Дипломник

Четверг наступил как-то уж слишком быстро. Чан неуверенно наблюдает за тем, как ИнСон раскладывает кушетку, и не может не обратить внимание на Бёна. Мужчина стоит около двери, упёршись спиной в стену и скрестив руки на груди. У него такой же напряженный взгляд, как и у Ёля. Разумеется, им не о чем переживать, потому что по факту Чо ИнСон является другом семьи, но… и Чан, и Бён понимают, что впервые могут получить хорошую консультацию и узнать истинное положение дел. Юра стоит там же, но вскоре выходит из комнаты, Чанёль этого даже не замечает.       — Снимки принесли? — между делом интересуется парень.       — Да, сейчас принесу, — откликается Бён, выходя в коридор. Едва карточка попадает в его руки, ИнСон присаживается на кушетку и кивает Бёну:       — Можешь быть свободен. «Выходи». Чанёль едва слышно вздыхает и поджимает губы, заметив чужой подбадривающий взгляд. Мужчина выходит из комнаты и беззвучно прикрывает дверь, которая сильно напоминает дверь в гостиную у них дома. Итак, «сеанс» начинается с изучения анамнеза, в том числе они проходят через опрос. ИнСон проявляет непривычную внимательность, уточняет каждую деталь и старается успокоить Чанёля своей уверенностью в том, что он спрашивает, а впоследствии и делает.       — Смотри, мануальный терапевт может снять мышечное напряжение вокруг пораженного сустава, увеличить диапазон движений, поспособствовать притоку и оттоку крови и лимфы — этим мы и будем заниматься. За счет этого уменьшится болевой синдром и воспаление, повысится гибкость и мобильность. Желательно было бы проработать вторую ногу, потому что упор сейчас в основном идёт на неё. Нагрузка неравномерная, поэтому, чтобы не случилось перенапряжение или спазм, займёмся и ею.       — Хорошо говоришь, — вздыхает Ёль, — как будто пара-тройка сеансов и всё будет классно.       — Всё так и будет, если будем работать в команде и ты перестанешь трястись. Я ещё не начал, а ты уже нервничаешь. Раздевайся. Чанёль снимает джинсы, потому что они слишком плотные. Проходит стандартную проверку, как и при первом приёме у травматолога. Походка сильно выдаёт недуг, но парень об этом не задумывается, тупо выполняя всё, что ему говорят. В конце концов, он садится на кушетку и чувствует чужое прикосновение к колену.       — Мы будем работать с мобилизацией и мягкой техникой. Делаем упор на растяжение, вращение и давление. Делаем всё мягко и плавно, разумеется, появится дискомфорт и усилится напряжение. Сначала расслабим тазобедренный сустав, затем плавно перейдём ко всему остальному.       — Будет больно?       — Скорее да, чем нет, но это будет не резкая боль, а нарастающая. Долго мучить не буду — не больше тридцати минут. Мы простимулируем зону поражения, заставим её понервничать, задействуем всю нервную систему, и она наконец-то начнёт двигаться в нужном направлении.       — Что сейчас делаем? — вздыхает Ёль.       — Проводим диагностику руками, определяем степень подвижности суставов, участки напряжения мышц и оцениваем болевые ощущения. Молчать не надо. Я-то почувствую, но ты тоже не молчи и не дёргайся.       — А если непроизвольно? — ИнСон вздыхает. — Ладно, понял. Чанёль не может назвать следующие полчаса адом, но именно такими они ему и кажутся. Дело ведь не только в том, что делает с его телом ИнСон, но и в отказе от таблеток. Сегодня он их принимал только с утра. Поначалу-то всё нормально: у Чо сильные, но хорошо контролирующие силу руки, он довольно мягок с ним, но как только начинается часть, из-за которой они тут и собрались, Чану становится немного дурно. Он без конца шипит, потому что на самом деле очень неприятно, хотя ИнСон очень медлителен и аккуратен в движениях.       — Блять, да почему так неприятно-то? — взвывает Ёль, накрывая ладонью лицо. — Я же дома делаю почти что тоже самое, ощущения… хреновые, но не настолько!       — Потому что амплитуда другая, и я немного прикладываю усилия.       — И когда это закончится?       — Скоро. А теперь расслабь ногу, ты слишком напряжен. Чан примерно представляет, для чего они это всё делают, но ощущения всё портят. Нужно ведь знать границу, которую не стоит переходить, но чёрт возьми… как же тяжело! Когда парень оставляет обе его ноги в покое, Чанёль не может не вздохнуть с облегчением. Он устал. Тело расслаблено, несмотря на стресс. ИнСон пытается его подбодрить, но Ёль устало усмехается и накрывает слезящиеся глаза ладонями. Он очень надеется, что в следующий раз будет не так тяжело, как в этот. По крайней мере, теперь он не один и, кажется, домашние упражнения можно на время отменить.       — Лежи, — Чо оставляет его в покое, накрывая пледом, — не двигайся, дай телу привыкнуть. Бён входит в комнату почти сразу. Он выглядит немного взволнованным и совершенно не обращает внимание на Чо, который пересел на диван. Юра остаётся стоять у двери. Чанёль поднимает на неё взгляд и сразу же переводит на своего парня, направляющегося к нему. Ладонь сталкивается с его ладошкой и становится необъяснимо легче.       — Ну что? — тихо спрашивает Бён. — Настрадался? Чанёль угукает, зная, что сейчас ничего толком не выговорит. ИнСон привлекает внимание небольшим покашливанием и интересуется, может ли он уже начать объясняться. Бён кивает, поворачиваясь к нему, но руку не отпускает.       — Давайте начистоту, — начинает Чо, — дела не так плохи, как вы могли бы подумать. Всё, что нам нужно сделать, чтобы отказаться от трости, это банально следовать определённым правилам: разрабатывать сустав, принимать таблетки и сохранять боевой дух.       — А поконкретнее можно? Что делать-то? — спрашивает Ёль.       — Прямо сейчас отдыхать ещё как минимум десять минут, — вздыхает ИнСон, — в ближайшие несколько дней воздержаться от физических нагрузок и каких-либо упражнений. Не делать резких движений, отказаться от горячей ванны, чтобы не было отёка, защитить себя от переохлаждения, чтобы не случился спазм, и избегать стрессовых ситуаций. В общем и целом: береги себя, принимай таблетки и надейся на лучшее. Завтра будут совсем другие ощущения: вообще должно быть немного легче, но я не исключаю возможности появления скованности, напряжения в суставах, небольшой сложности при передвижении. Этого ещё не хватало. Он сегодня натерпелся, а если ещё и завтра такое будет… Ладно, по крайней мере, можно будет принять таблетки — они-то уж точно перекроют неприятные ощущения.       — В следующий раз когда встретимся? — интересуется Бён.       — Между сеансами нужен перерыв в один-три дня, чтобы тело смогло адаптироваться к новым условиям работы суставов и мышц. Давайте встретимся в понедельник или вторник, как вам будем удобно.       — Нам удобно после шести в любой день, — качает головой мужчина. — Если нужно будет приехать раньше, я что-нибудь придумаю. Чо пожал плечами.       — Тогда в понедельник, приезжайте, как будете свободны. Посмотрим на результаты. Если Чанёль ещё будет чувствовать себя неважно, то мучить его не будем и подождём ещё. Если всё будет нормально, то поработаем, а потом снова сделаем небольшой перерыв.       — Какие прогнозы? Сколько даёшь на восстановление? — наконец, задал главный вопрос Бён. ИнСон перевел взгляд на Чанёля, а потом на его бедра и неоднозначно повёл плечом.       — Пока не могу сказать. Посмотрим, как он отреагирует на такое воздействие. Прямо сейчас я думаю, что через месяц-два усиленной работы у него значительно уменьшатся боли и появится положительная динамика. Если организм хорошо отреагирует на нашу задумку, то к концу месяца мы сможем значительно уменьшить дозу нестероидных противовоспалительных. Они агрессивные, их побочки мешают жить нормально. Как у тебя с желудком? Чанёль задумчиво поджал губы.       — Мы сейчас на диете сидим, ну… в основном правильно питаемся, поэтому редко возникают какие-то осложнения. Но я в курсе, что препарат оказывает влияние на жкт.       — Вот поэтому стоит работать так, чтобы мы смогли от них отказаться, — протянул ИнСон. — Миорелаксанты тоже можно будет постепенно отменить, но это с позволения врача. Терапия и без таблеток хорошо поможет снять напряжение и улучшить кровообращение. Чуть позже можно будет поговорить с врачом по поводу хондропротекторов, они сокращают потребность в медикаментозной противовоспалительной терапии. В общем и целом: если будем работать слажено, то перестанем садить тебе желудок таблетками и не придётся прибегать к уколам. Парень хлопнул в ладоши и поднялся с места со словами о том, что он устал и ужасно хочет есть. Чанёль проводил его взглядом к двери и заметил, что сестры уже там не было. Подняв рассеянный взгляд на Бёна, парень обвел его лицо взглядом и не нашел ни грамма радости или облегчения. Вероятно, такое же выражение лица было и у самого Пака.       — Звучит это всё, конечно, хорошо, — тихо произнёс Ёль.       — Но строить воздушные замки не стоит, — кивнул Бён, договаривая за него. — В любом случае, теперь мы не одни. Если это и правда тебе поможет, то мы будем только в плюсе. Чан закрыл глаза и тихо вздохнул, не зная, что ответить. Тело всё ещё стягивало неприятными ощущениями, но так и должно быть. Спустя пятнадцать минут мужчина помог ему одеться и аккуратно поставил на ноги, сразу подавая трость в руку. Чан на пробу сделал пару шагов, немного кривясь от ощущений, но смог медленно дойти до выхода из комнаты. Он надеялся найти на кухне Юру, но кроме ИнСона, переписывающегося по телефону, никого в комнате не было.       — А Юра где?       — В ванной, — парень поднял на него взгляд, — она немного расстроена. Даже не стала меня слушать, так что может попробуешь ты с ней поговорить?       — Расстроена? — нахмурился Ёль, выходя из комнаты. Бён стоял рядом в коридоре, прислонившись плечом к стене. Чанёль коротко его поцеловал в губы и попросил заварить чай, пока он разберется с сестрой. Мужчина кивнул и обошёл его, направляясь на кухню. Остановившись рядом с дверью в ванную, Пак пару раз постучал в дверь и нажал на ручку двери, понимая, что она открыта. Ёль на мгновение подумал, что его ждали, но как только заметил сестру, понял, что нет, его явно здесь не ждали и сейчас станут выпихивать наружу. Девушка стояла перед зеркалом, упёршись ладонями в раковину.       — Ого-о, — протянул парень, закрывая за собой дверь, — редкие кадры: плачущая Пак Юра. Девушка подняла на него взгляд в зеркале и обессилено покачала головой.       — Выходи.       — Юра, — мягко произнёс Ёль, — что случилось?       — Ничего не случилось. Я просто хочу, чтобы ты вышел.       — Ты правда думаешь, что я выйду? — усмехнулся Чан, медленно подходя к ней. — Рассказывай, что тебя так расстроило? Я что ли? Юра покачала головой и снова опустила голову. Чанёль вздохнул, осматривая сгорбленную фигуру, затем зеркало, в котором они отражались, и снова вздохнул.       — Слушай, у нас с Бэком есть одно правило в отношениях, которое стоит соблюдать и нам: если у нас есть проблема, то мы сразу стараемся её обсудить и по возможности решить. Почему бы тебе не сэкономить нам время и силы? Ты же знаешь, что я не уйду, даже если мне будет тяжело стоять, а мне уже тяжеловато стоять, на минуточку.       — Какой же он у тебя замечательный, этот Бэкхён, — усмехается Юра, шмыгая носом. — Что бы ни случилось — он тут же приходит с вариантами решения разных ситуаций. Не мужчина, а волшебник. Чан непонимающе нахмурился и передернул плечом.       — Мне казалось, у вас немного наладились отношения, — аккуратно произнёс он.       — Они не просто наладились, — хмыкнула Юра, поворачивая к нему лицо, — они стали идеальными, потому что Бён дьявол — не иначе. И я ему безумно завидую, — шепчет сестра, снова опуская взгляд на раковину. — Как же я ему завидую…       — Честно говоря, нихрена не понятно, но ты продолжай, — кивнул Ёль, всё ещё хмурясь. — Что не так с Бэком? Юра вздохнула и медленно выпрямилась, словно еле нашла в себе силы это сделать. Включив воду, она умывается пару раз, охлаждая покрасневшее от слез лицо, и тянет руку к полотенцу.       — С ним всё нормально, а вот со мной нет. Я завидую ему и в какой-то степени ненавижу себя за то, что так поздно очнулась, — признаётся она, выключая воду.       — Всё ещё ничего не понятно, — отмечает Ёль с усмешкой. — Юра, давай уже напрямую, ладно?       — Прости меня, — говорит она, судорожно вдыхая. О нет, кажется, его снова ждут слёзы. — Мне так жаль, что меня не было рядом с тобой.       — Юра-а, — закатывает глаза парень, положив ладонь на её плечо. Он пытается сказать ей, что это уже ничего не значит, что это в прошлом, но сестра ничего не хочет об этом слышать.       — Почему ты должен был проходить через это сам? Почему мы постоянно предаем тебя и ты все время должен самостоятельно расхлебывать такие сложности? — зло произносит Юра.       — Но я не был один!       — Я знаю! Знаю! — восклицает она. — Но я должна была быть рядом с тобой! Надо было взять отпуск, приезжать к вам днём и вечером уезжать. Надо было как-то во всем этом участвовать, хоть немного облегчать вашу жизнь хотя бы в бытовом плане, а вместо этого я не могла смириться с существованием Бэкхёна! — всплескивает руками сестра. — Бэкхёна, который, блять, сделал намного больше за эти полгода, чем твоя гребаная семья за всю жизнь!       — Юра, — ошарашенно протянул Чан, не глядя отставляя трость к стене. — Тебе не нужно себя в чем-то винить. Мы справились с этим и теперь всё в порядке.       — Вот именно, — усмехнулась сестра, — сейчас уже всё в порядке. А тогда ничего не было в порядке. Тогда я оскалилась на Бёна, сама не понимая, почему, и только недавно до меня всё это дошло. Я столько времени потратила на какие-то глупости накручивая себя, вместо того, чтобы поднять свою задницу и пойти тебе навстречу. Я не должна была бросать тебя, Чанёль. Я была последней частью семьи, которая хоть что-то могла для тебя сделать, но в итоге и я тебя бросила одного. Я так жалею об этом. Я бы хотела быть рядом с тобой в то время. Чанёль устало вздохнул, закатывая глаза. Сестра совершенно не хотела слушать голос разума. Она не понимала, что такое в жизни случается и это нормально! Ну вот так получилось, но теперь-то всё в порядке и бередить старые раны бесполезно. Это мазохизм. Она умышлено корила себя за то, что произошло, но теперь, когда они друг друга простили и нашли понимание, глупо возвращаться к прошлым событиям. Юра не шла вперед. Юра никак не могла принять решение перестать страдать и оставить всё позади.       — Нельзя зацикливаться на том, что было вчера или месяц назад, — произнёс Ёль, ухватив сестру за плечи. — Тебе не нужно себя в этом винить, потому что так сложились обстоятельства. Так получилось и сделать ничего было нельзя.       — Можно было!       — Можно было, — согласно кивнул Чанёль, — но мы этого не сделали, потому что я ударил тебя в кафе словами, а ты была не готова принять человека, которого я полюбил.       — Но я должна была!..       — И ты это сделала, — настойчиво произнёс парень, немного встряхивая её. — Сделала, пошла навстречу и теперь всё нормально. Вот увидишь: всё наладится быстрее, чем мы все этого ожидаем. Я был готов позвонить тебе, был готов написать сообщение, но мне казалось, что тебе нужно дать время, а может я себе давал время — я не знаю. Я откладывал всё это на потом и старался об этом не думать, хотя надо было думать! Юра, послушай меня: всё нормально, мы в порядке. Теперь всё будет по-другому. Юра покачала головой и крепко сжала губы, протягивая к нему руки, чтобы обняться. Они плотно прижались друг к другу, словно их вот-вот растянут силой. Сестра шмыгала носом и, кажется, снова готовилась заплакать, но Чанёль ущипнул её за бок, и она вздрогнула, хлопая его по плечу.       — Ты прям как Бэкхён, — усмехнулась она, отстраняясь, — тоже щипается, когда видит, что я начинаю плакать.       — Довелось побывать в его объятьях? — приподнял бровь Чан, подмигивая. — Бока в синяках, да?       — Точно, — кивнула она, слабо улыбаясь. — Совершенно невыносимый, но умный идиот. Чанёль усмехнулся:       — Великолепная характеристика, он будет в восторге, когда это услышит.       — Он уже слышал, — вздохнула Юра, снова включая воду, чтобы умыться. — Он хороший. Такой, как тебе нужно. За ним как за стеной, из любой пропасти вытащит.       — Порою и его нужно оттуда вытаскивать, — улыбнулся Пак, подавая полотенце, — он кажется нереальным, где-то даже идеальным, но на самом деле он такой же проблемный, как и мы с тобой, просто он сильно очерствел к своим проблемам и больше не обращает на них внимания. С моим появлением в его жизни ему пришлось пройти через многое. Ты ведь меня знаешь: я неуклюжее чудовище, если не себя, так кого-то ещё могу поломать — вот так и вышло. Теперь собираем друг друга по частям. Юра подняла на него взгляд, но никак не выражала особой заинтересованности, хотя было заметно, что она ждёт продолжения.       — Сначала обычная притирка была, затем появились какие-то маленькие незначительные моменты, вызывающие у нас сложности, потом я соврал, а он терпеть это не может, а потом меня сбила машина, и теперь он никак не может после этого прийти в себя… много вещей произошло, — вздохнул Ёль, отводя взгляд. — Есть очень много того, что я до сих пор не знаю, но я до всего докопаюсь, всё перекрою так, чтобы ничто не смогло вывести его из равновесия.       — И стрессом в итоге останешься только ты, — Юра усмехнулась, вешая полотенце обратно. — Я видела его отношение к тебе. Видела, каким он был в больнице — думала, он ляжет там вместе с тобой, — она словно неверяще покачала головой, глядя куда угодно, но не на брата. — Он так сильно тебя любит, такую поддержку оказывает… Он делает всё то, что не делаю я, как родственник. Я была такой эгоисткой, накрутила себя, оскорбилась, когда ты сказал, что я похожа на маму, но и я правда её копия. Меня это сильно задело. Я думала: раз я такая плохая, то зачем нужна тебе? Раз у тебя такой парень, который заменяет всех, то зачем тебе я? Зачем мне пытаться завоевать тебя? — она усмехнулась собственной глупости и подняла на него взгляд. — Идиотка, да?       — Есть немного, — улыбнулся Ёль. — Ты моя сестра, Юра. Ты даже выше этого, потому что… по факту: если бы не ты, твоя защита и любовь, меня бы здесь не было и Бэкхён бы меня даже не встретил. У сестры снова заблестели глаза и она быстро проморгалась, тяжело сглатывая ком в горле. Поджав губы, она снова потянулась к нему, и Чанёль крепко прижал её к себе.       — Я редко говорю это, но…       — Я тебя тоже, — шепнул Ёль, перебив её. — Очень-очень. Они ещё немного так постояли и вздрогнули, когда в дверь постучали.       — Слушайте, вы там заснули что ли? Чай остывает, а мне в туалет надо. Оба закатили глаза, отстраняясь. Юра подошла к двери, чтобы открыть её, а Ёль взял свою трость в руку, поворачиваясь к выходу. На пороге стоял кто? ИнСон. Шлепнув своего парня по плечу, девушка вышла в коридор, и у парня мгновенно изменилось выражение лица на серьёзное. Подняв бровь, он кивнул в её сторону, и Ёль быстро кивнул в ответ, мол, всё нормально. Чанёль вышел из комнаты и медленно двинулся на кухню.       — Бён на минималках, — устало шепнула Юра. Улыбнувшись, Пак вошёл на кухню, и его мужчина сразу же отнял взгляд от телефона, откладывая его в сторону. Юра села за стол, придвинула к себе пустую чашку и медленно налила в неё чай.       — Ты как? — поинтересовался Бён, протягивая руку. Чанёль вложил в неё свою ладошку и сел рядом с ним, расслаблено откидываясь на спину стула.       — Хочется полежать. Я бы не отказался поспать.       — Скоро поедем домой, — пообещал мужчина, подвигая к нему только что наполненную чашку чая. Подсев ближе, Бён уложил руку на спину стула, тем самым подставляя своё плечо. Чан сел удобнее и уложился на него, устало вздыхая. Глаза сами собой закрылись, ограждая его от комнаты и множества чувств.       — Бэкхён, — тихо позвала сестра его парня, — что-то можно сделать с практикой или придётся её проходить?       — Я почти решил этот вопрос, — тихо ответил мужчина, — завтра встречусь с знакомым, объясню ситуацию, попрошу о помощи. Думаю, он мне не откажет.       — Хорошо. Вскоре возвращается ИнСон. Громко спрашивает, чего они все приуныли и начинает тарахтеть посудой. Чанёль глубоко вдыхает, открывая глаза, и немного выпрямляется, ощущая себя немного разбитым. Он и правда очень устал.       — Слон, — комментирует Юра, отпив из чашки.       — Чанёля разморило, а ему ещё в машине ехать. Не время спать, дома поспит, а сейчас подсаживайтесь ближе к столу. Разговор заводится неохотно. Чанёль клюёт носом, Бён наблюдает за ним, Юра всё никак не выберется из своих мыслей и один ИнСон спокойно пьёт чай, время от времени пытаясь втянуть всех в разговор. Юра не выдерживает первая, потому что на неё упор и шел. Усмехается какой-то глупой шутке, а потом просто не может остановиться — истерическое, видимо. Домой они уезжают в восемь часов. Чанёль расслабляется на сидении, не забыв пристегнуться. Глаза закрываются от усталости, лишь нога изредка напоминает о себе (к напряжению парень уже привык). Бён уверенно ведет машину, внимательно следя за дорогой. Чанёль прокручивает слова сестры в голове и понимает, что она права: мужчина и правда сделал больше, чем кто-либо другой. Парень съезжает в бок с сидения, чтобы протянуть руку к чужой ладони, только что опустившейся на рычаг коробки передач. Бён поворачивает к нему голову. Свет проезжающих мимо машин на мгновение освещает его лицо, но Ёль успевает ему улыбнуться.       — Скоро будем дома. Ёль убирает руку и приобнимает себя за пояс, удобнее укладываясь на сидении. Очень хочется лечь на кровать и не вставать как минимум несколько суток. Чанёль закрывает глаза и чувствует, как медленно теряет связь с реальностью. Скорее бы всё наладилось.