Безусловный рефлекс

Кафе оказалось знакомое. Джей недавно покупал в нем пирожные. А как не заметить? На видном месте, окруженное зеленью – красиво сформированными с различной формы кустами. Вывеска же в глаза бросается от того, что на неведомом языке написана, и если бы не подпись «кафе», то Джей бы не догадался. Эд же шепнул, как ни кстати, перевод: «Бухла тут нет». Джей не поверил и только сейчас засомневался: а вдруг проказник обманул его? Поиздевается, посмеется, наблюдая его растерянную рожицу? Ноги уже несли его обратно, но Эдик поймал за капюшон и потянул вовнутрь. Причем, через задний ход, минуя урны с мусором и дворнягу-кота, на которого Джей чуть не наступил. У двери стоит кто-то с огоньком. Джей всмотрелся в полумрак: дедок с сигаретой во рту, на вид лет семьдесят точно: морщинистый, низенький, с залысиной. Улыбнулся им – аж два зуба передних торчат. И клыки удлиненные, белые-белые. По ним-то Джей уловил родственную связь между этими двумя. – Опять смолишь барыжные, а? – Эд подошел к нему. – Ничаво, сорок пять лет как-то прожил. И дальше не загнусь, – ответил тем же тоном, но осиплым голосом мужичок. Джей вытаращил глаза, уставившись на деда: сколько-сколько? А сигаретки-то реально… как там Эд сказал? Барыжные. Вот. – Что смотришь, милок? Шучу я, шучу, восемьдесят один мне. Так, Эдичек, я не понял. А это хто? – старик обратился уже к Эду. А сам в костюме, солидный на вид. Если бы не кряхтящий голосок и манера общения… Понятно, в кого Эд пошел. Вероятно, у них там вся семейка веселая, с придурью. – Омега, – ответил Эд, притягивая за ткань кофты Джея поближе. – Я пока шо не ослеп, вижу. Твой? – Мо-о-ой, – самодовольно протянул Эд. – На работу пристроить надо. Тебе там офики позарез нужны были, да? – Не припомню, у нас же состав набран… – дед уставился на них, как на дураков, сигарету потушил о стенку. – А-а-а, да не моргай ты, Эдичек, понял я, не маразматик. Да, нужны! Вспомнил. О, милок, ты нам подходишь. Принят, проходи, – старик кинул сигарету прямо в урну с расстояния нескольких метров, и улыбнулся, выпячивая на обозрение передние зубы. Рукой галантно на дверь указал, в сторону подвинувшись. «Буксую. Это секта. Они меня сожрут. Это точно секта! Так просто ничего с неба не падает!» – Джей попятился, но вдруг прямо сверху перед ним спрыгнула кошка, и, шипя, убежала. За ней вторая. Две кошки. С неба. Надо делать ноги. Но с другой стороны… что, если правда? Что, если люди со странностями чуточку? Ну, с кем не бывает. Никто не идеален, в конце-концов. Плюс работа почти в кармане… А если что, драться он умеет. И убегать тоже. Джей решительно направился к открытой для него Эдом двери. О, а Эдичек, оказывается, джентльмен. Или сектант. Черт… так-то все сходится ведь. Первым пристал, сюда, считать, затаскал. А сейчас будет темное место, свечи, песнопения и люди в капюшонах. Джей усмехнулся своим же бредовым мыслям, думая, что совсем с катушек съехал, раз подобные версии выдвигает. Новостей про секты наслушался. Говорят, недавно кучу людей перерезали, вдруг – правда? За спиной шепот деда: – Ты первый раз кого-то приводишь. Неужели ты больше не одиночка? – Тише ты, – шикнул Эд, а Джей, услышав это, почему-то улыбнулся. Но дергано. А в коридоре, куда он попал, темно. Похоже, догадки правдивы. Но щелчок и Джей зажмурился: свет, яркий свет. Сейчас пойдут песни, жертвоприношения… Открыл глаза и разочаровался: обычная комната. Схоже, кладовая. Узкая: из-за чего в темноте и принята была за коридор. Коробки какие-то, швабры в углу. Шкафчики. Жаль… Хотелось приключений, задницу кому-то надрать. Давно в драки не попадал. Перед глазами круги – глаза медленно к свету привыкают, с темной-то улицы. Он обнаружил две двери, на одной из которой значок туалета. Прислушался: шум какой-то, стучит. Эдик с стариком шептались за спиной, пока Джей утихомиривал собственное сердцебиение: испугался-то не на шутку. Перечитал ужасов, называется. Захотелось хохотать. Абсурд – и как он вообще до секты додумался? Это же насколько не верить надо, что что-то даром достаться может? У судьбы хорошие шуточки. – Туда, – скомандовал подошедший Эд. – Я добазарился. Приступаешь завтра. Оплата почасовая, приходишь, когда хочешь. Но работа сложная, будь готов пахать, реально пахачить. Посетителей много. Будут приставать, скажешь мне или охраннику-вышибале. Усек? Хэй, Дже-ейми, рожу попроще. Твоя система на перезагрузке, или че? – Эм, спасибо, – потерянно произнес Джей, всматриваясь в лицо напротив. Но вмиг губы альфы искривились в усмешке. Тот склонился ближе и тоном измененным – низким – сказал: – Простым спасибо не отделаешься. Бесплатный сыр только в мышеловке, мой мышоночек. Вот ты и угодил. Вовек мне обязан будешь, и ты знаешь, каким способом отработать, – и подмигнул при этом. «Ах вот оно что! – изумился Джей. – Он не от доброты душевной помочь решил. Хитрый манипулятор. Я почти поверил в его бескорыстность. Но так и правда логично, почему такой, как Эд, вознамерился мне подсобить». – А где тут кухня? – нашел, что спросить, Джей, лишь бы сказать. Дух перевел, проигнорировав слова альфы. Спокойно, спокойно. Выдохнуть. Во-от так. Эд провел его за ту, вторую дверь, без значка которая. Попали на небольшую кухню, на которой хлопотали двое – судя по сладковатым ароматам – омеги. Кроме собственно их запахов, тут витало сотни других. Выпечка. Тут делают выпечку! Тортики, пирожные, различные сладости. У Джея желудок проснулся, подав боевой клич урчания. Неудобно вышло. Омеги заметили их и поздоровались. Один из них пустил в сторону Эда томный взгляд, пока Джей пускал томные взгляды и слюнки на вкусности. А омежка красив. Глаза большие и голубые-голубые – куда его собственным разбавлено-голубым браться! Тут сравнивать нечего. Нос аккуратный, лицо круглое, щечки – все чисто по идеалу. Низкий, худой. Улыбается лучисто. А Эду хоть бы хны! Стоит такой, царек, на самого Джея зыркает. Довольный до жути. – Шевели булками, идем в зал, – направил его Эд. Джей перевел взгляд с красивого омеги на альфу – тоже красивого, и паззл в его голове не сложился. Вот правда же смотрятся вместе. И чего Эд нос воротит? Все еще «птица не его полета»? Куда уж идеальнее. Они вышли в зал. Шумно – на кухоньке и не слышно было. Запахи, голоса. А тут атмосферно: все в черно-синих тонах, аккуратно. Отсюда зал видится по-другому. Когда он заходил , как посетитель, особо внимания на обстановку не обратил. Есть хотел, не до интерьеров. Взял тогда несколько булочек и пирожных с собой, да домой пошел поскорее, чтобы зарыться в «гнезде» из одеял и достать любимую книжку. К ним подошел низкий омега с забавной прической: мелкие кудряшки, торчащие вокруг головы. Джей глянул на него со своей высоты сто семьдесят пять сантиметров: а тот явно метра полтора, не больше будет. С подносом в руках, улыбчивый. – Привет, – обратился к нему омега чуть писклявым голосом. Сколько ему? Подросток? По пухлым щекам и по-детски наивному взгляду подумать можно – молодой совсем. Он ответил незнакомцу растерянным кивком, на что тот воскликнул: «Расслабься!» – и засмеялся. Джей тоже невольно улыбнулся, заразившись позитивом. Омега утащил его за собой на кухню, усадил на стул, сам сел напротив, сложив руки на железном подносе. – Ну-у? Рассказывай! – выпалил омега, широко улыбаясь. – какие у вас отношения с Эдом? Наш колючка-недотрога кому-то дался в руки? Я не верю! А ты красивый! Напоминаешь мне кого-то. Как звать? Я Аора! В смысле, меня так называют, а от рождения Аори, в честь великого омеги из рода Фахо. Знаешь, сколько он всего сделал? – Знаю, – усмехнулся Джей. Он догадывался, что имя папы распространенное, но не думал, что у него есть такие вот фанаты. А Аора продолжал расхваливать и описывать то, о чем Джей знал. Причем, лучше всех. – Слушай, я, конечно, рад бы слушать биографию папы, но мне о ней и так известно, как его старшему сыну. – Что?.. – омега запнулся, смешно качнув головой и округлил карие глаза. А волосы у него тот же цвета, что и у Эда, так же красным отливают. Видно, родственники. И этот тоже весьма необычный по характеру. Как волчок, активный. Джей забавы ради интригу потянул, пока Аора застыл на месте: – Джейми Фахо, девятнадцать лет, факультет Дизайна. Дальнейший визг Джей предпочел бы не слышать. Омегу бы навряд ли можно было бы успокоить, если бы не Эд. А тот зашел уже в форме. И, в форменном фартуке в пол, черном с синей эмблемой, в темно-синей рубашке и брюках альфа смотрится… очень даже ничего. Фигурка, что надо. Перепадет же кому-то чудо: вон тому красивому омеге-кондитеру, к примеру. Или вообще принцу другой страны, раскрасавцу с прекраснейшим ароматом. Эд наградил гиперактивного Аору подзатыльником. Тот обиженно посмотрел на альфу, но успокоился. Ненадолго. Кинулся с расспросами, почему раньше их не познакомил и так далее по списку. Джей прикрыл глаза ладонью, потирая переносицу. Вот уж выдался денек… – Я на смену, – пояснил Эд и отобрал у Аоры поднос. Ушел за дверь, оставив Джея с чудаковатым омегой, бешено улыбающимся. Тот снова сел напротив, покачиваясь на табуретке. – Извини, я чересчур эмоциональный, – прижмурился Аора. Кудрявый омега порылся в кармане и вытащил какой-то значок. Джей присмотрелся: а эмблема-то знакомая. Точно! Это же общество борьбы за равенство омег. И их флаг из пяти оттенков фиолетового, выстроенный по тонам. Оно незаконным раньше было. И теперь особо не приветствуется в обществе. Особенно старожилами. Обычно участники общества скрывали свою причастность: могли возникнуть проблемы. И тут Джей понял восхищение Аоры своим родителем: а создатель общества-то как раз его папа! Джей смутно припоминал, как в детстве его папе за бурную деятельность влетело. Помнил его метания, то, как обсуждал тот с верным другом семьи Аресом, что делать дальше. В то время подобные общества вне закона были. О равенстве омег с альфами говорить было запрещено. Однако же, нынче по законам все три пола уравнены в правах. Но это формально. На деле у старших сохранилась та же иерархия. А некие семьи привили это детям. До сих пор можно встретить альфу, который скажет: «ты всего лишь омега, а значит, не тявкай. Твой удел молча ноги раздвигать». – Вот оно как, – улыбнулся искренне Джей, вернув значок владельцу. – А ты смелый. Если родители узнают? – У меня только дедушка и все, – пожал плечиками Аора и качнулся на стуле, чуть не упав при этом. – Моргауз же, владелец этого кафе. Ты его видел, старенький, курит постоянно. А он знает. Не одобряет, но и не запрещает, и вообще, он меня оберегает слишком. Как и Эдика. Наш Эдик сложный ребенок, судьба у него тяжелая. Ты не подумай, он не от хорошей жизни долбанутый. – Ребенок? Тебе самому-то, – Джей запнулся. Намного больше его интересовало, что же там у «Эдика» за судьба. Очень. До дрожи. – Мне далеко за двадцать, – Аора кажется удивленным. На табуретке перестал качаться. – Насколько далеко? – уточнил Джей. – На два года… – страдальчески вздохнул омега, махнув рукою. Джей заметил на его ладони знакомый знак. Аристократ? Что? Но спросить не успел, так как Аора продолжил безостановочно тараторить: – Ты что, не понимаешь? Я уже старый! И жениха до сих пор не видать… Что мне делать? Вот что? Я и готовить умею, и ласковый, внимательный, верный, а альфы не ведутся, все тут. У тебя, случайно, нет брата-альфы? Ты же Фахо! Точно, есть. Ему же двадцать пять, да? О-ох, красавчик! Идеал просто! Высокий, накаченный. Причесочка модная, да еще и с тростью, как я люблю. А-ах, увидеть бы в живую. Наверно, у него потрясающий запах! – Чарующий, – кивнул Джей, как завороженный. В тот же миг осознал. Тело оледенело будто: самому от себя противно. – То есть… – Тебе плохо? Ты побледнел резко, – Аора вскочил с места, не обращая внимания на упавший со стуком значок. А Джей на значок и смотрит: и фиолетовые полоски сливаются в одну. Не посчитать. Ну же! Посчитать. Нужно считать. Одна, две, три. Четыре. Недостает. Пятая, где пятая? Пятая, ну же… – Джейми! Блин, ребята, воды, дайте воды! – голос выдергивает из потока мыслей. В голове стучит. Джей смотрит перед собой, улавливая обеспокоенное лицо и стакан, жидкостью наполненный. Пьет, жадно глотая, будто дня три воды не видел. Улавливает пустой стакан в своих руках, а руки дрожат. Посудина треснула – слишком сильно сжал. – Все, все нормально, – тяжело дыша, выдавливает он. Вытер губы тыльной стороной ладони. Прошло. Отпустило. Приступа не случилось. Он смог это пережить. А значит, и дальше сумеет. Все нормально – повторил он уже себе. Все хорошо. Аора присел перед ним, а значок все еще на полу. Теперь полоски четко видны. Пять. – Что у тебя? – как-то слишком серьезно спросил омега. Джей заметил боковым зрением тех двоих поблизости. Сглотнул. В горле снова пересохло и стучит. – Панические атаки, – сознался он шепотом, не понимая, зачем сказал. Тем более, постороннему. Самому себе признать лишний раз страшно. Особенно с учетом событий, из-за которых это все началось. – То есть, были. – Из-за чего? Ты, вроде, не выглядел напряженным. У тебя боязнь общения? Но не похоже ведь, – начал рассуждать Аора. – Значок подними, – все же произнес Джей, взглядом гипнотизируя пять фиолетовых полос. Омега вздрогнул, резко обернувшись. Подхватил быстро, начал протирать, дышать на него. Видно, не заметил, как драгоценность его упала. Подобные значки – как их отличительный знак. Ясно же, дорогие для них. А кудряшки так и покачиваются от малейшего движения. И не скажешь, что двадцать два. Как ребенок – жизнерадостный, эмоциональный. Джей и сам когда-то безостановочно улыбался и мир любил. Были времена… – Слушай, о том, что ты узнал, – Джей схватил Аору за рукав, как-то слишком жалостливо добавив: – Не говори Эду.