По ту сторону любви.

Pov Эрик       Смотрю в зеркало заднего вида и не могу удержаться от улыбки. Как только встречаемся взглядами с Ли, она демонстративно принимает сердитый вид. Складывает руки на груди, закрываясь, и становится похожей на злобную мышь. Не могу сказать, что я часто в жизни встречал эту самую злобную мышь, скорее, совсем не встречал… Но, уверен, что она должна выглядеть именно так, как выглядит сейчас моя жена.       Жена… Слово, настолько не привычное, но в то же время, какое-то… Наверное, тут подойдёт слово «вкусное». Каждый раз, произнося его даже мысленно, я от чего-то чувствую умиротворение и комфорт. Это странно, учитывая то, что ещё пару месяцев назад я даже помыслить не мог о том, что в ближайшие лет десять смогу связать себя подобными узами.       Но, как говорится, любая палка о двух концах. К примеру, сейчас я стараюсь изо всех сил придать себе спокойный вид, хотя, внутри просто киплю от злости. Девчонка никак не угомонится, и упорно продолжает гнуть свою линию по поводу своего так называемого друга. Не то, чтобы я не уверен конкретно в ней, как раз, напротив. Я не слепой, и вижу, как Ли, буквально воспламеняется, от одного моего взгляда. А вот этот мелкий сучёнок, как раз меня напрягает. Если по нашему возвращению он всё ещё не съебётся обратно в Израиль, не исключено, что мне придётся преподать ему пару уроков по поводу того, когда и где можно распускать свои ручонки.       Тоби и его потенциальная подружка, которые просто протрещали всю ночь, сидя на диване в гостиной, вместо того, чтобы заняться более приятными делами, теперь оба дрыхнут. Это храпящее тело, лежащее мешком по-соседству со мной, однозначно никак не способствует комфортному времяпровождению. При первой же возможности сворачиваю на обочину и глушу дизель.       — Подъем, дружище! — с силой несколько раз пинаю ногой пассажирское сиденье, вместе с самим пассажиром.       — Блять, Эрик, ты охренел?! — ноет Тоби сонным голосом. — Нельзя так обращаться с людьми!       — Заебал храпеть, — говорю, игнорируя его возмущение. — Ты скоро бульбушки пускать начнёшь, Ариель, блять. Давай, вали назад, — смотрю на Ли в зеркало и кивком указываю на пассажирское сиденье.       Девчонка от злости надувает щёки ещё больше, и теперь уже это не мышь, а целый хомяк.       — Тогда уж, не Ариель, а Тритон, — бухтит Тоби, сонно потягиваясь и вылезая из машины.       — Да пиздец, Тритон! — усмехаюсь. — На короля ты не тянешь.       Ли начинает улыбаться, слушая нашу дружескую перепалку, но поймав мой взгляд, снова сводит к носу свои очаровательные бровки.       — Милая, ты выглядишь так, будто сейчас лопнешь, — говорю, не глядя на девчонку, когда она уже пересела вперёд и теперь отчаянно сражается с ремнём безопасности. Поняв наконец, что её попытки тщетны, Ли обречённо выдыхает и опускает руки.       Завожу мотор и съезжаю с обочины обратно на дорогу. Всегда удивлялся, как такой огромный дизельный монстр, как Додж Рам, может на только бесшумно работать. В салоне тишина практически идеальная. Спасибо, в добавок, шумоизоляции.       — Помочь? — спрашиваю у девушки, кинув беглый взгляд, когда она возобновляет попытки, пристегнуться. Ли молчит, только отчаянно мотает головой в отрицании. Едва она разжимает пальцы, как ремень со свистом ускользает, мгновенно приняв исходное положение.       Улыбаюсь и всё-таки решаю помочь, за одно сразу убив двух зайцев. Сбавляю скорость до минимальной, потому что машина большая и тянуться достаточно далеко. Но уверен, что мой план сработает безоговорочно. Тянусь через девчонку за ремнём, попутно обдав дыханием её шею, и она замирает, сделав глубокий вдох. Вытягиваю ремень и возвращаюсь к её шее.       — Малыш, не забывай дышать, — шепчу ей прямо в ушко, с щелчком вставляю ремень на место и выпрямляюсь.       — Это не честно, — говорит обиженка после продолжительной паузы, восстановив сбившееся дыхание. — Ты воспользовался тем, как я реагирую на твою близость.       — В этом моё преимущество, — подмигиваю. — Мне лучше удаётся держать себя в руках.       — Это кто тебе такое сказал? — на губах Ли появляется озорная улыбка. — Может, поспорим? — девчонка проводит пальчиками по моему плечу.       — Ли, я вообще-то за рулём.       — Вот и проверим твою хвалёную выдержку, — снова хитро лыбится.       Кидает беглый взгляд назад, убеждаясь в том, что там всё ещё сонное царство, и медленно расстёгивает две верхних пуговички на своей футболке. Потом откидывает голову назад, сжав ручками свои груди и соединив их вместе. Я, конечно, наблюдаю боковым зрением за всем этим, шумно втягиваю воздух носом.       И тут Ли расстёгивает пуговицу на своих джинсах и так же медленно запускает в них ручку. Ну, девочка, ты сама напросилась. Протягиваю руку и запускаю в её джинсы вслед за её. Ли широко раскрывает глаза.       — Что ты делаешь? — пытается увернуться и вытащить свою руку из расстёгнутых штанов.       — То, чего ты и добивалась.       — Я вовсе не… — пытается возразить, но тут я проскальзываю своей рукой вместе с её в трусики и начинаю её же пальчиками массировать промежность, которая мгновенно увлажняется.       — Я могу остановиться, — говорю тихо, прекращая двигать рукой, но девчонка накрывает её второй ладошкой через джинсы. Начинает ёрзать, и я возобновляю движения, от которых Ли быстро кончает, откинув голову назад и закусив губу.       От всего этого действия я конечно завожусь сам и уже жалею, что вообще начал эту игру, в которой, как ни крути, главный приз выпал моей жене. Но есть один большой плюс — она на меня больше не дуется, да и моя злость давно испарилась.       Вытащив руку из её штанов, возвращаю её обратно на руль и прибавляю скорость. Глубоко дышу, стараясь справиться с похотью. Как назло, память подкидывает картинки утренних событий. Блять… Если бы не эти два тела на пассажирском сиденье… Вспоминаю её неумелые, но такие восхитительные и желанные ласки. Её мягкие губки на моём члене, бархатный язычок… Твою мать! Боюсь, как бы мне не сорваться и прямо сейчас не уложить мелкую чертовку головой к себе на колени. Так ведь и в штаны кончить недолго!       Приходится настроить климат контроль так, чтобы он дул прямо на меня, охлаждая горящую кожу. Наконец, окончательно замёрзнув, чувствую, что постепенно возвращаюсь в норму. Хотя, со дня знакомства с этой девчонкой, я уже и не уверен, в чём заключается эта самая норма. Потому, что рядом с ней, постоянное возбуждение уже становится моим привычным состоянием.       Дальше наш путь проходит в относительном спокойствии. Лиззи уже проснулась и теперь сидит, как каменное изваяние, боясь сделать неловкое движение, потому что хитрожопый засранец положил голову ей на колени, и сопит, свернувшись калачиком. Девчонка сидит и явно не знает, куда ей девать руки. Моя голова сама постоянно так и поворачивается, чтобы посмотреть на это неловкое представление.       Наконец мне надоедает наблюдать мучения несчастной, снова сбавляю скорость и тянусь назад между сиденьями. Салон машины достаточно большой, поэтому мне это удаётся с большим трудом, но всё же удаётся. Беру руку Лиззи и кладу её на голову мирно хропящего друга. Тот сразу сладко мурчит и накрывает её ладонь своей, прижимая к своей небритой щеке и не позволяя убрать руку. Но так и не просыпается.       — Он не укусит, — говорю, принимая исходное положение. — Обещаю. Лично сам его дрессировал.       Ли смеётся от моих слов, а я кидаю на неё косой взгляд, снова разгоняя внедорожник. Она такая красивая, когда смеётся, что у меня каждый раз, при взгляде на неё, захватывает дух. За столь короткий срок я уже успел сродниться с этими чувствами. Не рискую гадать об их природе и озвучивать название всему этому. Предпочитаю, как и всегда, не заморачиваться и просто жить.       Едем ещё около часа и наконец сворачиваем на грунтовую дорогу в лесу. Дождей тут, видимо, не было уже несколько дней, и дорога сухая. Хотя, по большому счёту, моему автомобилю совершенно побоку препятствия, в виде грязи и луж. Дом деда находится почти на самом берегу озера, лишь немного углубляется в лес.       Ещё с тех пор, когда была жива мама, деду приходилось постоянно отбиваться от докучливых покупателей, которые уговаривали его продать участок с домом за любые деньги. Остальные дома, располагающиеся вдоль берега озера Тахо, давно уже перестроены в мини гостиницы и вовсю принимают туристов.       Дед мужественно держался на протяжении многих лет. И когда я наконец достиг совершеннолетия, мы оформили сделку купли-продажи, и земля вместе с домом стали формально принадлежать мне. Как только прошёл слух, что хозяином этого участка является Колтер, покупателей будто сдуло попутным ветром, и старик наконец смог зажить спокойной жизнью.       Со временем я кое-как навязал деду другую свою помощь, в виде перестройки дома. Обосновав это тем, что когда-нибудь буду приезжать к нему в гости уже не один. И вот, спустя буквально пару лет, на участке рядом с маленькой покосившейся хибарой красуется двухэтажный деревянный дом из брёвен, немаленький по размерам.       Подъезжаю прямо к двери. Дед стоит на ступеньках и ждёт. Я не видел его всего лишь пару месяцев, но сердце болезненно сжимается, при виде новых морщин, проступивших на родном лице, которое, тем не менее, до сих пор до боли напоминает мамино.       Выхожу из машины, предварительно ткнув под рёбра спящую красавицу на заднем сиденье. Тот сонно ворчит, поднимая взъерошенную голову. Смотрит сначала на Лиззи, и та привычно краснеет в ответ на его взгляд.       Ли не ждёт, пока я открою ей дверь, и выходит из машины сама. Я пожимаю старику протянутую руку и притягиваю к себе, сгребая в охапку. Отрываю его от земли и снова ставлю на ноги. Дед смеётся, вытирая счастливые слёзы, и смотрит через моё плечо.       Оборачиваюсь и беру за руку Ли.       — Знакомься, дед, это моя жена, Ли.       Дед берёт в ладони руку девушки и целует её пальцы. Смотрит внимательно на неё и на меня.       — А как звучит полное имя? — интересуется у девчонки, и та слегка краснеет, а я ухмыляюсь.       — Лилит, мистер Фишер, меня зовут Лилит, — произносит тихо, но не отводит взгляд.       Дед сначала смеётся, не отпуская руки Ли, потом говорит:       — Твоё имя прекрасно, моя девочка, как и ты сама, — потом переводит взгляд на меня. — Надеюсь, её характер соответствует имени. Другая бы с тобой просто не справилась.       — Можешь в этом не сомневаться, дедуль, — смеюсь ему в ответ.       — Джон, я так рад тебя видеть! — Тоби наконец-то выполз из машины и сходу лезет к деду с обнимашками.       — Малыш Итон… Никогда не привыкну, что ты почти догнал моего мальца, — улыбается добродушно, потом переводит взгляд на Ли и Лиззи, которая вышла следом. — В детстве он был маленьким хлюпиком.       Тоби, давно привыкший к его добрым шуткам, только смеётся в ответ.       — А это у нас, не иначе, как твоя девушка? — хитро улыбается старик, глядя на Лиззи. Та, как всегда, сменяет на своём лице все цвета радуги.       — Это моя помощница, Лиззи, — Ли приходит на выручку Итону и смущённой девчонке.       — Ну, одно другому не мешает, ведь правда? — сощурив глаза, смотрит на Тоби. — Вижу я твои глаза. Они сами за себя говорят, — подмигивает. — Ладно, пойдёмте уже в дом, Эрик покажет комнаты.       — Чего это, я покажу? — поднимаю бровь, доставая сумки из багажника пикапа.       — Так это ж ты понастроил их тут чёртову уйму, — ворчит дед, отмахиваясь. — Я то живу в одной. Да и то, сплю только. Всё чаще на улице да в гостинной, — зайдя в дом, оборачивается на нас. — Вот за гостиную отдельное спасибо, малец. Тут уж угодил так угодил старику.       В доме нас сразу встречает Розита, в привычном белом фартучке и с приветливой улыбкой на лице. Я нанял женщину сразу, как построил дом. И только тогда дед согласился с тем, что он переедет из своей полуразвалившейся халупы с вечно текущим потолком. Но снести её всё равно не позволил. Да и у меня пока рука не поднимается. Слишком много воспоминаний связано с этим маленьким домом.       Девушки осматриваются вокруг с такими лицами, что кажется, Ли сейчас начнёт визжать от восторга. Дом действительно разительно отличается от всего, что мы привыкли видеть в своей обычной жизни. И снаружи, и внутри, он полностью построен из дерева. Конечно, при строительстве дом первым делом обработали антипожарными смесями и установили дымовые датчики. Дед пытался противиться, как он выразился, «всякой химии», но я смог его уговорить, что так будет безопаснее.       В доме есть две небольшие спальни на первом этаже, которые занимают дед и Розита, и две спальни побольше, на верху, в которые мы сейчас и поднялись. Как только Лиззи вдруг осознала, что ей придётся делить комнату с Тоби, она вдруг впала в ступор и застыла на пороге, и теперь не решается в неё зайти.       — Лиззи, обещаю, я пальцем к тебе не притронусь без твоего согласия, — клянётся дружище, приложив руку к груди. — Я буду спать на полу, — убедительно пиздит засранец, и девушка наконец соглашается войти.       Итон одаривает меня уничтожающим взглядом, за то, что я всё это время тоже не заходил в нашу комнату, а стоял и с улыбкой пялился на весь этот цирк, подпирая стену плечом. Наконец он заносит сумки в комнату, и я захожу в нашу спальню. Ли сидит на кровати, скрестив ножки, и осматривается вокруг.       — Тебе нравится? — спрашиваю девушку, снова облокачиваясь на стену.       — Это не то слово! — отвечает девушка, потом оборачивается назад и с визгом бежит к окну, из которого открывается вид на озеро Тахо и пирс.       Стоит у окна, соблазнительно отставив попу, опираясь руками на подоконник. Сейчас её мысли там, за окном, на пирсе.       Подхожу обратно к двери и замыкаюсь изнутри. Громкий щелчок замка сразу спускает девчонку на землю.       — Эрик, что ты делаешь? — она поворачивается ко мне и присаживается на подоконник.       — А ты как думаешь? — отвечаю, вздернув бровь. — В дороге у нас вышел немного неравноценный обмен нежностями. Хочу получить положенную мне компенсацию, — медленно двигаюсь в сторону девушки, на ходу снимая футболку.       Ли пристально следит за каждым моим движением. Её грудь поднимается в глубоких вздохах. Девчонка снимает с себя футболку, и настаёт мой черёд, стоять и таращиться на неё во все глаза.       Она расстёгивает джинсы и медленно стягивает их с бёдер, потом изящно через них переступив. Теперь Ли передо мной в одном кружевом белье, и я понимаю, что застыл в ступоре.       За всё время я ни разу вот так просто не разглядывал её в таком ракурсе. И то, что я сейчас вижу, просто лишает меня дара речи. Она настолько идеальна, что похожа на воплощение самой смелой фантазии, которая только может посетить мужчину.       Ли подходит ко мне вплотную, и я, кажется, совсем перестаю дышать. Вся моя заносчивость и наглость вдруг испаряются неведомо куда.       — Родной, ты в порядке? — шепчет мне почти в самые губы, привстав на цыпочки.       Мне до одурения хочется сказать ей, какая она красивая. Как сильно я нуждаюсь в ней, в её тепле, в её ласке и взгляде, иногда нежном, а иногда самом горячем на свете. Хочется рассказать ей, насколько она желанна. Но я лишь молчу. В горле как будто ком встал, и я не могу издать ни звука.       Она водит пальчиками по моей груди, очерчивая каждую мышцу. От её нежных прикосновений я покрываюсь мурашками и чувствую сладкую дрожь во всём теле. Слегка толкает меня назад, и я сажусь на кровать, а девчонка тут же оказывается верхом на моих коленях.       Стояк уже болезненно упирается в джинсы, но я позволяю ей продолжать эту сладкую пытку. Ли трётся промежностью о мой пах, прижимается ко мне грудью. Я откидываю голову и из груди вырывается утробное рычание.       — Малышка, если ты продолжишь в том же духе, — наконец нахожу в себе силы, заговорить. — Я сейчас кончу прямо в штаны.       Наклоняю голову и прихватываю ртом её сосок через тонкое кружево. Слегка прикусываю его зубами, и девочка стонет, изогнувшись мне навстречу.       От её стонов сносит крышу. Так хочу скорее оказаться в ней, что терпеть больше нет никаких сил.       Приподнимаю Ли за тонкую талию и она, поняв мои намерения, остаётся в таком положении, пока я лихорадочно стаскиваю с себя штаны, вместе с боксерами.       Девчонка отодвигает трусики и садится на мой, давно уже каменный, член. Она делает пару движений вверх вниз, но мне катастрофически мало. Встаю, приподнимая её за упругую попку, неохотно снимаю с члена, и Ли протестующе хнычет.       — Я хочу тебя глубже, — шепчу ей на ушко, развернув спиной к себе, и она тут же отставляет попу и трётся ягодицами о мой стояк.       Заставляю девчонку встать на кровать на четвереньки и с утробным рычанием вхожу в неё сзади до основания. Ли прогибает спину, принимая меня так глубоко, как только может. Она стонет и нетерпеливо виляет попой, эти её движения доставляют такой дикий кайф, что хочется взвыть от наслаждения.       Начинаю двигаться в ней быстрее и уже вбиваюсь в её плоть, сжимая бёдра, не в состоянии контролировать силу толчков.       — Эрик, — почти кричит девочка и кончает, сжимая внутренними мышцами мой член ещё сильнее.       Сам кончаю следом за ней с громким протяжным стоном. После, как только в голове проясняется, в очередной раз отмечаю для себя, что никогда раньше не стонал, ни на девках, ни под ними. Может быть рычал, но точно не стонал. Pov Ли       Эрик обнимает меня, развернув к себе лицом. Мы сидим на кровати, я на его коленях, и молча смотрим друг другу в глаза. В его взгляде столько нежности, что я действительно начинаю думать, что это место как-то по особенному влияет на моего мужа. Он открывается мне с другой стороны. Даже сейчас мы просто обнимаемся, вместо его обычного ухода или сна после секса.       Эрик проводит рукой по моим волосам, вдыхает у моей шеи.       — Ты такая сладкая! — шепчет мне в ухо, и его дыхание, его запах, звук его голоса, снова поднимают во мне волну возбуждения. Прижимаюсь к нему ещё сильнее, насколько это вообще возможно. Не могу удержаться, чтобы не целовать, везде куда могут достать губы, провожу языком по его плечу. Он тихо стонет, а я думаю, что он мой идеал.       После совместного душа переодеваемся и спускаемся вниз. Лиззи с Тоби уже во дворе. Слышу возню на кухне, похоже, Розита готовит ужин.       — Я помогу ей, — говорю мужу. — Ты можешь пока отпустить мою руку, — Эрик переводит взгляд на наши сцепленные пальцы.       — Она справится, ты не обязана, — но руку всё же убирает. Улыбаюсь его замечанию.       — Знаю, но мне не сложно.       После того, как мы с Лиззи помогаем Розите убрать со стола, выходим с девушкой погулять, осмотреться вокруг, пока Эрик с Тоби сидят на веранде, слушая рассказы Джона.       Тропинка идёт в лес, от лёгкого ветерка сосны, покачиваясь, издают особый шум, такой успокаивающий. Лиззи рассказывает про их беседу с Тоби, парень выдал ей всю историю жизни, девушка так воодушевлена, но боится того, какие чувства он в ней вызывает.       — Ли, я правда не понимаю, что со мной происходит. Я же говорила тебе, что не люблю богатеев, а он как раз такой. Стараюсь не обращать внимания на то, что чувствую рядом с ним, но мне ужасно сложно.       — Лиззи, может ты просто расслабишься?       — Нет, Ли, я не могу себе позволить, он богатый, а я простая девушка. У нас ничего не может быть. А то, что я хочу его близости, прикосновений… — она замолкает на секунду, закрывает лицо руками. — Это неправильно, боюсь, что он разобьёт мне сердце.       — Дорогая, мы живём в современном мире, даже принцы женятся на девушках из обычных семей.       — На простушках, — смеётся она.       — Я не это сказала, и ты не простушка.Ты учишься, скоро получишь диплом. У тебя отличный вкус, и я дам тебе лучшие рекомендации, тебя примут в любом ателье или в модном журнале.       — Ли, у меня нет шансов.       — Да ладно, я уже указала твоё имя, как моего стилиста, когда были папарацци на свадьбе. Теперь все знают, что миссис Колтер предпочла тебя.       — Правда? Ты это сделала?       — Конечно, если бы ты не была так занята мыслями о Тоби… — смеюсь, — Ты бы слышала.       — Ли, спасибо тебе. Знаешь, когда я пришла к тебе в дом, в этой ужасной униформе, и когда увидела тебя, — девушка мнётся. — То я подумала, что ты та ещё стерва.       — Ну спасибо, — делаю обиженную физиономию.       — Нет, правда, все мои предыдущие хозяева были такими. Но потом ты заговорила со мной так откровенно, что я поняла, что ошиблась.       Так беседуя, мы спускаемся к пирсу, здесь намного прохладней, волны накатывают на берег, а маленькая лодочка покачивается, привязанная к причалу. Я думаю о Тоби, о том, столько всего он рассказ ей о себе и своей дружбе с Эриком, оказывается, они вместе уже лет двадцать. Я хоть и не подаю вида, но мне причиняет боль та мысль, что от Лиззи я узнала о своём муже куда больше, чем мне рассказал он сам.       На самом деле, Эрик вообще не говорит со мной о себе. Сперва я думала, что это связано с тем, что когда мы вместе, мы просто набрасываемся друг на друга, в попытке утолить похоть, но ведь у нас был целый день. Тогда я рассказала немного о своей жизни, и помню, как Эрик напрягся. Мне ещё показалось, что он вот вот сбежит.       Мои грустные раздумья прерывает Тоби, парень подходит к нам, весьма воодушевленный.       — Девушки, вы не представляете, сколько историй я могу вам рассказать про это место!       — Нам интересно послушать, — улыбаюсь, видя, как Лиззи смущается от его присутствия.       Дальше он начинает рассказывать, мы слушаем, пока наше внимание не переключается на моего мужа, он подходит к нам, на ходу снимая футболку.       — Эй, русалочка, — обращается к Тоби. — Хватит уже девчонкам уши насиловать! Ты ни о чём не забыл? — с этими словами начинает раздеваться. Дальше я не слышу, шокированная тем что вижу. Эрик снимает с себя всё, совсем всё, и прыгает в воду в чём мать родила. Слышу визг Лиззи, но я в таком бешенстве, что, кажется, я сейчас кого-то убью. Pov Эрик       Присаживаюсь на ступеньки, рядом с дедом и достаю из пачки сигарету. Закуриваю и дед морщится.       — Никогда не понимал, как люди могут курить эту гадость, — недовольно бухтит, подкуривая старенькую трубку — Это мёртвый табак.       — Ну конечно, — смеюсь в ответ — Меня же дядя Макс не снабжает регулярно своим, экологически чистым сырьём.       Макс, двоюродный брат мамы, и племянник деда, содержит достаточно крупную ферму на юге Верджинии, где выращивает табак и постоянно шлёт посылки деду. Когда не стало мамы, я долго не мог понять, почему вдруг она решила оставить на отца заботу обо мне. Почему не отправила меня к Максу или просто не оставила с дедом. Позже дед объяснил мне, что в тот момент у Макса были тяжёлые времена. Он много пил, развёлся с женой, так что, опекун из него вышел бы неважный. На счёт себя он умолчал и я не рискнул спрашивать.       — Ты же знаешь, как я тебя люблю, малец? — говорит дед, врываясь в мои мысли, как будто прочтя что-то на моём лице.       — Я тоже тебя люблю, дед, — затягиваюсь, задумчиво глядя на озеро. Солнце уже подходит к горизонту, и через считанные минуты его светящийся оранжевый диск уже скроется за горной грядой.       — Я ведь так хотел тогда забрать тебя к себе! — он вдруг выдаёт мне ответ на вопрос, который так мучил меня все семнадцать лет. — Но твоя мама, решила, что Кевин сможет обеспечить тебе достойное будущее, и я не смог ей перечить. Только не тогда, — он снова затягивается и выпускает в воздух густой белый дым.       — Почему ты никогда не говорил мне об этом? — спрашиваю, стараясь сохранять спокойный тон.       — А тебе стало бы от этого легче? — дед смотрит вопросительно, и я вдруг понимаю, что он был прав.       Не представляю, как бы я отреагировал тогда, в десять лет. Зная мой характер, самое малое, что бы я тогда сделал, попытался бы сбежать.       — Наверное, нет, — я пожимаю плечами.       — Я, конечно, был благодарен Кевину за то, что он позволял нам общаться и отправлял тебя ко мне на каникулы, — в глазах старика вдруг появляются слёзы. — Но твой, так быстро потухший, взгляд я не смогу простить ему никогда.       — Почему ты говоришь мне всё это именно сейчас? — вопрос вырывается сам собой, и я даже не успеваю его обдумать.       — Потому, что сейчас я вижу, что в твои глаза снова возвращается огонь, — дед улыбается и поворачивает голову в сторону озера. Прослеживаю его взгляд и вижу Ли.       Девчонка стоит на пирсе и подставляет лицо под последние лучи уходящего дня. С распущенными волосами, в розово-оранжевом свете, она снова напоминает мне Дриаду. Кажется, будто она только что вышла из леса, понежиться в лучах заката.       — Ты ведь любишь её, я прав? — дед первым нарушает установившееся молчание.       — Я не знаю, дед, — пожимаю плечами. — Не понимаю, что значит, любить кого-то. Я люблю тебя, любил маму, а с ней… — делаю последнюю глубокую затяжку и выдыхаю дым. — С ней моё сердце готово просто вырваться из груди. Иногда от этого бывает очень больно, — тушу сигарету в старой пепельнице, в форме черепа, стоящей между нами. — Но если вдруг она захочет уйти, боюсь, что просто не смогу её отпустить. Возможно, это просто чувство собственности…       — Нет, малец, — дед качает головой и снова смотрит на пирс. — Как раз это и есть любовь. Кто-то готов пожертвовать ради любви собой и отпустить, а кто-то наоборот, не готов, даже если эта любовь приносит одну только боль.       — Она так старается, стать важной для меня, — улыбаюсь, глядя на жену. — А я не могу найти в себе силы, сказать ей, что стараться уже, в общем-то, и не зачем. Я и так привязался к ней, как бездомная псина. И теперь ужасно боюсь потерять её.       — Ли любит тебя, Эрик, — похлопывает меня по плечу. — Но это вовсе не значит, что тебе можно спокойно сложить лапки. За любовь нужно бороться всегда, поддерживать её, как огонь в камине. Иначе, он просто погаснет, — дед поднимается на ноги, и я встаю следом. — Так что, малец, подбери уже слюни, но не забудь при этом изредка усмирять своё эго. А то, за семнадцать лет жизни с Колтером, оно выросло до размеров Калифорнии.       Я улыбаюсь деду и смотрю на пирс. Итон выпендривается перед девчонками, что-то им заливая в уши и размахивая при этом руками. Девушки его внимательно слушают, или просто делают вид, а дружище от этого выглядит таким важным, что напоминает напыщенного павлина, который распушил свой хвост и трясёт перьями.       Встаю со ступеньки и спускаюсь к озеру, стягивая на ходу футболку за ворот. Хотя на улице уже прохладно, но я не забыл нашу с Тоби традицию, и как раз намерен сейчас ему о ней напомнить.       — Эй, русалочка, — перебиваю друга, который, видимо, находится на самом интересном этапе своего рассказа. — Хватит уже девчонкам уши насиловать! Ты ни о чём не забыл? — спрашиваю, приподняв бровь и дружище сразу меняется в лице.       Тоби боится холодной воды просто до усрачки. Но в силу природного упрямства никогда не уступает мне, когда дело доходит до того, чтобы искупаться в озере Тахо. Температура воды в конце мая тут колеблется в районе сорока двух градусов по Фаренгейту*.       — Конечно, я не забыл, — Тоби обреченно стягивает футболку. — Но надеялся, что забыл ты, — дружище сидит на земле, чернее тучи, и развязывает кроссовки.       Девушки смотрят на нас вопросительно. Итон уже стоит на краю пирса в одних боксёрах спиной к нам. Бедняга смотрит на кристально прозрачную воду, как будто это серная кислота. Хотя, я сейчас и не вижу его лица, но наблюдал его раньше в такие моменты не однократно. Ли не успевает задать назревший вопрос, потому что я снимаю с себя остатки вещей, включая трусы, и иду к краю пирса.       За спиной слышу громкий «ИК», видимо, бедняжка Лиззи не была готова к стриптизу, тем более, к полному. Тоби с истошным воплем прыгает с пирса в ледяную воду, и я тут же следую его примеру.       Выныриваем мы одновременно и выходим из воды. Итон, повернув голову в мою сторону, вдруг смешно подпрыгивает, взмахнув руками в воздухе.       — Твою мать! Эрик! — орёт, как перепуганный, почти срываясь на визг. — Ты совсем охренел?!       — Что не так? — невозмутимо вздёргиваю бровь и иду к своим вещам. — Как будто раньше было по другому.       — Сука! Раньше мы вдвоём ныряли!       — Мы и сейчас вдвоём ныряли.       — Блять, Эрик, ты прекрасно понял, о чём я! — продолжает истерить.       — Если ты чего-то стесняешься, дружище, это, знаешь ли, твои проблемы, — продолжаю всё в том же невозмутимом тоне. — Мне, лично, стесняться нечего.       Надеваю джинсы, сунув боксёры в карман, и поворачиваю голову к девушкам. Бедняжка Лиззи стоит к нам спиной и вдобавок закрывает лицо руками. Ли всё это время уничтожает меня взглядом. Услышав мои последние слова, девчонка вдруг спокойно разворачивается и заходит на пирс. Вот уже она стоит в начале пирса и снимает с себя свитер, оставшись в коротеньком топе.       — Позволь поинтересоваться, — подхожу к ней ближе. — Что это ты делаешь?       — Собираюсь искупаться, — отвечает спокойным тоном и принимается расстёгивать джинсы.       — Совсем охренела?! — шиплю ей в лицо, хватая за запястья.       — Ой, где-то я только что слышала это выражение, — делает нарочито задумчивый вид. — Точно! То же самое тебе сказал Итон, когда ты вышел из воды, в чём мать родила! — уже орёт на меня жена, и её взгляд буквально мечет молнии.       — Не сравнивай себя со мной, Ли. Это для тебя может плохо закончиться, — уже рычу угрожающе, но маленькой занозе, похоже, похуй.       — А что такого, Эрик? — настырно задирает подбородок — Мне, как и тебе, нечего стыдиться.       — Тогда раздевайся, — отпускаю её запястья и делаю шаг назад. Складываю руки на гуди, закрываясь.       — Что? — Ли, видимо, не ожидала подобного ответа, и теперь не знает, как ей реагировать.       — Что слышала. Раздевайся и ныряй! — продолжаю непоколебимым тоном.       Девчонка гневно вздыхает и стягивает с себя джинсы, оставшись в трусиках и топе. Боковым зрением замечаю, что Тоби отвернулся и стоит рядом с Лиззи, которая, напротив, пялится на нас опешившим взглядом.       — Почему остановилась? — спрашиваю, продолжая стоять, сложив руки. — Продолжай, раз начала.       Ли уничтожает меня взглядом и избавляется от белья. Гордо вздёрнув голову, она идёт по пирсу к краю, а я так и продолжаю стоять, как вкопанный. Если честно, я до последнего момента был уверен, что она просто пошлёт меня к чертям и уйдёт в дом.       Она прыгает в воду, и только тогда я выхожу из оцепенения. Я помню, как она говорила о том, что боится холодной воды. Подбежав к краю пирса, смотрю в воду. Вода тут кристально чистая и при свете дня я бы сразу увидел девушку, но солнце уже давно село, и лишь маленькие фонари освещают пирс и часть берега, но совсем не захватывают воду. Спустя несколько секунд, она так и не выныривает.       — Сука! — прыгаю в воду, не став тратить время на джинсы. Несколько раз ныряю, но не могу её найти.       — Какого хуя ты стоишь?! — кричу Итону, который уже торчит на краю пирса. Друг, не раздумывая, прыгает в воду.       Я продолжаю искать Ли, ныряя до самого дна, но её нигде нет. Подступает паника, и противный липкий страх уже заполняет меня, окутывая все внутренности, не давая нормально вздохнуть. С трудом набрав воздуха, собираюсь снова нырнуть, но вдруг слышу голос друга:       — Эрик, я её нашёл!       Тоби выносит Ли на руках и осторожно кладёт на берегу, накрывая моей футболкой. Вылезаю из воды, и не чувствуя ног, несусь к ней. Падаю рядом, со всего маху приложившись коленом о камень, но это меня совсем не волнует. Прислушиваюсь стараясь уловить её дыхание, но понимаю, что она не дышит. Pov Итон       Давненько у меня не было встряски, подобной сегодняшней. Пока я там, в темноте и ледяной воде, нырял в поисках Ли, в голове успело пронестись столько ужасных сценариев, что даже удивительно, как мозг успел их сгенерировать в таком количестве, за столь короткий срок.       Страх того, что Ли погибла, был, конечно, по истине кошмарным и болезненным. Но одна мысль о том, что в этом случае будет с мои другом, заставляла сердце сжиматься так сильно, что казалось, вот-вот оно просто остановится, выдавив из себя всю кровь.       Когда девушка была уже на берегу, первым моим желанием было, наброситься на Эрика с кулаками. Но как только его лицо, освещённое слабым светом фонарей на пирсе, попало в поле моего зрения, все слова обвинения вдруг застряли в глотке, образовав неприятный ком.       Его взгляд выражал один лишь животный ужас. Маска страшной боли на лице, в сочетании с рваным дыханием загнанной лошади, которое вырывалось со свистом из его вздымающейся груди, образовывали страшную картину. Таким я не видел друга никогда. И уж точно не хочу видеть в будущем.       Как только Ли наконец закашлялась и начала хрипло, но всё же дышать, Эрика начало трясти, как в тяжёлой лихорадке. Он повалился рядом с девушкой на землю, и сделав наконец пару полноценных вздохов, положил её голову себе на грудь.       Лиззи всё это время стояла в стороне и тихо плакала, сжимая в руках вещи подруги. Я подошёл к девушке и осторожно приобнял за плечи, а она вдруг обхватила моё, мокрое и дрожащее от холода, тело, уткнувшись лицом мне в грудь, не переставая сжимать одной рукой одежду Ли.       Когда мы вернулись в дом, и Джон увидел трясущегося от холода и страха, Эрика, сжимающего в объятиях Ли, почти не подающую признаков жизни, Розите пришлось в срочном порядке бежать за успокоительным. Эрик сел на диван, не выпуская девушку из рук ни на секунду, а дед рухнул рядом с ними, укрывая их огромным пледом и приговаривая одну лишь фразу: " Ай ай ай, сынок… Как же так?! Как же не доглядели то?»       Видя, что друга от этих причитаний деда сейчас может и вовсе хватить кондратий, я попросил Розиту, увести старика и уложить спать. Предварительно, конечно, заверив Джона, что самое худшее позади, и утром с девушкой всё будет в порядке.       Когда Ли наконец открыла глаза, я убедился, что опасность миновала, и мы с Лиззи оставили их с Эриком, сидеть у камина, а сами поднялись в нашу комнату.       Сейчас я стою под горячим душем и всё ещё не могу унять дрожь во всём теле и бешенное сердцебиение. Возможно, виной тому нервное перенапряжение и то, что я едва не довёл себя до состояния гипотермии. Но ещё один факт ни каким образом не способствует тому, чтобы мой мотор работал спокойнее. За дверью ванной, в комнате, находится девушка, до одури желанная, которая, к сожалению, до такой же одури меня боится.       И вот сейчас я просто стою под обжигающими струями и тяну время.       Наконец решаю, что пора взять уже себя в руки, вытираюсь и натягиваю джинсы, которые прихватил из сумки. Жалею, что не взял ещё и футболку — ну, да ладно. Может быть, Лиззи вообще давно спит. Немного помедлив, выхожу из ванной.       В комнате тускло горит ночник. Девушка не спит. Она сидит на кровати, вытянув ноги и облокотившись на изголовье, и что-то читает в мобильнике. Увидев меня, Лиззи кладет телефон на тумбочку, рядом с кроватью.       — Я уже подумала, что ты так и останешься в душе, — робко шутит девушка, улыбаясь.       — Да я сначала собирался, — улыбаюсь ей в ответ. — Но потом решил, что воды с меня на сегодня, пожалуй, достаточно, — присаживаюсь на край кровати, рядом с её ногами.       — Спасибо, Тоб, — говорит тихо, поджимая ноги и придвигаясь чуть ближе ко мне. — Спасибо, что нашёл её. А Эрик… — начинает было Лиззи, но я мягко прерываю её жестом.       — Когда он решил, что потерял её, он получил своё сполна.       — Наверное, ты прав, — вздыхает девушка, и её дыхание едва долетает до меня, невесомым ветерком пощекотав мою шею.       Блаженно морщусь и прикрываю глаза. Вдруг чувствую на своей щеке её пальчики и боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть этот момент. Лиззи прижимает ладошку к моему лицу, и я трусь об неё, как мартовский кот, тихо шурша слегка отросшей щетиной.       Прекрасно помню, как девушка застенчива и пуглива, и стараюсь не делать резких движений. Открываю глаза и встречаюсь с ней взглядом. В её, обычно по детски наивных, карих глазах, сейчас горит такой огонь, что по моему телу сразу проходит сладкая истома.       Кладу руку на её талию и притягиваю девушку ещё ближе к себе. Едва касаюсь своими губами её пухлых, розовых губ, как в прошлый раз провожу языком по нижней, и Лиззи приоткрывает рот, отвечая. Нахожу языком её мягкий язычок, углубляя поцелуй, и из груди непроизвольно вырывается стон.       Девушка упирается ладонями в мою грудь, и я напрягаюсь, боясь того, что она оттолкнет, но этого не происходит. Лиззи робко поглаживает моё тело, изучая каждую мышцу, каждый напряжённый мускул. Проводит пальчиками по плечам, поднимаясь до шеи, и я сразу покрываюсь мурашками.       Девушка отрывается от моих губ и мгновение смотрит мне в глаза. Потом приподнимает края своей футболки и стягивает её через голову.       — Лиззи, если ты не готова, я могу подождать, — шепчу ей, и сам себе не верю.       — Я готова, — решительно шепчет в ответ девочка, и я вдруг забываю, как дышать. Просто задыхаюсь от нежности к этой маленькой, такой наивной, но такой желанной девчушке.       Мы одновременно встаём с кровати. Лиззи снимает джинсы и теперь стоит предо мной в нижнем белье. Её точёная фигурка так сильно притягивает мой взгляд, что я просто стою и таращусь на неё, как девственник, не в силах оторваться.       Вдруг, совсем некстати, вспоминаю, что под джинсами, кроме железного стояка, нет нихрена. Понимаю, что если сейчас я сниму с себя эту единственную часть гардероба, то обмен будет совсем не равноценным. Стою в нерешительности, продолжая глубоко дышать через раз, и пялиться на Лиззи.       Девушка вдруг озорно улыбается и одним движением расстёгивает застёжку на лифчике, которая оказывается спереди.       — Я не передумаю, — шепчет, прижимаясь ко мне обнаженной грудью, от которой я никак не могу отвести взгляд.       Трясущимися пальцами расстегиваю ширинку и кое-как стаскиваю с себя джинсы, продолжая обнимать девушку, и думая только о том, как бы не кончить от одного прикосновения её упругой, нежной груди к моей коже.       Осторожно придерживая, кладу Лиззи на кровать и ложусь сверху, стараясь не наваливаться сильно, но мой стоящий член упирается в её бедро, и от этого соприкосновения я издаю глухое рычание. Боюсь, что напугал девушку, но она лишь отважно смотрит мне в глаза.       — Я невинна, Тоб, — шепчет тихо, равно дыша.       — Я знаю, маленькая, — спускаюсь поцелуями от её шеи к груди. — Я тебя не обижу, — обхватываю ртом твердый сосок, слегка прикусываю и зализываю языком.       Девушка стонет и выгибается мне навстречу. Медленно спускаюсь вниз, оставляя на её нежной коже влажную дорожку от поцелуев. Обойдя кромку трусиков, перехожу сразу на внутреннюю сторону бедра, и она рефлекторно сдвигает ноги.       — Не бойся, пожалуйста, — почти умоляю, мечтая только о том, чтобы доставить ей наслаждения и подготовить к болезненному моменту.       Лиззи подчиняется и разводит бёдра. Стягиваю кружевные трусики и поднимаю взгляд на её лицо. Девушка всё так же рвано дышит, закусив губу и опустив веки. Провожу языком по её влажной промежности, раскрывая складки, слегка надавливаю, и она стонет, выгнув спину. Легко массируя внутреннюю сторону её бедер, продолжаю ласку, пока девочка не начинает извиваться в оргазме.       От её стонов, её вкуса и запаха возбуждение уже достигает таких размеров, что начинает звенеть в ушах. Снова наваливаюсь на девушку, впиваясь в губы требовательным, но нежным поцелуем. Упираюсь членом в её мокрую промежность, но едва пытаюсь войти, как девушка напрягается.       — Пожалуйста, маленькая, расслабься, — шепчу ей в самое ушко. — Впусти меня.       Девочка наконец расслабляется, и я медленно вхожу. Она такая тесная, что у меня перед глазами уже плывут разноцветные круги, и я думаю только о том, чтобы как-то сгладить её боль и при этом самому не кончить раньше времени от перевозбуждения.       Наконец натыкаясь на преграду, я толкаюсь чуть сильнее, и она вскрикивает, снова напрягаясь. Останавливаюсь, позволяя ей привыкнуть и немного пережить эту боль. Потом начинаю медленно скользить в ней, прислушиваясь к её реакции. Когда её стоны снова перерастают в стоны наслаждения, наращиваю темп.       Спустя несколько мгновений, девушка снова кончает, выгнувшись подо мной, и я с глухим стоном изливаюсь в неё. Падаю рядом и пытаюсь сообразить, что, кажется, что-то сделал не так.       — Тоб, что ты сделал?! — тихо вскрикивает Лиззи, стараясь отдышаться. — Я не предохраняюсь.       — Прости, маленькая, — шепчу, прижимая её к себе, не обращая внимание на её напряжение. — Я просто не смог по другому, — поднимаю голову, чтобы заглянуть в её глаза. — Я люблю тебя, я правда тебя люблю, малышка! И готов ко всему, поверь мне. Только останься со мной.