окна в пол

Росс просыпается в своей постели в Лос-Анджелесе и чувствует запах блинчиков и кофе с кухни. Трет глаза, встает и спускается вниз, слыша, как Рокки подпевает музыке из колонки. — Доброе утро, Рокс, — он вскидывает руку в приветствии и садится за стол. — Доброе, бро, — отвечает Рокки и пододвигает к брату тарелку с блинами и кленовым сиропом, который Росс привез из Ванкувера. Кофе дымится рядом, младший Линч глубоко вдыхает его аромат и улыбается. От ощущения дома внутри все теплеет и расслабляется. Он приехал пару дней назад, и с тех пор они с Рокки спали в разных постелях и вели себя, как обычные братья. Россу не хватало его объятий по ночам, поцелуев и ласковых прикосновений, но он чувствовал, что им нужны время и дистанция, чтобы понять, как жить дальше. Пока он ест, Рокки вдруг подходит сзади и легко целует его в висок. Росс замирает, словно боясь спугнуть момент. — Я в студию. Придешь? — Ага, — сглотнув слюну, кивает Росс. Рокки уходит, а тот быстро доедает завтрак и берет кружку с кофе с собой в студию. Старший уже что-то играет на гитаре, напевая себе под нос. Росс любуется им: Рокки особенно красив в моменты, когда его пальцы перебирают струны гитары, а мысли блуждают в творческом потоке. Росс садится за пианино, ставит на него кружку и начинает подыгрывать брату: сначала едва слышно, потом все больше, потом снова тихо, словно они передают друг другу эту мелодию и позволяют сыграть так, как каждый ее слышит. У Росса в голове рождаются строчки, и он начинает напевать: — Stay somehow (Останься как-нибудь) Never give you up (Никогда не сдавайся) Do you have enough? (Тебе всего достаточно?) Рокки улыбается, играет куплет и подхватывает: — Tell me how (Скажи мне, как) I could help you out (Я могу помочь тебе?) I could hold you down… (Как я могу удержать тебя?..) — Подожди, надо записать, — Росс вскакивает с места, ставит на компьютере запись и возвращается на место. Снова играет, напевает те же строчки — песни редко рождаются целиком — и тонет в голосе Рокки, который мягко струится под звуки пианино. Росс раскачивается в такт музыке, по голой спине бегут мурашки… и он понимает, что счастлив. Здесь, в этой студии, рядом с Рокки, играя новую музыку, которая сама выходит из-под их пальцев так гармонично, так красиво, так естественно. Он смотрит на старшего брата, улыбается, и в груди теплеет от светлой улыбки в ответ. Они играют еще часа три, не замечая ни голода, ни звонящих телефонов. Потом откладывают инструменты и идут обедать, по пути обсуждая, что нужно успеть снять клип, пока Росс здесь, а потом найти в Ванкувере студию под запись песен и составить график, когда Рокки будет приезжать в Ванкувер, а Росс — в Лос-Анджелес. Возвращаются и снова идут в студию, ответив на пару звонков от организаторов концертов, которые пройдут уже на этой неделе. Вечером, чувствуя приятную усталость и собираясь уже идти спать, Росс заглядывает в спальню Рокки и присаживается рядом на кровати. — Продуктивный день, — хмыкает он, и Рокки согласно кивает. — Но все еще куча дел, которые нужно разгрести. — Но мы справимся, да? Рокки поднимает на него глаза и тепло улыбается. — Да. Конечно. Рокки всегда приободряет его — работа у старшего брата такая. Росс вздыхает и чувствует комок вины, который носит в себе последние несколько недель. — Прости меня. Я говнюк, — выдыхает он. Рокки смотрит на него долго и молча; младший надеется хоть на какой-то ответ, но не смеет требовать его. Через минуту он встает с кровати и направляется к двери. — Спокойной ночи, бро. Росс еще долго не спит и слышит, как в соседней комнате Рокки постукивает пальцами по краю кровати, отбивая ритм сегодняшней песни. Младший хмыкает и постепенно засыпает под этот звук, уже зная, как ее закончить. *** Следующие несколько дней им почти некогда думать: они заканчивают запись песни, готовятся к съемкам, ездят на фотосессии и дают интервью. Вставать приходится рано, но это совсем не то же самое, что выматывающие съемки сериала: Россу в кайф, и он наслаждается каждой минутой всего происходящего. Он все еще спит в отдельной комнате, они все еще ни разу не целовались с Рокки, но даже это не омрачает нахождение Росса дома. Он просто рад, что Рокки рядом, что они продолжают сочинять музыку, говорят друг другу «Доброе утро» и живут так, как хотели до начала съемок. Рокки хочет приготовить себе кофе и тянется к кофемашине, вставая вплотную к Россу сзади, пока тот нарезает себе салат. Загружает капсулу, нажимает нужную кнопку и не уходит, видимо, дожидаясь окончания программы. У Росса внутри все горит от этой внезапной близости, которой не было уже так давно, и он на мгновение прикрывает глаза. В следующий момент, когда Рокки слегка наклоняет голову и легко касается губами его виска, младший шумно выдыхает и выпускает нож из пальцев. Руки старшего двигаются по талии вперед, обнимают и прижимают ближе. Губы спускаются вниз, оставляют легкий поцелуй сначала на щеке, потом на шее, и Росс наклоняется влево, открывая ее. Сердце стучит быстро, в ушах шумит, он почти не дышит, боясь, что сейчас все закончится, но Рокки не отстраняется и не уходит, даже когда кофемашина издает сигнал о готовности напитка. Росс разворачивается к брату, смотрит ему в глаза и хочет в сотый раз извиниться, сказать, что вел себя как идиот, что никакой Джастин ему не нужен, и вообще больше никто не нужен, кроме любимого, теплого, родного Рокки, но старший и так все понимает. Улыбается, прижимается лбом ко лбу, и Росс только сейчас замечает, как тот глубоко и часто дышит. — Ты ведь скучал, да? — спрашивает Росс с нервным смешком, слыша, как дрожит его голос. Он обвивает руки вокруг шеи Рокки и смотрит ему то в глаза, то на губы, не зная, чего сейчас хочет больше: поцеловать или любоваться красивым, таким уютным братом. — Если отвечу так, как хочу, мы поругаемся, — хмыкает Рокки, и Росс тут же говорит: — Скучал, пока я развлекался с Джастином, так ты хотел ответить? — Росс улыбается. Он знает, что сейчас Рокки уже не будет ревновать. — Да, — со смешком выдыхает Рокки и чуть крепче сжимает его талию. — Да, черт возьми, я пиздец ревновал тебя к твоему фальшивому новому брату. Я не знал, что буду. Я никогда раньше тебя не ревновал, Росс… — шепчет он, и у младшего идет кругом голова от этой откровенности, от его горячего дыхания на губах, по которому он так соскучился. — I like that I can feel you now, Maybe we can love somehow, Baby, you and me right now, Baby, come on…* — напевает тихо Росс на знакомую им уже мелодию. Раньше в этой песне была только одна строчка, которой они ее и назвали, и только в последние дни Росс придумал остальные. А прямо сейчас родились слова припева, которые он все никак не мог найти. Рокки смотрит на него с улыбкой. — Дописал, значит? — спрашивает он. — Дописал. Теперь полностью, — шепчет Росс, и Рокки целует его в губы, окончательно забывая про свой кофе.