после Победы...

      Тихий стук в дверь и она выныривает из своих мыслей. Но не спешит открывать дверь. Она не хочет никого видеть. И даже если это… нет, его она не хочет видеть тем более.       – Я знаю, что ты там. И ты не спишь.       – А это ты откуда знаешь? – любопытство все же заставляет ее задать вопрос и дверь открывается.       – Наугад сказал,– пожимает плечами По, и проходит в комнату. – Не запираешь дверь?       – А кого мне бояться? Зачем ты пришел?       – Я был с утра в медицинском.       – Ничего не говори. Ваша Ре-ей уже приходила с предложением долечить то, что Бен Соло не вылечил.       То, что Эллисен отказалась понятно без слов.       – Ты, правда, готова была умереть, лишь бы Рей не лечила тебя?       – Не хочу быть ей ничем обязанной.       – И если выбор умереть?       – То я умру.       – Почему?       – Ты и сам знаешь ответ. Иначе бы не пришел. И не спрашивал.       – Вопросы задают, чтобы на них получить ответ…– По еще пытается ее переубедить, но понимает, что это бессмысленно. Эллисен всегда была чуть более проницательна, чем он от нее мог ожидать.       – Если ты пришел уговаривать меня вернуться в медицинский и сделать операции – не нужно. Это моя жизнь и я сама решу, что и когда мне делать.       По неловко молчит, но не уходит. За день он передумал очень многое и то, что продолжать от нее бегать он не может.       – Я пришел предложить тебе потанцевать на самом деле,– обреченно выговаривает он, словно признается в чем-то трагическом и за что его можно отправить на трибунал. Вот только нет больше Сопротивления, чтобы было куда убегать.       – Потанцевать? – на ее лице он читает отвращение и поспешно спрашивает.       – Ты не знаешь, что это значит?       – Я знаю, что это значит. Женщины танцуют для развлечения мужчин. Меня отбраковали, когда мне было тринадцать. Я плохо двигаюсь.       – Нет, я говорил о другом танце. Ну, знаешь, когда мужчина и женщина хотят,– он делает паузу и внимательно смотрит в ее глаза. Она смотрит на него и в ее взгляде недоумение и самую малость чего-то такого, что заставляет ее щеки начать розоветь. – Потанцевать вместе.       – С чего бы это?       – Ну, например, слыша музыку.       По ставит на стол небольшой прибор, который до того держал в руке, а она не заметила. Что-то крутит, щелкает, раздается небольшой треск, а следом за ним по комнате разливается музыка. Запись, сделанная с настоящего инструмента.       – Ты раньше слушала музыку?       Эллисен словно не слышит его. Все ее внимание обращается на эту небольшую коробочку. По трогает ее за плечо и только тогда она поворачивает к нему голову.       – Что это за музыка?       – Ты никогда не слышала?       – Я слышала музыку. Обычную, электронную. Я сочиняла такую… но это запись настоящего музыкального инструмента?       – Не знаю, как он называется. Там есть клавиши, струны… можем раздобыть такой сюда. Если хочешь.       Музыка немного веселая, и одновременно грустная. Она настоящая. Живая. И от этого бесконечно прекрасная.       По протягивает ей руку.       – Потанцуешь со мной?       – Ты не слушал? Я плохо двигаюсь.       – Для такого танца не нужно хорошо двигаться. Нужно просто двигаться. Ну же, давай…       Она нерешительно смотрит на него. Румянец на ее щеках играет все ярче.       По быстро выключает свет. Только свет от двух лун заливает собой комнату призрачным, мерцающим светом.       По берет ее за руки и начинает двигаться, заставляя и ее двигаться следом за его движениями. Проходит совсем немного, и она начинает двигаться сама. Музыка поглощает ее.       Места в комнате немного и они то и дело наталкиваются друг на друга, неловко улыбаются друг другу и отступают. Но каждый раз, они задерживаются рядом все на дольше. Пока он не притягивает ее к себе совсем. Музыка становится спокойнее. И они медленно двигаются в ее такт. Он прижимает ее к себе и гладит по спине.       И может быть впервые за последние несколько дней он чувствует себя на своем месте. Ровно там, где должен и хочет быть. И ему спокойно, легко и хорошо.       Прибор на столе кашляет и музыка останавливается. И эти двое тоже. По поднимает рукой ее подбородок и прикасается губами к ее губам. Это так просто, так естественно.       И приятно.       Она замирает в его руках. Ей тяжело дышать и что-то давит в груди.       – Эллисен?       – Голова кружится.       По прощупывает пульс у нее на шее. Сердце ее бьется быстро. Слишком быстро. Он включает свет и усаживает ее на кровать.       – Слишком быстро танцевали? – она пытается пошутить. Но По даже не улыбается. – Брось, По Дэмерон, это ничего страшного.       – Тебе нужно сделать операцию.       – Хорошо,– кивает она тихо, полностью смиряя себя ему.       – Отдыхай. Я приду завтра.       – Не уходи.       По с сомнением косится на ее узкую кровать.       – Я могу поспать на стуле, за столом,– пожимает плечами она, не желая отступаться,– я часто так засыпала, когда было много работы.       Он думает еще несколько секунд, хотя все уже давно решил.       – Ну ладно. Ложись к стенке. Попробуем уместиться вместе.       Она стягивает с себя ботинки, но не раздевается, забирается под одеяло прямо в одежде. По ничего ей не говорит. Просто ждет, а потом выключает свет и ложится рядом поверх одеяла.       – Эллисен?       – По Дэмерон?       – Почему ты так упрямо продолжаешь называть меня по фамилии?       – Вместе с именем.       – А есть разница?       – Да. Тебя так никто не называет. Либо По, либо Дэмерон. Но не вместе.       – Я не обращал на это внимание,– задумчиво говорит По. Эллисен кладет голову ему на плечо. И это мгновение – вся ее жизнь. Все, что имеет значение в ее жизни. Все, что имеет цену. И что нельзя купить. Как и ее имя. Которым ее называет только он.       – Спокойной ночи, Эллисен.