Что ты забыл в моем доме, или счастливая случайность

— Какого хрена? Все, что сейчас способен был сгенерировать мозг, честное слово. Вернувшись домой после ночной смены, Чимин, уставший и немного злой, ожидал увидеть что угодно. И потоп, устроенный неаккуратными соседями сверху, и выбитое окно, и погром, образовавшийся благодаря неугомонной собаке, которой, к слову, у него нет, и ограбленную квартиру, или не увидеть этой самой квартиры вовсе. Но черт, точно не бесцеремонно развалившуюся тушку на собственном диване. Причем, спокойно спящую. Первый, довольно логичный вопрос, что аккуратно стучится в закрытое окно в попытке обратить на себя внимание: как он сюда попал? Дверь была точно закрыта. Это он проверил тридцать секунд назад, когда открывал ее. Окна тоже целы. И каким образом, спрашивается? Второй, тоже не менее важный, что за фрукт такой все-таки в его квартире? Не будь бы сейчас в глубоком шоке, сказал — огурец. Не фрукт, правда, ну а как иначе, если на подушке лежит растрепанная зеленая башка. И что с так называемым “огурцом” делать? Минут пять просто пялиться на это существо с открытым ртом? Именно. Этим интересным занятием Чимин и занимался. А потом его неожиданно осенило, что в этой квартире живет только один человек, и кто-то здесь, безусловно, лишний, но точно не он. Тогда внутри начал все больше разрастаться огонек злости и раздражения. Удивление отступило на второй план. Шаг, другой, и вот Чимин уже возле расслабленного тела. Он грубо потормошил его за плечо с громким: — Вставай, огурчик, — на лице кирпич – внутри ураган, готовый все к чертям снести. И, похоже, это было слишком громко для совсем сонного и отключенного мозга. Послышался вымученный стон, а потом “огурчик” начал медленно поворачиваться. Еле как разлепив глаза, он таким же чрезмерно удивлённым взглядом посмотрел на Чимина, как и вышеназванный сделал это пять минут назад. В глазах, в которых сначала бегущей строкой светилось уверенное: «Кто, черт его подери, такой умный, решил меня разбудить?», сразу будто яркой вспышкой «error». Он принял сидячее положение. — Ты кто такой? — как ни странно, но это сказал только что проснувшийся. Теперь у обоих глаза по пять копеек. Вопрос повис в воздухе, и молчание стало очень густым и гнетущим. Первым ее сломал Чимин. —Это я-то кто? Логичнее с этим вопросом обратиться к тебе, — снова молчание. Чимин сложил руки на груди и изогнул бровь в ожидании. — То есть ко мне? Какого ты в моем доме забыл? — точно также изогнул бровь незнакомец. Он либо прикалывается, либо мозг у него еще не проснулся. Чимин, честно, не понимает. — Какого ты в моем доме забыл? Так будет точнее, — сказал он, делая особый акцент на “моем”. Тогда парень напротив непонимающе на него посмотрел, но уверенность из него так и сквозила. Он резко встал и покачнулся, голова, видимо, закружилась, а потом с гримасой боли на лице схватился за голову и сел обратно. Оу, теперь ясно. И перегаром понесло. Бедняга походу проходит тяжелейшую стадию похмелья. — Воды дать, бедолага? — сжалился Чимин. А что сейчас выяснять в таком состоянии? Лучше помочь от него избавится, так дело быстрее пойдет. В конце концов, он же не изверг, и такое у него тоже бывало. Правда, он не шлялся по чужим домам. Ну, не суть, в общем. Когда вода и таблетка, щедро предоставленная Чимином, оказались выпиты, он задал ранее прозвучавший вопрос. Зеленоволосый свёл брови и огляделся. Хмурое выражение сменилось озадаченностью. Лисьи глаза прищурились настолько, что превратились в маленькие щелочки. А потом он тяжело выдохнул. — Слушай, парень, походу случилось недоразумение,— с виноватым выражением лица сложил и так тонкие губы в совсем невидимую полосочку, — Я понятия не имею, где я вообще и как здесь оказался. Не мог бы ты сказать адрес? — для Чимина это не составило труда, но когда он договорил, лицо собеседника вытянулось настолько, что, кажется, доставало до пола, — Стой, что? Подожди-ка, город какой? — Ты издеваешься? Пусан, конечно. Совсем упился что ли? — незнакомец резко упал на спину и с его стороны послышался вымученный стон, — Эй, ты чего? — Ха, это Пусан, да? Круто. Но живу-то я в Сеуле, — немного истеричный смех, а Чимин лишь протянул понимающее “оу”, — Представляешь, я даже вспомнил, как оказался в твоем доме. —Ну, рассказывай, интересно даже стало, — с усмешкой сказал Чимин, откидывая подальше идею наконец-то поспать. Понял уже, что сегодня не судьба. Конечно, мог бы просто выгнать это ‘’чудо’’ за дверь и не церемониться, но что-то внутри говорит о неправильности сия поступка, — А, хотя, стой. Иди сначала помойся, а потом за столом расскажешь. Одежду я тебе дам. — Слушай, я очень тебе благодарен. Даже за то, что ты меня сразу же нахрен не послал, так еще и лекарства дал. Но надо же и меру знать. Я, пожалуй, пойду,— и уже начал вставать с дивана с хмурым лицом. — Да ладно тебе. Пользуйся, пока я добрый. А такое редко бывает. К тому же, я все равно один и делать мне нечего, — “особенно спать”, подумал он, — Оставайся, я не против, — и милая улыбка. Нет, серьезно, Чимин не понимает, куда делось все его раздражение. То ли озадаченность парня напротив, то ли эта комичная ситуация, но что-то ему подняло настроение. — Эм… Я тебе точно не помешаю? — как-то слишком быстро сдался зеленоволосый, подмечая про себя — во всём виновата улыбка, что превратила глаза собеседника в маленькие-маленькие щелочки. Получив на вопрос положительный кивок, продолжил, — Тебя звать-то как? — Чимин. Пак Чимин. Тебя? — Мин Юнги. Приятно познакомится. — Взаимно. В результате дальнейшего разговора, выяснилось, что Юнги является хеном, но старше самого Чимина всего на два года. А еще он пианист, но считает это больше хобби, чем работой. Сам хозяин квартиры рассказал, что еще студент, но подрабатывает в баре, откуда и вернулся с утра пораньше с ночной смены. Весь разговор, в принципе, проходил в течение пяти минут, пока Чимин рылся в шкафу в поисках одежды для гостя. Поэтому, когда Юнги был отправлен в ванную, он пошел на кухню готовить завтрак. Уже через пятнадцать минут на столе стояла яичница с беконом, тосты и стакан апельсинового сока. Чимин ждал Юнги еще минут пять, а потом тот появился в коридорчике. Он улыбнулся, увидев на нем немного висящую мешком футболку и свободные джинсы, как кажется, отправленные в свободный полет на таком тоненьком теле. Если сравнивать с накаченным чиминовым, то Юнги маленькая изящная веточка. Эти мысли опять вызвали у него улыбку. — Твоя одежда совсем чуточку мне великовата, не находишь? — с выгнутой бровью говорит Юнги и, разведя руки в стороны, демонстрирует все недостатки. После душа ему стало заметно лучше, лицо посвежело, а по голове теперь не так беспощадно долбило. — Да что ты, выглядит превосходно. Все как будто по тебе шито, — засмеялся Чимин, — Садись за стол. — Я одежду постирал и повесил, ладно? И, кстати, спасибо,— кивнул на надетое на себе он, садясь за стол, — Мм, вкусно. Давно я нормально не завтракал. Сижу на одних бутербродах. — Так ты мне и не рассказал, как попал сюда. Мне интересно,— Чимин до сих пор удивляется тому, что сейчас завтракает с тем, кого неожиданно нашел на собственном диване в собственном доме. — А, точно. Ну, начнем с того, что в честь приближающегося нового года был устроен корпоратив. Ну чего смеешься? Мне вот грустно, — начал возмущаться Юнги, стоило только Чимину издать первые смешки. Он, кажется, уже представляет, что из такого достаточно богатого на приключения события может выйти. — Да не-не. Ты продолжай. Я слушаю. — Так вот, корпоратив. Ну, соответственно, и друзья там были, и алкоголь. Я ничего не имею против него, но вот последствия, конечно, поражают воображение, — Юнги неопределенно кивает на Чимина, — Да только споры я не очень люблю. Кто больше выпьет, я, кажется, победил. Не помню точно, но это не так уж и важно. Главное, что к тому моменту я был уже готов. С золотистой хрустящей корочкой сверху, как говорится. — Что-то мне подсказывает, в этот раз золотистая корочка вовсе не означает радостные предвестия, — Пак выгибает бровь и отпивает от своего стакана, — А дальше? — Хмм,— Юнги задумался,— Прикол знаешь в чем? У кого-то из моих дорогих собутыльников был куплен билет до Пусана. Как я попал на поезд, понятия не имею. Меня в таком состоянии вообще не должны были пускать, но что поделать — человеческий фактор склонен к совершению ошибок. Зато помню, как в пьяном угаре взял такси и сказал свой адрес дома. И вот я здесь. — Стой, стой. Хочешь сказать, что у нас одинаковый адрес? И улица, и дом, и номер квартиры?— выпучил глаза Чимин. — Скажу больше. У нас даже ключи от входных дверей одинаковые. Иначе как ты объяснишь целые окна и двери, так еще и в добавок подарок в виде меня внутри? — Притормозим на этом месте, мне необходимо переварить всю эту сумасшедшую историю,— Чимину, действительно, очень тяжело верится в такие настолько точные совпадения, потому что даже снежинок одинаковых на свете не сыщешь, а тут сразу улица, дом и даже ключи. Парень слышит хрипучий смех, а следом кашель. Это Юнги подавился. — Я, поверь, в таком же состоянии,— сказал он, прокашлявшись,— Кстати, я как порядочный человек, даже дверь за собой закрыл и куртку повесил. Дом, родной дом, любимая кроватка – вот что я думал. А то, что интерьер другой меня не очень-то смущало,— опять засмеялся зеленоволосый. — А ты представляешь, как я испугался, когда тебя увидел. Встал и минут пять пялился на твою зеленую башку,— поделился Чимин, а потом ойкнул. Как-то не очень вежливо получилось. Юнги неодобрительно прищурился,— Я..,—не успел он договорить. — Это не зеленый. Это мятный. Никто правильно не говорит. Ты зеленого цвета не видел что ли? — сложил руки на груди парень. — А это так принципиально: зеленый или мятный? И вообще, почему именно такой? — Чимин сразу же забыл о неловкости, начинающей разрастаться в груди, и заинтересовался неожиданным возмущением. — А я знаю? Черный надоел, захотелось чего-то нового и необычного. Ты-то, вон, рыженький. — Тоже крашеный. У меня какого цвета только не было. Родные ходячей радугой называют уже,— сказал Чимин,— Доел? Давай, я посуду помою. Он собрал ее и сложил в раковину. Далее дело пошло в полном молчании. Каждый из присутствующих в этой комнате задумался о чем-то своем. Мыслей много, а времени мало. Да и к тому же было как-то легко вот так просто молчать. Никой напряженной тишины. Непринужденно и свободно, так, будто знакомы уже тысячу лет, будто так было всегда. Домашняя атмосфера окутывает с ног до головы, давая потонуть в спокойствии. Чимин редко так себя чувствует. Друзей у него нет по очень интересной причине, о которой он не очень любит думать, а к родным ездить часто не получается из-за учебы и других дел. Поэтому после трудного дня его обычно встречала угрюмая темнота комнаты с до боли приевшимся интерьером. Пустота и никакого тепла и уюта. А наедине с самим собой обычно еще холоднее. Точнее, с гложущими изнутри мыслями. С виду, может, Чимин выносливый парень с устоявшимся взглядом на мир, спокойный и рассудительный. Немного замкнутый, правда, но и не настолько, чтобы перестать контактировать с людьми. Он, наоборот, может поддержать любую тему разговора, но этот самый разговор никогда не начнет первым. Ему всегда удавалось чувствовать, когда можно продолжить, а когда лучше заткнуться и просто уйти. И может Чимин, на первый взгляд, действительно сильный, но это только обертка, защитная оболочка. Внутри он немного поломанный. Как он считает, по собственной вине. Ведь, как и конфета, обертка у сладости может быть очень красивой, на что обычно и подкупаются, но вот начинка не всегда соответствует красивому виду. И ведь не узнаешь, пока не попробуешь. Только вот людей от конфет отличает то, что “дегустатора ” для них найти сложнее. — …мин? Чимин?— Юнги озадаченно посмотрел на рыжего,— Все в порядке? — А, да, извини. Задумался,— вздрогнул он и виновато улыбнулся. Юнги увидел грустные глаза, но не придал этому значения,— Повторишь? — Я говорю, не подскажешь, где здесь ближайший вокзал? Билет хочу купить. На поезде уеду. Ну, или в крайнем случае на автобусе,— хмыкнул он и дернул плечами. — Конечно. Провожу тебя. Тут минут тридцать пешком,— ответил Чимин. Ему стало как-то грустно, что ли. Он ему понравился. Вроде нормальный парень. Хотя как он может себя повести потом, если узнает? Чимин безжалостно отогнал все эти назойливые мысли. — Да я сам дойду, только скажи. — Какой же ты упрямый. Сказал провожу, значит провожу,— надулся рыжий. Юнги, как ни странно, начал умиляться таким действиям парня,— Ты не торопишься? Может, еще посидим? Как раз одежда высохнет. — Да нет вроде. Мне некуда. Давай посидим,— немного удивился Юнги. Он думал, что мешается здесь, хотел, как только проснулся, сразу же уйти, ни то что на завтрак оставаться. И так проблем от него много. Он же не глупый и понимает. Чимин, наверно, спать хочет. Еще бы ему не хотеть, после ночной смены пришел. А он вместо того, чтобы ругаться лишь улыбается и просит остаться. Что за парень такой? Юнги не очень разбирается в людях, но видит в глазах напротив какой-то страх. Только не может понять какой. А хотелось бы. Это немного странно для него, ведь обычно ему не свойственно привязывается к людям. Хотя бы так быстро. По крайней мере, он отрицает это. Но новая улыбка с еле слышно произнесенным “вот и отлично” почему-то заставила пробудиться внутри какое-то странное чувство легкости и счастья. И на лице непроизвольно растянулась такая же. — Может, телевизор посмотрим?— предложил Чимин. — Нет, давай поиграем. В вопрос – ответ?— получив одобрительный кивок, продолжил,— Я первый. Какой сверхспособностью тебе хотелось бы обладать?— немного странный вопрос, но с другой стороны все равно есть желание узнать даже такую глупость. — Хм, наверное, уметь летать. Или телепортироваться. Главное, чтобы было ощущение свободы и легкости. Не люблю однообразность,— “и одиночество” остается не озвученным,— Теперь я? Как относишься к… кошкам! Почему у Юнги перед глазами не взрослый парень, а ребенок? Кто-нибудь, разубедите его. — Ненавижу кошек, да и всех животных, в принципе. Пушистые наглые существа. Брр… — Зря ты так. Это же маленький комочек нежности. Когда одиноко, только они и спасают,— грустно сказал Чимин. — Так, теперь мой вопрос. Любишь с друзьями выбираться куда-нибудь на выходных? У Чимина немного расширились глаза, и нервно дернулась губа. Он опустил голову и, кажется, вздрогнул. Юнги озадаченно оглядел сконфуженного Пака и сначала не понял, что сказал не так. А потом дошло, что дело в "друзьях". Этот парень немного странный. Просит совершенно незнакомого человека остаться в его доме еще ненадолго, а в глазах что-то неопределенное. Такое чувство, будто он пытается ухватиться за что-нибудь, но хочет сделать это незаметно. Только выглядит это настолько отчаянно, что не заметить невозможно. Юнги не психолог, от слова совсем, но, почему-то именно этого парня понимать получается. — Эмм, ну… Не с кем выбираться, как-то с друзьями не заладилось,— и улыбка,— Теперь мой вопрос. — Стой,— Чимин смотрит на него непонимающими глазами,— Может это и личное, я не хочу лезть не в свое дело, но есть причина?— немного неуверенно спросил Юнги. Собеседник напротив тяжело сглотнул. — С чего ты взял? Я просто необщительный, а люди ко мне не очень-то и тянуться, чтобы заводить хоть каких-то знакомых,— не перестаёт держать уголки губ поднятыми. Чимин до ужаса не любит врать, просто ненавидит. Но и правду говорить он не собирается. А кто такой Юнги, чтобы знать? Об этом даже близкие не догадываются. Поэтому отвечать он не будет. Боится. Конечно, боится. Самому от себя тошно. Он понимает, что после покупки билета, Чимин Юнги больше никогда не увидит. Да и надо понимать, что для него он просто парень, встреченный абсолютно случайно, так еще и из-за какой-то несчастной пьянки. Одним словом, никто. Поэтому Чимин еще больше боится признаваться. — Ну, так что, моя очередь?— переспрашивает он, на что получает задумчивый кивок,— Есть вредные привычки? —Курю. Давно хочу избавиться, но что-то не складывается. Также и выпить люблю, как ты уже понял. Но это не что-то страшное и запущенное, скорее нечастый отдых от напряженных рабочих дней. — От курения избавляться все-таки надо. До хорошего не доведет,— согласился Чимин и зевнул. Сам за собой не заметил. Зато у Юнги с новой силой заиграл огонек стыда. — Слушай, Чимин, иди поспи. Ты же с ночной смены. Устал как собака, а я телевизор посмотрю пока. —Но… Не могу же я тебя здесь оставить, а сам спать завалиться. — Я похож на маленького мальчика? Ну вот, а что тогда? Иди спи. Как отдохнешь, тогда сходим на вокзал. И чтобы уж наверняка, поднял за руки Чимина со стула и начал толкать. А куда, собственно? — Где твоя комната? — Да что ты как с маленьким. Сам дойду,— выкарабкался из рук Юнги и не совсем уверенно зашагал в нужную сторону. Юнги только снова улыбнулся. Нет, точно ребенок. Как только рыжая макушка скрылась за дверью, Юнги пошел в ту самую комнату, где его и нашли. Он не стал нарушать обещание и включил телевизор. Только вот вникать в передачу не собирался. Мыслей было вагон, и даже сложно понять, за какую сначала ухватиться. Однозначно, крупным планом мелькали о том, как он будет добираться до дома. Но не менее яркими были и о странном рыжеволосом парне. Так еще и новый год через два дня. Хотя два дня было вчера, сегодня уже один. Он, похоже, не только в окружающей его территории, но и в числах потерялся. Хотя ему-то что. Праздновать-то все равно одному. Друзья кто с кем, а родителей нет. Поэтому по этому поводу можно даже не волноваться. Но когда он уедет, что тут будет с Чимином? Хотя, почему Юнги это должно волновать? Тем не менее, телефон он у него спросит. Так прошло часа три. Волей-неволей, но в нудные передачи пришлось вникать, чтобы не взорваться от собственных мыслей. А потом из все той же задумчивости его вырвало неуверенное: — Хен, с добрым утром? — пропустил негромкий смешок Чимин от нелепости ситуации. — С добрым. Выспался хоть, всего три часа прошло? — Выспался. Не в первый раз же. Ну что, идем? Юнги кивнул и пошел за одеждой. Кое-где она была еще влажная, но не настолько, чтобы нельзя было надевать. Когда он вышел из ванной, Чимин был уже одетый и готовый к выходу. Юнги тоже не заставил себя ждать. На улице было довольно холодно для этого времени года, поэтому что он, что Чимин потуже затянули шарфы. Сильный ветер хлестал лицо и раздувал разноцветные пряди волос. Но как ни странно, Чимин улыбался во все тридцать два. — Ты чего лыбишься?— задал он вполне логичный вопрос. — Просто ветер по лицу стегает. А мне щекотно. Вот и смешно. — Ты в курсе, что передо мною сейчас стоит рыжий ребенок?— не удержался Юнги. Глаза напротив увеличились в размерах, а лицо, и так красное от ветра, стало еще пунцовее. Чимин поджал пухлые губы. — Извини...,— улыбка сменилась на что-то противоположное. — Дурачок, за что ты извиняешься? Мне даже нравится в тебе эта черта. С одной стороны, не серьезно, конечно, но с другой, даже полезно. Вот как ты думаешь, что лучше: идти с лицом, похожим серое предгрозовое небо, или лицом, на котором ярко светится белозубая улыбка?— вопросительно посмотрел на парня Юнги, а потом засмеялся,— Я в данном случае предвестник бури. — Ну не думаю. Максимум грибной дождик,— поддержал Чимин. — В таком случае, ты — радуга. Так они шли до самого вокзала, перебрасываясь веселыми и, по большей части, лишёнными какого-то глобального смысла фразами. Навстречу им неслись машины, становясь объектами нехитрого обсуждения, пробегали куда-то спешащие люди, иногда задевая неспешно передвигающихся парней, за что получали не очень лестные комментарии, но лишь между собой, проскакивали собаки, виляя хвостом. Чимин помнит, как еще совсем недавно, куда не глянь, лежали разноцветные листья, сейчас же скучные корявые стволы голых деревьев и чистые, такие же скучные, дорожки. Снега не было, да можно его и не ждать в этом году даже. Вот уже и виднеется светло-голубое здание вокзала. — Сходишь сам за билетом, а я пока в магазин. Он неподалеку. Буду ждать здесь,— Чимин кивнул на площадку перед зданием. — Ага, встретимся,— Юнги отсалютовал ему рукой и направился в сторону входа. Магазин, нужный Чимину, действительно, находился недалеко. Всего-то перейти две улицы и завернуть за угол. Займет минут десять. Поэтому он не особо торопился. Когда купил нужные продукты для, как думает про себя, “праздничного ужина” поспешил вернуться обратно. Он не совсем ожидал, что будет так долго возиться с поисками всего. А когда бежал, то не очень смотрел по сторонам. Уже возле вокзала послышался до боли знакомый, такой ненавистный, голос: — Смотрите-ка, какие люди. Чимин-и, дорогой, даже не поздороваешься?— наигранно расстроенно проблеял парень. А у Чимина строгое правило: я никого не замечаю, ничего не слышу, даже понятия не имею, кто здесь имеет такое имя. Но просто пройти не получилось. Позади уже слышатся отчетливые шаги, и в следующее мгновение его резко разворачивают за руку. — Что тебе надо?— раздраженно спросил Чимин, хотя отлично понимал причину. Да даже таковой не имеется. Просто кому-то нравится трепать ему нервы. — А с какой стати так грубо?— парня аж скривило от его надменной гримасы,— Внимание пытаешься привлечь? Совсем одиноко, да? — Твою мать, Шихек, отпусти меня! — с ещё большей силой начал возмущаться Чимин, когда тот одной рукой схватил его за грудки и чуть приподнял, не боясь нечастых прохожих или редких косых взглядов. Пришлось встать на цыпочки. — Иначе что? Дашь нам?— и, конечно, раздается противный смех со стороны друзей этого урода. Очень смешно, вот только далеко не Чимину. Обычно такие столкновения заканчиваются синяками и ссадинами на его теле, может и чем посерьезней. Но то, что они находятся на людной улице заставляет верить хотя бы в малюсенькое зёрнышко адекватности его нежеланных знакомых и надеяться на то, что оно ещё не сгнило. — Пацаны, отпустите его,— слышится хриплое сзади. Ой, нет, только не он и не сейчас. Лучше б его здесь избили, но только бы Юнги не появлялся. Его страшный секрет сейчас может стать если не достоянием всей общественности, то хотя бы знанием, что оттолкнет старшего. — А ты еще кто такой? Лучше иди куда шел, парень. У нас тут решение важных вопросов, в которые тебе лучше нос не совать. — Знаю я, какие у вас "важные вопросы", шпана. Сказал, отпустите его,— прорычал он и немного резким движением притянул стоявшего на носках Чимина к себе за талию, тем самым освободив из хватки рук на его воротнике. Глаза противника опасно заблестели, а на лице начал вырисовываться оскал. — Юнги, не надо…,— не успел договорить Пак. Его перебили. — Оу, так ты себе парня завел, да, заднеприводный? Защитничек теперь имеется. А я-то думаю, чего ты такой смелый стал,— у Чимина, кажется, земля из-под ног уходит. Теперь и ему известно, что он бракованный. А ведь в нем зарождалась надежда хотя бы на одного друга. Чимин обреченно усмехнулся,— Ну и как, хорошая игрушка?— поднимает в кривой улыбке губы Шихëк и кивает на рыжеволосого, обращаясь на этот раз уже к Юнги. — А ты завидуешь что ли?— в свою очередь хитро прищурился мятноволосый, смотря только в черные глаза напротив, наполненные на данный момент гневом. Ему бы в актёры, Чимину кажется игра старшего очень правдоподобной,— Хотя, будь я на твоем месте, тоже завидовал бы. Такого парня проебали,— и в подтверждение своих слов звонко чмокает Чимина в уголок губ, больше касаясь щеки, — Да, Чим-Чим? Глаза абсолютно всех столпившихся, разумеется, кроме глаз самого затейника весьма неожиданной сцены, превратились в шары размером с яблоко. Причем чиминовы могли бы легко посоревноваться с каждыми из них и даже без видимых усилий одержать безоговорочную победу. Стало сразу жарко, а лицо мгновенно залила яркая густая краска розового цвета. Он и не заметил демонстративно показанных хрустнувших костяшек предоставленных в комплекте с угрожающим взглядом. Был слишком занят пониманием случившегося. Правда, на это время было потрачено зря. —Тьфу, да ну вас. Ребят, идем отсюда,— развернулся и махнул рукой в призывающем жесте. Чимин с Юнги так и стояли, смотрели им в след, пока те не скрылись из виду. Рука мятноволосого не изменила своего положения, с того момента как приобрела его, поэтому по ощущениям кажется, что у Чимина там уже дырка проплавилась. Он все еще красный и до чертиков смущен. Первым очнулся, видимо, Юнги. Он дернулся и посмотрел на сжавшуюся пунцовую фигурку под боком. Парень обязательно бы засмеялся, если ему одновременно не было бы стыдно. Он, кажется, очень его смутил, да и самому неловко чуть-чуть. Единственно верным решением будет самостоятельно брать быка за рога, чтобы разобраться в ситуации. — Чимин, ты это… Извини, что смутил тебя. Просто надо было поставить уродов на место,— примирительно улыбнулся Юнги, вставая напротив парня и беря его за плечи. Чимин закусил нижнюю губу и неуверенно поднял на него глаза. — Спасибо… Но, правда, не обязательно было. Я уже привык. Но все равно большое спасибо,— и он поклонился в благодарном жесте. — Ну, тогда пойдем?— они зашагали в обратном направлении от вокзала. Чимин был какой-то странный. Замолчал совсем, на вопросы отвечал лишь движениями головы или односложными предложениями. Вместо ранее широкой улыбки, появилось тревожное выражение, а сам он то и дело подрагивал всем телом. И если какой-нибудь прохожий не уделит внимание этому маленькому движению, свалив все на холодную погоду, то Юнги чувствует, что виноват не хлыстающий щеки ветер. Виновато что-то внутри парня, гложущее довольно заметно для остальных. — Чимин,— он остановился и потянул Пака за рукав,— Что с тобой? Где твоя улыбка? Если ты переживаешь из-за слов тех придурков, то просто забей. Они не достойны твоих переживаний. Нечего слушать всякую ерунду. — А если это далеко не ерунда?— отчаянно усмехнулся парень,— Тебе не противно рядом со мной вообще стоять? Я бракованный, Юнги. Не такой как все! — и если в молчании легче сдержать бушующие вихри внутри собственного сердца, то стоит лишь открыть рот, резкие порывы ветра начинают чувствовать сквозняк и спешат наружу. А там замедлить их становиться крайне сложно. Он действительно устал от этого. От постоянных самокопаний, приводящих только ко все большей ненависти к самому себе. От вечного страха быть раскрытым. От того, что он тупо не может принять свою настоящую сущность. Зависимость человека от мнения общества просто невообразима. Особенно страшно, когды ты в глазах остальных выглядишь неправильным, не таким, сильно отличаешься и пугаешь. Люди загнаны в угол собственными же стереотипами. А кто-то не выдерживает и ломается. — Успокойся. С чего ты взял, что мне должно быть противно? Во-первых, ты такой же человек, как и все, что бы ты там не говорил. А во-вторых, кто сказал, что нетрадиционная ориентация — сразу производственный брак. Люди нуждаются в поддержке и любви и ищут её в других людях. Так в чем проблема, если они всего лишь твоего пола? Все вокруг до невозможного обожают сунуть свой нос кому-то в постель, но не всë ли равно, если ты действительно счастлив со своим человеком? Поэтому выбрось все эти мысли из рыжей башки. Чимин в недоумении, потому что все его безрадостные думы задушили на корню. И он, честно говоря, очень рад. А еще, бесконечно счастлив, что этот человек не издевается над ним, не гадит в душу, как прочие. Юнги просто понял и принял. Так еще и поддержал. Жаль, что все скоро станет как раньше. Чимин снова останется наедине со своим внутренним монстром, а парень рядом просто исчезнет из его жизни так же внезапно, как и появился в ней. — Хорошо,— на грани слышимости произнес он,— На сколько билет взял? — Знаешь, вот с этим проблема небольшая. Билетов нет на ближайшие три дня. Я, конечно, купил, но только задержусь здесь ещё на четыре,— Юнги сейчас не видит счастливое лицо Чимина,— Можно еще один вопрос? Где здесь недорогая гостиница?— а вот теперь улыбка резко сменилась нахмуренным выражением. — Зачем тебе гостиница? — А где я, по-твоему, жить эти дни буду? — У меня,— как само собой разумеющееся. Чимин считает это глупым вопросом. — Ой, нет. Я тебя и так достал уже. Ты достаточно много для меня сделал, и моя совесть не выдержит. Я, правда, не знаю с каких пор начал ее слушать, но кажется, ты наглым образом перевоспитываешь мою прогнившую душонку,— засмеялся Юнги. — А давай, ты не будешь слушать совесть? И перевоспитывать тебя я буду чуть попозже, — чуть жалобно сказал Чимин, — Просто мне жутко одиноко одному, особенно в праздники. А так вдвоём посидим. И опять Юнги быстро сдался. Что такое в этом парне, что он заставляет его менять решения за считанные секунды? Хотя, может, этому больше способствует нечто другое. Например, собственное желание. Да, Юнги понял, что это рыжее чудо ему нравится, он к нему тянется. Да и Чимин не против, а это только подливает масла в огонь. Юнги никогда еще не испытывал симпатию к другому человеку настолько быстро. Обычно новые знакомства у него начинаются с ругани или еще какой-нибудь странной ситуации, по исходу которой Юнги может припоминать и тыкать этим ещё довольно долго. Ну, или же просто, как некоторые говорят, Мин – это необщительный комок серости и вредности. Хотя моральные качества у него на довольно высоком уровне, да и таким, каким его описывают, он тоже по большей части не является. Если ему комфортно, то и человеку, что находится рядом с ним — тоже. А отбирать своих людей немного грубоватым способом стало просто ещё одной вредной привычкой. — Как скажешь, так, наверное, даже лучше будет. Тогда пойдем быстрее, на улице как-то совсем холодно,— он осмелился взять Чимина за руку, чтобы тот не отставал, и прибавил скорости,— Ого, у тебя руки холодные. Перчаток нет, что ли? — Неа, последние посеял. — Зайдем в торговый центр?— спросил Юнги, проходя мимо здания с соответствующей вывеской,— Кофе купим, согреемся немного. Когда Чимин был усажен за столик с одноразовым стаканчиком горячего кофе, Юнги решил воплотить в жизнь кое-какую идею. Он оставил Чимину охранять его кофе, а сам отлучился под предлогом “в уборную”. На самом же деле, за подарком для него. Когда тот сказал про отсутствие перчаток, шестеренки закрутились со скоростью света. И вот он здесь, выбирает черные кожаные, которые, считает, ему очень подойдут. Возвращается обратно, как ни в чем не бывало. Так они сидят минут десять. Домой вернулись ближе к обеду. С собой принесли маленькую искусственную елочку, что призывно зеленела со стеклянной витрины какого-то магазина. Решили поставить, раз встречать новый год будут вместе. И украшали потом с часок еще. Вечером она красиво горела в темноте. Огоньками гирлянд, кончено. Весь следующий день Чимин готовил, а Юнги пытался помогать. Хотя это сложно было назвать помощью, он скорее мешался. Готовить-то Мин толком и не умеет. Так, продукты подавал, где разрешали, резал. Было по-настоящему весело. Чимин первый раз просто так с кем-то дурачился, кроме родителей. Не считая детства, конечно. Когда к вечеру все было готово, они завалились спать без задних ног. Утро же праздничного дня выдалось не легким. Вставать никто не хотел, от слова совсем. Когда Чимин пришел будить Юнги — лорда сонного царства, не желающего отрываться от подушки в любое свободное время — то был безжалостно завален на кровать и нейтрализован крепкими объятиями. Все это сопровождалось сонным “еще пять минуточек”. В итоге, пять минуточек медленно перерастали в десять, тридцать, час и два. Встали они где-то ближе к обеду. День прошел как обычно. А вот вечером стали накрывать на стол. Один из салатов чуть не полетел на пол, бокал почти свалился со стола. В общем, неуклюжесть Юнги вывела Чимина из себя, и он отправил его куда подальше от посуды и еды. Тот лишь обиженно хмыкнул и сел за стол. Ближе к полуночи они перебрались в зал, где стояла горящая елочка. — Сколько осталось до двенадцати?— спросил Юнги, пытаясь открыть шампанское. — Десять минут,— посмотрел на часы Чимин. — Отлично, я как раз успею вызвать эту злосчастную бутылку на дуэль,— пропыхтел он, возясь с пробкой,— Оп, победа. Подставляй бокалы. Когда до полуночи осталось минуты две, они уже сидели на диване с разлитым шампанским. — Думаешь, что загадаешь?— поинтересовался Юнги, на что получил кивок,— Скажешь, какое? — Нет, деловой. Тогда оно не сбудется. — Как хочешь, Чимин-а. О, ровно! С новым годом!— послышался звук стукнувшихся друг о друга бокалов. — С новым годом! Содержимое фужеров было быстро выпито, а желания загаданы. Огоньки зеленой красавицы в темноте немного били по глазам, а вместе с чуть слышным бормотанием телевизора заставляли погрузиться в атмосферу некой загадочности и волшебства. Юнги встал с дивана и, давая рукой понять, что сейчас вернется, вышел. Вокруг парила волшебная тишина, а в нем и предвкушение какого-то чуда. — У меня есть для тебя подарок,— неожиданно разорвал хриплый голос тишину,— Иди сюда,— Чимин поднялся с насиженного места и подошел к парню,— Дай руки. Он послушно протянул ему две ладони. Юнги начал одевать на каждую по перчатке. — Теперь не замерзнешь. — Ух ты! Спасибо,— сказал Чимин и в знак благодарности обнял Юнги,— Только вот у меня для тебя нет подарка. Извини, но я не знаю, что тебе подарить,— грустно произнес парень, ощущая укол лёгкого стыда и чувство некой несправедливости. — Не извиняйся. Я могу тебе подсказать,— с улыбкой сказал Юнги, выглядя при этом странно загадочно. — И что же это может быть? — Чимин заинтересованно посмотрел на него, не смея даже предположить, что тому могло бы пригодиться. Юнги же немного хитро посмотрел в ответ и еле заметно улыбнулся. А потом легонько притянул к себе и наконец-то сказал: — Подари мне поцелуй. Чимина будто кипятком обдало, когда до него дошел смысл сказанной фразы. Он неосознанно расширил глаза и заметно покраснел. А потом счастливо улыбнулся и даже подумал, кому именно это подарок: ему или все-таки Юнги? Поэтому, ни капли не медля, с огромным удовольствием прильнул к тонким губам, действуя малость неуверенно, отдавая инициативу Мину, смакуя каждое прикосновение, остававшееся нежными тёплыми бабочками на коже. Спустя некоторое время воздух закончился, и им пришлось оторваться друг от друга. Уткнувшись лбами и почти касаясь носами, так они стояли ещё около минуты, казавшейся под волнами будоражащих чувств и приятных ощущений мгновением, что отпустить получилось бы только с неохотой. Поцелуй вышел трепетно-неловким, с нотками сладости только выпитого шампанского, от чего мурашки по коже разгулялись, как выпущенный на волю зверь. Хотелось от счастья визжать на всю квартиру. Что Юнги, что Чимину. — Это мой лучший новый год,— прошептал Пак. — Мой тоже… А потом снова трепетное соприкосновение губ. И теперь Чимин уверен, что этот необычный мятноволосый парень останется в его жизни навсегда… Ведь желания, загаданные на новый год, должны сбываться?