Образ отца Робин Гуда в свете изменившийся морали.

По современным меркам Малькольм Хантингтон вполне заурядный обыватель, слабовольный, мягкотелый конформист, без каких-либо внятных убеждений, впечатлительный и инфантильный. Он типичный продукт нашей эпохи, воспитанный в достатке и комфорте, не готовый к испытаниям и ответственности. Мы видим таких и вокруг себя, и на экранах. Обычные люди, которые как-то невзначай вступают в сексуальные отношения, заводят детей, уходят из семьи, оставляя этих детей, переживают и терзаются из-за кризиса среднего возраста. Если бы действие сериала происходило в наши дни Малькольму можно было бы сопереживать. Вступил в связь с женой пропавшего без вести соседа? Бывает. К тому же пропавшего признают умершим далеко не сразу, значит, оформление официального статуса является делом времени. Пройдет положенный срок, Гислейн получит соответствующие бумаги, тогда и оформят отношения. Незапланированная беременность? Гислейн следовало бы позаботиться о противозачаточных - не Средние века! То, что Малькольм отстранился при возвращении Роджера, не только логично, это мудро и благородно. Гизборны должны были сами решить внутрисемейные вопросы - не средневековье, когда муж был господином своей жены. Женщина сама способна объяснить ситуацию и подать на развод. Ну и нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что Малькольм был глубоко потрясен. Он расстроился, смутился, распереживался. Рефлексировал - все же за плечами традиция классической литературы с "Юным Вертером", "Сагой о Форсайтах", "Великим Гэтсби". Не в нашей культуре такие вопросы с налету решать. Болезнь Роджера все осложнила, и Малькольм поступил верно, как и полагается законопослушному гражданину - нельзя заниматься самолечением и допускать распространения инфекции! Роджер получит кваллифицированную помощь в лепрозории. Да, это длительный и сложный процесс, но есть препараты, есть апробированные методики, специальные условия для облегчения состояния таких больных. Однако даже для современного мира бегство Малькольма после пожара это слишком. Он бросил несовершеннолетнего сына. Струсил, предпочел упиваться собственными страданиями, вместо того, чтобы выполнять непосредственные обязанности по отношению к своему ребенку. Здесь не лишне учитывать, что в отличии от средневекового Робина, судьбой нашего современника распоряжались бы специальные государственные службы. Тем не менее, максимум, что можно предъявить мистеру Хантингтону в веке двадцатом, это слабость характера. Я думаю, его можно было бы счесть жертвой обстоятельств и посочувствовать. В ХII веке все было несколько иначе. Прежде всего граф Хантингтон это не просто богатый сосед-землевладелец Гизборнов, он представляет публичную власть в данной местности. Все люди в ближайших окрестностях либо работают в его поместьях, как лично-зависимые, либо держат от него землю, выплачивая оброк и выполняя оговоренные повинности. Все должностные лица назначены им из числа своих вассалов, возможно, слуг, пойти против его воли они могут только в экстраординарном случае. И Роджер Гизборн - вассал графа Хантингтона - не только обязан своему сеньору военной службой, граф также связан с ним обязательствами. Когда Малькольм прелюбодействует с женой своего вассала, он его бесчестит, предает рыцарские обеты. Прелюбодеяние - смертный грех. Речь не об измене, не об изнасиловании, о любом сексуальном контакте вне брака. И если затащить на сеновал крестьянку или изнасиловать трактирную девку - простительная слабость плоти, вроде курочкой в пятницу оскоромиться, то вступить в сексуальные отношения с женой (или вдовой) благородного рыцаря - это серьезный проступок. Граф Хантингтон обесчестил Гислейн, Роджера и их детей. "Ах, он ее любил!" - не прокатывает. Любил бы, сделал бы все, как полагается! После объявления Роджера умершим, попросил бы вдову выйти за него замуж и заключил законный брак. Замечу, частый сюжет средневековых легенд - возвращение считавшегося мертвым мужа аккурат в день свадьбы своей жены. Узнаваемая история. Не мог человек ХII века не учитывать реалий своего времени, игнорировать нормы общежития. Благородная вдова, вступившая в преступную связь, стала бы парией, отвергнутой всеми и прежде всего Церковью. А ребенок, зачатый во грехе всю жизнь носил бы клеймо "ублюдка", даже если бы родители успели вступить в брак до его рождения. Малькольм, потакая своему сластолюбию, подставил якобы "любимую" женщину. Есть в этой истории еще один любопытный момент. Бейлиф угрожает Гислейн отобрать имение за долги. Но имение Гизборны держат от Хантингтона! И бейлифа назначает непосредственно граф Хантингтон. Бейлиф ничего не может сделать вопреки воли своего господина, тем более отобрать у его вассалов его же земли. А вот граф Хантингтон через своего служащего мог угрожать вдове вассала, что отберет имение и передаст его не сыну Роджера, а другому рыцарю, если только... Очень похоже, что Малькольм в "исповеди" изрядно приукрасил свою роль, но беспристрастный взгляд без труда обнаружит истину. Граф Хантингтон не собирался женится на вдове рыцаря Гизборна, он склонял ее к сожительству. Гислейн вынуждена была согласиться на сексуальную связь, чтобы сохранить имение, которое граф грозился отобрать. Видимо, она проявляла характер, поэтому Малькольм регулярно напускал на нее бейлифа, чтобы не забывала - благополучие ее детей в его руках. Внезапно вернулся Роджер Гизборн, и хрупкое равновесие оказалось разрушено. Если бы Хантингтон был нормальным средневековым сеньором, он бы самостоятельно решил проблему с рыцарем и его женой. Это его непосредственная обязанность - защитить свои земли и своих людей от проказы. Это безусловный рефлекс - защитить свою женщину. Муж был господином своей жены не только по нормам морали того времени, но и по закону. Гислейн не могла подать на развод, только сбежать, опозорив своих детей. Однако граф Хантингтон не вмешивается открыто, он уговаривает Гислейн избавиться от прокаженного мужа. Ему очень хочется устранить Гизборна, но непременно чужими руками. Вероятно, Малькольм опасается, что другие вассалы сочтут его предателем, каковым он, собственно, и является. Гислейн поддается на уговоры любовника - похоже, он пообещал ей все-таки заключить брак - и проворачивает довольно-таки мерзкую сцену. Она вынуждает Роджера самостоятельно изгнать себя. Очень тонкая и жестокая манипуляция. Мастер-класс для стерв. Итак, Роджер Гизборн объявлен прокаженным и исключен из сообщества живых. Его жена свободна от обязательств перед ним, но граф Хантингтон не спешит с браком. И сыну Гизборна его наследство не передает. Малькольм не просто мог, он обязан был позаботиться о вдове и детях своего вассала - определить Гислейн компаньонкой к какой-нибудь своей родственнице или в монастырь оплакивать мужа, что позволило бы тайно родить и спрятать ребенка. Граф должен был передать Гаю наследство отца, связав его вассальными обязательствами, отдать на воспитанию Изабеллу... Малькольм не делает ничего. Мне кажется очень сомнительным то, что Гислейн ухитрилась бы скрыть беременность - все же на виду, предельно публично. Был единственный вариант - знатную даму окружает узкий круг посвященных лиц, которые и прикрывают ее от любопытных, но Гислейн вела активную жизнь, ее наблюдали все обитатели данной местности. С беременностью и родами история настолько темная и логике не поддающаяся, что я не решусь ее разбирать. Как бы то ни было, Малькольм тянет время, ничего не решая. Гислейн тайно навещает мужа в лагере прокаженных, и в какой-то момент Роджер узнаёт правду. Оскорбленный предательством самых близких людей - жены и своего господина - он возвращается в дом. И опять граф Хантингтон ведет себя не как ответственный руководитель, в руках которого сосредоточена военная и административная власть. Он вступает в личные разборки, да так неуклюже, что убивает женщину. После чего спасает свою шкуру и бежит, бросив не только сына, но все графство, всех зависящих от него людей. Малькольм Хантингтон предал всех своих вассалов, отказавшись исполнять обязанности господина. Гай Гизборн лишился наследства своего отца. По меркам XII века у него было полное моральное право на кровную месть всем Хантингтонам.