Время ведь лечит?

Барнсу не были чужды чувства, скорее наоборот. Просто он привык их никогда не показывать: Гидра заставила запрятать все свои тревоги куда-то далеко, но они все еще рвались наружу, стучали по стенке черепа, словно это бетонный бункер. Чувство вины было их предводителем. Развивая красное знамя, пропитанное кровью, оно шло вперед, пытаясь свергнуть невозмутимость сержанта. Именно оно и привело к дверям лаборатории Старка. Прошло две недели с тех пор, как они вернулись. Он сам не знал почему, все обвинения были сняты, группа ученых работала с «проблемой», перекалибровывала ему мозг, и к нему относились, как к человеку. Но вот Барнс себя таковым не ощущал, скорее монстром, что приносит лишь беды, боль и страдания. За все время он ни разу не виделся со Старком, хотя они и жили в одном здании. Тот очень изворотливо их избегал. И, возможно, если бы не клетка с демонами в голове, то они могли бы прожить так весь остаток времени, ни разу не встречаясь. Барнс ожидал всего, даже попытки убийства: это было бы нормально, заслужил. Не решаясь войти, он стоял у стеклянных дверей, наблюдая за миллиардером, перепачканным в масле, за тем, как он вместе с каким-то парнем возился с грудой железа, как по-отцовски трепал того по голове, как гордо улыбался. Чувство вины засмеялось, маниакальным смехом, напоминая голосом Зимнего, его голосом, что он не заслуживает прощения. На руках слишком много крови. Но двери открылись, сами по себе. Старк прищурился в его сторону, явно не довольный нарушением границ своей обители, что-то сказал парню, и тот поспешил удалиться через другую дверь. — Эй, мистер Старк, — окликнул он, находясь уже у самого выхода. — Вы ведь знаете, это был не он. Не совсем, то есть. Наставник устало вздохнул и потер переносицу. — Иди и не нарывайся. Нам еще предстоит поговорить о понятии «конфиденциально». Мальчик пожал плечами и тут же скрылся. Сержант же не решался сдвинуться с места: его не приглашали, но… — Заходи, не стой там, как монумент Вашингтона. Глаза мозолишь. Старк прокрутил в руке отвертку и указал ей на большое кресло у стола, при этом внимательно следя за каждым движением гостя. Джеймс пытался двигаться как можно более тихо и плавно, в нем снова взыграли охотничьи инстинкты, не хотевшие спугнуть свою жертву. Только сейчас он находился на территории этой самой «жертвы», которая была способна убить за считанные секунды. И чувство вины, все сильнее бившее по голове, порадовалось бы такому исходу. Старк молчал, не сводя глаз с металлической руки, и отстукивал ногой некий ритм. Он словно перестал замечать вторжение, а видел только чужой механизм. Хотя это не значило, что изобретатель не сидел на иголках. Было трудно не замечать, как он слегка дергался при каждом движении Солдата. И Барнс прекрасно понимал: это его вина и справить все сделанное будет очень нелегко, если, вообще, возможно. — Я… — начал он свою речь, собравшись с мыслями. — Рука. — Владелец лаборатории кивнул в её сторону, так и не переведя взгляд, словно фокусировка на том, в чем он разбирается, помогала ему не думать об остальном. — Древнее изобретение. Проводка тем более. Любой контакт, неправильно поставленный или отошедший в процессе, должен причинять боль. Хотя для Гидры вещь неплохая. Я посмотрю? Он ничего не ответил, потому что все сказанное было чистой правдой. Но физическая боль не являлась его главной проблемой, в основном волновали кульбиты, которые вытворял мозг. Старк, видимо, отчаянно пытался игнорировать тот факт, что вместе с рукой пришел и ее хозяин, поэтому, оказавшись у творения, с головой ушел в работу. Каждый раз, когда Барнс пытался открыть рот, миллиардер недовольно вздыхал, потому что «продолжишь отвлекать — что-нибудь закоротит, вместе с твоей нервной системой». — Теперь можно снять, не повредив ничего. Я сделаю новую, но сначала тебе нужно будет сходить в медотсек. Место, хм… «стыковки» явно требует лечения. Спроси Пятницу, она покажет, — он откинул голову, словно дальнейшее было предназначено потолку, — и будет вести себя прилично. — Прошу уточнить, это приказ, Босс? — Да. Проследи, чтобы все прошло без инцидентов. Чертежи уже почти готовы, так что будет сделано через пару дней. Эту руку можешь оставить себе, как сувенир, или продать на Ebay, сдать в металлолом, мне все равно. Если это все, можешь идти, Терминатор. — Я хотел поговорить. — Хорошо, даже если это не все, можешь идти. — Мне… — Слушай, я знаю, что в том бункере не стоило так резко реагировать, ведь это, — его голос дрогнул и он тряхнул головой, — произошло, когда ты был под контролем всемирной злодейской организации, и все такое. — Я все еще хочу извиниться, хотя это не изменит всего, что я сделал... Прости, — он опустил глаза в пол, как провинившийся подросток, не смея посмотреть на Старка. Гнетущее чувство надвигалось все ближе, сдавливая грудь, давя на плечи, словно огромная грозовая туча, которая вот-вот выплюнет молнию и разразится громом в черепной коробке. Ведь даже если к нему не питают гнев, как рассчитывало чувство вины, это не значит, что все в порядке. Возможно, с первым бы было проще, понятнее и более прямолинейно. Злость — обычная человеческая эмоция. Он бы понял. И поддержал. Никто ведь не ненавидит тебя сильнее, чем ты сам. В этом есть доля правды, но его ненавидело слишком много людей. Это оставляло свой отпечаток. Тишина не помогала. Владелец не особо стремился продолжить разговор. Его эмоции сложно прочитать, все же он учился скрывать их перед камерами с детства. Но в этот раз буря на лице была слишком очевидной. В итоге, он шумно выдохнул и почесал отверткой затылок. — Слушай, я не ненавижу тебя. Наверное. Я бы с радостью не видел тебя весь остаток своей жизни, но, видимо, такова моя участь. Честно говоря, у меня гораздо больше грехов, а я не могу прикрыться «контролем разума». И знаешь, ни твои, ни мои извинения никому особо не нужны. — Я читал о твоих изобретениях. Это сложно назвать грехами. Они гениальны. Не то чтобы Барнс хоть что-то понимал в этом, но он читал. Новые источники энергии, спасающие от траты ресурсов и загрязнении планеты. Бесчисленные благотворительные кампании. Действия говорили сами за себя. Он просто констатировал факт, весь мир это знал. Кроме Тони Старка, который нервно хмыкнул и свел все в шутку. — О, ты не так уж и плох, умеешь пользоваться интернетом? Вероятно, Пит был прав в том, что мне нужно налаживать отношения с людьми. Немного. Процентов на пять. Может два. — Пит? — Да, тот парень, которого ты видел. Умный пацан. Пятница сливает ему всю секретную информацию. — Возражаю, Босс. Не всю. — Семантика, — он махнул рукой. Уголок губ Барнса дернулся, что можно почти назвать улыбкой. Старк заметил. Он может и плох в налаживании контактов, но явно не настолько, насколько пытается показать. Он слегка кивнул, как бы провожая его. Баки казалось, нет, он был уверен: его не простили, не полностью, по крайней мере. Но это давало надежду в борьбе против демонов, возможность исправить все, успокоить чувства, неистово бьющиеся в дальней тюрьме его мозга. — Спасибо. — Иди уже. Не забудь про медотсек, Пятница уведомит. И да, пацан уже давно хочет познакомиться. Постарайся прикинуться хоть немного менее серьезным. Ты ведь уже старик, морщины скоро появятся. — Нет, серьезно. Спасибо. И прежде, чем ему успели ответить, он закрыл дверь. Все не пройдет также гладко, конечно. Но они оба могут преодолеть свои страхи, победить демонов в своей голове, что не дают спать по ночам. Попытаться, по крайней мере. Время ведь лечит, да?