SUNLIGHT TWINS

      Долгий пристальный взгляд Ван Сянкона завершился досадливым вздохом:       — Эх! Бо, прекращай уже кукситься! Ты не устал ещё от своего недовольства? Не понимаю тебя! Вдохни полной грудью, брат, откажись от мирской скуки! Нас ждёт приключение!       Ван Сянкон задорно улыбнулся и попытался обнять сидящего рядом парня, но тот юркой змейкой вывернулся, ответил насупленным взглядом:       — Это я тебя не понимаю, Кон. Какое такое «приключение» ты умудрился разглядеть в поездке к чёрту на кулички? И вообще, с чего такие восторги?       Ван Сянкон безразличие брата принял спокойно: просто пожал плечами и вернулся на своё место в кресле:       — А почему нет? Чунцин — вовсе не захолустье, а огромный город, да и поездка наша не должна затянуться. Как только уладим семейные дела, сразу вернёмся домой. Уж лучше я порадуюсь даровой возможности посмотреть незнакомый город, чем буду впустую просиживать штаны в ожидании решения судейской коллегии.       Ван Ибо подозрительно сощурился:       — Почему мне кажется, что тебе совершенно плевать, пройдём ли мы отбор?       — Ты не прав. Мне, конечно же, совершенно не плевать. Просто не хочу дурить себе голову тем, над чем не властен, — Ван Сянкон лучезарно улыбнулся. — Пройдём мы в финальный этап отбора «Made in V» или придётся подыскивать для нас новое место — совершенно не важно.       Он удобнее умостился в кресле, сложил руки на груди, прикрыл глаза:       — В этом мире перед нами, Бо, открыты все дороги. Нет никого, кто сумеет остановить нас, и нет ничего, чего мы не сумеем сделать, ведь нас двое!       — Тебе обязательно каждый раз мамины слова вспоминать? — несмотря на недовольно сдвинутые брови, раздражённым Ван Ибо не выглядел. Его взгляд потеплел, да и на пробегающий за окном поезда оживлённый город он глядел уже добрее.       — Почему нет? Очень точно и ёмко. Мама у нас самая лучшая! — Ван Сянкон с блаженным вздохом потянулся. Они ехали уже довольно долго: мышцы затекли от бездействия.       — Будто кто-то с этим будет спорить?! — фыркнул Ван Ибо и улыбнулся симметрично ярко.       Близнецы, рождённые с разницей в три минуты, во всём были похожи как две капли воды. Увлечения, интересы, таланты, даже вкусы у них совпадали. Потому между ними никогда не было разлада. Любое дело спорилось в их руках, и, если что-то не давалось одному, второй непременно приходил на помощь.       Их личности формировались вместе, росли и развивались. Даже высказываемые мнения или мысли в тишине у них совпадали. Ван Сянкон родился первым и по праву считался старшим, хотя ни в чём себя лучше брата не представлял. Они всегда были равны, во всём едины.       Несмотря на совершенно идентичные лица и фигуры, различить близнецов всё же было достаточно просто. Живостью и подвижностью, яркостью образов и характеров близнецы были похожи, а вот стиль в одежде и амплуа они выбирали всё-таки разные.       Лёгкая игривая натура Ван Сянкона покоряла сердца людей ещё издали, а белокурые локоны только усиливали общее впечатление. Случайные знакомые или недруги почитали Ван Сянкона легкомысленным и ветреным, но это было далеко не так.       Старший из блистательного танцевального дуэта «КОМБО» казался открытым всему миру. Он легко сходился с людьми и завоёвывал симпатии всякого. Лучистая улыбка делала привлекательные черты лица божественно прекрасными, а ещё умело скрывала цепкий, пронзительный взгляд карих глаз.       — Открытость обманчива, — нередко комментировал Ван Сянкон многочисленные восторги фанаток.       — Не доверяйтесь! — искренне предупреждал он особенно влюбчивых, да только никто его обычно не слушал. Всё потому, что не влюбиться в «Солнце» (SUN) было невозможно. Именно так в кругу фанатов чаще всего называли Ван Сянкона.       — Странное прозвище для мужчины, — говорили другие танцоры с пренебрежительной усмешкой.       — Возможно, — соглашался Ван Сянкон, да только этот вариант для своего сценического имени он предложил сам, запретив тем самым всем, кроме родных и брата, называть себя иначе. Собственно, имя или (тем более!) ласковое, интимное обращение «Кон» было предназначено только для самых близких.       Вот так, легко и непринуждённо, Ван Сянкон успешно разрешал даже самые сложные ситуации: где-то играл чувствами людей, задевая тонкие струны души, давал поблажки, но в другом месте неизменно защищал собственные сокровища, важных для себя людей и вещи. У него всегда находилось слово или мнение для каждого, а, если это не срабатывало, в ход пускалась секретная техника — обезоруживающая прелесть молодости. Улыбками, лёгким флиртом, достоинствами собственного тела (смотрите, но не трогайте!) Ван Сянкон добивался поставленных целей. Он умел мягко втереться в доверие любому, если видел в том необходимость или перспективу для себя и брата.       Логично, что к одежде парень был особенно придирчив. Внешность, верил SUN, — ещё одно оружие. Он не терпел дешёвых тканей и плохого пошива, любил яркие краски. В повседневной жизни предпочитал комфортный стиль большого города и лёгкие офисные костюмы. В тех же случаях, когда предстояло «показать себя во всей красе», место любимой толстовки занимала отглаженная дизайнерская рубашка и строгий пиджак.       В общем, за преступной привлекательностью молодого мужчины скрывался норовистый и решительный характер, блестящий тактический ум и хитрость, которой позавидовали бы даже самые изощрённые шпионы.       Неудивительно, что Ван Сянкона особенно увлекали сложные загадки и стратегические игры. Он вообще был фанатом киберспорта и заядлым геймером. Игровая приставка в любое время дня и ночи приятно оттягивала карман его куртки или же бережно хранилась в рюкзаке.       А ещё Ван Сянкон единственный во всём мире обладал способностью остановить прямолинейного и скорого на расправу с обидчиками брата.       Ван Ибо многим казался полной противоположностью улыбчивому SUN-у, но это впечатление было ошибочным. Хотя «приятным в общении» его называли редко, близкие и друзья знали, что Ван Ибо отличался искренностью натуры и патологической честностью. Он никогда не лгал, не терпел изворотливости и предпочитал молчать в тех случаях, когда сказать собеседнику ничего приятного или хотя бы вежливого не мог. Как и брат, Ван Ибо легко мог понравиться всем и каждому, только не видел в этом особенного смысла.       — Те, кому судьбой предначертано быть рядом со мной, останутся в любом случае, до остальных мне дела нет, — отбрыкивался парень от попыток брата убедить его поулыбаться «нужным» людям.       — Моя ценность не в дипломатии, а главный талант не в покладистости, — скромностью Ван Ибо, как и Сянкон, не отличался. И в этом была его главная жизненная справедливость.       Яркий, харизматичный, гипнотически привлекательный Ван Ибо мог похвастаться фанатским штатом ещё более обширным, чем лучезарный брат. Внешняя холодность и магнетический взгляд сквозь людей, время и пространство обеспечивали ему бешеную популярность. Девушки (и не только они) караулили парня у подъезда дома близнецов в Пекине и всюду сопровождали, хотя держались всегда в стороне, на почтительном расстоянии, ведь знали, что сильнее остального Ван Ибо ценил в людях уважение к личному пространству.       Если под лучами Солнца, Ван Сянкона, хотелось греться и наслаждаться теплом, то пронзительный «Свет» (LIGHT), как с лёгкой руки SUN-а прозвали Ван Ибо, был способен перетрясти сознание любого до основания, подменить собой жизненные ценности, стать эталоном, идолом, Богом. Однако Ван Ибо подобострастного к себе отношения тоже не терпел, потому несчастным фанатам оставалось только молча любоваться на своего кумира, исподтишка фотографировать и предаваться фантазиям. И было где, ведь пространством для разгула воображения Ван Ибо делился с избытком.       Мало того что LIGHT из КОМБО отличался креативностью во взглядах и любил экспериментировать с собственной внешностью, так ещё и образы выбирал самые что ни на есть выразительные.       Не склонный спорить с собственной натурой Ван Ибо смело импровизировал, почти каждую неделю меняя облик. При этом поменять стиль в одежде на кардинально противоположный для него было удивительно просто. Чего нельзя сказать о его задёрганных фанатах. Неудивительно, ведь резкая смена амплуа LIGHT-а, например, из крутого рокера в кожаной «косухе» в прелестного fluffy boy-я, никого не оставляла равнодушным. Поклонники Ван Ибо излишне часто испытывали перебои работы сердечной мышцы, а ещё постоянно вынуждены были вдыхать пары нашатырного спирта. Обмороки и носовое кровотечение среди фанатов было привычным явлением. Ну, а Ван Ибо продолжал эпатировать публику, легкомысленно меняя не только одежду, но и цвет волос, причёску, аксессуары и транспортные средства.       Ван Ибо вообще любил всё новое, особенно, если это было связано со скоростью и стремительностью. Застой и бездействие он не выносил. А раз его жизнь в сущности протекала достаточно легко (благодаря Ван Сянкону они умудрялись избегать конфликтов и проблем), Ван Ибо приходилось насыщать собственные дни впечатлениями. Походы к стилисту LIGHT-а отвлекали лишь ненадолго, а вот баскетбол, скейтбординг и мотогонки по праву занимали свободное от танцев время.       В своих увлечениях Ван Ибо был искренен и фанатичен. Всему отдавался душой и телом, а ещё нёсся вперёд к цели точно локомотив — напролом, не оборачиваясь назад. В этом был весь он. Потому и добивался поразительных результатов, потому и появлялся на людях чаще брата, потому и сметал на своём пути всех, кого Ван Сянкон не успевал оттащить. А «спасать» приходилось многих, ведь честный и прямой, как рельса, Ван Ибо в выражениях не смущался и за словом в карман не лез.       Удивительно, но при этом у него не было врагов и завистников. Ван Сянкон подозревал в том влияние поистине королевской ауры брата. Ван Ибо подавлял окружающих. Против него выступали многие, но очень скоро они обращались в его истовых поклонников, проникались уважением к целеустремлённому и трудолюбивому юноше, а ещё замечали за собой неподобающую чувствительность ко всему, что было хоть как-то связано с парнем.       В общем, близнецы Ван родились под счастливой звездой. Жизнь и удача их любили. Однако мало кто понимал, насколько трудно парням приходилось работать, чтобы достигнуть высот. Быть героями, любимцами публики сложно. Но SUN и LIGHT не искали лёгких путей. Они прокладывали собственную дорогу там, где ни один другой человек не решался.       Выпускники Пекинской Академии Танца близнецы Ван специализировались на режиссуре. Они получили сертификаты «Танцоров-постановщиков» даже прежде, чем сдали выпускные экзамены и защитили дипломные проекты. Беспрецедентно талантливые близнецы одним своим появлением на сцене или же просто именами на афише собирали полные залы зрителей.       Период студенчества у танцевального дуэта «КОМБО» получился весьма насыщенным. Ещё не имея определённого профессионального статуса, близнецы обрели бешеную популярность. Неудивительно, что многие профессиональные коллективы хотели заполучить к себе в состав молодых дарований. Однако Ван Сянкон и Ибо мечтали о мировой сцене. Иначе как в окружении огромной толпы фанатов они себя не видели. Вся их жизнь была в танце, а танцевать близнецы желали только для миллионов!       Львы по гороскопу и по жизни, с амбициями у парней было всё прекрасно. Логично, ведь для того были все предпосылки. Привлекательные настолько, что у любой девушки или даже парня дух захватывало при одном взгляде на них, SUN и LIGHT любили эпатировать публику яркими сценическими образами и смелым поведением. Справедливости ради стоит отметить, что фривольности Ван Сянкон и Ибо никогда между собой (тем более с другими) не допускали, но вот обнять, притиснуть или даже повиснуть на шее друг друга парни не стеснялись. Подобное поведение близнецы не играли, они действительно были такими по жизни — близкими, тактильными, ласковыми.       Рано покинув родной Лоян, близнецы многому научились с нуля. Ну, а результаты упорной многолетней работы они только начинали пожинать. Близнецы верили в собственное грандиозное будущее. Их мечта была предельно понятна и проста: они хотели прославить Китай на весь мир, показать, что не только в электронике и технике преуспевает страна, но и рождает удивительные таланты.       — Во сколько там встреча с юристом? Мы успеем сперва в гостиницу заселиться? Хочу смыть с себя дорожную пыль, — Ван Ибо досадливо поморщился, бросив взгляд на перепачканные кроссовки.       Ван Сянкон мельком глянул на часы. Прибыть на вокзал Чунцина они должны были через четверть часа:       — Не успеем. У нас встреча в три часа дня.       — Но сейчас только половина второго! Как это не успеем? — Ван Ибо заглянул в карту. Если верить построенному сервисом телефона маршруту, к адвокатской конторе поверенного дяди они прибудут через час. — 30 минут свободного…       — Бо, мы не успеем, прости, — договорить брату Ван Сянкон не позволил, но прозвучавшую строгость смягчил ласковой улыбкой. — Сейчас самое активное время дня. Даже на метро мы не сумеем добраться без задержек. Опаздывать нехорошо, ведь мы сами назначили время встречи.       — Хмпф. Ладно, но после сразу поедем в гостиницу. И я хочу мясо на ужин! — с братом, самым близким человеком, Ван Ибо позволял себе быть младшим.       Улыбка Сянкона стала шире. Такого брата, капризного и изображающего обиду, он любил особенно. Ему нравилось, что Ибо рядом с ним расслаблялся:       — Договорились, поищем приличный мясной ресторан вечером. Накормим моего Бо до отвала свежайшим мясом!       — А ещё пивом! — Ибо лукаво сверкнул глазами. — Сегодня мы без тренировки. Можно отвлечься.       — Ха-ха-ха, только если ты пообещаешь, что не потащишь меня потом в ночной клуб. Боюсь, моя «производственная» травма ещё не до конца затянулась, — Сянкон приглушённо засмеялся и схватил возмущённо округлившего глаза брата за шею, не позволяя отстраниться.       О том, кто виноват в «производственном» ранении Сянкона, близнецы спорили уже не первый день.       — Ты опять начинаешь, Кон?! Я тысячу раз говорил тебе, чтобы ты не лез под мотоцикл и строго соблюдал дистанцию в танце! Зачем было выдумывать лишнее?! — Ибо с содроганием вспоминал их последнее выступление. В тот момент, когда на пути оказался брат, его чуть инфаркт не хватил. — Думал, у меня сердце остановится!       — Хе-хе-хе, зато получилось очень эффектно! Ой! Ха-ха-ха-ха, не бей раненого, Бо! — Ибо весьма чувствительно ткнул его под рёбра, но Сянкон только сильнее стиснул объятия.       Чистейшей воды экспромт на сцене наверняка закончился бы трагедией, если бы близнецы слепо не доверяли друг другу. Сянкон верил, что Ибо сумеет выкрутиться, не навредит ему, и тот не подвёл. Зрительный зал дурными голосами взревел, когда на сцене главного танцевального конкурса Пекина дуэт КОМБО пошёл в разнос.       Сянкон, в обтягивающем стройное тело белом костюме, танцевал так, будто законы гравитации на него не действовали, а Ибо, в серебристо-черном, верхом на любимом байке, показывал мастер-класс фигурного вождения. Танец должен был завершиться общей синхронной связкой близнецов в столбах поднятого мотоциклом дыма, но Сянкону прямо на сцене в голову пришла гениальная идея. Вместо того чтобы послушно следовать сценарию выступления, он внезапно выпрыгнул под колёса мотоцикла Ибо.       Страха не было.       Сянкон рассчитал верно.       Появившуюся на пути белую тень сквозь дым заметить было непросто, но Ибо слишком хорошо знал брата. Подвоха от того стоило ожидать там, где меньше всего был к этому готов. Пришлось срочно что-то решать. А раз они были на сцене, простым «объездом придурковатого препятствия» (Ибо хотел выразиться покрепче, но в тот момент ничего в голову не пришло) дело завершать было нельзя.       Оставалось одно — рисковать.       С ликующей кривой ухмылкой Ибо прижал газ, разогнал мотоцикл на подъёме и на полном ходу перепрыгнул через брата. Сальто в воздухе у него получилось феерическим! Лучи прожекторов случайным образом (или это тоже было подстроено Сянконом?) высветили ослепительным Солнцем фигуру в белом и проследили яркими лучами путь по небу серебряного Света. Зрительный зал аплодировал им стоя, а Ибо чуть не избил брата после выступления, но ограничился только увесистым подзатыльником и принялся обрабатывать фрикционный ожог у того на бедрах. Сянкон во время подката проехался металлическими заклёпками костюма по сцене. Царапины тянулись от ягодиц почти до самых колен.       — Я тебя придушу! Не вздумай такой финт ещё раз выкинуть! — несмотря на свои слова, Ибо отталкивать брата не стал, наоборот, обнял в ответ и благодарно вздохнул. Каждый день, каждое мгновение он не уставал благодарить Небеса за такого замечательного брата. Он верил, лучше Сянкона в его жизни человека не случится.