***
Он уже вторую неделю торчит здесь. В этом доме, с одним-единственным человеком. Фактически, их было трое, но доктор Майкл не выходил из лаборатории практически ежедневно, лишь изредка выглядывая, чтобы проверить, в порядке ли его «драгоценная» внучка. Он ненавидел это место… Или, по крайней мере, пытался ненавидеть. В отличии от Вестала, здесь никто ему не угрожал, никто не выдавал приказы, и не пытался вылить весь свой гнев на нём. Но это была территория врага, и… Что-то отчаянно кололо его в глубине души при слове «враг». Он неоднократно ловил себя на мысли, что он любит снегопад, что тут, в Москве, красивая природа, что он любит зимнее время… Он и раньше любил спокойствие, но нормально отдыхал, казалось, так давно. Однако… Всего одно существо выводило его из этого покоя и не позволяло думать ни о чем. Элис. Одна из шести сильнейших воинов Земли, чем-то напоминающая Спектру, боящаяся прошлого, слабая и сильная сразу. Он не умеет общаться с людьми или вестами, и не знает, как вообще воспринимать всё, что она говорит. Или делает. Элис — добрая девушка. Она искренне хочет помочь своим друзьям, она злится на то, как ведут себя вексы, она верит, что сможет спасти Гидраноида, и знает, по чьей вине он страдает, но всё равно принимает Волана в собственный дом. Это пугает и дезориентирует его сразу. Он всю жизнь жил, зная, что никому не нужен, что всё, чего он достиг, может разрушиться по одной лишь прихоти Хайдрона… А потом такая резкая перемена буквально сносит его с ног. Он привык к враждебности, ищет в каждом её движении подвоха. Он кричит на неё и Майкла при любой возможности, угрожает, грубо перебивает разговор, но по правде просто не знает, что нужно делать. Он один. Всегда один, и не замечает этого, но сейчас это одиночество начинает медленно причинять боль, как ядовитые шипы понемногу протыкают кожу. К тому же на днях они сильно разругались, и Элис случайно задела его плащ ножницами (надо отметить, что в эту минуту она резала выкройки для какого-то изделия). Стоит ли вообще говорить, что векс был вне себя?.. Но, просыпаясь каждое утро, он видит на стульчике по левую сторону от кровати аккуратно сложенную кофту и лежащие поверх джинсы, чистые и выглаженные. Рядом — записка о том, что завтрак готов, и что он может идти на кухню, откуда уже приятно пахнет кофе и каким-то земным блюдом. Он хочет улыбаться, хочет думать, что это хорошо, что так должно быть, но разум снова включает режим «ненавижу всё». Когда он встречает её возле дерева (как ни странно, в доме), которое она называет «елью», что-то в нём снова кричит. Она улыбается, вешая на ветви пушистого дерева какие-то украшения, напевает какую-то песню и говорит сама с собой. Кажется, сейчас она намного более весела и добра, чем в самом начале. Вот она заканчивает и оценивает труд, наклоняя голову набок. Он только фырчит, отворачиваясь. — Опять дурью маешься. Он уже уходит, когда вдруг слышит недовольный вздох. Элис раздражённо отводит взгляд, говоря что-то о непредусмотрительности и дурном воспитании. Линк смеётся. Он лишь краем глаза замечает, что девушка крутится вокруг стола, на котором лежит что-то смутно напоминающее плащ.***
К вечеру в доме стало совсем тихо. Линк выбрался из комнаты, надеясь хоть немного отвлечься от давящей тишины, и столкнулся с другим зрелищем, но на этот раз… Приятным? Линк был растерян, но в своей голове высказался именно так. Держа в руках иглу, девушка уснула прямо за столом. Рядом лежал его плащ, но уже аккуратно зашитый. Линия шва была настолько незаметна, что Волану понадобилась минута, чтобы найти её. Она обрабатывала последние штрихи, видимо, пытаясь скрыть любой намёк на прошлое. Он был наслышан о том, что Элис очень боится конфликтов, и если сама вспылит, то долго о том сожалеет. Видимо, она хотела таким образом извиниться, и так сильно заработалась, что совершенно выбилась из сил. Элис — сильная, но в такие дни настолько слабая девушка, что ему становится действительно её жаль. На её плечах столько ответственности, столько тягот, а она ещё и мило улыбается. Но сейчас она спокойна. Сейчас она не держит на лице маску — нет, не Маску, а просто… Обычную маску — вечного счастья и веселья, нет. Сейчас можно заметить на её руках и шее шрамы, сейчас можно заметить лёгкую тревогу и вселенскую печаль… Она такая же одиночка, как и он сам, и пытается сделать хоть что-то, чтобы не допустить появление ещё одного такого же. Он воин. Ребёнок, но, чёрт возьми, воин. Его задача — служить королю и убирать с пути любого, кто причастен к Фронту сопротивления. Интересно, если он убьёт её, высоко ли оценится это Хайдроном? И сможет ли он вообще причинить ей боль? Зашитый плащ. Чёрт возьми, это был первый раз, когда кто-то делает хоть что-то для него. Просто так, без особой причины. Это люди называют «подарком»… Линк, отбросив подобные мысли, с улыбкой (которую всё-таки не может сдержать) уходит из гостиной в её комнату, где не трогает ничего, кроме небольшой кровати. Расправляет одеяло. Снова исчезает, позже — возвращается, но уже с уставшей девушкой на руках, тут же прижавшейся к единственной на данный момент опоре. Он аккуратно укладывает её на кровать, тут же бережно накрывая пледом. И как только собирается снова открыть двери, чтобы уйти, на мгновение замирает и оборачивается. Так сможет ли он причинить ей боль? Она мирно спит, моментально сворачиваясь в комочек, будто ищет помощи. Сама старается помочь всем и вся, но никогда не получает ничего взамен. Она боится прошлого, и он прекрасно её понимает, в отличии от её странных друзей. Нет, он никогда не сможет сделать этого. Он попросту неспособен. Он понимает, что не сможет видеть агонии в её лице, хотя раньше даже был уверен, что сможет убить. — Спокойной ночи… Он снова улыбается, во второй раз за всю жизнь искренне и по-доброму. Он не думал, что скажет что-то такое. «Ради хотя бы одного момента — можно» — думает Волан. В отличии от Спектры, Линк не был счастлив видеть Новую Вестойю или Вестал. Он понимал, что, уходя, он оставит часть себя здесь, в Москве, и даже если его возненавидят, он всегда будет привязан к этому месту. Он понимал, что обманом делает куда больнее, чем лазерный клинок его гантлета. Но сам себе делает единственную отговорку — так он обезопасит её. А когда вернётся, когда погибнет здесь, не будет сожалеть о выборе. Только в последний раз проведет пальцами по едва заметному шву на плаще и улыбнется. Он понимает, что больше всего в жизни хотел быть просто нужным, просто любимым, просто… Тем, кого ждут. И именно тогда он понял, что умеет скучать, умеет ценить и верить в хорошее, умеет любить. По-своему, саркастически-насмешливо, с толикой скептики, но всё же. «Ты никогда не поймёшь, что это такое, Хайдрон» — произносит Волан так, чтобы тот точно услышал. «Это тебе не за папашей носиться!». Он говорит это, зная, что она слышит. У неё много карт, которые контролируют ближайший бой. Она наверняка поймёт. А если повезёт, то даже простит…***
Спустя много лет, когда всё это будет забыто, Элис встретится с ребятами Отчаянных Бойцов. Она будет весело обсуждать с ними прошедшее, будет мила и приветлива. По-доброму възерошит волосы сыну Миры и Эйса, обнимет Руно, когда узнает, что та вышла за Кузо замуж. Но когда девушки поинтересуются тем, кому принадлежит её сердце, Элис ничего не скажет. Только улыбнется, прошептав что-то вроде «улетело вместе с одиноким вестом куда-то в четвертое измерение». И где-то далеко в эту секунду кто-то печально засмеётся…