Дипломник

Чанёль просыпается от чужих поглаживаний по бедру. Глаза отказываются открываться и даже побаливают. Судя по прозвеневшему будильнику мужчины, сейчас восемь утра. Насколько он помнит, у Бёна сегодня выходной день, а он уже успел сходить в душ и теперь зачем-то пытается лишить его сна!       — Почему так рано? — сонно вздыхает Ёль. — Выключи-и.       — У тебя сегодня две пары, поднимайся.       — Не хочу.       — А если опоздаешь?       — То опоздаю, — усмехнулся Ёль, всё ещё отказываясь открывать глаза. Позади слышится шуршание ткани. Буквально через несколько секунд Чанёль ощущает, что к нему впритык придвинулись, и приоткрывает глаза.       — Поднимайся, — шепчет мужчина, а сам кладёт руку на бедро и медленно проводит ею к члену, оглаживая орган через ткань.       — Ну да, куда тут теперь, — выдыхает Ёль, мстительно прогибаясь, вжимаясь ягодицами в чужой пах.       — Ты опоздаешь на пару.       — Ты первый начал! — возмущается парень.       — Ты позволил мне это сделать. «Да что б тебя!» — думает Пак, шумно выдыхая. — «И так почти каждое утро…» Бён целует его в шею и прикусывает кожу, настойчиво оттягивая резинку трусов. Ёль даже отреагировать не успевает, как член обхватывают ладонью и проводят вверх-вниз. После этого, разумеется, промолчать не получается. Парень пытается поддаться вверх к руке, тем самым потираясь о чужое тело, и слишком поздно понимает, что делать этого совсем не стоило.       — Ну что ты творишь? — вздыхает Бён. Резко отсев к изголовью кровати, он дёргает Чанёля на себя, и парню приходится подстроиться под чужое желание сесть. Только потом до него доходит, что происходит, и уже не получается пойти на попятный.       — Ты хочешь травмировать мою задницу? — стонет Ёль, чувствуя себя скованным чужими руками.       — Разве я недостаточно аккуратен? — усмехнулся мужчина, проводя свободной ладонью по натянутым связкам. Чанёль не нашёлся с ответом, пытаясь податься бёдрами вверх. — Разве я недостаточно аккуратен, Чанёль? — вкрадчиво спрашивает Бён, замедляя движения ладонью. — Мм?       — Бэкхён… Слова бессмысленны. Чанёль несдержанно стонет и выгибается, вжимаясь в чужой пах. Мужчина слишком медлительный, словно пытается выжать из него ответ на вопрос, но Пак не сдаётся, впиваясь в чужое предплечье пальцами.       — Я достаточно близко? — с тем же сумасшедшим тоном спрашивает Бён. Ёль хватает ртом воздух, не зная, куда себя деть и как сдерживаться. Он стонет сквозь плотно сжатые губы и откидывает голову на чужое плечо, подставляясь под чужую руку. Мужчина снова что-то спрашивает, тяжело дышит и проводит губами по шее, словно пытаясь найти лучшее для укуса место. Чан ощущает, как рука сжимает его бедро, но быстро поднимается вверх по рёбрам к шее, забираясь прямо под футболку.       — Не мучай, — шепчет Ёль. Бён ничего не говорит. Продолжает двигать рукой и оглаживать шею, словно размышляя, пережимать ли ему доступ к кислороду. Чанёлю и так нечем дышать, он задыхается от желания громко простонать и кончить, но Бён…       — Бэк, — шипит парень. Рука уже полностью под футболкой, практически до локтя. Ёль ощущает прохладный воздух, прошедшийся по обнажившемуся животу. Парня выносит от всего этого. Рассудок избивают чужие губы, проводящие по шее, горячее дыхание, опаляющее кожу, сильные и контролирующие руки, пылающие ладони и пальцы, медленно поднимающиеся к подбородку и губам. Чанёль приоткрывает глаза от неожиданного желания почувствовать чужие пальцы во рту и стонет от своих же мыслей, тихо шепча ругательства.       — Что такое, Чанёлли? — интересуется мужчина. — Уже невмоготу?       — Твои гребаные пальцы, — всхлипывает Ёль, ощущая, как бёновская ладонь специально пережимает основание.       — Что с ними не так?..       — Я хочу их. Мужчина резко втягивает воздух через нос и кусает за шею около скулы, вынуждая крупно вздрогнуть.       — Тогда возьми их. Чанёль стонет, стоит пальцам медленно подняться от подбородка к губам. Это пиздец как странно, но слишком горячо для воспаленного рассудка. Его колотит от того, насколько это откровенно и развратно, но оно того стоит. В это тяжело поверить, но указательный и средний пальцы находятся у него во рту. Чанёль настойчиво раздвигает их и проводит языком по основанию каждого. Как же его блять, кроет, со всего этого… Бён не выдерживает первый. Возможно, происходящее бьёт его сильнее, чем самого Чанёля. Он отпускает его член, с силой нажимает ладонью на его связки, вжимая в себя, и поддаётся бёдрами вверх.       — Твою мать, блять, что ты со мной делаешь, — тяжело выдыхает мужчина. Он вытягивает пальцы изо рта. Рука полностью пропадает, заставляя теряться в ощущениях. Член снова захватывают ладонью и в тот же момент пальцы оказываются около сфинктера, совсем немного проникая внутрь. Это были пальцы, влажные от его слюны. Они побывали в его рту, он касался их языком, и теперь они внутри него. Чанёль кончил безмолвно: выгнулся, раскрыв рот, зачем-то задерживая дыхание. Судорожно выдохнув и вдохнув, Пак расслабленно разваливается на чужом теле и в этот же момент звонит телефон.       — Кара, блять, вообще не до тебя сейчас, — цокает Ёль, взяв телефон в руку, чтобы сбросить вызов. — Итак, какого хрена?       — Тот же вопрос к тебе, — усмехается Бён. Чанёль закатывает глаза и медленно садится на кровати. Он не знает, что на него нашло, но это было тем, что ему понравилось. Также он не знает, почему краснеет и отказывается оборачиваться к мужчине, когда тот зовёт его.       — Тебе хотелось этого. Не нужно стесняться своих желаний.       — Значит, я не буду, — говорит Чанёль, но знает, что твёрдости в словах немного не хватает. — Я постараюсь. Клюнув мужчину в щёку, парень стягивает до конца сползшее белье, берет себе другие вещи и движется в ванную. Насколько он знает, пара начнётся через полчаса. Значит, у него есть время привести себя в порядок и сделать кофе. Неспешно сходив в душ и почистив зубы, Ёль выходит из ванной, пытаясь высушить полотенцем волосы. Бён продолжает лежать на кровати и при виде него мельком улыбается уголком губ.       — Твой телефон буквально разрывало от сообщений.       — У меня нет настроения на какое-то дерьмо, — тяжело вздыхает Пак, подходя к тумбочке, — но, вероятнее всего, именно оно меня и ждёт. Чанёль проверяет сообщения и взвывает, отбрасывая полотенце на постель. Подруга пишет, что вместо дистанционных пар их вызывают в сто восемнадцатую аудиторию (где проходила конференция) на половину десятого утра, то есть, ему нужно выходить через двадцать минут, чтоб успеть на автобус.       — Мне нужно в универ, — раздраженно цокает Пак, бросая телефон на кровать.       — В честь чего? — вздёргивает бровь Бён.       — Понятия не имею. Каре позвонила методист, попросила срочно всем позвонить. Чанёль даже не смотрит на то, что вытаскивает из шкафа. Быстро натягивает носки, скача то на одной, то на другой ноге, затем пытается быстро влезть в облегающие джинсы. Выхватив первую попавшуюся черную футболку, он быстро снимает домашнюю, отбрасывая её на рабочий стол Бёна. Схватив с полки первый сложенный тонкий свитер, он быстро его надевает и несётся за своим рюкзаком, параллельно пытаясь проверить в карманах, хватит ли ему денег на проезд. Мужчина остаётся лежать на кровати, наблюдая за тем, как Чан носится по комнате, пытаясь собрать все вещи и ничего не забыть.       — Бэк, я успеваю на автобус? — кричит он из коридора.       — Успеваешь, — откликается тот. Схватив с вешалки пальто, Чан бежит обратно в спальню, на ходу его надевая. Он буквально заваливается на кровать, становясь коленями на постель, чтобы дотянуться до чужих губ и настойчиво поцеловать, словно извиняясь за такой внезапный уход.       — Надеюсь, это ненадолго, — делится Ёль, отстраняясь. У мужчины горят глаза, но он отпускает его, проведя большим пальцем по чужим губам. Быстро поцеловав Бёна ещё раз, Пак выбегает из комнаты в коридор, где быстро натягивает на себя кроссовки и втыкает шнурки в обувь, не утруждая себя зашнуровкой.       — Я ушёл! — напоследок кричит Ёль и хлопает дверью. Как бы сильно парень не старался, он всё равно опаздывает. Чанёль забегает в аудиторию и ошарашено останавливается, заметив, что почти все ряды заполнены студентами. Он извиняется перед лекторами, безмолвно уставившимися на него, и двигается к высоко поднявшей руку подруге.       — Что здесь происходит? — одними губами спрашивает Ёль, заметив, что перед ними на партах лежат какие-то тесты и… раскраски? — Чего?..       — Это антистресс, — шепчет Кара, разглядывая картинки. На извинения администрации перед студентами, обсуждению пожара и психологической поддержки уходит около получаса. Чанёль, честно говоря, давно отпустил случившееся, ему просто некогда было думать о пожаре, поэтому он легко оправился. А потом им предлагают пройти тесты и начинается ад. Четыре листа формата А4 с мелким шрифтом и сотней вопросов вынуждают его задержаться в аудитории ещё на полчаса. Чанёль думал расставить ответы наобум, но слишком быстро понял, что нужно отвечать честно — тесты были предназначены для оценки психологического состояния студентов. От результатов тестирования будет зависеть, смогут ли группы вернуться к обычному режиму обучения, забыв про дистанционный ад. Возвращается домой Чанёль жутко голодный и от того уставший. Мужчина уже ждёт его дома наготове с разогретой едой. И только после того, как он поел, парень в состоянии встать из-за стола, принести рюкзак и вывалить на стол раскраски. Бён, стоящий у плиты, обернулся на шорох страниц и вздёрнул бровь, вскидывая взгляд на парня.       — У нас проблемы?       — У кафедры проблемы, — закатил глаза Чанёль, открывая раскраску, рассматривая картинки. — На самом деле, это неплохо выглядит, да? Они извинились за пожар и сказали, что психологическая поддержка будет действительна до конца учебного года. Студентам есть, куда обратиться, в случае, если им до сих пор тяжело справиться с пережитым — это круто.       — А как себя чувствуешь ты? — спокойно интересуется Бён, переливая из турки в чашку кофе.       — Я чувствую себя разбитым, — усмехается Ёль, доставая красную, синюю и зеленую ручки из рюкзака, — потому что меня голодным заставили выйти из дома и бросить тебя в одиночестве.       — Как видишь, я справился с твоим отсутствием, — улыбается мужчина.       — А я — нет, — слабо кривится Ёль, опуская взгляд на мелкие детали. Мужчина снова улыбается и испускает смешок, стоит ему заметить, насколько аккуратно закрашивает детальки его парень. Чанёль поднимает голову с немым: «Чего?», но Бён ничего не отвечает, покачав головой.       — Тебя не было дольше, чем они могли бы извиняться и говорить о поддержке студентов.       — Были тесты, — вздохнул Ёль, не отвлекаясь. — Вообще это круто, не находишь? Я думаю, это тестирование покажет, насколько студенты готовы к возвращению на нормальную форму обучения. Лично меня дистанционная уже задолбала, хотя мне нравится, что ты постоянно рядом.       — Я предложил продлить работу с психологами, но не думал, что они пойдут дальше, — вздохнул мужчина, отставляя чашку. — Предполагалось, что каждый студент, побывавший на том этаже, проведет беседу с психологом. Тестирование не показывает, насколько тяжело человеку. Ну, как видишь, моё предложение не было поддержено.       — Это плохо, — тихо говорит Ёль. — Жаль, что они отвергли эту идею. Я думаю, не у всех была возможность лишить себя губительных мыслей. Легкомысленные люди быстро отпустили это и забыли, но есть и такие, как я, которые накручивают себя, потакают своему сознанию и заводят себя в угол. И конечно никто не признается, если их спросят напрямую о психологическом состоянии.       — Это было бы слишком затратно, — объясняет Бён, — несмотря на то, что необходимое количество специалистов этой области было найдено и они всё это время работали со студентами, руководство понимает: настоящая квалифицированная помощь стоит дорого и занимает много времени. Нельзя подключиться по видео-связи и напрямую спросить, всё ли в порядке и как человек относится к произошедшему. Нужно подготовить почву для разговора, самого человека ввести в нужное состояние, чтобы получить чёткие и честные ответы. Университет заинтересован в скорейшем выходе студентов на учёбу, я уверен, что даже если готовность студентов будет равна сорока процентам из ста, корпус будет возвращен к обычной форме работы.       — Значит, на пары выходим девятого марта?.. Бён не уходил. Несмотря на то, что разговор моментами прерывался, а кофе закончился, мужчина оставался на месте, то наблюдая за чужой разрисовкой, то переписываясь с кем-то в телефоне. Чанёль чувствует себя в безопасности, ему приятно, что мужчина находится рядом и не собирается уходить несмотря ни на что. Он просит его сварить кофе и тот с готовностью берется за дело, оставляя телефон на столе. Экран телефона загорается от пришедшего сообщения, но звука нет — стоит беззвучный режим. Ёль исподлобья успевает отхватить взглядом кусок «Неблагодарный кусок дерьма, ты пыта…» и телефон пропадает из виду. Чанёль не спрашивает, хотя уверен в том, что неизвестный номер может оказаться очередным родственником. Мельком оглядывая чужую фигуру, застывшую у плиты, Ёль убеждается в том, что мужчине глубоко насрать на грубую форму общения. Вероятно, он отвечает точно так же, но лишь ухмыляется, глядя на снова и снова загорающийся экран. Чанёль не уверен, что хочет знать, хотя его жутко подбивает спросить об абоненте. Это желание перебивает Юра, неожиданно решившая позвонить ему прямо сейчас.       — Итак, ты поговорил с ним? — не ходя вокруг, напрямую спрашивает сестра.       — Нет, — откликается Ёль, — я в состоянии решить этот вопрос сам, и я думаю, что ты слишком спешишь.       — Вы встречаетесь с ним уже полгода! Думаю, я могу с ним хоть раз состыковаться. Парень вздыхает. Юра иногда бывает такой настойчивой.       — Пошёл пятый месяц, если быть точным, но это не играет роли. Ещё не время, поверь мне.       — Ты это специально делаешь, да? Или он отказался? Чанёль фыркает.       — Как он мог отказаться, если даже не слышал об этом? Я не стал говорить, потому что это не имеет смысла. Я не хочу этой встречи, Юра, ты слишком спешишь.       — Ты всегда был таким или мне кажется, что ты изменился? — издевается над ним сестра. Чанёль закатывает глаза, откладывая красную ручку и принимаясь раскрашивать белые участки зеленым цветом. — Ладно, не хочешь — не надо. Но если будет желание — звони, я найду для тебя время в любой день.       — Спасибо, что вынесла мозг с самого утра.       — Уже день, Пак Чанёль, не говори мне, что ты до сих пор в кровати!       — Да если бы, — фыркает парень. — Слушай, я немного занят.       — Из нас двоих больше всего занята я… Чанёль поспешно прощается: не хочет слушать издёвки Юры и её мягкие напоминания о том, что он может позвонить ей в любое время дня и ночи. Он и так это знает, но в контексте «если твой мужчина тебе навредит» это очень неприятно слышать. Ёль откладывает телефон и устало вздыхает, понимая, как был напряжен во время разговора.       — Я оказался не в курсе каких-то дел? — вздёргивает бровь Бён.       — Я, судя по всему, тоже, — слабо усмехается Чанёль, мельком взглянув на мужчину. — Юра со своей опекой немного перегибает палку — всего-то.       — Она думает, что я могу навредить тебе?       — Она ещё плохо знает тебя и хочет устранить этот недостаток, но я не думаю, что нам это нужно. Нам некогда и негде встретиться. Сюда её приглашать не вариант, а встречаться где-то в кафе или ресторане не надёжно. Мало ли кого мы можем встретить?.. И её отношение ко всему этому… оно раздражает. Я уверен, она наговорит тебе глупостей.       — Разве она не поддерживала тебя? — уточняет Бён. Парень поднимает извиняющийся взгляд.       — Она и продолжает это делать, но на тебя это не распространяется, — Ёль потирает глаза пальцами и поднимает неловкий взгляд на задумавшегося мужчину. — Дело не в её неприязни к тебе. Дело в её недоверчивости. Она не знает, через что мы прошли и как именно мы добирались до этого момента. И она боится того, что ты можешь сильно контролировать и решать всё за меня.       — В таком случае нам действительно стоит встретиться. Чанёль недовольно хмыкнул, обводя его взглядом лицо напротив.       — Собираешься оправдываться и уверять её в том, что на тебя можно положиться?       — Ты выставляешь это в плохом свете, — замечает Бён.       — Потому что тебе должно быть насрать на то, что она думает о тебе, разве нет? Это касается только нас двоих и никого больше. В любом случае эта встреча не состоится.       — Почему ты так категоричен?       — Потому что она лезет не в своё дело! — восклицает Ёль. — Её никто не просил беспокоиться обо мне! То, как она всё это воспринимает… Она реально думает, что ты контролируешь меня, думает, что я не могу и шага ступить без твоего разрешения!       — С чего вдруг? — спокойно интересуется Бён.       — Потому что я нуждаюсь в этом, — вздыхает парень, накрывая лицо руками. — Зная меня и моё отношение к тебе, она подозревает, что ты можешь пагубно влиять на мою жизнь. И когда я говорю, что нуждаюсь в контроле, я имею в виду страх сделать неверный выбор относительно серьёзных ситуаций и вопросов, а не… что мне съесть на завтрак или имею ли я право сходить с друзьями в кафе.       — Относительно последнего у нас каждый раз идёт разбор полётов, — напоминает мужчина.       — Ты понял, о чем я, — констатирует Пак, поднимая взгляд. — Я не думаю, что дело в страхе взять на себя ответственность, просто… иногда принятие решения ставит меня в тупик. Я нуждаюсь в совете практически всегда. Особенно если это касается ситуации с родителями.       — Мм. Чанёль качает головой, мол, ничего не говори об этом, и притягивает к себе чашку кофе. Он не хочет портить этот день подобными разговорами и тем более не собирается устраивать встречу своему парню и сестре. Достаточно того, что сам Чанёль знает, как к нему относится мужчина. Бёну не нужно оправдываться и вообще в принципе обсуждать всё это с Юрой!       — И как ты дошел до отрицания? — интересуется мужчина. — Вопрос знакомства с родными кажется мне довольно весомым, так как ты решил, что можешь сопротивляться чужой настойчивости? Судя по всему, Юра была особенно настойчива. Ни слова больше. Он не хочет говорить об этом. Парень продолжает разрисовывать пустые квадратики, случайно выходя за границы. Кофе мягко ощущается на языке и совсем не горчит, оставляя приятный привкус. Последнее, о чем хочет думать Чанёль, это о сестре и проблеме принятия решений. Мужчина поднимается с места. Перед глазами у Ёля мелькают пальцы, которые мягко приподнимают подбородок, и в то же мгновение губы касаются его лба.       — Как закончишь — приходи. Мне работы проверить надо. Кофе остывает под его уставшим взглядом. Это нельзя так просто объяснить. Если бы Бён прожил его жизнь, он бы всё понял, а объясняться он не хочет и не может. «И как ты дошел до отрицания?..» «Она задела меня, я не мог ответить иначе».