвардии. Мол, такой же холодный и недовольный. Только вот Вэриан не совсем понимал, в чём заключается недовольство манекена. Ему же наверное… всё равно? Да и судя по внешнему его виду, с ним происходили вещи намного хуже простых танцев. Юджин вкладывал посильные усилия в учение юного алхимика танцам. Ну, видимо, так считал только он. Кроме их двоих об этом небольшом балагане никто не знал, даже сама принцесса. Вернее так думал только один человек, и этим человеком был Вэриан. Ведь откуда Юджин мог принести ровный в пору худому и низкому парнишке красивый костюм? Конечно, в этом деле ему помогла принцесса со слугами. Рапунцель нашла какой-то простенький костюм состоящий из тёмно-коричневой жилетки на пуговицах, таких же брюках, белой накрахмаленной рубашечке с аккуратным воротничком. Рапунцель попросила горничных подшить все вещи по определённым меркам, которые приходилось придумывать на глаз, иначе бы Вэриан догадался, что Юджин всё же проболтался принцессе. Туфли искать пришлось самому нарушителю спокойной и беззаботной жизни Юджина. Костюм был готов, только брюки чуть длинноваты, но их легко можно было заправить в обувь. Да, костюмчик был простоват, но для маленького алхимика и камень казался золотом, хотя он прекрасно мог отличить их друг от друга. Вот в очередной раз он сбился с очередного шага и его взгляд зацепил край окна. Солнце уже медленно и верно двигалось ближе к горизонту. — Ну, давай, удачи тебе Вэриан, а мне пора тоже подготавливаться к балу, ну ты сам понимаешь, — подмигнул Юджин, пытаясь подбодрить приунывшего паренька, — меня ждёт моя принцесса, ну, а тебя-я… — он долго смотрел в пустоту, размышляя, как бы сказать и предупредить юношеское сердце об этой женщине-гадюке, -…ведьма. Да, точно. С таким словами, уверенно насвистывая какой-то лад, парень принцессы вышел из подвальчика, оставляя Вэриана в своей маленькой печальке. Парнишка тяжело вздохнул и взглянул в окно. Юджин запрыгнул на Макса и поскакал к замку. Если честно, Вэриан совершенно не слушал никакие оскорбления и комментарии по поводу предмета обожания. Да, он знал, что Кассандра бывает холодна… даже очень, и злой тоже…иногда. Но всё это не мешало восхищаться маленькому алхимику грацией этой женщины, её острому язычку и такому же острому уму, как её всегда наточенный и готовый к бою меч. Ничто не мешало ему любить её неприступность и глаза цвета хвои. Пришло время собираться и он с ужасом вспомнил, что он без средства передвижения, путь был так далёк, что он явно опоздает, если сейчас же не соберётся. Да даже если и соберётся, то всё равно опоздает. Быстро натянув брюки, поскакав на одной ноге, подтягивая штанину, накинув жилетку и дёрнув рукав рубашки, он поправил, стоя у старого потёртого зеркала, ворот и улыбнулся. Чёртовы выпирающие кроличьи зубы. Раньше он относился к ним средненько, почти не замечал, иногда даже очень любил их, а сейчас ему они совсем не понравились. Они совершенно не шли под образ галантного мужчины. Ладно, парня. Вэриан улыбнулся чуть сдержанней. …мальчика. Со вздохом он наскоро провёл расчёской по густым чёрным волосам и выбежал из дома, накинув плащ, не вспоминая даже о цветах, что лежали на окне и ждали своей новой владелицы. Его главный и самый красивый цветок ждал его во дворце. Во дворце было шумно благодаря многочисленным гостям, что прибывали и прибывали вместе с делами для слуг. Ни того ни другого не убавлялось, к сожалению. Начинается самая тяжёлая часть бала — после подготовительная. Когда гости полные энергии ходят туда-сюда, просят то одно, то другое. Время, когда слугам дышать даже времени не хватает. После него, обычно через час-два, активность гостей, да и самих организаторов, начинает резко спадать. Это была естественная и логичная цепочка вещей, которые за время проживания в замке Кассандра чётко усвоила. Главной целью в первой половине бала нужно было просто не свалиться с ног и выжить, а дальше всё пойдет как по маслу, ибо гости выдохнуться так же от своей активности, как слуги от обязанностей. Кассандра была настроена воинственно, к этой первой половине бала. Впрочем, она была так настроена ко всему в этой жизни, независимо от того, движется это или мирно стоит. Она была настроена сделать все обязанности и даже, если понадобиться, свернуть горы. Может уже сегодня она докажет отцу, что способна на всё? Конечно, разносить напитки и закуски до потери сил не является хоть каким-то признаком хорошего воина, но может быть на балу случится что-нибудь такое, например, кто-то будет в опасности и она героически его спасёт, и тогда король с королевой… Кассандра помотала головой, отгоняя эти мысли. Если она сейчас же не приступит к работе, то ни о каком даже повышении и речи быть не может. Собравшись с духом она вздохнула и вышла через коридор в главный. Свет хрустальных люстр слепил глаза, так, что даже Кассандре пришлось на секунду прищурить их: в руках был поднос и руками глаза прикрыть не получалось. В основной части замка свет был приглушённым, свечки горели слабо. Если честно, Кассандра не различала богатых и родовит гостей замка Короны, для неё они были одной большой пёстрой массой от которой из глаз текла кровь. Слишком много деталей, слишком много всё, что мешало двигаться и просто дышать.Напыщенная пустота. Как она и ожидала, оживлённые гости то и дело подзывали немым знаком пальцев, как собачку, брали всё что нужно и таким же взмахом руки отмахивались. Как же Кассандру это раздражало, но ей приходилось молчать. Кто она, а кто они? Они голубых кровей, у которых есть власть и полномочия. Они пустышки, она живая. Вэриан уже как полчаса находился в замке, но шага из своего укрытия, коим была колонна в главном зале, сделать не мог. Он стоял к ней прислонившись спиной и тяжело дышал, как в молитве сложил руки на груди, сжав их. Щёки его горели, как алая роза цвела. Как же он будет танцевать с девушкой своей мечты, когда вот так вот просто его можно вывести из строя, стоит ему только посмотреть на неё? Ему нужно было срочно собраться с мыслями, согласовать разум с телом и попытаться хотя бы не краснеть. Получалось так же плохо, как и танцевать. Нет, разговаривал он с Кассандрой, конечно же, не без доли волнения, но это просто разговор…хотя с его стороны было бы нечестным сказать, что это просто разговор. Даже пара слов заставляло его парить в облаках. Но тут танцевать с ней! Ему, маленькому…мальчику. Как бы сложно ему не было, но он всё же признал, что для женщины его мечты он слишком мал и вряд ли она согласиться на танец, но где-то в глубине юной души теплилась надежда. Он выглянул из-за колонны и первое, на что наткнулся взгляд алхимика, был стол за которым сидели правители Короны, а между ними высиживала принцесса солнца. Заметив Вэриана принцесса широко улыбнулась, но, видимо, подавила желание махать ему и кричать приветствие на весь зал. И Вэриан был благодарен ей за это, ведь не хотелось привлекать внимание. Он хотел первым подойти к ней, до того, как она заметит его. И, о чудо! , он замечает, как она уходит в проход наполовину закрытые красными шторами, что крепились у самого потолка. Он, иногда оглядываясь назад, семенил в сторону того прохода, а затем, когда был совсем близко, легко пробежался и забежал прямо туда. Вместо пустоты его встретило что-то, об что он ударился своей умной и набитой формулами головой. Послышался лёгкое недоумённое «а», и пусть как в каких-нибудь романах это была возлюбленная, однако пора привыкать, что жизнь непредсказуемая и не такая, как мы хотим. Подняв взгляд Вэриану пришлось убедиться в этом саму. Над ним возвышалась намалеванная женщина средних лет, с туго затянутым корсетом, пышным воротником и бюстом. Впрочем, всё в этой даме было пышным, если не сказать толстым, как и её высокомерие. Она резко хмыкнула, подвинула его своей тушей, освобождая для себя проход. — Эм.И-извините., — неловко пробормотал Вэриан в след пышной женщине, потирая шею от неловкости всего произошедшего. — Да не парься, не стоит с ними говорить, — прозвучал насмешливый голос сзади. Вэриан резко обернулся, как ударенный кнутом и увидел её. Облокотившись на спину боком и сложив руки на груди, она наблюдала всю эту сцену. Вэриану вдвойне неловко и он ещё сильней потирает шею, — они все такие напыщенные и высокомерные, — насмехается Кассандра, смотря прямо на него своими зелёными глазами, что в тусклом свете кажутся ещё темнее. Вэриан стоял на полосе света из зала и его лицо было хорошо освещено с боку, этот яркий луч обводил контур его левой стороны и мягко ложился на лицо, новые одежды и складки. — Э-м… Да, в них есть что-то такое, — слабо посмеялся он и обводил взглядом всё: от тёмно-фиолетового цвета до ковра под его ногами с символом солнца, покрывающий плиточный пол, — и да, привет Кассандра! , — он наконец смог оторвать взгляд от пола и помахав ей, улыбнулся. — Привет-привет, Вэриан, — на лице Кэсс сначала играла ироничная улыбка, но с каждым словом она угасала, словно уставала. Теперь она смотрела в пол. Неужели нашла что-то интересное, как Вэриан пару минут назад? , — что ты здесь делаешь? , — поинтересовалась она, отталкиваясь от стены и вставая ровно, поправляя голубое платье от чего-то невидимого. Как она прекрасна в нём, облачённая в светлое небо. Вэриан стоял и молча смотрел на неё. Зачем он здесь? Кассандра молча выжидала ответа, вопросительно склонив голову. Ему казалось, она хотела спросить что-то ещё, однако не подавала голоса. Тут она вздохнула и вытянулась медленно струной, прикрывая глаза. — Эй, Кэсс, — внезапно сказал Вэриан, сам испугавшись своего молчания и своей трусости. Он услышал, как за стеной началась музыка. Не совсем та, какую он себе представлял, но это было не так важно сейчас, — давай потанцуем? , — он вопросительно выгнул бровь и галантно убрав одну руку за спину, протянул ей правую. В глубине его небесных глаз был целый океан любви, нежности и всепоглощающей заботы, который готов был покрыть Кассандру с головой, даже в этой полутьме. И Кассандра внезапно почувствовала это. Но если уж и играть в правду, то она почувствовала уже давно, но не хотела замечать, принимая влюблённость юного алхимика как временное и несерьезное явление. Впрочем, она и сейчас так думала, с нежностью глядя на этого наивного и невинного мальчика, который краснеет при каждом удобном случае, мнётся от сковывающих его чувств, которые с каждой новой встречей она ощущает сильнее. Не то чтобы что-то менялось в Кассандре, просто с каждым разом его влюблённость было виднее сильнее и этого нельзя было не заметить, в конце концов, Кассандра понимала, что вскоре она угаснет и все эти чувства останутся лишь приятным осадком. Его взгляд ничего не просил, рука не тянулась за желанным, а верно ждала робкого движения другой. — Х.м.Вэриан… — в строгой задумчивости пробормотала Кассандра, прикладывая к своим тёмным губам полусжатую ладонь и отводя взгляд в сторону. Мелодия тянулась на фоне неторопливыми движениями. Кассандра не знала, что ей делать: с одной стороны она должна выполнять свои обязанности, но время, когда гости требуют хлеба, уже закончилось и началось время зрелищ в которых обычная прислуга редко участвует. Однако… Кассандре мешали её собственные чувства и возможно даже гордость? Ей бы очень не хотелось, чтобы кто-то увидел её танцующей с парнишей, намного младше, чем она сама. Ей будет неловко, если это случится и наверняка расползутся слухи об этом, ведь как это, холодная и неприступная Кассандра вдруг с кем-то непринуждённо затанцевала. Ей нравилась эта репутация в замке, кроме звания горничной, и она не хотела её терять. Возможно она преувеличивала, но всё же сомнения не давали ей определиться. Она нервно оглянулась назад: не смотрит ли кто? И повернувшись к нему лицом, иронично усмехнулась, накрывая его ладонь своей ладонью, — хорошо. Только я не умею танцевать. Как можно отказать этим голубым глазам и порыву первых трепетных чувств? Знали бы вы, что творилось и в душе, и в голове юного алхимика, когда нежная кожа Кассандры коснулась его оголённой ладони. Сначала он почувствовал внезапный холод, затем жар, который с каждой секундой таял в его руке. Почувствовали бы вы, как на долю секунды в его груди всё сжалось и замерло что невозможно было вздохнуть, как он нервно соображал и двигал рукой в воздухе, не понимая, куда положить другую руку, потому что мыль, что он может коснуться талии этой женщины, заставляло ладонь дрожать, а мысли судорожно метаться. Это всё было так волнительно и ново, что ему казалось из-за переизбытка чувств он упадёт в обморок. Он сглотнул и наконец положив ладонь на её талию, сделал шаг вперёд, как понял, что от волнения всё вылетело из головы. Кассандра непринуждённым взглядом смотрела на него сверху вниз, видя как юный алхимик собирает растерянные знания где-то на полу. Она знать не знала, как танцуют, поэтому ей оставалось лишь стоять и ждать, когда её поведут… Последние два слова не совсем устроили Кассандру, в её голове никак не укладывалось то, что вести будут её, а не она. От этой одной мысли клубом стало нарастать недовольство. Она никому бы не позволила управлять ею. Но эти мысли выбились со вторым внезапным шагом мальчишки, что шагнул назад и потянул её за собой. Она явно почувствовала, как рука на талии сильнее и крепче прижалась к ней. С каждым шагом она неохотно принимала это, но неловко шагала за Вэрианом. Ладони грели кожу, каждый шаг юнца становился более уверенным и свободным, в то время как её совершенно быстрыми и послушными. Не потому, что она поддалась, а лишь от неожиданности и не знания, что делать. Когда ты не понимаешь чего-то, лучше поддаться течению, что она и сделала. Она некоторое время хмурилась, когда смотрела на пол, стараясь не накосячить. Вэриан тоже был очень сосредоточен. Это было заметно по его чётким шагам. Начинать всегда тяжело, но похоже он входил во вкус. Инструментальная музыка становилась громче, перетекала с одного звука в другой, растворялась в воздухе. Там танцевали богачи, здесь — они и никто их не видит. Они лишь друг для друга, лично для себя. Кассандра начала поддаваться течению, что вело её, движения с каждым шагом становились всё легче и легче. А Вэриан всё уверенней и уверенней вёл её, как часть себя, передавая свою уверенность ей через касания. Они чувствовали теплоту. Когда же юный алхимик поднял взгляд на Кассандру, то он заметил, кажется, её лёгкую, почти невесомую, нежную улыбку, а в полуприкрытых глазах расслабленное спокойствие. Чёрная чёлка то и дело двигалась в такт движений, когда они кружились. А светлый контур обхватывал её лицо, в то время, как она ступала в свет. Нежная прозрачная вуаль на её головном уборе развивалась, кротко дотрагиваясь до её кожи на шее и её плечей. Сердце Вэриана пело и заходилось в восторженном биение, пока лёгкие не воспринимали воздух. Они теперь лишь принимают её аромат, воздух теперь ни к чему. Но он всё равно знает, что ненадолго это и ему снова придётся вернуться в реальность. Если возвращаться нужно реальность, получается, что на самом деле сейчас он во сне. Верно, реальность не может быть настолько прекрасной, в ней прекрасна только она. Музыка затихала и кажется с уходящими звуками сердцебиение тоже утихало, желая отыскать их ещё в полумраке. Однако, не находило, теплота ушла с его плеча и руки. Она его отпустила, а он всё ещё заворожено смотрел на неё, он всё ещё держал. — Вэриан, — прозвучал тихий её голос, — эй, Вэриан. — Да, Кэсси? , — с глупой улыбкой он смотрит на неё и из-под его верхней губы видны два кроличьих зуба. — Музыка…закончилась, — говорит она, пожимая плечами, усмехаясь, словно предполагая, — мне пора, мои обязанности не ждут. А он смотрит, смотрит и взгляда не отводит. Его рука медленно опускается с её талии и переходит к собственной шее, потирая её. Говорит: «Да-да, конечно, понимаю», — и кивает, податливо кивает. Она улыбается, поворачивается и входит в свет. Он видит её спину, а затем она исчезает. Кажется, она что-то сказала, но он не слышал. Магии не существует, как считал Вэариан, но что же это может быть, если не колдовство? Было бы легче на душе, если бы Кассандра была ведьмой и объяснение его чувств было только в этом, он был бы не против.

Его бы это устроило.