На что только не пойдешь ради синих глаз

      — Сейчас вот устроимся и... Дженс! Дженсен! На что ты так пялишься, позволь спросить?              Дженсен вздрогнул, когда его ощутимо дернули за руку и чуть не свалили с ног, и с неохотой оторвался от объекта своего интереса, поворачиваясь к товарищу, что и отвлек его. Проще обратить на него внимание, чем отбиваться. Иногда — чаще всего — его лучший друг Джаред был невыносим. К тому же, физически он намного превосходил Дженсена, будучи на голову выше и намного шире в плечах, так что ему ничего бы не стоило просто взять Дженсена в руки и отнести туда, где ему уделят достаточно внимания.              — На него… — Дженсен кивнул в сторону симпатичного мужчины в горнолыжном костюме и ярко-синей шапочке, окруженного кучкой детей от пяти до пятнадцати. — Я смотрю на него. Он чертовски красив! Просто… ноги подгибаются.              — То-то они у тебя по форме колеса! Конечно, постоянно подгибаться никакие ноги не выдержат, — подколол Дженсена Джаред, на что Дженсен лишь фыркнул, словно рассерженный кот. Вот в чем-чем, но в этом товарищ был не прав: партнеров у Дженсена было совсем немного. Да и нравились ему тоже далеко не все.              — Иди ты… со своими шуточками. Это парень правда очень красивый. И посмотри, как он двигается, словно… не знаю, просто потрясающе. И как он улыбается. Сразу солнце стало ярче светить. И вот тут потеплело, — Дженсен поднес руку к солнечному сплетению.              — Скорее, тут, — Джаред вновь усмехнулся и коснулся Дженсонового паха, чем вызвал еще более рассерженное фырчание.              — Отвали, лось! — ударив Джареда по руке, Дженсен подхватил свой чемодан, стоявший у ног все это время, и немного косолапой походкой, переваливаясь с ноги на ногу, направился к домику администратора. Они только прибыли на один из лучших швейцарских горнолыжных курортов, намереваясь тут провести отличную новогоднюю декаду. А Дженсен — еще и потренироваться.              Он был начинающей звездой фрирайда на лыжах. И хоть никаких значимых достижений у него еще не было, потенциал, как говорили эксперты, у него был неплохой. И вот для того, чтобы его и развить, Дженсен и ринулся сюда, на лучшую тренировочную базу. Ну и чтобы было не так скучно, прихватил с собой лучшего друга.              Очереди на заселение не было, потому уже через десять минут им выдали ключи от их номеров в шале под номером девять, и Дженсен вместе с все еще отпускающим пошлые шуточки Джаредом направились туда, чтобы разложить вещи и устроиться. И, конечно же, по пути им попался тот самый прекрасный инструктор.              В том, что этот парень был именно инструктором, сомневаться не приходилось: нашивка на куртке явно говорила об этом. Он только кивнул двум новым гостям, приветливо, но дежурно им улыбнувшись, а Дженсен уже застыл словно столб посреди дороги, растянув губы в дурацкой ухмылке. И вновь Джареду пришлось вытаскивать друга из его анабиоза.              — Идем. Похоже, ты и правда запал на этого парня. И я не знаю, радоваться этому или нет...              Дженсен этого тоже не знал. Весь вечер он провел почти в полном молчании, лишь односложно отвечая на вопросы Джареда, пока тот не плюнул на друга и не отстал, отправившись в одиночестве осматривать курорт и знакомиться с местными красотками. А потом — в размышлениях. И не только о красивом инструкторе, но и в целом о своей личной жизни, в которой давно не было ничего хорошего, и о своей бисексуальности, которую он лишь недавно окончательно принял. Хотя большинство мыслей, конечно же, вертелись вокруг инструктора.              Дженсен не мог и сам себе объяснить этот феномен, но правда, едва он увидел этого парня, его улыбку, его движения, то сразу же влюбился в него. По уши. Такое бывало всего пару раз, и в первый это была кинозвезда, а во второй… Во второй он месяц провел бок о бок с объектом своей страсти в скаутском лагере, прежде чем у него возникли такие глубокие чувства. А тут... всего один взгляд. Это пугало, если быть честным с самим собой. Но в то же время подстегивало бежать и пытаться как-то завоевать инструктора. Только была одна проблема: Дженсен ничего о нем не знал. Женат ли он, как относится к романам на работе. И главное — какой он ориентации! И как, скажите на милость, это можно было бы выяснить? Узнавать у персонала? Так они ему и сказали бы. Спросить у самого объекта чувств? Дженсен не был трусом, но на это не мог решиться бы даже под угрозой смерти. И что ему делать? Так ничего и не измыслив толкового, он отправился спать.              А наутро он обрадовался, что у него такой потрясающий друг. Потому что, едва они оказались за столиком в ресторане, где все постояльцы собирались на завтрак перед катанием, и мелькнула уже знакомая фигура инструктора, принимавшего пищу вместе с гостями, Джаред ткнул в его сторону пальцем и улыбнулся во все тридцать два, переведя взгляд на Дженсена:              — О! Ты знаешь, что? У тебя есть шансы. Я вчера тут вечером познакомился с одной из местных... Она потрясающая! Я не встречал никогда такой. Фигура, волосы, голос, смех…              Дженсен, замерший, когда друг указал на объект вчерашних измышлений, дернул его нетерпеливо за рукав, чтобы вернуться к первоначальной теме беседы, о симпатичной барышне Джаред мог рассказать и потом.              — Так вот… Эта девушка — у нее кстати, чудесное имя — Женевьев! — сказала, что этого парня зовут Миша. И он не женат. И гей.              Сердце Дженсена вновь понеслось вскачь. Он осторожно разжал руку, что свело судорогой, поставил на стол с грохотом стакан с соком, что чуть не раздавил, и шумно выдохнул. Гей. Не женат. Миша.              — Теперь надо придумать, как к нему… подкатить, — настроение скакнуло до небес, и Дженсен готов был бежать, петь, целовать Мишу… Мишу! Чудесное имя, хоть и необычное для парня. Проблема была в том, что он не знал, как с ним завести знакомство, чтобы потом перевести его в роман. Джаред же, похоже, в этом не видел проблемы.              — Очень просто. Подходишь, говоришь, что у него классный зад. И приглашаешь его вечером в ресторан. А потом — в постель.              Дженсену захотелось вновь ударить лучшего друга. Как он не понимает: то, что он может быть в однополых отношениях, не значит, что он должен вести себя, как лесоруб из глухой деревни.              — Ты бы поступил так со своей Женевьев? — почти прорычал он, наклоняясь к Джареду.              — Эм… нет. Но что не так? Разве парни не так делают? — Джаред прищурился, глядя на друга. Потом перевел взгляд на Мишу, что сидел почти у барной стойки с еще несколькими явно местными в костюмах с эмблемами курорта на рукавах.              — Нет! Не делают. Вернее, делают, если хотят просто секса. А я… — Дженсен закусил губу. Да, он хотел бы не просто. Он осознал это так ясно, что вновь стало страшно. Джаред хмыкнул. За столиком воцарилось молчание.              — Я знаю, что я сделаю! — Дженсен хлопнул решительно рукой по столу, встал. Джаред нахмурился. Похоже, не рад был затеям друга, какими бы они ни были. Но Дженсену было, если честно плевать. — Я попрошусь к нему в ученики! Так и познакомимся.              Джаред застонал, а Дженсен рысцой побежал к администратору, чтобы договориться насчет инструктора.              ***              Мишу он нашел не сразу. Получив у дежурного жетончик, что должен был предъявить инструктору, Дженсен обежал почти половину курорта, прежде чем увидел его, стоящего рядом с домиком медиков.              — Привет, — улыбаясь, сказал он и протянул жетончик. — Я Дженсен. А ты Миша, верно? Ты мой инструктор! — Чтобы подтвердить свои слова, Дженсен потряс своими лыжами, кинул их рядом и протянул другую руку уже для приветствия. И замер, чуть не утонув в синеве глаз Миши.              — Привет, — забирая жетон, тот ответил улыбкой на улыбку, но его была более чем вежлива и холодна. — Инструктор так инструктор, можем позаниматься сейчас пару часов, у меня как раз окно перед детской тренировкой. Ну или после четырех, тогда я буду свободен до самой темноты. — Он посмотрел на инвентарь Дженсена и ехидно усмехнулся. — Только вот эту красоту придется сдать или убрать подальше. Я так понимаю, что раз тебе нужен инструктор, катаешься ты не очень. Так что… с профессиональных и дорогих лыж тебе начинать не стоит… Я дам тебе наши. Для новичков.              Для новичков?! Дженсен чуть не взорвался, засопел громко, уже открыл рот, чтобы высказаться насчет новичков, но тут же вновь его захлопнул и покорно кивнул. Да, он же новичок. Что ж… Придется пойти на некоторые жертвы ради этих глаз.              — Как скажешь... Пойду унесу их обратно в номер, — он кивнул на лыжи. Миша махнул рукой в сторону склона.              — Давай. И я жду тебя там, где малышня тренируется. Какой у тебя рост? — он шагнул к Дженсену, встал к нему близко, почти касаясь носом носа, и Дженсен задохнулся, почуяв легкий аромат одеколона Миши: сандал и что-то пряное. И увидев его сумасшедшие глаза еще ближе. Сглотнул… Облизал нервно губы. Миша сделал вновь шаг назад. — Чуть выше меня. Ок. Давай, я тебя жду. — Он развернулся и пошел прочь быстро, а Дженсен застонал. Боже, о чем он только думал, когда выбирал курорт!              Он почти галопом донесся до шале, устроил лыжи и побежал обратно. Миша уже ждал его. Рядом на удивление оказалась еще миниатюрная брюнетка. Они что, будут тренировать его вдвоем? Не успел Дженсен уточнить это, как увидел спешащего с комплектом для катания к ним Джареда. А этот что тут делает?              — Я тоже хочу! — Джаред ответил на незаданный вопрос, широко улыбаясь, когда одновременно с Дженсеном подошел к Мише и девушке. — Дженс… Это Женевьев, она будет моим инструктором. Ты меня воодушевил, и я тоже хочу. Жен, это мой лучший друг Дженсен. — Джаред чуть не подпрыгивал на месте. Дженсен едва удержался от смеха: маленькая Женевьев достигала Джареду едва ли до груди. Но была, надо признать, очень красивой.              — Очень приятно, — пропела Женевьев, подмигнула Мише, что стоял нахмурившись, и словно бычка на веревочке повела покорно идущего за ней хвостиком Джареда в сторону. А Миша махнул Дженсену в противоположном направлении.              — Идем. Буду учить тебя падать для начала.              Падать? Дженсен даже остановился. Его будут учить падать?! Да он все умеет и так! И это унижение он… Пусть учат Джареда! Ему вот точно пригодится, он реально не умеет даже стоять на лыжах, не то что… Он вновь оборвал себя. Хотел Мишу — будь добр падать. Как там русский спортсмен говорил однажды? Любишь кататься — люби и санки таскать. Что-то вроде этого.              — Ладно, — мрачно согласился он и покорно принялся надевать лыжи, что видывали бы, наверное, еще дедушек Миши и Дженсена, если бы они тут бывали.              Через час он был уже не так покорен. И лишь только звонкий смех Женевьев и Джареда, доносящиеся со стороны, да усмешка Миши, которую тот прятал от Дженсена (не очень успешно, надо сказать) еще держали его от того, чтобы взорваться и просто сбежать отсюда, послав все к черту. Потому что… потому что за этот час Дженсен падал уже раз сто. На бок, на бок, на другой бок… Принимая самую безопасную позу, чтобы не сломать ноги, руки и спину. И лыжи, кстати, тоже. Пока Миша ему их не дал, сказав, что сначала Дженсен должен научиться падать без них.              Снег был у Дженсена уже везде. Несмотря на добротный костюм, шапочку и перчатки, мокро было уже и рукавах, и в ботинках, и за шиворотом. И сил больше уже не было. Он просто сел на снегу, замер, кусая губу и едва сдерживаясь, чтобы не послать Мишу подальше.              — Ладно, передохни. Пообедайте. И продолжим. Ты хорошо учишься, Дженсен… — мягкие интонации в голосе Миши и осторожное касание его руки к плечу Дженсена немного подняли настроение.              А вечером, после обеда и короткого отдыха, все продолжилось. Правда, на сей раз Дженсен падал в лыжах. И радовался, что ему и правда достались эти, инструкторские. Свои ему было бы жаль так третировать. Наконец, уже под самый занавес занятия Миша позволил ему даже скатиться с небольшой горки, на которой тренировал подростков. Женевьев тоже позволила спуститься Джареду. И они оба: один веселый и довольный, а другой — злой как черт, побрели в сторону шале.              Вымывшись и поужинав прямо в номере, они устроились валетом на диване в номере Дженсена. Джаред ткнул полулежащего друга в бедро и усмехнулся:              — Ну как? Понравилось с Мишей? Кажется, твоя идея и правда отличная. Женевьев уже даже согласилась завтра со мной поужинать…              Дженсен приподнялся, посмотрел на друга и повел плечом. Понравилось ему? Выставлять себя дураком, отбивать бока и руки. Зря тратить время и собственные деньги, а не тренироваться, как и планировал. Конечно же, «понравилось». Но с другой стороны… Миша. Был рядом. Поддерживал. Показывал, как лучше, обнимая порой довольно-таки крепко. Улыбался, радуясь успехам. И посмеивался мнимым неудачам…              — Да, мне понравилось, — не мог он не признать.              — Тогда пригласил бы его тоже на ужин. Сходили бы вместе, может, не так боязно было бы… — Джаред тоже приподнялся.              — Нет… Рано. Я чувствую: еще рано... — сказал Дженсен.              А на следующее утро пожалел об этом. Потому что Миша пропал. Дженсен искал его везде. Но не мог найти. Хорошо, что администратор подсказал, что у Миши два выходных. Но если клиент хочет, то ему предоставят другого инструктора. К примеру, Женевьев. Дженсен отказался. Угрюмый, он взял собственные лыжи и мрачно побрел в сторону фрирайдовских склонов. Один...              Два дня прошли в тоске. Хотя он и накатался вдоволь, попробовал и отработал несколько новых трюков, что могли поднять ему баллы на соревнованиях, это не особо радовало. Потому что не было рядом синих глаз и крепких рук, и запаха сандала.              На третий день Дженсен повеселел. Он вновь увидел Мишу. Миша должен был провести с ним рядом целый день. И мало того, взять его на хоть легкую, но все же трассу. Кажется, Миша был тоже рад увидеть его, потому что улыбнулся широко-широко, едва заметил стоящего у подъемника Дженсена.              Четвертый и пятый дни были тоже наполнены счастьем. Миша уже таскал Дженсена на трассу для середнячков. Многое ему показывал, что Дженсен хоть и сам уже знал, но выполнял с удовольствием. А еще они много болтали. Хоть это было не так-то легко на лыжах, а тем более, когда ты профессионал и стараешься балансировать между тем, как не выставить себя полным идиотом и тем, как не показать, что ты уже далеко не новичок. И Миша оказался не только чертовски красивым и сексуальным, но еще и очень умным и веселым собеседником.              Тридцать первое декабря было шестым днем. Вечером все должны были встречать новый год в ресторане курорта. Джаред уже пригласил Женевьев — хоть в этом не было никакой необходимости: она все равно бы пришла, но все же, — пойти с ним. И девушка согласилась. И теперь Дженсен был намерен пригласить Мишу. А потом, если повезет, позвать его в свой номер. Ему казалось, что он верно считывает все знаки, улыбки и касания Миши. Но, увы, он ошибался.              Они поднимались наверх на склон, и Дженсен осторожно завел разговор о празднике. Но ответ, что он услышал, он не ожидал получить настолько, что чуть не спрыгнул на полном ходу с кресла.              — Миш, — он поймал взгляд собеседника, — ты… Сегодня Новый год. Ты пойдешь на праздник… со мной? — Он не хотел говорить насчет их ориентации, его собственных чувств. Он надеялся, что Миша все и так поймет. Но Миша... Да, он понял. Но сказал вовсе не «да». Он усмехнулся, повел плечом.              — С тобой? С самим Дженсеном Эклзом? Звездой фрирайда? Простой инструктор… Думаю… Нет.              Дженсен открыл рот, ошарашенно глядя на Мишу. Он знает его? Знает и… из-за этого отказывается? Но почему? И…              — И давно ты в курсе? — хрипло спросил он, страшась спросить о причине, по которой Миша не хочет пойти с ним. Миша вновь повел плечом, причмокнул.              — Давно. С первого дня, когда вы приехали. Мне ребята рассказали, что звезда прибыла. Они смотрят соревнования. А Женевьев сказала, что ты на меня запал. А потом… когда ты попросился у меня заниматься, мы с ней даже поспорили, сколько ты продержишься, сохраняя инкогнито...              Кресло поднималось слишком медленно. Дженсен чуть не сломал свои палки, стискивая их пальцами. Молчал. Спрыгнул неловко в зоне высадки, чуть не сломав лыжу. Посмотрел на Мишу, что стоял рядом словно ни в чем не бывало. Поспорили. Он просто смеялся над Дженсеном. Издевался над ним. Провоцировал. А Дженсен-то… Размечтался!              — Спасибо... за урок! — злобно выплюнул он, оттолкнулся с силой и покатился со склона, не оборачиваясь на Мишу.              На вечеринку он пошел с подругой Женевьев — рыжеволосой хохотушкой моделью по имени Даннил. Очень красивой и очень милой. Дженсен бы за ней даже приударил, если бы не Миша, разбивший к чертям ему сердце.              ***              Оставшиеся дни до отъезда Дженсен избегал всех. Даннил, что звала его кататься вместе. Джареда, что пытался на пару с Женевьев его взбодрить. И в особенности — Мишу. Что вроде и не искал встреч, но нет-нет, да попадался на пути. На дороге на склон, на обеде. После ужина, когда Дженсен шел в гостиницу. Миша никак не пытался его остановить или поговорить, но вид у него был побитой собаки. Что приносило Дженсену мрачное удовлетворение. Похоже, Миша хотел извиниться. А вот хрен ему!              И вот их последний день на курорте. Назавтра отлет, и о Мише, и глупых надеждах Дженсена будет окончательно забыто. Дженсен решил прокатиться последний раз на «своем» склоне, сбоку фрирайдерского, еще более диком. И потащился с лыжами к подъемнику. Он не заметил, как Миша рванул за ним следом. Не заметил Дженсен и того, что на склон как раз сбрасывали снег из пушек.              Неизвестно, что бы случилось, попади он под снежный поток, может, съехал бы на нем в пропасть, так смертельно припорошенную свежим слоем, но ему повезло. Он уже даже оттолкнулся и поехал весьма быстро в сторону опасного участка, как почувствовал удар в спину и полетел кубарем в сторону. Хорошо, многолетний опыт и свежие тренировки с Мишей дали свои плоды: он не разбился, а плюхнулся на бок, как и учили, перевернулся пару раз и замер. А потом на него сверху свалился тяжело дышащий Миша.              — Ты совсем идиот?! — прорычал он, закрывая Дженсена собой. Краем глаза Дженсен успел увидеть, что над ними пронесся дикий снежный вихрь, что сшиб плотно сидящую шапочку с головы Миши и встрепал его и так вечно растрепанные темные волосы. — Зачем ты под пушки полез? Да тебя бы сдуло к чертям! Вставай… — Миша неуклюже ерзал на нем — они сцепились лыжами — пытаясь встать. А Дженсен думал только о том, как прекрасен сейчас Миша. И как он не может на него злиться, когда он так близко.              — Наверное, да... — прошептал Дженсен тихо, поймал Мишу за шею, потянул к себе и нежно поцеловал. Миша лишь тихо выдохнул.              ***              Грелись и сушились они в номере Дженсена. Выбираясь со склона, они успели попасть еще под несколько ударов пушек и были мокрые почти насквозь. Миша, выполнявший свой служебный долг, как бы ни сопротивлялся Дженсен, и закрывавший его собой постоянно, был мокрее раза в два. И Дженсен, боясь, что тот заболеет, силой затащил его в свою ванную, где стояла настоящая джакузи, заказал им бутылку виски и теперь, напоив Мишу порцией горячительного и устроив в почти что кипятке, растирал его плечи и спину, устроив у себя между ног. Миша не протестовал. Лишь урчал, закрыв глаза и откинувшись назад на грудь Дженсена. Дженсен же чувствовал себя чертовски счастливым, хоть до сих пор был напряжен. Он хотел понять причину, побудившую Мишу отправиться за ним.              — Значит, ты рванул за мной, чтобы спасти… — полувопросительно шепотом спросил он, покусывая губы и радуясь, что Миша сейчас не видит его лица. Наверное, там страх в глазах горел. — Это был… только долг? — Задал он вторую часть вопроса, замер…              Миша чуть повернул голову, и теперь Дженсен видел его скулу, один глаз и щеку. И край улыбки, появившейся на Мишином лице.              — Нет, — прозвучало тихо. — Не только. Ты... нравишься мне. Сразу понравился. Я даже не знаю, почему я так... себя вел. Издевался. И с тренировками, и с праздником. Прости...              Сердце сделало немыслимый кульбит. Дженсен стиснул Мишу в объятиях судорожно, выбивая из него стон, и принялся целовать все, что попало под губы. Щеку, макушку, висок, шею, плечо… Он был так счастлив сейчас. Кажется, он правда не зря отбивал себе все бока. Выстраданный приз был очень и очень хорошим! А простить... Он простит. Когда сам преподаст Мише пару уроков. Но не лыж. А послушания. И терпения. О да! Это будет просто отличный урок. Рука Дженсена скользнула по животу Миши вниз и замерла в паху. Миша жалобно заскулил. Дженсен усмехнулся:              — Терпи теперь. Моя очередь тебя инструктировать... Знаешь, я люблю жестко. И без правил...