***
Тёплый, яркий, немного ветренный сентябрь. Она лежит на мелкой сетке деревянных подпорок, пока тысячи мелких букашек ползают по ней с маленькими инструментами — но ей не страшно и не противно. Она спит, нерождённая. В какой-то момент букашки покидают её, но она не успевает испугаться — букашки возвращаются, с новыми силами приступая к работе. Блеск, фанфары и яркое солнце. Начало апреля. Одна из букашек разбивает что-то о её крепкий, начищенный металлический бок — и под звонкие крики радости она соскальзывает с деревянной колыбели в свежие воды залива. Она отправляется вперёд. Её ждёт славная служба, полная опасностей, подвигов и наград. Она дрожит, выпуская из себя наружу стаи железных птиц, несущих огненную смерть, и с яростным восторгом настоящего бойца принимает удары. Она идёт, наносит удары, получает удары, восстанавливается, получает пополнение и снова идёт. И даже покинутая всеми, кроме старых врагов, она с гордостью приветствует смертельно-яркую вспышку новой мощи её создателей.***
Её будит плеск воды. Волны покачивают тело, слегка касаясь влажно-шершавого бетона — словно добрая матушка, что пытается разбудить слегка переспавшего ребёнка. Тейлор открывает глаза. Её рука и спина упёрлись в пирс, чтобы не дать ей упасть. Она цепляется за какой-то бесформенный кусок металла, выпрямляется — и тут же с плеском падает обратно на воду. Согнутый пополам кусок железа отрывается, обнажая светлое, ещё не съеденное ржавчиной нутро. Тейлор промаргивается от попавшей в глаза воды. Её одежда промокла, рюкзак, скорее всего, тоже, в разваливающиеся от старости кроссовки натекла вода. Тейлор пытается согнуть ногу, но ставшая неожиданно упругой вода не пускает, и вместо этого нога проскальзывает по поверхности. Носки от сырости превратились в неаппетитную кашицу, Тейлор стягивает их вместе с кроссовками — и наконец до неё доходит. Она сидит на воде. В левой руке сырая обувь, в правой руке оторванный кусок металла, а прямо под ней — несколько метров холодной воды. Тейлор задирает голову, и ставшее неожиданно острым зрение позволяет разглядеть каждую выщербинку на голом бетоне. Она неловко встаёт, отбрасывает ржавую железку куда-то в сторону, и, с трудом удерживая равновесие, кое-как засовывает грязные ботинки в промокший рюкзак. Ей почему-то не холодно. Мокро, но не холодно, как должно было бы быть в начале февраля. Тейлор набрасывает рюкзак на плечи и прислушивается к собственным ощущениям. Голова — норма, корпус — норма, руки — норма, ноги — норма, наблюдатели — норма, радарный пост — нет доступа, ангар — нет доклада, палубная команда — нет доклада... Стоп. Какая, к чёрту, палубная команда? Какой, к чёрту, радар? Обнаружения воздушных целей SC-1 Ну да, она помнит такой, стоял на ней модели. Тейлор вспоминает тонкую паутину радарной решётки, обещавшей изрядные проблемы при установке. Тейлор возвращается мыслями к стоявшей у себя дома, в полуподвале, конструкции. К тому, сколько ещё ей надо сделать, какое количество мелких деталей ей нужно отшлифовать, склеить и покрасить. Она всегда переключалась на эту задачу в трудное время. Просто чтобы не думать. Не вспоминать. Не вышло. Перед мысленным взором проносились такие привычные уже воображаемые картины, как она в блеске и ярости возвращается, и Трио бежит от её неотвратимой кары. Кара была каждый раз разной, но неизменно смертельной. Боже, как же она устала от всего этого. От чужих слов, задевающих самое дорогое, от дурацкой боли, от отсутствия какой-либо помощи со стороны почти всех, начиная со школьных учителей и заканчивая директриссой Блеквел. Ей нужно домой. Тейлор оглянулась, проверяя маршрут, по которому она уже шла, и тут наконец осознала самое важное. Она идёт по воде. Голыми ногами по щиколотку в холодных водах залива. Причём очень странным способом — скользя ногами, словно на большом катке. Тейлор ходила туда пару раз, ей даже понравилось. Задумавшись как она это делает, Тейлор закачалась и едва не опрокинулась. Внезапно вспыхнувший страх утонуть резанул по нервам, заставив замереть, восстанавливая равновесие, физическое и душевное. Она ещё раз внимательно оглядела себя. Пока она стоит ровно — ей не страшно, что под ней почти два десятка метров залива. Стоит наклониться вбок — и панический страх переворота заставил её немедленно вернуться в вертикальное положение. И она все ещё стоит на воде. В сознании всплыл кусок железа, который она выкинула перед тем, как дать малый ход. Теперь Тейлор вспомнила, что оторвала его собственной рукой, пытаясь выплыть наружу. Она что, кейп? У неё теперь есть суперсила? Тейлор знала об очень быстрых кейпах, о летающих кейпах (и даже видела пару раз — у неё в городе "Новая Волна" проживает, в конце концов), очень сильных кейпов вообще едва ли не больше всех остальных, но слышала ли она о кейпах, которые умели ходить по воде, словно Иисус? Вопрос, был ли Иисус кейпом, оказался неожиданно забавным. Отсмеявшись, Тейлор немного покрутила эту мысль в своей голове, припоминая, какими ещё способностями он обладал. Исцеление болезней прикосновением, хождение по воде, превращение воды в вино — всё это так или иначе укладывалось в рамки способностей супергероев. Объяснить воскрешение было бы сложнее, Тейлор не знала суперсил, способных обеспечить такое, но она много чего не знала. Иисус как первый кейп? Но общеизвестно, что люди с суперспособностями появились только после пришествия Сына в 1982 году, и Иисус жил слишком давно… В таких размышлениях Тейлор добралась до северной оконечности пляжа, там, где железобетон и кирпич переходили в камень и грязный песок. Уже стемнело, и слабые волны лениво вылизывали неухоженный берег, создавая небольшие скопления пены. Тейлор выходит на пляж, утопая босыми ногами в песке и ощущая разом потяжелевший рюкзак за плечами. Песок был тяжёлым, неровным, ноги запутывались, натыкаясь на камни, окурки и прочий мусор. Спотыкаясь, Тейлор крутит в сознании единственную мысль — ей нужно домой. По пустынным в этот час улицам она идёт уже почти не осознавая этого — у неё просто нет сил запоминать дорогу домой. Даже дверь собственного дома она узнаёт лишь по трещащим от старости ступенькам. Привалившись к облупившейся доске, шарит ключом по старому замку, привычным движением проворачивает его, вваливается, уже неосознано закрывая за собой дверь и сбрасывая промокший рюкзак на твёрдый пол. Отец бежит ей навстречу, и Тейлор, невнятно бормоча, сваливается в его руки. Боль от падения на пол почувствовать она уже не успевает.