Это все ёлка виновата!

      Адриан слышал, что настоящий мужчина должен построить дом, посадить дерево и воспитать сына. С первой задачей он справился несколько нечестно, потому что, строго говоря, дом построили архитекторы из Лондона, а сам Агрест только оплатил их работу. С детьми у него тоже проблем не было. Ну, то есть, проблемы, конечно были, но только связанные с количеством этих самых детей. Маринетт намеченный план выполнила с точностью снайпера — в их семье подростали Хьюго, Эмма и Льюис.       А вот с садоводством и земледелием сын дизайнера-миллиардера как-то не особо дружил. Дерево Адриан пока не посадил. Это его совершенно не удручало до тех пор, пока Маринетт не потребовала живую ёлку на Рождество.       Идея Маринетт вызвать резонанс в прессе и мире высокой моды, пропустив все публичные рождественские вечеринки этого года, Адриану даже нравилась. Он, пожалуй, даже не мог вспомнить раза, когда его семье удавалось встретить праздник всем вместе и в неформальной обстановке. В этом отношении Габриэль был неумолим, поэтому маленький Льюис с двух лет сидел в праздники за огромным столом рядом с моделями и знаменитостями. Это было весело и познавательно, но не очень душевно.       Нет, только не подумайте, что бедных детей Маринетт и Адриана заставляли присутствовать на светских вечерах. Вечеринки от модного дома «Gabriel» становились полностью детскими, если на них вдруг появлялись Эмма, Льюис или Хьюго. Габриэль нанимал всевозможных аниматоров, приглашал партнеров по бизнесу с детьми и даже ограничивал подачу спиртного. Не всем из гостей это нравилось, но правила Габриэля Агреста никто не оспаривал.       В этот раз Маринетт предложила изменить многолетней традиции, убраться подальше от мира (Адриан порекомендовал Сибирь, но Маринетт решила, что не настолько подальше) и отпраздновать Рождество всей семьей тихо и спокойно. А на вечеринках пусть Габриэль с Натали отдуваются.       Для осуществления этого плана Адриан снял трехкомнатную квартиру в многоэтажке чуть подальше от центра. Там было достаточно уютно, но совершенно не празднично, поэтому Маринетт достала из притащенного из дома чемоданчика гирлянды, чтобы развесить их с детьми, а Адриана послала за ёлкой.       Проще было послать за смертью.       Когда в их большом доме несколько лет стояла искусственная ёлка, это никого не трогало. Но тут жене резко потребовался тот невероятный-непередаваемый-ну-ты-понял-аромат.       Для быстрого перемещения Агрест превратился в Кота Нуара за ближайшим мусорным баком. Кажется, из этого бака кто-то выскочил, напуганный яркой зеленой вспышкой. Но проверять Кот не стал. Каждый третий гуляка после Рождества рассказывал, что встречал приведение, настоящего Пэра Ноэля или видел перевоплощение Кота Нуара. Обычно им не верили.       Поэтому Кот не стал углубляться в проблему, а просто запрыгнул на крышу, присел на парапет и загуглил, где можно купить ёлку. Всезнающий Интернет быстро указал ему верное направление, и через пару минут беготни по крышам Нуар был почти на месте.       Вернув себе гражданский облик, Адриан Агрест вышел из подворотни на многолюдный проспект. Как и всегда, абсолютно никого не заинтересовало триумфальное появление известной модели из-за мусорных баков. За свою долгую геройскую карьеру Адриан вообще пришёл к выводу, что люди не очень любопытны.       Именно об этом он думал, открывая дверь магазина с рождественскими товарами. Там Агреста, конечно, узнали, заставили сфоткаться со всем персоналом, продали ёлку и всучили в подарок еще кучу мишуры и набор шариков «Ледибаг и Кот Нуар», от которого Адриан так и не смог отказаться.       Поэтому магазин он покинул полностью нагруженный всякой всячиной. Двигаться с этим добром через весь город оказалось весьма проблематично, а уже третья служба такси вежливо посылала к Бражнику отказывала в заказе машины. Пришлось опять заставить Плагга поработать не только желудком, и доставить ёлку домой своим ходом.       Прыгать по крышам, балансируя с огромным колючим деревом на водосточных трубах оказалось сложно, хоть и увлекательно. Но удача редко оставалась на стороне черного кота в ответственные моменты. Практически ему в лицо неожиданно врезался голубь. Нуар чихнул, потерял равновесие и выпустил ёлку из рук.       Описав немыслимую дугу, дерево зависло на карнизе. Кот кинулся за ним, но пальцы лишь зацепили воздух. Ёлка слетела на крышу дома пониже. Нуар успел заметить, что она качнулась на стенке печной трубы и юркнула вниз. В чей-то дом.       Кот спрыгнул на крышу ниже и заглянул в трубу. Там было темно.       — Вот вам и Рождество! — он раскинулся на заснеженной крыше звездочкой и почувствовал непреодолимое желание взвыть на луну. Почему вечно голуби? Вот, вроде, и Бражник теперь на пенсии, никто не доводит месье Рамье до захвата Парижа голубями, а Нуару все равно достается.       И вообще какой дурак живет с печной трубой в двадцать первом веке? Небезопасно, старомодно и расточительно. Призрачно знакомый почерк...       Кот Нуар воровато огляделся по сторонам. Улица была на удивление пустынной. Вокруг царила тишина. Словно сама судьба подкидывала Нуару идеальные условия для мелкого преступления.       Ведь ничего не произойдет, если Кот быстро войдет и выйдет? Только ёлочку заберет. Она ведь его, Адриан ее сам купил. Все честно, все по закону. Да его появление даже не заметит никто! Там, может, и пусто даже. Свет не включен. Мандаринами не пахнет. Нет там никого.       Помолившись всем святым о том, чтобы никому не взбрело в голову затопить камин, печь или что бы это ни было прямо сейчас, Кот прыгнул в трубу.       Падение было коротким. Приземление — удачным. Но ёлки под собой Нуар не обнаружил. Это насторожило. Кот нащупал на поясе коммуникатор и включил фонарик.       Что ж, это действительно оказалась печь. Удивительно просторная и будто предназначенная для запечения чего-нибудь покрупнее пирожков. Заслонка ее была приоткрыта, поэтому Кот заглянул в комнату. Никого. Только окруженная темнотой антикварная мебель и ёлка посреди ковра. Так близко и так далеко одновременно.       Неожиданно дал знать о себе мозг, какой-то здравый смысл и инстинкт самосохранения. Что-то навязчиво толкало Нуара подальше от этой комнаты, дома и даже ёлки. Обратно в дымоход, а потом на поверхность. К свету, к людям. Но Кот зашёл слишком далеко, чтобы сдаться.       Все произошло молниеносно. Кот Нуар выпрыгнул из печки, схватился за верхушку ёлки и... побледнел.       На него как из самой преисподнии дикими глазами смотрел... дедушка Маринетт.       — Ну вот я и поймал тебя... сынок.       Дальше последовала вспышка фотоаппарата, после которой у Нуара отказали последние клетки мозга. Он заорал, схватил ёлку, пулей взлетел вверх по трубе и сумел остановиться и выдохнуть только через пару кварталов.       Кота Нуара только что застукали ночью в чужом доме. Не просто в чужом доме, а в доме дедушки Маринетт. Дедушки Ледибаг!       Когда конфликт с Бражником был полюбовно исчерпан, Кот Нуар и Ледибаг взяли на себя смелость открыть личности самым близким. В их число, помимо Габриэля и Натали, имевших принципиальное отношение к вышеуказанному конфликту, вошли Том с Сабиной, Алья, Нино, Натаниэль, Хлоя и... насчет деда Кот не был уверен. Хотя, конечно, больше склонялся к варианту с осведомленностью дедушки. Не просто же так старик назвал его сынком.       Но при любом развитии событий факт оставался фактом. Кот конкретно прокололся.       Мимо, всего лишь на растоянии нескольких десятков метров, пронесся Натаниэль Куртцберг в костюме Мотылька. Нуар даже не стал его окликать. У друга и так проблем хватало. Если просто Хлоя уже была сравнима по уровню урона с миниатюрной атомной войной, то беременная Хлоя представляла собой угрозу уровня Мстителей всему мирозданию. Спешашему по ее поручению в ночь в канун Рождества Натаниэлю уже ничем нельзя было помочь.       Адриан, конечно, вполне мог назвать себя ветераном в этом отношении, ведь он пережил целых три беременности Маринетт, и дать другу по несчастью пару советов. Но сейчас всем было явно не до советов.       Нуар попытался настроить себя на оптимистичный лад. В конце концов, операция прошла успешно, ёлка вернулась к ее законному владельцу, а дедушка Маринетт вряд ли собирался сдавать властям родственника. По расчетам Кота, максимум, который дед мог провернуть с компрометирующим фото, заключался в передаче его Маринетт.       А посвященность жены в очередное безвредное ночное приключение не меняла жизнь Адриана Агреста коренным образом. Зря только переживал.       До наступления Рождества оставалось несколько часов. И за это время Коту нужно было хотя бы донести елку домой в целости и сохранности, не заколоть по дороге кого-нибудь иголками до полуобморочного состояния (с этой частью плана Нуар не справился — бедная соседка) и встретить Рождество рядом с женой и детьми.       Жизнь все еще ему улыбалась.

***

      В компании жены было очень сложно напиться, поэтому практически в первый раз за последние годы после рождественской ночи Адриан проснулся свежим и отдохнувшим. Маринетт рядом не оказалось, но постель еще хранила ее тепло, поэтому, понежившись немного в кровати, Адриан пришёл к выводу, что жена встала относительно недавно.       Маринетт нашлась на кухне. Облокотившись спиной на высокую столешницу, она медленно наслаждалась своим любимым йогуртом и чудесным солнечным утром.       — С очередным прекрасным утром нового дня, в которое я все так же сильно люблю тебя, моя Леди, — Адриан немного наклонился и поцеловал жену в шею. Она слегка поморщилась от щекотки, вызванной его теплым дыханием, и не забыла закатить глаза в ответ на высокопарное пожелание доброго утра.       — И тебе, привет, Котенок. Ты выглядишь веселым и отдохнувшим, поэтому сейчас самое время рассказать мне о своих вчерашних приключениях, — она мягко, но при этом хитро улыбнулась       — Каких таких приключениях? — искренне удивился Адриан.       Маринетт взяла со стола пульт и включила телевизор. С экрана на ошарашенного Адриана Агреста, если верить подписи, смотрел... Ролланд Дюпен. Дедушка Маринетт!       — Он проник ко мне ночью! Вылез из дымохода, как черт из табакерки. Возможно, хотел обокрасть! И явно пытался убить меня рождественской ёлкой! — вещал Ролланд.       — Вы точно уверены, что мы говорим об одном и том же человеке — бессменном защитнике Парижа Коте Нуаре? — ведущий уже явно устал кому-то что-то доказывать, но старался хоть чем-то занять экранное время и продолжить дискуссию. — Я уверен, что он бы так никогда не поступил. Быть может, вы обознались?       — Вы считаете меня выжившим из ума стариком?! Я же уже показывал вам. У меня есть неопровержимые доказательства, — месье Дюпен тыкал пальцем в сильно размытую фотографию, на которой, тем не менее, четко просматривалась хорошо знакомая когтистая лапа.       — Может, вы просто...       — Достаточно, — Маринетт выключила телевизор. — И так уже примерно два часа. Сегодня около шести утра мне позвонил дедушка. Сказал, срочно включать телевизор. Я, как послушная внучка, сделала все, что он просил. И что я вижу? Как это понимать вообще?       Адриан продолжал тупо пялиться в потухший экран. У Ролланда было меньше двенадцати часов, большая часть из которых приходилась на ночное время, но за это время успел добраться со своей сенсацией аж до телевидения. Адриан мог только молча поаплодировать упорству старика.        — Я не хотел убить твоего дедушку! Это вообще ёлка виновата. И голубь, — выдал Агрест под одновременно веселым и прожигающим насквозь взглядом Маринетт. — Просто... ёлка упала в трубу к твоему дедушке. И я полез доставать. Я не знал, что это его дом. А остальное ты, кажется, знаешь. Но я не хотел, честно. Прости...       Маринетт силилась сохранять серьезное выражение лица, но не выдержала, прыснула и расхохоталась в голос.       — Боже, за что ты свалился на мою голову? — смогла выдавить сквозь смех она.       Адриан пожал плечами, но поспешил заметить, что, технически, это она на него первая свалилась. Отсмеявшись, Маринетт, наконец, рассказала кое-что вразумительное:       — Но вообще-то ты своим лазаньем по трубам сумел исполнить сразу два заветных желания дедушки. После того, как мы с папой раскрыли ему все прелести технического прогресса (посредством компьютерных игр, конечно), дедушка только и мечтал о том, как попадет в телевизор. А мечта немного подпортить репутацию Коту Нуару возникла у него еще в тот день, когда я пыталась помирить его с папой, а ты не назвал дедушкин хлеб лучшим. Своим ночным визитом ты умудрился убить сразу двух зайцев, — Маринетт сунула Адриану, застывшему с приоткрытым ртом, ложечку йогурта. — Не знаю, как дедушка убедил телестудию в том, что его история чем-то отличается от сотен таких же рождественских историй о нашествиях инопланетян. Но факт остается фактом.       — И как быстро эта новость расползется по Парижу? Мне уже стоит искать политическое убежище? — Адриан затравленно огляделся и задернул занавески на окне.       — Это тысяча двести тридцать восьмой канал. Ручаюсь, мы и мои родители были его единственными зрителями в это утро, — Маринетт снова распахнула шторы. — Наверное, с дедушкой тоже нужно будет поделиться тайной наших личностей, а то, мало ли, что ты учудишь в следующий раз. А из полиции тебя вытаскивать мне совсем не хочется.       Адриан, конечно, уже догадался, что дедушка Маринетт понятия не имел о том, кто скрывается под маской Кота Нуара, но просвящать его не особо хотелось. Особенно теперь.       К тому же, настроение Адриана сегодня было слишком чудесным, чтобы омрачить его мелкими неурядицами.       — Ну, может, пока меня не забрали в каталажку, а дети не проснулись, мы... — Адриан многозначительно повел бровями.       — По-моему, ты не очень-то и заслужил. Эй! — Адриан подхватил жену на руки. — Поставь на место!       — И не подумаю! Я должен сейчас же извиниться за доставленные твоей семье неприятности! А ты...       Звонок телефона прервал Агреста. В любой другой ситуации, Адриан, скорее всего, просто отключил бы надоедливое устройство, но на экране высветилось имя той, кого небезопасно было игнорировать. Звонила Алья Сезер. Трубку взяла Маринетт и тут же едва не оглохла:       — ПОДЪЁ-О-ОМ! ХЛОЯ РОЖАЕТ!!! — гаркнули из трубки.       О да, это рождественское утро действительно начиналось чудесно.