Теория вероятности

- А я ведь и уйти могу. - Ну и проваливай. Данила уже успел забыть, из-за чего они поссорились. Нет, ссора - это другое, сюда больше подойдет "сцепились". Ну не смешно ли устраивать игру на чужих нервах из-за предлога, который ты и сам не помнишь? И кто это начал, разведчик тоже не помнил. Просто... он был на переговорах с маркитантами, которые кого угодно выведут из себя одним только своим видом. Ничего не добился, только сам себе испортил день. Вернулся домой, понимая, что нужно выместить раздражение хоть на чем-нибудь, пока не пришел с миссии стрелок... Но он уже гремел винтовкой где-то у входной двери. Миссия оказалась неудачной, Снайпер сильно устал и злился - на себя, на обстоятельства, на серва, который всегда ни к месту и не ко времени. Им просто не повезло: они оба не привыкли заботиться о чужих чувствах; и надо же было такому случиться, чтобы обоим сегодня было достаточно плохо, чтобы попытаться отыграться - отыграться! - на другом. Было много необдуманных фраз, всего, что только можно наговорить на еще не утихшем адреналине. А потом Снайпер сказал свое "уйду", а дружинник... а дружинник с трудом удержался от указания конкретного маршрута. Но не от того, чтобы с ним согласиться. Пару секунд они молчали, потом стрелок бросил на него гневный взгляд, быстрым движением вскочил с пола, где до этого сидел, и пулей вылетел за дверь. Раздался невнятный грохот, рассерженное шипение - и все стихло. Следующие пять минут Данила посвятил размышлениям о том, куда именно мог бы направиться напарник и что с ним там - вероятно - произойдет. Он не волновался. Что толку тревожиться за самоуверенного, наглого придурка, который считает себя гением-одиночкой? Никакого смысла, ровным счетом никакого. Не волновался. Конечно же, нет. Когда еще через три минуты разведчик рывком поднялся на ноги, он даже не удивился тому, что собирался сделать. Даже не успел приглушить в сердце глупую надежду, что стрелок еще просто не успел никуда уйти. Ну конечно: чтобы собрать все детали от его снаряжения, понадобились бы сутки, не меньше. Сутки ведь длятся гораздо дольше, чем восемь минут. Правда? - СНАЙПЕР! Металлический скрежет был, конечно, гораздо хуже, чем человеческий голос, но все же это был ответ. У дружинника стало чуть легче на душе. Он все еще не представлял, что собирается говорить, но по крайней мере ему дали возможность что-то сказать. - Снайпер... Ну и куда ты собрался? - дурак, дурак, дурак... неясно только, кто из них; оба. - Куда?! В дверном проеме показался напарник, облаченный в наполовину застегнутую броню. Лицо у него было удивленное, в руках - отвертка. - Вспомнил про просьбу Насти. Ну, ту, насчет артефакта с Садового... А что? Данила замер, разглядывая беззаботно насвистывающего стрелка, усиленно завинчивающего что-то в стыке между металлическими пластинами. Он выглядел преувеличенно буднично, как будто и не собирался только что... ох. Пальцы, в которых Снайпер держал отвертку, слегка подрагивали. Данила уже почти передумал убивать его за ту чушь, которую он ухитрился ляпнуть в запале, и себя - за то, что ответил так резко. Дружинник подошел и со вздохом положил ладони внимательно наблюдавшему за ним стрелку на плечи, чуть наклонив голову набок. Хотелось, наконец-то, закончить с этим глупым спором. И больше не допускать такой глупости, которая чуть не привела их - неважно к чему. Просто больше не надо. - Эгоистичный мерзавец, - разведчик аккуратно поцеловал напарника. - А ты сам-то чем лучше? Ненавижу, - хмыкнул тот и тут же, опровергая собственные слова, потянулся за новым поцелуем.