***
Первыми в её мир вернулись звуки. Жуткий хаос нестройных звуков. Совсем рядом, будто бы и вовсе у неё в голове, взорвалась сирена магловской машины. Грохот колёс и рёв мотора. Неясный гул голосов и редкого смеха. И запахи. Чувствительное обоняние Лили ударило волной раздражающего амбре из выхлопов и топливного душка. Девушка открыла глаза и пожалела: мучительная резь обожгла роговицы, воспалённые нещадным светом из медальона. Тут же голова вспыхнула гулкой пульсирующей болью. Проморгав выступившие слёзы и немного потерев веки, Лили смогла, наконец, безболезненно взглянуть на мир. Что-то не так, это дошло до Поттер сразу. Лежа с прикрытыми глазами, пока сознание частично дрейфовало во мраке беспамятства, она смутно предполагала, что находится в лечебнице. Если это и так, то с последнего её визита пять лет назад в святом Мунго стало туго с финансами, потому что лежала Лили не на больничной кушетке, а прямо на жёстком асфальте. И потолок по видимому куда-то девался, открывая осоловелому взгляду девушки беспрепятственный вид на подёрнутое пасмурью небо. — Мисс, мисс, что с вами? — Поттер вздрогнула и поморщилась от громких возгласов над её ухом. — Вы в порядке, мисс? Её подхватили несколько пар рук, помогая сесть. Тело ныло и сопротивлялось, утягивая её обратно к пусть не самой мягкой, но всё же желанной горизонтальной поверхности. — Кажется, она сильно ушиблась! — Ты посмотри на неё, — это уже шёпотом, но достаточно громким для многострадальной головы Лили, — что на ней надето? А что не так с её одеждой? Справившись с головокружением, Лили огляделась. Как-то кстати вспомнилась излюбленная поговорка тётушки Гермионы после долгих лет проживания в многочисленном семействе Уизли: «окружена, но не сломлена», хотя на счёт последнего одеревеневшие мышцы девушки имели своё мнение. Заключив Поттер в кольцо, над ней склонились четверо мальчишек с выражением крайнего любопытства на чумазых лицах, что заставило её придирчиво себя осмотреть. Одежда как одежда: мягкие джинсы и домашний свитер. На себя бы взглянули! Маглы ещё носят такие жилеты? И пиджаки явно не на них сшитые. А кепки-то какие забавные! Вопрос, как она вообще оказалась на улице, пожаловал следом, отстояв, наконец, очередь на пути к её всё ещё затуманенному рассудку. Узкая улочка, зажатая меж двумя рядами однотипных малоэтажных домов, была определённо чужой — это не площадь Гриммо. — Мальчики, — голос чудовищно охрип, — скажите, что это за место? Детишки многозначительно переглянулись. — Это Голд-стрит, мисс, — услужливо подсказал ей один из мальчишек, — недалеко от площади Драмгул. — Площадь Драмгул, — озадаченно протянула Поттер, нащупав рядом с собой волшебную палочку и сразу почувствовав себя немного увереннее, — не помню такую. В какой части Лондона? — Лондона?! — хохотнул мальчуган. — Мисс, похоже, сильно ударилась! Получив затрещину от товарища, веселиться он перестал. — Это не Лондон, мисс, — осторожно начал самый старший из ребятни. — Вы в Нижнем Манхэттене, Нью-Йорке… Если вам плохо, мы можем проводить к доктору, тут неподалёку…. Нижний Манхэттен. Нью-Йорк. Манхэттен. Нью-… Лили вскочила, как ужаленная, безумным взглядом обводя пространство вокруг, но картина от этого не менялась. Только распугала мальчишек своим порывом. Не обращая на них внимания, она кинулась к просвету в конце переулка и парализованно замерла. Город, представший её глазам, был точно далёк от Лондона. Люди в нетипичной и какой-то старомодной одежде суетливо шагали по в меру широкому и аккуратному шоссе. Вокруг сновали горластые мальчишки-зазывалы с газетами в высоко поднятых руках. В нескольких футах от неё шустрый старичок с маленькими живыми глазками умело полировал обувь мужчине в деловом костюме. В костюме, несомненно, дорогущем, как подсказывало ей чутьё и врождённое чувство стиля, но каком-то неуловимо странном даже по меркам маглов. Уже несколько минут в черепную коробку настойчиво стучалась тревожная мысль, но впустить её было равносильно безумию. Из ступора Лили вывел протяжный гудок — прямо на неё грузно надвигалась в десятки раз увеличенная копия сувенирного автомобиля, точно из коллекции магловских машин дедушки Артура. Она остолбенело отпрыгнула с дороги, ловя на себе неодобрительные и пытливые взгляды. И этот постоянный шёпот, эти осуждающие комментарии о её неприличном наряде... Лили не выдержала. Подлетела к ближайшему из юных продавцов газет и выхватила одну из свеженапечатанной стопки. Ошибка, пусть это будет чудовищная, нелепая ошибка! Глаза беспокойно прошлись по первой странице и выхватили, наконец, самое важное. В левом верхнем углу под крупным заголовком «НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС» чёрным по белому значился её приговор: «Нью-Йорк, пятница, декабрь 25, 1925». — Мерлинова борода, — газета выпала из ослабевших пальцев, тут же подхваченная недовольным продавцом. — Ходят тут всякие, хватают, не заплатив, — донеслось до неё ворчание мальчишки. А Лили вдруг неожиданно для себя расхохоталась, побудив проходящую мимо старушку отпрянуть и перекреститься. Наверное, со стороны она походила на безумную: в нелепой одежде, с диким взглядом и неуместным хохотом. Возможно, такой она и была — незаконно прорвавшаяся в суету «Ревущих двадцатых» сумасшедшая девчонка из будущего. Пришлось смириться с очевидным: она в Нью-Йорке прошлого столетия.Глава 1
7 января 2020 г. в 00:32
Свое везение Лили оценивала в пять баллов по шкале от нуля до отметки «бесконечность». А сравнивать она умела прекрасно: в семье, где растёшь третьим ребёнком, этому учишься как-то с ходу, вместе с прочими навыками выживания. Зазеваешься на полсекунды — братья с отцом отхватят лучшие кусочки от маминой запечённой индейки.
Впрочем, младшая Поттер самомнением не страдала и исключительную тягу к неприятностям не приписывала лично на свой счёт. Тут, скорее всего, дело в наследственности. Вот и Ремус Люпин, отец Тедди, однажды сказал её папе, что тот унаследовал талант влипать в передряги от Джеймса Поттера, дедушки Лили. Ну и по всем законам преемственности получалось, что Гарри передал эту особенность своим детям. Только, как справедливо полагала Лили, ей этого добра перепало намного больше.
То утро было не совсем обычным. Утро Рождества, вечером которого все Поттеры, Уизли и их ближайшие друзья собирались под родной крышей дома на площади Гриммо. Кроме того у них имелся ещё один повод для празднования: Лили, единственная из детей Гарри пойдя по его стопам, только что окончила трёхлетний курс подготовки мракоборцев и была успешно зачислена в ряды оных. По такому случаю даже дядя Чарли прибыл накануне из Румынии, решившись на время расстаться со своими чешуйчатыми любимцами.
Из кухни доносились божественные запахи бабушкиной выпечки и приятный перезвон посуды. Туда Лили и поспешила, на ходу чмокнув в щёку собирающегося на работу папу. Гарри обещал, что лишь ненадолго заглянет в Министерство, и семья оглянуться не успеет, как он снова будет дома. Мама шутливо пожурила его, наперёд зная, что он едва подоспеет к столу.
— М-м, пахнет восхитительно! Ты как всегда на высоте, ба, — Лили обняла со спины бабушку Молли и заговорщицки подмигнула матери, намекая, что её стряпня ничуть не хуже. Джинни улыбнулась юной подхалимке.
— Детка, ты рано проснулась, — Молли ласково потрепала внучку за щёку.
— А нас гоняла ни свет, ни заря, — фыркнула Джинни.
— Лили предстоит нелёгкая работа, ей нужно побольше отдыхать.
— Успеет ещё, — Джинни взмахнула палочкой и тесто взмыв в воздух, плюхнулось на стол тремя одинаковыми комками. — Впереди целая праздничная неделя.
Не дав бабушке и шанса вставить хоть слово возражения, мама отправила Лили с поручением на чердак — достать дополнительные столовые приборы.
Девушка редко бывала в этой части дома. На её памяти чердачными делами всегда занимался подобревший Кричер (по словам отца в начале их знакомства он был тем ещё брюзгой).
Критично окинув взглядом пыльное помещение, рыжая достала палочку и прямо с порога манящими чарами громко призвала ящик со столовыми приборами. Лили успела подумать, что это была довольно глупая идея, прежде чем у противоположной стены с грохотом повалилось несколько коробок и вместе с проехавшим (слава Мерлину, что не пролетевшим) по полу ящиком поднялось целое торнадо пыли, забившись в лёгкие и вызвав неистовый приступ кашля.
— Ну, Кричер, держись, — кое-как откашлявшись, просипела Поттер, — нам предстоит серьёзный разговор!
Отряхнув одежду и волосы, Лили поплелась устранять бардак, по пути раздосадованно пнув искомый ящик с приборами. Нацелившись на коробки, она вдруг замерла и опустила палочку. На полу, покрытое толстым слоем пыли, что-то неясно поблёскивало. Она опустилась на корточки и очищающим заклинанием убрала пыль с поверхности, как оказалось, гладкого металлического медальона. По крайней мере, это выглядело именно медальоном.
Лили Луна Поттер глупой не была. Она недавно с отличием завершила мракоборческие курсы и по праву считалась одной из способнейших волшебниц среди ровесников. А ещё Лили хорошо помнила, кому этот дом принадлежал до Поттеров, и что Блэки неспроста в своё время обзавелись репутацией опаснейшего из чистокровных родов, а конкретно этот чердак когда-то кишмя кишал тёмными артефактами, и один вполне мог затеряться здесь после зачистки. Потому она первым делом проверила свою находку на признаки тёмной магии. Когда таковых не оказалось, девушка, присев и по-турецки скрестив ноги, заинтересованно подняла вещицу и взвесила на ладони. Скорее всего, это просто антиквариат, а то и вовсе безделушка. Всю поверхность металла изящными тонкими узорами покрывали незнакомые ей руны. Приглядевшись, она обнаружила маленький изящный затвор. Со второй попытки ей удалось отворить овальную крышку, и Лили крупно вздрогнула, с трудом удержавшись от вскрика, потому как одновременно с этим распахнулась дверь в чердак.
— Лил, что за погром?
В проёме стоял её средний брат Альбус, позади которого с вечно скучающей миной на лице вырисовался его вечный приятель ещё со школьной скамьи — Скорпиус Малфой.
«А этот что тут забыл?» — хотела спросить рыжая, но не успела. Она почувствовала неожиданный жар в ладони, а следом всю комнату озарила ослепительно яркая вспышка света. Перед зажмуренными глазами, словно выжженные на внутренней стороне век, стояли ошарашенные лица брата и Малфоя, прежде чем она ощутила сильный рывок, и сознание заволокло тьмой.