Сойка-говорун: подстрекатель

Едва камеры отключаются, как миротворцы просят нас пройти к машинам. Магнуса — единственного, у кого есть родные, — сопровождают во Дворец правосудия. Я вместе с Витой сажусь в самый последний припаркованный автомобиль. Не проходит и пяти минут, как на переднее пассажирское сиденье влетает Лесли Штук. — Девочки! Как же я рада вас видеть, — счастливо говорит она, повернувшись к нам. — Я тоже, — отвечает Вита, лучезарно улыбаясь. Я выдавливаю милую улыбку. Пока мы ждем Магнуса, Лесли и Вита весело болтают, а я хмуро смотрю в окно. Небо затягивают тучи, скоро начнется дождь. Спустя десять минут, я вижу Магнуса, садящегося в автомобиль. Водитель заводит мотор и мы едем на вокзал. Толпа провожает нас до вокзала. Я рада, что окна затонированы: настроение фальшиво радостно махать толпе у меня нет. Вдруг Вита опускает стекло. Я и опомниться не успеваю, как она высовывается наружу. Девочка так резво машет руками, что кажется они вот-вот оторвутся. Что ж, по крайней мере, она сделает все сама. Я поудобней устраиваюсь на сиденье и смотрю в потолок. Нас подвозят прямо к двухэтажному поезду. Вагонов в разы больше, чем в предыдущие сезоны. Каждому дистрикту выделено от двух до четырех вагонов. Все они раскрашены в цвета дистриктов. Наши — в количестве четырех, — в темный красный цвет. — Мы что, поедем вместе с другими трибутами из дистриктов? — спрашиваю я Лесли. — Да, я все расскажу в поезде, — отмахивается сопроводительница. Мы выходим из машины под вспышки фотокамер. Дождь, успевший усилиться, хлещет по лицу. Лесли подзывает остальных победителей и быстро ведет в один из вагонов. Едва дверь закрывается, как наступает тишина. Вагон, в котором мы оказываемся похож на зал собраний. Только мы успеваем рассесться, как Магнус обрушивается на Берглинда. — Просто вверх бестолковости с твоей стороны, Джонсдотир! — А что я сделал? — спрашивает мужчина. — Я горд представлять своих друзей, я никогда не был ментором, бла-бла-бла, — передразнивает Магнус. — Ты в своем уме? Какого черта ты сказал, что мы друзья? — Ой, а то об этом никто не знает? — спрашивает Эбигейл Джексон. — Капитолий знает, но другие дистрикты нет, — отвечает Магнус. — И молите Богов, чтобы это не показали по телевизору. — Кстати об этом, — вставляет слово Лесли. — Вы, наверное, заметили, что поезд в этот раз состоит из вагонов под каждый дистрикт. Дело в том, что мы с вами поедем по всем дистриктам сразу. Поезд уже был в Первом, далее мы следуем в Третий. — Мы же будем петлять по всей стране. Сколько продлится наше путешествие? — спрашивает Катон. — Три дня. Вечером четвертого будем в Капитолии. Это особенные Игр, мистер Блейк. Президент Сноу решил, что трибутам стоит дать возможность… оттянуться по полной. Подготовка трибутов к выходу на арену будет длиться аж семь дней. — Что мы будем все это время делать? — спрашивает Лайм. — Мисс Рэйб, вас очень много, а точнее: пятьдесят два трибута и двенадцать менторов, — Магнус присвистывает. — Поэтому, распорядок следующий: первый день — парад трибутов, затем два дня уходят на тренировки. Четвертый — полностью под индивидуальные показы. Пятый и шестой отданы на интервью и тренировки, а вот в седьмой распорядители выделяют на свободное время, плюс, вечером состоится Прощальный банкет. Не волнуйтесь, я все буду рассказывать подробней при наступлении каждого подготовительного дня. Вопросы? — Лесли улыбается во все тридцать два белоснежных зуба. Вита поднимает руку. — А мы будем выходить в других дистриктах? — Нет, все будет происходить быстро. Приезжаем, смотрим в прямом эфире Жатву, дожидаемся прибытия трибутов и едем дальше. — Нас тут уже снимают? — спрашивает Энобария. — Ну, камеры есть. Но в эфире будет показана только Жатвы. Так что чувствуйте себя, как дома. — А с другими трибутами мы общаться можем? — спрашивает Катон. — Конечно! Вы вольны делать, что хотите! — А вдруг мы увидим что-то запретное или, не допустите, Боги, убьем друг друга еще до арены? — спрашивает Магнус. — Мистер Стерлинг Шар, как вообще можно думать о таком? — охает Лесли. — Ваша безопасность — первый приоритет этого путешествия. Если захотите пообщаться с кем-нибудь из других дистриктов, говорите мне. Я созвонюсь с сопроводителем и мы договоримся о встрече. Я провожу вас на второй этаж, в специальный вагон, предназначенный для встреч. — То есть, все под конвоем… — Магнус, хватит, — говорит Энобария. — Я просто пытаюсь искать изъяны, только и всего, — пожимает мужчина плечами. — Так, сейчас мы посмотрим Жатву Дистрикта-1, а то мы ее как раз пропустили. Лесли включает телевизор. На экране под гимн Панема появляется флаг Дистрикта-1, один за другим мелькают портреты победителей в молодом возрасте. Показывается логотип 85-х Голодных игр. Он медленно растворяется, и нам предстают девять живых трибутов. Все они одеты в костюмы, усеянные драгоценными камнями. Я с радостью отмечаю, что молодых трибутов у них совсем немного: самому младшему около двадцати пяти. Но выглядят они боевито, видно, тоже тренировали молодежь в своей академии. Звучный женский голос за кадром объявляет ментора. Им оказывается Рендвик Кин. Ему слегка под сорок, в светлых волосах едва видна седина. Он встает у микрофона, произносит пару фраз, полных пафоса. Вновь звучит гимн, появляется логотип Игр и Жатва заканчивается. — Вот примерно так все будет происходить, — говорит Лесли. — Мисс Штук, а можно нашу тоже посмотреть? — спрашивает Курт Бонедз. Лесли кивает и запускает следующую запись. Наша Жатва проходит по такому же сценарию. К нашему большому сожалению, речь Берглинда показывают полностью. Магнус сокрушенно качает головой, а сам Джонсдотир выглядит подавленным. — Господа, — Лесли встает и обводит нас взглядом. — Я понимаю, что выгляжу чересчур беззаботной и счастливой, хотя знаю, в какой вы оказались опасности. Эти Игры будут самыми запоминающимися и самыми кровавыми за всю историю. Мне искренне жаль, что так все обернулось, ведь большинство из вас я знаю лично. Но я верю в ваш успех. Поэтому веду себя так. Вы точно победите, я в этом уверена! Уэйд Ранкин сжимает ее ладонь. — Спасибо, Лесли. Мы тебя не подведем. Сопроводительница смахивает выступившую одинокую слезинку. Затем показывает нам оставшиеся вагоны. Два отведены под индивидуальные купе, оставшийся — под столовую-гостиную. Она говорит, что к вечеру мы прибудем в Дистрикт-3. Я располагаюсь в своем купе и переодеваюсь в свободные штаны и футболку. Включив музыку, придирчиво осматриваю каждый угол на предмет скрытых камер. Кажется, их нет. Раздается стук. Открываю дверь и впускаю Катона. — Странно, что нас поселили отдельно, — говорит он. — А, по-моему, весьма логично. — Видел, как Магнус подпинывал Берглинда на встречу с этим Кином из Первого. Сказал, разболтай его, вдруг, что путное скажет. Я сам думаю сходить с кем-нибудь поболтать. Пойдешь со мной? — Не вижу смысла, все равно будем убивать друг друга. Катон усаживает меня на колени и невзначай проводит пальцами по моему животу. — Говорила? — спрашивает он. — Нет. И не буду. Все равно это ни к чему не приведет. Катон пожимает плечами. Несколько часов мы проводим вместе: смотрим телевизор, болтаем о всякой ерунде. Вдруг, со стороны левой стены начинает грохотать музыка. — Повезло тебе с соседкой, — весело говорит мой муж. — Пусть развлекается, пока есть возможность, — говорю я, вновь почувствовав неприятный укол в сердце. Ближе к вечеру Лесли зовет нас на ужин. Обслуживают нас несколько официантов. Еда как всегда превосходная. — А где мастер Стерлинг? — спрашивает Лайм. — Ушел к Первым, — отвечает Брут. — Сказал, что ужинать будет там же. Кажется, только в отсутствие своего бывшего ментора, Лайм и Брут чувствуют себя свободно. Они плотно налегают на алкоголь и начинают потихоньку пьянеть. К тому времени Энобария вместе с Эбигейл перемещаются на диван и просматривают журналы, я и Вита режемся в карты, Катон с Уэйдом стоят у окна и ждут, когда появятся первые признаки Дистрикта-3. Я вижу, как Брут закидывает руку Лайм на плечи и что-то шепчет на ухо. Они гортанно смеются и продолжают пить. Выглядит это мило и одновременно жутко. Курт, который на ужин надел черный смокинг и украсил его бутоном красной розы ведет светскую беседу с Лесли, чему последняя несказанно рада. Через час мы въезжаем на территорию Дистрикта-3. Когда поезд останавливается на вокзале, Лесли уходит за Магнусом. На вокзале полно операторов, которые ездят, как выяснилось, вместе с нами. — Что интересного у Первых? — спрашивает Энобария Магнуса, когда он оказывается с нами. — Да ничего такого. Я виделся только с Греем Фретта — мы с ним неплохо общались, пока оба были менторами. Но он молчит, как безгласый, ничего не говорит. Лесли включает телевизор и мы наблюдаем Жатву в прямом эфире. У Дистрикт-3 в живых пять победителей, одну из них я запомнила очень хорошо: именно она победила на 81-х Голодных играх, когда мой подопечный Максвелл Йорк умер от заразы. Я понимаю, что в его смерти она не виновата, но тем не менее, я с удовольствием наблюдая, как она едва стоит на ногах от страха. Ментором становится Бити Литье. — Повезло. Хороший мужик, — едва шевеля языком произносит Брут. Раздается телефонный звонок, и Лесли спешит взять трубку. — Да? Опять? Ох, — женщина смотрит на меня. — С тобой хочет поговорить Кашмира, пойдешь? — Что? Зачем? — Мне откуда знать. Пойдешь или нет? — Пойду. Лесли кивает и договаривается о встрече. — Иди за мной, — командует она. Вместе мы идем в тамбур, где скрывается лестница на второй этаж. Лесли говорит, что второй этаж полностью отдан фотографам, съемочным группам, а также миротворцам. Кроме того здесь есть несколько небольших комнат, где и могут встречаться трибуты. Мы идем по довольно узкому коридору и доходим до нужного места. У дверей стоит пара миротворцев: женщина и мужчина. Женщина досматривает меня и, кивнув, открывает дверь. — Как закончишь, позвони, — успевает сказать Лесли, прежде чем за мной закрывают дверь. Я оказываюсь в небольшой комнате, в центре которой расположен стол из красного дерева и несколько стульев. Также имеется мини бар и фуршетный стол. Окон нет, из освещения лишь тусклая люстра. Я отправляю пару оливок себе в рот и жду Кашмиру, которая появляется спустя минуту. Выглядит она как всегда роскошно, разве что слоев косметики стало больше. Как бы она не молодилась, но до модниц Капитолия ей далеко. — Привет, — говорю я. — Чем обязана? — Привет-привет, Дагер. Да вот, захотелось поболтать. Она улыбается, но я прекрасно вижу в ее глазах презрение. Я усмехаюсь. — Кашмира, не надо юлить. Ты плохо притворяешься, особенно со мной. Женщина берет бокал вина и делает глоток. — Хорошо, к делу, так к делу. У нас прошел слух, что эти Игры затеяли из-за вас. Из-за Дистрикта-2. Мол, вы чем-то Капитолию не угодили, а наказать решили всех. Что на это скажешь? — Скажу, что это полная чушь. — Разве? А вот мне так не показалось, — растягивая слова, говорит Кашмира. — И откуда такие слухи? — спрашиваю я, внутренне закипая от злости. Кашмира усмехается. — Никогда невозможно определить источник слухов. Значит, мы ошибаемся? Дело не в вас? — Не в нас. Я бы на твоем месте вообще не пыталась бы понимать Капитолий. Это опасно. Женщина продолжает сверлить меня взглядом. — Что ж, — она убирает пустой бокал. — Хорошо, если мы ошибаемся. Как тебе, кстати, роль жены? — А тебе? — не без раздражения интересуюсь я. — Привыкла. Хорошо хоть детей нет, а то совсем было бы грустно. Ладно, пора идти. Женщина отходит к двери и нажимает кнопку звонка. Мы вместе выходим в коридор, где нас снова осматривают. Затем один миротворец отводит нас к выходу в наши вагоны. Едва я оказываюсь внизу, как чуть ли не бегом залетаю в столовую-гостиную. — Кто из вас это сделал? — с порога спрашиваю я. Все присутствующие отвлекаются от своих дел и недоуменно смотрят на меня. — Ты о чем? — спрашивает Энобария. — О том, что мне сказала Кашмира. Она сообщила, что среди их трибутов прошел слух, что в этих Играх повинны мы. Она, конечно, тупая блондинка, но такое выдумать просто так невозможно, если не знать наверняка. Кто из вас общался с Первыми? Кто им проболтался? — Я говорил с их ментором, но я про это даже и не думал говорить, — бубнит Берглинд. — Я тоже встречался с Августом Брауном, — говорит Катон. — Мы об Играх ни словом не обмолвились. Все остальные молчат, включая Магнуса, который делает вид, что ему это не интересно. Наконец, он перестает игнорировать наши взгляды. — Что вы уставились на меня? Я даже не хочу говорить на эту тему. — От чего же? — прокурорским тоном спрашиваю я. — От того, Дагер, что это глупо. Ты что же, обвиняешь меня в такой подставе? Думаешь, я совсем с катушек слетел? — Я думаю, что вы нарочно им сообщили, чтобы сделать Игры веселее. Мужчина вскакивает с места и сжимает кулаки. — Да как ты смеешь! Думаешь, мне все это нравится? Да я бы с радостью променял этот поезд и всех вас на своих внуков! — А мне кажется, что вам важно подогреть интерес, — не унимаюсь я. — Хотите, чтобы мы прыгали от радости до небес? Так вот, мне возвращение на арену в третий раз удовольствия не доставляет, и я больше не буду делать вид, что мне от этого замечательно. — Ну так вперед — не делай! Давай, погуби нас всех еще раз. Ты, видимо, только этого и хочешь. — Вы не знаете, чего я хочу! — я стремительно подхожу к старику, но Катон хватает меня сзади, пытаясь удержать. — Ну тогда будь добра выполнять мои указания! Я прожил на этом свете дольше тебя, и знаю, когда нужно и не нужно показывать свои истинные намерения и чувства. Если бы не я, то вас бы всех не существовало! — Магнус собирается сказать что-то еще, но резко хватается за сердце. К нему тут же подходят Берглинд с Лайм. Они вместе пытаются усадить Магнуса на диван, но тот их отгоняет. — Уйдите от меня, я вас не звал! Я смеюсь, глядя на то, как двое взрослых людей покорно отходят к стене. — Никто не умаляет ваших заслуг, Магнус, но ваши бывшие воспитанники уже давно не дети и могут сами за себя решать. А вы помыкаете ими, как и раньше. Они же даже боятся вам перечить! — Они меня слушают, потому что я каждого их них вернул с того света. Ты должна мне быть благодарна: если бы не Брут, не было бы Энобарии, а без нее Катона, а без него и тебя! Но нет, ты же лучше всех знаешь, как нам лучше. Если ты хочешь вести свою игру, то пожалуйста, но не втягивай туда нас! Наконец, Магнус сам садится на диван. Я вижу, что он тяжело дышит, но мне плевать на его состояние. Катон хватает меня под локоть и уводит в жилой вагон. Оказавшись в купе, я пинаю шкаф и падаю на стул. — Ну вы даете. Мирта, ты знаешь, я всегда за тебя, но Магнус прав. Нам надо держаться вместе, только тогда мы победим. — Тогда откуда информация дошла до Кашмиры? — спрашиваю я. — Да плевать откуда, — Катон садится на корточки напротив меня и заключает мое лицо в ладони. — Сейчас важно быть вместе, и ваша ругань единению не способствует. Магнус, не допустите, Боги, может инфаркт словить, а ты… А за тебя я не так волнуюсь. Я убираю его руки и смотрю в окно. Поезд уже давно тронулся, солнце постепенно садится. Я нервно облизываю губы и тяжело вздыхаю. — Да, ты прав. Думаешь, мне следует извиниться? — Сама решай, а то еще обвинишь меня в том, что я тобой помыкаю. Я бью его в плечо. Парень смеется и валит меня на кровать. Я взъерошиваю ему волосы. Я просыпаюсь посреди ночи. Стоит тишина, нарушаемая лишь сопением Катона. Смотрю на часы: почти три ночи. В Дистрикт-4 мы прибудем только утру. За весь день успеем посетить всего три дистрикта. Я осторожно выбираюсь из постели, стараясь не задеть мужа. Накинув халат, выхожу из купе и иду в гостиную. Приглушенный свет едва освещает помещение. Я наливаю себе сок и устраиваюсь в кресле. Назойливая мысль о том, что Магнус мог рассказать о нас, не дает мне покоя, хотя понимаю, что это мало очевидно. Ведь они вполне могли узнать это от кого-нибудь из Капитолия. Им могли сказать специально, чтобы наши трибуты стали главной целью. Вдруг мне в голову приходит странная мысль. Я подхожу к телефону, по которому Лесли общается по поводу встреч. Наобум жму кнопку «3». Раздается пара гудков. Я уже готова положить трубку, как на том проводе раздается бодрый женский голос. — Слушаю? — Это сопроводительница Дистрикта-3? — Все верно? А вы кто? Я не узнаю ваш голос. — Это Мирта Дагер, Дистрикт-2. Лесли Штук спит, я не знаю, могу ли самостоятельно договариваться о встречах… — Все только через сопроводителей, доброй ночи. Этого следовало ожидать. Я кладу трубку и возвращаюсь обратно в кресло. Успеваю прочесть пару заметок в журнале, как в зал заходит Лесли Штук собственной персоны. На ней надет красный халат и такого же цвета махровые тапочки. Судя по ее влажным волосам, она только вышла из душа. — Лесли, — тихо зову ее я. — Ой! Мирта, ты меня напугала. Почему не спишь? — А ты? — Ха, для Капитолия в это время только жизнь начинается, — женщина берет поднос и набирает себе всяких вкусностей. — Ты можешь связать меня с Третьим дистриктом? Их сопроводитель не спит. Я хочу встретиться с Бити Литье. — Ладно, попробую. Женщина идет к телефону. — Добрый вечер, это Дистрикт-2. Мирта Дагер просит о встрече с Бити Литье. Это возможно? Потрясающе! Скоро прибудем, — Лесли счастливо улыбается и кладет трубку. — Все готово. Иди переодеваться, я тоже подготовлюсь. Я возвращаюсь в свое купе. Одеваюсь, наскоро расчесываюсь и возвращаюсь к Лесли, которая в очередной раз поражает меня своей скоростью. Вместе поднимаемся на второй этаж. Я прохожу уже знакомую процедуру досмотра и захожу в комнату. Бити, который выглядит совсем не сонным уже там. При виде меня он встает. — Мисс Дагер, вот уж неожиданная встреча, — говорит он, пожимая мне руку. — Чем обязан? — Добрый вечер, мистер Литье. — Зовите просто Бити, — просит мужчина. — И вы меня тогда тоже по имени, — улыбаюсь я. — Хорошо. Так, чем могу помочь? — Признаться, я просто хотела поговорить с умным человеком. Бити смеется. Он снимает очки, достает из кармана платок и протирает их. — Видно, не такой уж и умный, что позволил себе вновь оказаться на Играх. — Здесь бы ни ум, ни сила не помогли бы. — Увы, — Бити водружает очки на место. — Представляю, как вам тяжело. Буквально недавно вышли замуж и такое. — Ну я же с мужем, так что можно считать это очередным медовым месяцем. — Тебя что-то беспокоит, так? У него очень приятный голос, не такой резкий и хриплый как у Магнуса, хотя, Бити старше на несколько лет. Выглядит, он, конечно хуже: низкорослый, худощавый, редкие волосы покрыты сединой. — Как будто ты не знаешь, что именно. Ты ментор — тебе проще. — Ну не скажи. Я почти всю жизнь после своей победы занимаю эту должность. Если бы не Вайресс, может, до сих пор был бы ментором. Это также тяжело, как быть на самой арене. — Я знаю, — отвечаю я. — А теперь ответственности в разы больше. Сейчас под моей опекой не двое, а четверо человек. Я даже хотел поменяться с Вайресс, но теперешними правилами это запрещено делать. — Я слышала, что ты многое сделал для Капитолия. — Да, так говорят. Сети, электрика… Все по мелочи. Но самое главное — это защищенные каналы связи. Ни один хакер не взломает. Мне иногда кажется, что и я буду не в состоянии это сделать, — он смеется, а я лишь слабо улыбаюсь. — Как думаешь, у вас есть шансы? — спрашиваю я. Бити задумчиво потирает подбородок. — У всех они есть, — говорит он спустя паузу. — Просто у кого-то они выше. Одно могу сказать точно: все будет зависеть от ментора. Координировать двух человек сложно, а здесь предстоит думать о каждом. Ментор — это капитан, а трибуты — его команда. Главное, чтобы среди игроков все было слажено. К сожалению, силой командный дух не приобрести, а многие победители — это убийцы. Даже я такой. — Да. Ты прав, — шепчу я. — Сила не поможет… Мы разговариваем еще минут двадцать и возвращаемся по своим вагонам.