В тишине на краю света

Колёса быстро-быстро крутятся, шуршат по битому асфальту, налетают на трещины и ямы, а спидометр показывает восемьдесят миль в час. Мимо проносятся деревья и столбы неработающих фонарей, впереди бежит свет фар, разгоняя полумрак. С каждой минутой вокруг смыкается всё более дикая глушь, отрезая от какой-никакой цивилизации орегонского побережья. Кажется, кроме них, медведей и лосей, здесь никого никогда и не было. На пассажирском сидении подпрыгивают банки пива, по рулю постукивают нервные пальцы, в зеркале заднего вида — тьма. Машина съезжает с дороги на лесную тропу, почти не снижая скорости, пролетает ещё пару миль и тормозит на широкой поляне. Мотор глохнет, и, всё так же не нарушая тишины, Нейтан и Уоррен выходят из салона. Их окружают шелест листвы и далёкий шёпот волн; в свете фар летают комары и мошкара; порывы ветра доносят солёный запах океана. Нейтан усаживается на капот и разрушает идиллию лесной тишины щелчком и шипением открытого пива. — Держи, — протягивает первую банку Уоррену. Тот берёт и садится рядом. Машина под ними пригибается к земле. Несколько долгих минут они просто пьют, Нейтан курит. После клиники он совсем не такой, каким Уоррен его помнит. — Хорошо здесь, — наконец говорит Грэхем. — Угу. Нашёл это место ещё во времена академии. — Жаль, мне тогда не показал. — Не успел. Пальцы крепче сжимают сигарету — как и во время суда, ногти на них обкусаны до крови. Нейтан тихий и задумчивый — он таким был в первый день возвращения, пару недель назад. Всё это время Уоррен гадает, рад он тому, что случайно оказался в Аркадия Бэй, в том баре, одновременно с Нейтаном, или всё же им лучше было никогда не пересекаться. Жаль, Уоррен не управляет временем и не может посмотреть альтернативные варианты. Но он уверен, варианты жизни, где он не встречает Нейтана, гораздо проще. — Эх, через пару недель в универ возвращаться, — говорит Уоррен, только чтобы не молчать, — с одной стороны, лень, а с другой — хорошо, предки уже достали… Лицо Нейтана странно искажается всего на мгновение, он выпивает банку пива почти залпом и ровно спрашивает: — И как там в универе? Уоррен воодушевлённо рассказывает, стараясь не думать о том, что у Нейтана нет образования, нет друзей, нет места в жизни. Есть только справка из клиники, что он стабилен. Уоррен надеется, что Нейтан хоть немного улыбнётся в ответ на одну из дурацких гиковских шуток или обзовёт задротом, но вместо этого Прескотт, молча слушая, выкуривает ещё две сигареты и опустошает ещё одну банку. Он ложится на капот и неожиданно перебивает: — Отец выгнал меня из дома. Уоррен давится пивом. — Что? А мать? — Они развелись ещё год назад. — И что ты будешь делать? — звучит осторожный вопрос. Уоррен лихорадочно думает, должен ли он предложить помощь, может ли себе это позволить, стоит ли рисковать только по старой памяти. То, что было между ними, осталось в далёком прошлом, и Уоррен больше не может играть в супергероя. — Понятия не имею. В глазах Нейтана отражаются звёзды. — Не хочу об этом думать, — он смотрит на Уоррена, и в его взгляде мелькают прежние шальные искры, а ладонь цепляет локоть и тянет на себя. — Хочу отвлечься. Может, вспомним былые деньки? У него бледная кожа, тёмные круги на нижних веках, изъеденные пальцы и грязные волосы, а Уоррен всё равно поддаётся в первые секунды, потому что не способен сопротивляться этим сумасшедшим глазам. Если он не может помочь ничем другим, то хоть так… Эту мысль догоняет волна отвращения к себе, когда их губы уже встречаются. Изменилось всё: город, обстоятельства, жизнь вокруг, они сами — но только не то, как Нейтан целуется. Требовательно, нервно, лихорадочно. Торопится урвать своё, пока не оттолкнули. И если раньше в этом не было нужды, то теперь — Уоррен отталкивает. — Я не могу, — выдыхает он и для убедительности качает головой. — Не могу… У меня… есть невеста. Почему так сложно в этом признаваться? — Только не говори, что Хуёлфилд, — морщится Прескотт и открывает очередную банку так резко, что пиво проливается на капот. — Нет. Ты её не знаешь. Нейтан снова пьёт большими глотками, откидывается обратно на спину и говорит почти тем же капризным и высокомерным голосом, что и раньше: — Ну и иди ты со своей невестой нахуй. Он смотрит на звёзды блестящими пьяными глазами, Уоррен смотрит на него и неожиданно понимает: он был последним, что Нейтан мог вернуть из своего прошлого. И теперь Нейтан совсем один.