Аромат

– Привет, родная, – Вова притягивает её за талию к себе, ощущая хрупкое тело в своих руках. Она пахнет мандаринами, кофе с корицей и чем-то ещё, что он никак не может разобрать, сколько бы не пытался. Ваниль? Нет, не так сладко. Лимон? Нет, без кислинки. – Привет, – девушка привычно кладет голову ему на плечо, устало вздыхая и теребя пальцами пуговицу на его манжете. Её легкая нервозность передаётся ему, когда он едва уловимо касается губами её рта. – Что-то случилось? – он всматривается в её глаза, пытаясь прочитать в них ответ, но Женя качает головой и немного отстраняется. – Нам надо с тобой поговорить. Вове кажется, что земля разверзлась под его ногами и постепенно поглощает в себя. Он знает этот тон любимой девушки. Он знает, что все это значит. Сердце предательски стучит в надежде, что он просто ошибается, а она сообщит ему какую-то смешную новость. Господи, он даже сейчас готов услышать, что она всё-таки беременна, но её чуть покрасневшие глаза... – Я люблю тебя, – она тяжело вздыхает, касаясь его руки, и вытирает свободной ладошкой слезы. – Я люблю тебя так сильно, что это начинает причинять мне боль. Я... Ты же знаешь, что я хочу на Олимпиаду. Этери Георгиевна... Нет, не так. Я решила, что мне сейчас нужно сконцентрироваться на подготовке к соревнованиям. Я хочу поехать на Олимпиаду. Для меня существует единственная цель – Золото. Я просто хочу забрать эту медаль, Вова, понимаешь? Он видит её горящие глаза и боится самому себе признаться, что знал об этом с самого начала, когда она прижималась к нему, что-то сбивчиво шепча. Знал и тогда, когда провожал её на чемпионат. Он знал, что она не остановится. Но слышать это от неё... – Я люблю тебя, Женя. – Прости, так будет лучше для нас обоих, – она крепко его обнимает в последний раз (последний ли?), и оставляет едва уловимый поцелуй в уголке губ. И Вова понимает, что это конец его личного мира. *** – Ты уверена в этом? – Вова осторожно прижимает её к себе, затуманенным взглядом смотря на девушку. Она пришла к нему поздно вечером, долго стояла в коридоре, заламывая руки, пока наконец не скинула пуховик и не проскользнула в его такую маленькую комнату. Осмотрела полки с медалями и фотографиями (он до сих пор не убрал их общий снимок с того дня), скинула с постели мятую футболку и протянула руку к нему, приглашая присоединиться. – Да, я уверена в этом, – она первой накрывает его губы поцелуем, торопливо проникая руками под его футболку и утягивая на себя. Женя откидывается спиной на кровать, шумно выдыхая ему в рот и пытаясь удобнее устроиться, пока он скользит рукой по её оголенной талии. Он знает, что она делает это не из большой любви к нему. Вова чувствует, как она чуть напрягается в его объятиях, когда он стягивает с неё джинсы, но ничего не может с собой поделать, наслаждаясь каждым её прикосновением и вздохом. Целует бархатную кожу, вспоминая каждую родинку, и возвращается к губам, накрывая её тело своим. Вова лежит рядом с ней, любуясь её профилем и чуть подрагивающими ресничками. Женя сжимает глаза, стараясь сдержать слёзы, и делает несколько глубоких вдохов. – Прости. Его голос прорезает тишину, когда он понимает все её чувства. Естественно, он знал о её тайной (тайной ли?) любви и связи с другим фигуристом. Конечно же, ему донесли практически сразу о том громкой ссоре и об отверженных чувствах молодой русской девушке. И сегодня, сжимая её в своих объятиях, он знал, что она представляла на его месте другого. – Мне надо идти, – она резко встает, не стесняясь своей наготы, и поднимает вещи, не оборачиваясь на него. Её напряженная спина говорит всё, что он хотел услышать. Этого больше не повторится. *** – Привет, Жень, – он догоняет её у самого дома, успевая схватиться за ручку двери раньше, чем она ускользнёт в подъезд. – Ой, привет, – она чуть улыбается, замечая в его руках букет алых роз, и делает два шага к нему. – Какими судьбами? – Поздравить тебя с праздником, – Вова протягивает ей букет, смущенно улыбаясь, и, всё-таки решившись, оставляет быстрый поцелуй на её щеке. – Удачи, счастья, новых побед. Вот! Женя звонко смеется, прижимая к себе букет, и утыкается в бутоны носом, продолжая смотреть на него с какой-то детской непосредственностью. Сколько лет он вот так не стоял с ней рядом, не слышал её смеха? Два? Три года? После Игр она исчезла со всех радаров, предпочитая выстраивать свою новую жизнь, а ему удавалось что-либо о ней узнать только через третьи лица. И вот сейчас она рядом. Всё так же звонко смеется и задорно улыбается, скрываясь в этом огромном пуховике. – Спасибо тебе. Запомнил, что я не люблю лилии, – смотрит на него своими карими глазами, вспоминая те моменты юности, которые они делили вместе. Первый серьезный поцелуй в коридоре Хрустального, первое свидание и последний ряд на какой-то мелодраме, первые встречи тет-а-тет у него в квартире, когда она громко смеялась и обещала никому не рассказывать про Пуха у него на полке... – После того случая, когда ты избила меня букетом – на всю жизнь! Вова на мгновение теряется во времени, вспоминая их глупые шутки и детские отношения, и чувствует, как сердце предательски стучит сильнее. Простил ли он её? Да. Отпустил ли? ... – Прости, я так рада тебя видеть, но мне правда нужно бежать, – она подходит к нему и, перехватив букет, обнимает его одной рукой, прижимаясь к парню. Вова притягивает её ближе, касаясь носом её перекрашенных волос. Он чувствует аромат мандаринок, её любимого кофе с корицей и... Да, это действительно он. Теперь Вова знает, чем пахнет Женя. Это аромат его разбитой мечты.