Lost in a Winter Wonderland

Если бы кто-то спросил О Сехуна, что он ненавидел в Рождестве – (не то, чтобы этот праздник даже заслуживал такой сильной эмоции) - ответом послужил бы длинный список, состоящий из нескончаемых пунктов. Противные рождественские песни, чрезмерно радостная атмосфера, фанатичная защита интересов потребителя - это только некоторые из раздражающих пунктов. Было легче спросить его, что он любил в Рождестве. На это у Сехуна был только один ответ: встреча с семьей. С тех пор как он четыре года назад стал студентом университета, единственными фиксированными датами, в которые он обязательно посещал свою семью, были Рождество и Новый год. Забавно, ведь, и его родители, и он сам жили в Сеуле. Однако повышенная нагрузка в СНУ и не близкая дорога от одного конца Сеула до другого не позволяли делать визиты домой регулярными. Учитывая редкость визитов домой и количество времени на отдых, последним местом, где можно было бы встретить Сехуна с самого утра 24 декабря, было рождественская ярмарка рядом в их жилом районе. Печальная причина этому, и, скорее всего, его определенное отвращение к Рождеству, заключались в том, что его родители ежегодно открывали на ярмарке небольшой магазинчик, продавая рождественские елки всех форм, размеров и оттенков зеленого. Сколько Сехун помнил, его родители всегда были очень заняты в течении предшествующих Рождеству недель, и в худших случаях Сехуну даже приходилось помогать им с бизнесом. Проводя часы на холоде, продавая елки колеблющимся семьям с хнычущими детьми. Не было ни шанса спастись от конкуренции ближайших от него киосков за право нести рождественскую музыку в массы, что, несомненно, лишь подпитывало неприязнь Сехуна. Тем не менее, будучи примерным сыном, он снова помогал родителям в последние рабочие дни, чтобы те могли начать подготовку к Рождеству, а его брат с семьей – совершить последние запланированные покупки. В любом случае, дела шли плоховато – за несколько часов лишь пара покупателей решились на покупку рождественской елки – а Сехун продолжал полагаться на постоянный запас горячего шоколада и глинтвейна из соседнего киоска. Бэкхен, его веселый друг детства, сказал что он был счастлив заглядывать при каждой возможности, чтобы подразнить Сехуна в его обязательном атрибуте продавца елок - шляпе Санты и выпросить долгожданный подарок на Рождество. Сейчас, когда было уже около трех часов дня, Сехун был рад, что ему наконец-то нужно закрывать магазинчик. Нос у него был такой красный, что он вполне мог соперничать с оленем Рудольфом, не то что с Санта-Клаусом. Его пальцы и ступни замерзли до такой степени, что Сехуну не терпелось поскорее вернуться в уютное тепло родительского дома и согреться перед печкой. Пробираясь вдоль внушительных размеров их магазина, ведь все эти деревья требовали большой площади размещения, чем среднестатистический ларек для продажи, Сехун только собрался полить оставшиеся деревья, как столкнулся с кем-то. Или, скорее, это в него врезался кто-то. Опустив взгляд вниз, он увидел маленькую девочку, ростом не достающую до высоты его бедра, которая тут же прильнула к его ногам. Сехун был удивлен. Не зная, что делать, он решил для начала поставить тяжелую лейку (в какой-то степени подвиг, если учесть ребенка, что повис на его ногах), прежде чем попытаться избавиться от удивительно сильной хватки девчушки. Однако он прекратил свои безрезультатные попытки, как только понял, что ребенок тихо плачет и дрожит у его ног. Желая успокоить девочку, он решил погладить ее по голове, что была не прикрыта ни шапкой, ни какой-либо повязкой. Только через несколько секунд в этом угрожающем равновесию положении, девушка осмелилась поднять глаза, все еще не ослабляя своей хватки нисколечко. Подавив сильное желание пищать от умиления сложившейся перед ним картины: большие слезящиеся глаза, нос такой же красный, как у Сехуна и дрожащие губы, а на голове ободок, имитирующий медвежьи ушки, - Сехун вместо этого ободряюще улыбнулся ребенку. - Привет. Я – Сехун. Казалось, девочка была так поражена простым заявлением Сехуна, что слезы из ее глаз перестали течь, и она уже с любопытством смотрела на него. Сехун постарался как можно аккуратнее вытереть следы слез с лица девочки своими толстыми перчатками, а затем наклонил голову. - Не хочешь сказать мне свое имя? Малышка, казалось, была немного смущена своей предыдущей вспышкой гнева, возможно, она была немного старше, чем выглядела. Покраснения от рыданий на лице сменились очаровательным румянцем. Когда она смущенно посмотрела в сторону, Сехуну пришлось напрячься, чтобы услышать ее бормотание. - Рахи… - и после небольшой паузы она добавила, - Сехун – красивое имя. - Спасибо. Рахи тоже очень красивое имя. Поскольку Сехун распознал у Рахи легкую шепелявость - особенность, с которой он был слишком хорошо знаком, и потратил немало времени, чтобы избавиться от нее, – он предложил: «Если хочешь, можешь звать меня Хунни. Так меня называют мои друзья». Это было его небольшой ложью, чтобы сделать маленькую и потерянную девочку счастливой, и, когда Рахи ответила, она впервые улыбнулась Сехуну. - Мои друзья зовут меня просто Рахи. И я бы хотела назвать тебя Хунни. - Рахи, если ты отпустишь мои ноги, я могу предложить тебе горячий шоколад, чтобы отпраздновать нашу дружбу. Что думаешь насчет этого? Ответом на его вопрос послужил радостный визг «Шоко!», и Рахи отпустила ноги Сехуна, но только для того, чтобы своими маленькими ручками в просящем жесте попросить поднять ее повыше. Легко потакая девчушке, Сехун поднял ее и усадил к себе на бедро. Он был рад, что избежал дальнейшей драмы, когда Рахи перестала плакать. Теперь оставалось выяснить, где малышка потеряла родителей, и помочь ей найти их. Сехун решительно подошел поближе к прилавку и поставил Рахи около него, чтобы достать термос из-за прилавка. К счастью, последней порции какао хватало еще на несколько чашек. Он наливал дымящуюся жидкость до тех пор, пока обе чашки не наполнились до половины, а когда понял, что чашка с рисунком веселого снеговика, которая появилась у него благодаря Бэкхену, не слишком горячая, передал ее Рахи. Сехун сделал небольшой глоток из чашки, успокаиваясь богатым вкусом шоколада, и задумался, как подойти к вопросу о родителях Рахи и не огорчить ее снова. Он наблюдал за ней, когда она подула в чашку и сделала глоток, после чего подняла голову с радостной улыбкой. Скорее всего, прямо сейчас, где-то ходит родитель, отчаянно ищущий свою маленькую девочку. - Рахи, тебе нравится? Девочка решительно кивнула, и ее яркая улыбка продемонстрировала несколько отсутствующих зубов, неудивительно, что она слегка шепелявила. - Да! Спасибо тебе, Хунни. Сехун был поражен тем, насколько эта маленькая девочка была ответственна и хорошо воспитана для своего возраста. Так что, нет смысла тянуть. - Итак, Рахи, ты можешь сказать мне, с кем ты пришла на ярмарку? С родителями или кем-то еще? Рахи нервно болтала ногами и старательно избегала смотреть на Сехуна. Похоже, она прекрасно понимала, как попала сюда и из-за чего потерялась. - Я покупала подарки маме и папе вместе с дядей Нини. Ну, по крайней мере, хоть кто-то из родственников был рядом. Осталось только выследить этого дядю Нини. - А ты не знаешь, где сейчас может быть дядя Нини? Я бы с удовольствием с ним познакомился. После этих слов реакция Рахи была слишком бурной. - Да, тебе обязательно нужно познакомиться с дядей Нини, все мои друзья любят видеться с ним! Но ты не можешь выйти за него замуж. Потому что это я выйду за него замуж, когда вырасту. Дядя Нини - самый лучший! У малышки в глазах словно звезды сверкали, и, хотя Сехун и находил это зрелище и ее нетерпение восхитительными, но полученная информация не очень помогла ему. - Хорошо, я обещаю тебе, что не выйду замуж за дядю Нини, - Сехун выставил мизинчик в обещающем жесте, - Но я думаю, что, если ты хочешь выйти за него замуж, когда вырастешь, мы должны постараться найти его. Может, ты помнишь место, где вы были вместе в последний раз? Когда Рахи опустошила свою чашку с какао и поставила ее на стол, Сехун быстро наполнил ее во второй раз, давая девочке время для переосмысления того, что с ней произошло, и подумать над ответом. Спустя несколько секунд, освободив свои руки, Рахи начала быстро жестикулировать. - Я должна была держать Нини за руку. Но когда он платил за мамин подарок, я увидела ёлки, и мне захотелось купить дяде Нини ёлку, потому что дома у Нини её нет, и он совсем один, когда меня там нет. Поэтому я хотела найти ему идеальную ёлку, но здесь было так много ёлок, что я не нашла дорогу назад, и потом я увидела эту шапку, - Рахи маленьким пальчиком показала на шапку Санта Клауса, что была у Сехуна надета на голову, - Но это была не шапка Нини, а твоя. В конце потока своих слов Рахи прищурилась и надула губы, ее руки сжались в маленькие кулачки: « Я знаю, что это моя вина, потому что я должна была остаться с дядей Нини, но я действительно хотела купить ему эту ёлку!» - Ее глаза уже опасно блестели, и она моргала, борясь со слезами. Сехун снова погладил Рахи по волосам, - в конце концов это был хороший способ помочь девочке успокоиться – а за тем снова сунул ей в руки кружку с горячим шоколадом. - Все в порядке, Рахи. Мы найдем дядю Нини, а потом вместе выберем для него самую лучшую ёлку, хорошо? «Ведь это так легко - найти какого-то незнакомца в шляпе Санты и с прозвищем “дядя Нини"», - едва не произнес вслух Сехун. По крайней мере, Рахи называла своего дядю по имени, а не просто дядей. Сехун напомнил себе, что нужно мыслить позитивно. Рахи кивнула в знак согласия и спросила дрожащим голосом: «Ты думаешь, дядя Нини будет ненавидеть Рахи?» - Нет, Рахи, конечно нет! Я уверен, дядя Нини будет очень счастлив, когда увидит тебя, потому что он очень тебя любит, ты ему дорога. Скорее всего, сейчас он сильно переживает, так что давай поторопимся и найдем его, - Сехун шлепнул ее по носу подушечками пальцев, заработав небольшой смешок от девочки. Он опустился на колени и повернулся спиной к Рахи, похлопывая себя по плечам. - Ладно, запрыгивай. Так тебе будет удобнее видеть все происходящее, и мы сможем найти твоего дядю в кратчайшие сроки. Рахи нетерпеливо вскарабкалась ему на плечи, ухватившись за голову, чтобы не упасть, и радостно засмеялась. Сехун убедился, что он крепко держит ее маленькие ноги, прежде чем встать. Не зная, с какой стороны начать, Сехун задумался, где бы он мог искать свою потерявшуюся племянницу. На ярмарке была небольшая будка для объявления информации о потерянных вещах. Однако эта будка была довольно далеко от магазинчика семьи О, особенно если брать в учет огромный поток людей. Еще одним местом, привлекающим внимание потерявшихся деток, могла быть большая карусель с мигающими огоньками, но, в этом месте легче потеряться, чем найти кого-то. Немного подумав, Сехун решил выбрать самую разумную идею – начать с места, где Рахи в последний раз видела своего дядю. После ряда вопросов и более-менее полезных ответов Сехун понял, что Рахи, скорее всего, заблудилась возле маленького киоска, торгующего свечами ручной работы. Хотя их киоск по продаже рождественских елок был едва виден из упомянутой будки, их большая вывеска была бы видна даже для такой маленькой девочки, как Рахи. Рахи, получив наставление держать глаза открытыми и внимательно смотреть по сторонам, оглядывалась по сторонам и разглядывала превосходные виды на блестящие вещи и вкусную еду. А ещё она без колебаний время от времени выкрикивала имя своего дяди. Тем временем Сехун начал свой путь к магазину семьи До. Он надеялся, что даже если их поиски возле этого магазина не увенчаются успехом, сын его владельца - Кёнсу (занятый тем же жалким заданием, что и Сехун) будет знать, как дядя Нини отреагировал на потерю племянницы и где планировал её искать. Это была трудная задача: пробираться сквозь кажущуюся бесконечной массу людей, и вес неугомонного ребенка определенно не делал ее легче. Когда они прошли примерно половину пути, Сехун остановился, чтобы купить печенье в форме рыбки и поддержать в Рахи хорошее настроение, но вдруг резко остановился. Ему показалось, что он услышал свое имя, но он не мог просто повернуть голову, так как Рахи крепко держала его, поэтому он решил медленно повернуться на месте. И действительно, издалека он услышал пронзительный крик: «Сехун!» - параллельно с более глубоким, но более тревожным: « Рахи!» - Сехун был уверен, что узнает в человеке, дико размахивающем руками – Бэкхёна – своего друга. Рахи тоже услышала голоса и начала возбужденно извиваться на плечах Сехуна, крича: « Нини, дядя Нини!» Цель Сехуна - держать Рахи в безопасности на своих плечах, была практически обречена на провал, и он мягко упрекнул её. - Рахи, ты должна сидеть спокойно и крепко держаться за меня. Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой потерялись еще раз, правда? Своей маленькой ручкой Рахи погладила Сехуна по голове и сразу успокоилась, перестав дёргать ногами и кричать. - Мне очень жаль, Хунни. Я просто так рада слышать дядю Нини. Сехун от души рассмеялся и несколько раз легко подпрыгнул с Рахи на плечах. - Все хорошо. Я ведь тоже волнуюсь за тебя. Но я должен охранять тебя, пока мы не доберемся до твоего дяди, иначе я не осмелюсь встретиться с ним. - Не-е-ет, ты должен познакомиться с дядей Нини. Ты мне очень нравишься, и я хочу, чтобы ему ты тоже нравился, поэтому я буду сидеть спокойно. Они продолжали стоять прямо там, где остановились, боясь упустить двух близких людей в толпе, и вскоре нетерпеливый молодой мужчина – если честно, Сехун просто не хотел называть его отчаявшимся – подбежал к ним и протянул руки к Рахи. Сехун немного присел, чтобы позволить Рахи спокойно слезть с его плеч и попасть в крепкие объятия своего дяди. - Рахи, детка, ты в порядке? Не ушиблась? Я так волновался, Рахи! – этот мужчина - дядя Нини, суетился вокруг маленькой девочки на его руках, одаривая ее розовые щечки маленькими поцелуями. И если Сехуну было трудно не умиляться с очаровательной Рахи, то гораздо труднее было сдерживать себя при виде счастливой Рахи и её не менее счастливого дяди. Хотя человек в шляпе Санты, сдвинутой набок на голове под непослушной копной волос, просто не дал Сехуну расслабиться, и поэтому определенно мог бы быть причиной его обморока. Бронзовая кожа, приятная свежесть холодной зимы, четкая линия подбородка, пухлые губы, слегка прикрытые шапкой глаза - все это можно было считать совершенством. Сехун отвлекся от своих мыслей, когда Бэкхен врезался ему в бок. Пока племянница и дядя радовались воссоединению, Бэкхен и Сехун оценили произошедшую ситуацию, а после Бэкхен поспешил обратно к своему магазину. А Сехун всё продолжал стоять рядом с милой парочкой, что продолжала успокаивать друг друга, не зная, что ему делать. Ведь он дал Рахи обещание, что они вместе будут выбирать ёлку, и, если малышка не передумает, Сехун не собирался ее подводить. И только мгновенье спустя – на самом деле Сехун не был против постоять немного на холоде, глядя на очаровательное зрелище перед собой, - Рахи хлопнула обеими ладошками по щекам дяди. - Дядя Нини! Ты должен познакомиться с Хунни! – она взвизгнула и повернулась к Сехуну. Дядя Нини повернулся в сторону Сехуна, впервые заметив его. Сехун покраснел под этим пристальным изучающим взглядом, но, к счастью, Рахи не позволила ему выставить себя дураком. - Хунни, это дядя Нини. Дядя Нини, это Хунни. – она представила их друг другу и помахала рукой, словно ожидая каких-то действий с их стороны. Единственным действием, которое планировал Сехун – исправить свое имя, но дядя Рахи опередил его и мягко ухмыльнулся. Он явно понял, какого поведения ожидает от них Рахи. - Приятно познакомиться, Хунни. Ты можешь называть меня Чонин, потому что я, очевидно, не твой дядя. И спасибо тебе за заботу о Рахи, я бесконечно тебе благодарен! Едва Чонин закончил свою последнюю фразу, как внезапно притянул Сехуна вперед и заключил в тройные объятия. Совершенно сбитый с толку, Сехун напрягся, пока не услышал тихий шёпот возле своей шеи: « Рахи всегда ожидает, что люди, которые встречаются в первый раз, обнимутся, – А когда Сехун в ответ приобнял мужчину, Чонин добавил, - Но не то чтобы я был против обнимать тебя без причины». Не услышав слов дяди, Рахи радостно воскликнула: «Дядя Нини, Хунни поможет нам выбрать для тебя рождественскую елку, хорошо?» - требуя внимания, ее маленькие ручки ущипнули обоих взрослых мужчин за щеки. Когда Чонин с готовностью согласился, Рахи попросила, чтобы её нес Сехун, а Чонин просто шёл за ними, восхищаясь видом своей любимой племянницы в объятиях этого прекрасного – внутри и снаружи – мужчины. В пределах слышимости дяди Рахи прижалась к Сехуну и прошептала: «Знаешь, Хунни, на самом деле я не собираюсь выходить замуж за дядю Нини. Только не говори ему, но когда я вырасту, он будет слишком стар для меня. Так что, даже если мы не найдем ему идеальную рождественскую елку, я думаю, что он не будет одинок, если ты останешься с ним», - с этими словами она влажно чмокнула Сехуна в щеку и помахала Чонину, показывая, что он должен поспешить. И Сехун ответил ей тем же жестом, оставив чуть менее влажный поцелуй на ее щеке. Через плечо он поймал пристальный взгляд Чонина и широко улыбнулся, увидев, как тот неловко подмигнул ему. Возможно, Сехун наконец-то сможет назвать еще кое-что, что ему нравится в Рождестве – встреча с Рахи и Чонином.