SUNLIGHT TWINS

      За дело близнецы взялись споро, так что уже через день открыли настежь двери кафе, пуская внутрь солнечный свет и негу погожего летнего дня. С ремонтом они решили повременить и даже стены ломать пока не взялись, только привели выделенный зал кафе в рабочее состояние. Готовить близнецы умели самые простые блюда (только то, чтобы самим не помереть с голоду), потому кухню тоже до поры оставили в покое, зато кофе и чаем закупились впрок, а ещё в ассортименте набрали различных закусок. Барная стойка оказалась очень неплохо оснащена, нашёлся даже блендер для взбивания сливок и качественная кофемашина, а вот на посуду и столовые приборы было жалко смотреть. Всё требовало немедленной замены.       — Бо, я купил чашки! — сияя улыбкой так, что утреннее солнце померкло, Сянкон появился на пороге.       — Там хотя бы пара штук есть? — Ибо криво усмехнулся на небольшую коробочку в руках брата.       — Обижаешь, Бо! Здесь, — он аккуратно определил ношу на барную стойку, — целых три чашки! А-ха-ха.       — Хех, нам хватит, — Ибо отразил улыбку брата.       На бешеный спрос и широкую клиентуру близнецы не надеялись. Они всё прекрасно понимали. Вот только никак не могли избавиться от ощущения полнейшего счастья.        Это заброшенное место, совершенно им незнакомое, ощущалось родным и трепетно любимым. Всё: от стульев на высоких ножках с плетёными спинками у барной стойки до приземистых добротных столиков возле окна и выцветших тканных половиков под цветочными горшками — казалось живым.       Что в квартире наверху, чистой и опрятной, хотя аскетично пустой, что здесь, внизу — всё было пронизано воспоминаниями и надеждами. Сянкон и Ибо чувствовали это кожей, хотя причин объяснить не могли. Даже пустое кафе, где были только они вдвоём, ощущалось живее, чем ярко освещённая сцена перед битком заполненным зрительным залом. То тепло, которого так не хватало в Пекине, а ещё чувство родства, принадлежности к какому-то месту, к «дому», было здесь, в этих стенах с несвежей краской и видавшей виды мебелью.       — Кстати, я встретил нашу соседку — Тётушку Мэй (она живёт в доме на углу) — милейшая женщина. Зайдёт чуть позднее. Я подумал, что было бы неплохо послушать о том, как раньше работал TWINS.       — Пфф-ха-ха… Мы оставим это жуткое название? —  Ибо открыто ухмыльнулся.       — О!.. Бо, как мы сюда приехали, ты много улыбаешься! — Сянкон пальцами поймал эмоцию брата. — Давно не видел тебя таким открытым.       — Это потому что рядом со мной только ты. Здесь нет толп фанаток и не надо напрягаться, — Ибо чуть наклонился, рука Сянкона скользнула выше, накрыла нос брата. Ибо действительно чувствовал себя свободным. Настолько, что даже вспомнил юношескую игривость.       — Если так, мы отсюда не уедем никогда! — Сянкон несильно потянул брата за кончик носа. — Я хочу видеть тебя таким, как сейчас, — счастливым и расслабленным, а не с каменной маской вместо лица, какую ты натягиваешь на себя каждый день в Пекине.       На шалость брата Ибо негромко рыкнул и куснул за палец, а Сянкон продолжил:       — Что до названия, то мне нравится TWINS. В конце концов, оно появилось из-за нас с тобой. Помнишь, мама рассказывала, что дядя открыл кафе в год нашего рождения, но не обслуживал клиентов до того момента, пока мама не привезла нас к нему. Похоже, он очень нас любил. Почему же я его совершенно не помню?       — А как бы ты или я его запомнил, если в последний раз мы виделись двадцать лет назад? Нам было всего по 2 года, — Ибо тоже тихо досадовал, что не познакомился с человеком, создавшим такое замечательное место. Однако было уже слишком поздно. Утраченное время не вернуть.       — Эх. Ладно, сделаешь мне кофе, Бо? Пойду посмотрю, нельзя ли аккуратно вскрыть фальшстену. Очень уж хочется заглянуть за неё.       — Простите, кафе работает? — лучи утреннего солнца падали так, что лица человека в дверях не было видно, зато отчётливо выделялся контур стройной фигуры.       Близнецы озадаченно замерли, не соображая, что делать с первым в их жизни клиентом, потому человек повторил, правда, теперь его голос звучал менее уверено:       — Извините, если побеспокоил. Я каждый день прохожу мимо вашего кафе. Уже давно было закрыто, потому и удивился, когда обнаружил распахнутые двери. Простите ещё раз, если помешал. Я просто полюбопытствовал.       И он развернулся, намереваясь уйти.       Внезапно близнецы как один сорвались с места:       — Постойте!       — Мы открыты!       — А? — человек обернулся на окрик и замер поражённый. В двух шагах от него стояли поразительно красивые молодые мужчины, сияя восторгом на одинаковых лицах. Человек судорожно выдохнул. — TWINS…       — Да! Это мы! Близнецы Ван Сянкон и Ибо. Мы новые владельцы кафе, — расплылся в улыбке Сянкон.       — Приятно познакомиться, — пролепетал человек в дверях скорее на автомате. — Я Сяо Чжань.       — Здорово! Вот и познакомились! — похоже, Сянкон решил добить клиента, опешившего от явления прекрасных, словно принцы, близнецов, своей коронной лучистой улыбкой. — Ну, что же вы в дверях стоите, Господин Сяо? Проходите! Бо только собирался варить кофе!       — Вы наш первый клиент, поэтому позвольте угостить вас! — Ибо поймал общую волну с братом, потому улыбался не менее ярко. Хотя на его лице, привыкшем к бесстрастному выражению, улыбка настолько выразительной, как у Сянкона, не получалась. Она вышла скорее тёплой, душевной, отразила потаённые чувства.        — Спасибо, — нового знакомого разве что за руки к барной стойке не подвели. Уселся на стул он тоже скорее машинально, всё таращился на близнецов, точно не верил собственным глазам. А Ибо и Сянкон, в свою очередь, отвечали не менее пристальными взглядами.       Человек, представившийся «Сяо Чжанем», оказался молодым, не старше 26-28 лет, и весьма привлекательным.       «Какой красивый!» — мысль появилась у близнецов одновременно. Вот только Ибо на этом остановился, восхищённо разглядывая человека напротив, а Сянкон продолжил: «Хорошо, что остановили его. Редко встретишь настолько естественную красоту!»       В Пекине, особенно в танцевальном мире, было полно привлекательных людей. Однако красота этого множества лиц была лощёной, будто выглаженной утюгом и посыпанной сверху блёстками. Эти люди носили блистательные маски вместо лиц, и очень редко на них можно было разглядеть живые эмоции.       Сяо Чжань же был слеплен из другого теста. Крупные тёмные глаза с небольшими мимическими морщинками казались бездонными омутами и указывали на лёгкий нрав. В уголках его губ угадывалась улыбка даже сейчас, когда они были в удивлении приоткрыты. Прямой контур носа и широкий разлёт бровей выдавал человека творческого и креативного. А выразительный подбородок говорил о присутствии духа и силе характера их нового знакомого. В общем, Сяо Чжань ослеплял великолепием.       «Такое лицо впору на обложку глянца!» — у Сянкона даже дыхание сбилось, но с общим восхищённым смущением надо было что-то делать.        — Вы каждое утро мимо нашего кафе проходите, да? — он попытался завязать беседу, хотя меньше всего хотел это делать. С большим удовольствием он бы просто любовался новым знакомым.       Почти одновременно с его вопросом зазвучал голос Ибо. Нетипично для себя, тот первым начал разговор с новым человеком:       — Вы работаете в шоу-бизнесе, да? Модель?       — А? Что? — Сяо Чжань глядел на них с немым восторгом и словно не слышал заданных вопросов, а потом моргнул, сбрасывая наваждение, и залился смехом. — Нет! Что вы! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!       «Что же это?!» — у Сянкона внутри всё перевернулось, вдох замер в горле.       На бесспорно красивом лице Сяо Чжаня появилась роскошная улыбка, а смех звучал радостно и естественно. Бледная кожа очаровательно порозовела румянцем.       «За такую улыбку убить можно…» — Сянкон никогда не замечал за собой особенной впечатлительности, но вот от лица Сяо Чжаня просто глаз оторвать не мог. А судя по тому, как судорожно в его руку вцепился Ибо, тот пребывал не в лучшем состоянии.       Ибо же совершенно ни о чем не мог думать. Он просто наслаждался весёлыми искрами в тёмных глазах Сяо Чжаня, задорно вздёрнутым локоном волос над чистым лбом, бледными губами, раскрытыми в широкой улыбке, и высокими интонациями мелодичного смеха. Этот смех ему показался самой совершенной музыкой, заразительным и прекрасным мотивом. Не улыбнуться в ответ было просто невозможно.       Отсмеявшись, Сяо Чжань смахнул выступившие на глазах слёзы:       — Это вас, Господа Ван, надо спрашивать про шоу-бизнес, а не меня, ха-ха-ха! Точно в сказке, взяли и появились из ниоткуда в забытом всеми королевстве, ха-ха-ха!       Он с живейшим интересом разглядывал близнецов, и в этом взгляде не было даже намёка на зависть. Глаза лучились добротой. Сяо Чжань махнул рукой в сторону плотной застройки многоэтажек:       — Я живу возле станции, тут недалеко. В квартале отсюда, — теперь он указывал на главную улицу района, — я несколько лет назад открыл небольшую дизайн-студию и классы рисования, — он ответил сразу на оба вопроса близнецов. — Так что «нет», не модель, я художник, и «да», я каждый день прохожу мимо вашего кафе.       — Здорово… — протянул Ибо, явно не слишком хорошо соображая, как глядит на собеседника, и вдруг сквозь зубы зашипел, бросил осуждающий взгляд на брата.       — Кофе, Бо, — шепнул Сянкон, ласково погладил руку Ибо ровно там, где только что ущипнул, и вновь обратился к гостю. — Как здорово, Господин Сяо. Никогда не получалось нарисовать что-нибудь стоящее, да и, признаться, надобности не было. Мы с братом искренне восхищаемся художественным талантом. Может быть, как-нибудь покажете нам свои работы?       — Конечно. Они выставлены в моей студии. Мы с вами теперь почти соседи, так что буду рад вас видеть в любое время, — Сяо Чжань не отрываясь следил за Ибо. Тот занялся кофе и распаковкой новых чашек, однако всё его внимание было приковано к человеку у барной стойки. — Только на многое не рассчитывайте, мои работы не так уж хороши.       — Не может такого быть… — пробубнил себе под нос Ибо, однако в тишине пустого кафе его слова прозвучали отчётливо.       — А? — Сяо Чжань непонимающе захлопал глазами.       — Говорю, не может быть, чтобы работы Господина Сяо были плохими, — выдал уже громче Ибо с выражением лица, с которым впору приговор суда зачитывать, а не похвалу отпускать. В своей оценке он ничуть не сомневался.       — Хех. Вы же ещё ничего не видели, откуда такая уверенность? — начавший было спадать с щёк Сяо Чжаня румянец, вернулся на своё место.       — По-другому и быть не может, — ещё увереннее заявил Ибо. — Если бы это было не так, вы бы не открыли собственную дизайн-студию и не набрали учеников.       Мысль о том, что учеников у настолько привлекательного учителя набралось бы немало, даже не обладай Сяо Чжань выдающимися художественными талантами, в головах близнецов не появлялась. От Сяо Чжаня исходила аура уверенного в себе мужчины, спокойного и самостоятельного. Такое самосознание приобретается только с опытом и успехами. Значит, студия их нового знакомого развивалась в хорошем темпе и приносила стабильный доход.       — О… Наверное, вы правы, — после секундного замешательства Сяо Чжань сдержанно улыбнулся. — Ну, а вы? Давно в городе? Ни разу не видел вас в TWINS.       — Вы посещали кафе раньше? — встрепенулся Сянкон. Пока Ибо занимался кофе, он выставил на барную стойку блюда с печеньем и конфетами.       — Да. С прошлым владельцем, Господином Синь, мы давно дружили. Жаль, его не стало. Кофе, приготовленный его руками, по утрам меня просто спасал! — в улыбке Сяо Чжаня появились ностальгические ноты, отчего она стала ещё более привлекательной.       — Надеюсь, мой кофе вы тоже оцените, — Ибо поставил на стойку три белоснежных чашки, наполненных ароматным напитком. — Мы приехали позавчера. Дядя оставил нам с Коном это кафе в наследство, — он сегодня отличался разговорчивостью.       — Так значит вы знаменитые племянники Господина Синь? Ого! И как я сразу не догадался? — Сяо Чжань всплеснул руками. — Я столько слышал о вас от него!       — Правда? А вот мы, к сожалению, совершенно не помним собственного дядю. Для нас стало большим сюрпризом извещение из юридической конторы Чунцина, — Сянкон тоже был поразительно искренним. С Сяо Чжанем они только познакомились, а уже без стеснения делились чувствами и эмоциями.       — Знаю, что вы не виделись с дядей 20 лет, — видимо Сяо Чжань услышал грусть близнецов, так как его взгляд сделался ласковым, а голос звучал успокаивающе. — Он говорил, что не хочет отвлекать вас, ведь вы много работаете. Вы танцоры, да?       Близнецы синхронно кивнули. Они не заметили в какой момент вновь взялись за руки. Ибо и Сянкон обратились в слух, ловили каждое сказанное слово о близком и, одновременно, далёком человеке. Отчего-то очень хотелось знать, каким был их дядя.       Сяо Чжань же умел рассказывать красиво:       — Господин Синь был человеком старой закалки и с трудом даже с телефоном мог обращаться, не говоря уже о компьютере, потому всё, что он знал о вас, рассказывала ему сестра. Ваша мама, получается. Я знал Господина Синь недолго, всего пару лет, но не было ни дня, чтобы он не говорил о вас. Часто я заставал его задумчивым, даже печальным. Он говорил, что хотел съездить к вам, повидаться или хотя бы поприсутствовать на одном из выступлений, однако артрит совершенно разбил ему ноги. В последний год он с трудом мог подняться домой, — Сяо Чжань указал на лестницу, ведущую в квартиру.       — Почему же он не написал нам? Мы бы немедленно приехали! — Сянкон почему-то свято верил, что непременно откликнулся бы на просьбу старика.       — Да. Мы могли приехать в любой момент! — слова Ибо прозвучали в унисон. — Обязательно бы приехали!       Сяо Чжань внимательно вгляделся в лица близнецов и тепло улыбнулся. Похоже, те чувства, что он увидел, показались ему искренними:       — Не знаю. Честно, не знаю. Господин Синь никогда не делился. Но думаю, он просто не знал способов войти в вашу жизнь, ведь вы уже взрослые, идёте своей дорогой…       — Это сейчас! — Ибо на эмоциях встрял посередине фразы. — Но не раньше! Почему он раньше не связался с нами? Почему не приезжал в Лоян? Почему звонил только маме, а не нам? Мы бы ни за что не оттолкнули его! Он ведь наш дядя!       — Бо… тише, — Сянкон крепче стиснул ладонь брата.       Тело Ибо била мелкая дрожь, точно такое же смятение Сянкон чувствовал в себе. Было сложно понять: родной человек любил близнецов истово, дорожил крупицами воспоминаний, а они не знали ничего о нём, даже не разговаривали ни разу.       — Он же наш родной дядя… Я ведь считал, что мама оборвала все связи со своей семьёй, когда уехала с отцом в Лоян, что они не общаются… — Ибо умоляюще посмотрел на брата, точно просил сказать, что всё это было неправдой.       — Мама тоже о нём никогда не говорила. Рассказывала только, что родилась в Чунцине и провела тут всю юность, а потом встретила отца и уехала за ним в другой город, — Сянкон внезапно почувствовал себя уставшим, точно тоска почившего дяди навалилась. Он тяжело привалился к стойке, притянул ближе брата. — Папа о том времени вовсе не говорит, а мы и не спрашивали никогда. Знаем только, что мама была самой младшей из трёх детей в семье и что её старшая сестра погибла в автокатастрофе.       — Может, даже лучше, что вы не знаете, — медленно проговорил Сяо Чжань. — Думаю, родные решили оградить своих любимых от печалей и трагедий прошлого.        — Но это неправильно! — Ибо с трудом выправил сбившееся дыхание. Минутная слабость прошла, он на глазах преображался. Там, где недавно была грусть, появилась решительность. — Пусть и не хотели говорить о давнем, но скрывать-то родственников от нас не было никакой нужды!       — Бо, никто и не скрывал, — Сянкон мягко притушил эмоции брата. — Просто мы никогда не задавали вопросов, жили себе и жили, делали, что хотели. Не помню, чтобы мама с папой нам когда-либо в чём-то отказывали. Даже отпустили в Пекин одних, когда появился шанс поступить в Академию.       — Кон, но ведь про дядю мы… — начал Ибо, но Сянкон с улыбкой покачал головой:       — От дяди нас тоже не скрывали. Господин Сяо сказал, что дядя с мамой общались. Думаю, будет правильнее уточнить у неё самой. В конце концов, нас же привозили сюда один раз, на открытие TWINS, да и дядя приезжал в Лоян позднее. Не думаю, что всё настолько плохо.       — Тоже считаю, что там не было никакой особенной драмы. Лучше не гадать, а узнать всё напрямую, — Сяо Чжань тепло улыбнулся. — Кофе, кстати, отличный!       — Хех, вот, Бо, — с улыбкой пожурил Сянкон брата, — только посмотри, наш гость вынужден нас успокаивать. А ведь это первый клиент нашего кафе! Что же мы будем делать, если он больше не зайдёт к нам?       Ибо встрепенулся, скулы порозовели румянцем. Он виновато глянул на гостя:       — Не зайдёт?..       — Как это не зайду больше?! — улыбка Сяо Чжаня стала ещё шире. — Непременно зайду завтра утром за кофе! Хочу ещё раз насладиться прекрасным напитком.       — Только раз? — Сянкон с лукавой усмешкой следил за гостем.       — Я же не знаю, надолго ли вы к нам, — хмыкнул Сяо Чжань. — У вас ведь очень загруженное расписание. Сегодня вы здесь, чтобы принять наследство дяди, а завтра вас вновь позовёт Пекин и вы умчитесь быстрее ветра!        — Мы не уедем! — тут же возразил Ибо.        — Точно. Мы решили отдохнуть, — Сянкон чувствовал удивительную лёгкость в общении с Сяо Чжанем, словно они были знакомы очень давно. — Мы завершили своё обучение и сейчас находимся в поиске собственного призвания. Полагаем, небольшая передышка от Пекина будет нам с братом полезна.        — То есть вы хотите возродить TWINS? — близнецы хором ответили «Да», а Сяо Чжань оглядел потрёпанный интерьер кафе так, будто здоровался с давним близким другом. — Господин Синь был бы счастлив! Спасибо вам от него за решимость и от меня, что не позволили памяти о хорошем человеке угаснуть.       — Тогда заглядывайте к нам почаще! — в глазах Ибо разгоралась надежда. — Мы обязательно наведём здесь порядок, а я готов варить для вас кофе каждый день!       — Ха-ха-ха! Аккуратнее с такими обещаниями, Господин Ван, я ведь могу быть очень нескромным и воспользоваться приглашением! — Сяо Чжань от души рассмеялся.       — Мы настаиваем, Господин Сяо, чтобы вы были нескромным! — Сянкон расплылся в лучезарной улыбке. — А ещё не сочтите за дерзость: можете называть меня Сянкон? Нет, даже «Кон»! Мне кажется, что мы с вами давние знакомые.       — Это всё влияние вашего дяди и уюта этого места, ха-ха-ха-ха! — Сяо Чжань согласно кивнул. — Договорились, Кон. Тогда уж и вы не зовите меня «Господин Сяо», «Сяо Чжань» будет достаточно.       — А можно «Чжань-гэ»? — Ибо готов был на барную стойку забраться, чтобы лучше услышать ответ. Его совершенно не волновало насколько фамильярным его сочтут. Он следовал своим желаниям и какому-то внутреннему предчувствию, что с человеком напротив, с Сяо Чжанем, им суждено было встретиться. — Меня Ибо зовут. Буду благодарен, если станете называть «Бо»!       Под горящими взглядами близнецов Сяо Чжань вновь смутился:       — Хорошо. Пусть будет «Чжань-гэ», Бо. Приятно познакомиться.       Он заторопился скрыть румянец чашкой с кофе, а у Ибо сердце зашлось от того, как было произнесено это краткое «Бо». Звучание мелодичного голоса на округлённом звуке хотелось слышать снова и снова.        «Чжань-гэ» значит, да?» — лицо Ибо посветлело по-глупому счастливой улыбкой.       Они ещё некоторое время беседовали о том, как вёл дела кафе их дядя. Сянкон задал множество вопросов организационного порядка, но Сяо Чжань мало чем мог поделиться. В конце концов, он был лишь постоянным клиентом TWINS, да и заходил за кофе исключительно утром по дороге в студию. Тем не менее Сяо Чжань к любопытству близнецов отнёсся благосклонно и добросовестно рассуждал о необходимых изменениях и обновлениях в заведении. Однако время бежало быстрее их беседы, так что Сяо Чжань с сожалением и обещанием непременно заглянуть завтра на утренний кофе покинул близнецов. А те ещё долго смотрели вслед новому знакомому и чувствовали одинаковую пустоту. В груди, где обычно под ритмичную мелодию танцевало сердце, с уходом Сяо Чжаня отчего-то стало тише, точно динамики прокрутили на минимальный звук и бирку повесили, что запустят только с восходом солнца нового дня.       Первый «рабочий» день близнецов в TWINS прошел довольно ровно. Любопытствующих внезапными изменениями в кафе было немного, а ближе к вечеру их посетила Тётушка Мэй — женщина, с которой Сянкон познакомился ещё утром.       Она рассказала, что в последние годы работы дела в TWINS шли неважно. Господин Синь сильно болел и едва ли до обеда держал двери кафе открытыми. Неудивительно, что посещал заведение только ограниченный круг близких знакомых да давних друзей хозяина. Подавали же здесь исключительно кофе и чай, так как готовить было некому.       — Господин Синь и в лучшие свои времена готовил неважно, — рассказывала Тётушка Мэй, — да только на кухню никого не пускал. Говорил, что не доверит желудки своих гостей незнакомцу, даже если тот дипломированный повар. Но (Боже ж ты мой!) только представьте, мальчики, он умудрялся готовить на одной сковороде и в одном масле три блюда подряд!       Тётушка Мэй возмущённо воззрилась на «мальчиков», как с порога назвала близнецов, и обречённо вздохнула. Женщина средних лет с приятными чертами лица обладала бойким нравом и решительно была настроена позаботиться о «несчастных сиротках Господина Синь». Странным образом подобное поведение малознакомого человека совершенно не чувствовалось навязанным.        Сянкон и Ибо не переставали удивляться изменениям в собственном отношении к людям за какой-то один день, проведённый в TWINS. Сперва Сяо Чжань, после — подслеповатый старичок из соседнего дома, принявший близнецов за детей господина Синя, следом — Тётушка Мэй. Новые люди без вопросов и условностей приняли близнецов, как родных, с удовольствием делились воспоминаниями о старых временах в TWINS и систематично заполнили в сознании Сянкона и Ибо 22-летний пробел. Сейчас парням казалось, что собственного дядю они знали очень хорошо.       По рассказам других, Синь Чэн был открытым и сострадательным человеком, но обладал слабым характером и не имел никакой предпринимательской жилки. Кафе TWINS под его началом едва ли покрывало собственные расходы, о доходах и речи никогда не шло.       Хотя доброта и светлый ум Синь Чэна людям нравились. У него было много друзей и ещё больше — хороших знакомых. Всякого он умел слушать и всякому же рассказывал про «сокровища своего сердца» — обожаемых племянников. Своей семьи Синь Чэн за всю жизнь так и не завёл, даже в брак не решился вступить, потому всю любовь, на какую был способен, отдавал близнецам родной сестры.       Сейчас, напитываясь воспоминаниями других людей, Сянкон и Ибо чувствовали удивительный подъём. Новое для них место ощущалось «домом».       — И хотя это место было создано для вас, мальчики, — Тётушка Мэй назидательно потрясла указательным пальцем перед одухотворёнными лицами парней, — я настоятельно не рекомендую вам вести дела, как ваш дядя!       — Вы имеете в виду работу до полудня? — уточнил Сянкон.       — Это тоже, мой хороший! — Тётушка Мэй разве что по головке догадливого «мальчика» не погладила. — Но, что важнее, займитесь, наконец, кухней!       Сказала так, будто приказ отдала — громко и уверенно, а следом гордо подбоченилась.        «Ну прямо генерал перед войском!» — Сянкон с трудом сдержал довольное хихиканье.       — Проблема в том, Тётушка Мэй, что с готовкой у нас с братом так же плохо, как было у дяди, — Ибо глядел на женщину такими же смешливыми глазами.       — Ага, нам придётся искать человека и платить ему за работу, а сейчас мы едва ли можем себе это позволить, — Сянкон выразительно обвёл рукой пустой зал кафе.       — А я вам на что? — задала безапелляционным голосом вопрос Тётушка Мэй, будто не понимала, почему близнецы до сих пор слёзно не попросили её об услуге.       — Но, Тётушка, вы ведь заняты домашними делами. Нам неудобно пользоваться вашей добротой, — Сянкон поклонился женщине в знак уважения.       — Пустяки-пустяки, — отмахнулась та. — Невестка со всем справится, а мне уже надоело дома целые дни просиживать да за внуками глядеть! Решено, буду помогать вам на кухне! И не думайте, ребятки, что я ничего не умею! Моя семья уже лет пятьдесят лапшичную держит, а у деда ещё и кондитерская была. Я с детства у плиты привыкла стоять!       — То есть вы ещё и торты печёте? — Ибо заметно оживился.       — Нет, мальчик мой. Торты я не умею, но от моих фэнлису и фасолевых пирожков ещё никто не отказывался! — судя по всему, Тётушка Мэй для себя (и за близнецов) уже всё решила. — К завтрашнему утру составлю примерное меню и список необходимых продуктов. Чем скорее всё купим, тем быстрее начнём работу.       Возразить Сянкону и Ибо, конечно же, не позволили, а те и не стали бы. Отчего-то была уверенность, что всё складывалось как нельзя лучше.=